Wax on wax off Mask on mask off Heavy karma 12 folds Wear the b**h like kimono Ohh ohh ice cold And we fishing for the gold It's a cult ×2 Run them up and run them off Run it ×2 Run em up and run em off Run it ×2 Run em up and run em off We do what the f**k we want All ya b**hes go home Awich — NEBUTA (feat. kZm)
Концентрации — ноль, работы — ноль. Результата — тоже ноль. Gazette монтировали клип, и своим мечтательным бездействием Аой достал бесконечно! Таканори казалось, что если приглядеться, можно прочитать на лбу Аоя иероглиф со значением «хуй». У некоторых людей есть третий глаз, а у Широямы во лбу хер. Фигурально выражаясь. Аой совсем поехал кукухой, поражая способностью мыслить исключительно о сексе, особенно, когда они с Дайске не виделись по нескольку дней. Два влюблённых гамадрила в период спаривания. И наблюдая за этим, Таканори начинал тихо звереть. Их связь приобретала возмутительные черты медового месяца, а последствия парадоксально просачивались во все сферы деятельности Таканори Матсумото. На фоне холёного и благоухающего физическим здоровьем Широямы самооценка Матсумото падала ниже плинтуса. И дело было даже не в том, что Руки забил на себя. Певец вдруг остро ощутил, что чего-то явно недополучил в этой жизни, а довольный вид согруппника лишь усугублял его недовольство собой. И дабы привести внутреннее состояние к определённому балансу, Руки начал Аоя избегать. Например, уходил пораньше, или сбегал из курилки, когда Юу туда заходил. А если Аой заговаривал с ним, то Матсумото немедленно выдумывал кучу важных причин, чтобы сократить беседу до минимума. Потому что, когда он находился рядом с Юу, то весь накопленный им позитив куда-то исчезал. А Широяма, казалось, настолько застрял в собственной эйфории, что не замечал ничего дальше собственного носа. И это тоже не улучшало настроения певца. Но, как бы то ни было, Широяма видел и недовольство, и нежелание вокалиста общаться с ним. Особенно заметным стал участившийся тик в уголке чужого рта, появлявшийся по причине и без. Не дожидаясь обострения ситуации, гитарист заявился к Матсумото домой: уж очень хотелось выяснить отношения. И, глядя на руки, недовольно скрещённые на груди певца, Широ с нетерпением мазохиста внимал вязко-ледяному: — Что за цирк ты устроил, Юу? Аой устроил не цирк, а эпичный скандал, требуя объяснений, словно обманутый супруг у неожиданно загулявшей жены. Таканори тут же припомнил все косяки ритмиста, касаемые не только, разумеется, работы, и разошёлся настолько, что не заметил, как перешёл на личности. Широяма огрёб сполна, но со своей стороны не преминул ударить певца по «больному»: — Когда у тебя в последний раз был секс? Руки не нашёлся, что ответить, запутался в рукавах толстовки и захлебнулся возмущением. — Да ты… не твоего ума дело, понял?! А Широяма дополнил свою речь фактом непревзойдённого эгоизма и зависти певца, который просто не способен порадоваться за других. — Зато я… работаю за десятерых! — огрызнулся Руки. На это Аою возразить было нечего. Аргументы взаимных обвинений вроде как исчерпали себя, но всегда оставалось что-то ещё невысказанное, поэтому, достав из кармана самокрутку, Широяма предложил выкурить «трубку мира». Они устроились на кухне, и, попивая коллекционное вино, Матсумото расположился на небольшом стуле, сложив ноги на стоящий перед ним табурет. — Неужели нельзя как-то, ну, хотя бы сделать вид, а? — уже расслабленно заговорил он, забирая у Широямы сигарету. — Я по-дружески прошу, — Таканори закашлялся, ибо дым с непривычки изрядно драл горло, — на работе работать надо. — Через месяц у Дайске тур по Европе… — наклонившись к губам певца, Аой с благодарностью принимал «паровоза». Ладонь легко хлопнула по плечу, прерывая поток густого дыма, направленного гитаристу в рот. Дыхалка у Таканори работала как надо. Казалось, он мог выдувать бесконечно, и в этом присутствовал какой-то нездоровый эротизм. Сколько секса было лишь в одной артикуляции буквы «О», такой кругленькой и аккуратной, что у Аоя немедленно включалось либидо… — И я… — гитарист явно потерял логическую нить, засмотревшись на друга. Породистый профиль и пухлые губы Матсумото всегда наводили его на определённые мысли. Чёрт подери! Интересно, прекратится ли это когда-нибудь? — Так он ещё не уехал даже… а ты ведёшь себя, как… — прищурившись, Руки посмотрел на Юу, как на умалишённого. — Опять? Да ты озабоченный! — Я никогда ему в этом не признаюсь, — ответил Аой, опуская глаза. — Но легко признаёшься мне, — Матсумото сделал затяжку. — Я не знаю, зачем мне-то? — Что? — Что! Вот, не надо мне вот этого! Не будь хуже, чем ты есть, Юу. Дай этого не заслуживает. Не можешь сказать — покажи ему наглядно. — Как? Отсосать с обожанием на лице? — Заметь, что ты беседуешь с человеком, который сто лет не трахался. — Встряхнуться не желаешь? Поехали со мной, — неожиданно предложил Аой, взглянув на часы. — Через час встречаемся с Дайске, а там решим, куда двигать дальше. Руки согласился, ибо напиться сейчас в компании друзей было всяко интереснее, чем делать это в одиночку. *** Аой влюблялся в каждое новое утро, что начиналось с хмурого молчания и мыслей о том, какого хрена его разбудили так рано? Мрачным это представлялось лишь поначалу, пока не перерастало в осторожные поцелуи и софтовый секс. В это время Широ не признавал никакой активности: его мозг попросту ещё спал. Но ощущать волны возрастающего желания оказалось чертовски приятно, как и кончать потом от руки или минета; поэтому Дайске брал его прямо так, полуспящим. Юу не протестовал. Формула утренних оргазмов приносила своё счастье на двоих, и это стало таким привычным, как нечто само собой разумеющееся. В самом начале их отношений Андо очень плохо засыпал по ночам. Широяму достали недовольные вздохи, сопровождающиеся бесконечной вознёй; Дай вертелся в кровати как маленький мальчик, которому всё неудобно, и он никак не может устроиться. Напрягало. До тех пор, пока однажды, Юу не сжал гитариста в объятиях, сказав: «Ну-ка, тихо! Спать пора!» А потом убаюкивающе зашептал на ушко, как делал это с Румико, когда та просыпалась и плакала среди ночи: «…Уснул бычок. Лёг в коробку на бочок. Сонный мишка лёг в кровать. Только Дай не хочет спать… Ты расскажешь мне, что тебя беспокоит?» «Нет», — ответили ему. Но свернувшись костлявым калачиком, гитарист вырубился — и минуты не прошло! А секрет оказался в том, что Дайске требовалось просто обнять. Явный факт, что мальчика недолюбили в детстве. Чмокнуть в плечико, обвить руками талию… дать понять, какой он хороший. А сказать об этом любовнику прямо, Андо, видимо, гордость не позволяла. Аой впервые встретил человека, который настолько зависел от прикосновений, и ради него гитарист приучился терпеть и сложенные на себя ноги, и держание за руку, и неожиданные хватания во сне. В общем, любой контакт, подтверждающий, что «мальчика» не бросили в одиночестве. Ну, точно недолюбили! И Широяма невольно восполнял этот пробел. По мелочам, ненавязчиво. *** Как и было оговорено, Дайске ему перезвонил, сообщая, что доберётся до дома самостоятельно и заезжать за ним не надо. Работы оказалось больше, чем он предполагал, и пришлось задержаться на студии вместе с Каору. Ниикура-сан у Юу доверия не вызывал, а голос любовника по телефону не излучал обычного оптимизма, и чутко внимая сказанному, Широ поступил с точностью до наоборот. — Ничего, у меня есть дела, так что, встретимся возле студии, — ответил Юу. — Я уже еду, поэтому, подождать тебя не проблема. Разглядывая коробку с эклерами, лежащую на пассажирском сидении, Аой думал о том, не зря ли он потратил деньги. Да, первым импульсом было как-то взбодрить друга, но потом мужчину настигло осознание, а поможет ли это? В плохом настроении Андо превращался в несговорчивого упрямца, а настроение, судя по всему, ему уже испортили. Возможно, это связано с работой, но вряд ли: Дайске был настоящим гитарным задротом. Аой никак не мог понять Каору, что он за личность такая, раз вынуждает людей буквально рвать задницы? С другой стороны, в банде, где солист постоянно треплет окружающим нервы, по-другому вести дела просто невозможно. Каких титанических усилий стоит добиться взаимопонимания, когда в твоей группе все музыканты крайне разобщённые, а творческий альянс создаётся, видимо, только для сцены? Аою не особо хотелось вникать во всё это дерьмо — он за Дайске переживал. «На парковке, — написал он сообщение. — Первый ряд, я крайний слева». Автомобиль мигнул фарами, привлекая к себе внимание выходящего из здания мужчины, Широяма завёл мотор и подъехал ближе. — Ты меня избалуешь, — улыбнулся Дай, открывая дверцу. — Прыгай, трудяжка. Прокатимся? Дайске устало кивнул, и, увидев на сиденье эклеры, поднял брови в удивлении. — Это чё, мне? — протянул гитарист. — Не знал, какие нравятся, поэтому купил все, — равнодушно произнёс Юу. — Сахар повышает уровень серотонина. — Шоколад, а не сахар, — поправил его Дай, забираясь в салон. — Можем заехать за ним в комбини. — Ты такой милый! Широяма зыркнул исподлобья. Как-то не радовало, что Дайске утрирует. А ещё Андо напоминал сейчас злую собаку. Ощутимые, словно частицы пыли, его сердитые флюиды летали по всему салону автомобиля и действовали раздражающе. — Там точно был один шоколадный эклер, — добавил Аой задумчиво. — Загляни в коробку. — Спасибо. — Ещё я пива купил… Нога надавила на педаль, и машина тронулась с места. — Отлично! — Дай безрадостно вздохнул, пристегнулся, склонив голову к плечу, и не зная, куда деть руки, начал терзать свои волосы, заплетая косу. — Оставь волосы в покое, — буркнул Аой, повернувшись к гитаристу. Нет, Андо после этой репетиции был абсолютно не в себе. Реально, как пёс, которого покусали. — Оставь! — пальцы ловко выхватили резинку из чужой руки, и гитарист прекратил изображать парикмахера-стилиста. — В моей тачке тебя никто не обидит. — Я выгляжу обиженным? Нэ? — Ты выглядишь злым. — Аой был серьёзен. Даже не улыбался. Андо разрывало от напряжения, он всё ещё не отошёл от разговора с Каору, и сомневался, стоит ли делиться этим с Юу… вернее, имеет ли смысл? Гитарист устал делать вид, что у него всё в порядке. Настроение дерьмовое, к чему скрывать? И уже плевать, как он при этом выглядит. — Если это доставляет неудобства… Извини. — Это Ниикура, да? — с раздражением прервал его Широяма. — Вы снова поругались? Можешь, конечно, ничего не рассказывать. — И внезапно взорвался: — Какие неудобства? Я что, парень с улицы?! Машина встала на светофоре, они молчали. Андо разглядывал упрямый подбородок и капризный профиль Аоя, и вдруг подумал, что они уже давно перестали быть чужими друг другу. И даже если поведение Дайске кажется ему странным, Юу больше не оттолкнёт. Иначе бы он, как и прежде, ни о чём не спрашивал. — Скажи, я ужасный человек? — Веский аргумент, чтобы навалять твоему Каору. — Не разговаривай со мной, как с девкой! — Дай, ты ведь и сам про себя всё знаешь, — хмыкнул Аой, мельком взглянув на любовника. — Так какого хера ведёшься? Быть эгоистом нормально. Кого заботят другие? — спросил мужчина, выезжая на шоссе. — Мне, к примеру, насрать, — сообщил он, выкручивая руль. — Но ты не такой. Вечно заморачиваешься. Вот тебе и прилетает, — Широяма засмеялся. — Никто из нас не святой! И я люблю в тебе говнаря, — признался Юу, улыбаясь. — Но если объективно — ты хороший человек! — Для тебя… — Для меня, — повторил Юу. — Быть хорошим для кого-то, это уже немало. — Аой не собирался устраивать дискуссию, ему просто хотелось, чтобы Дайске, наконец, успокоился. А всё Ниикура! Этот мужик умеет вить верёвки из людей. — Я отвезу тебя в одно место, — сказал Юу. — Там свежий воздух и отличный пейзаж. Хочешь медитацию, типа секса на травке? — Хочу. Память порой выдаёт нелепые сюрпризы в виде неожиданных флешбеков. Так случилось сейчас и с Юу. Ему вдруг вспомнился день, когда они с Даем пересеклись впервые; красивые руки, сложенные в замок на стойке бара, запотевший стакан с матовым боком и блеск бриллиантов на левой кисти. Он слишком диссонировал, выбивался из общей укуренной атмосферы клуба, как если бы миллионера затащили на вечеринку к бомжам… Слишком дорогие часы. И… какие-то не мужские. Широяма был под кайфом и его не волновало, что Дайске пришёл не один. Этот парень ему приглянулся. Но услышав краем уха чужой разговор о подарке невесты — часах Chanel, стоимостью дохрена тысяч йен, Аой почему-то возмутился, приняв сказанное, как вызов самому себе. А потом отчего-то расстроился. Но решил, что обязательно заставит Андо избавиться от этих часов. Любым способом. — У тебя несчастное лицо, — Аой заговорил первым. — Не знаю, какой очаровательный повод был у вас прийти в этот гадюшник, но не хотел бы ты свалить отсюда? — спросил он с многообещающей улыбкой. Для Юу тогда стало делом принципа, чтобы Андо согласился. — С тобой, что ли? — Дай осматривал визави с интересом. — Вариантов с кем уйти у меня предостаточно. Но я предлагаю это именно тебе. — Я должен быть польщён? — Да. И у меня одно условие. Сними эти жуткие часы. — Жуткие? — Андо выпучил глаза. — Да ты хоть знаешь, сколько… — Сними их. — Допустим… — согласился Дайске, пристально изучая будущего любовника. — Я сделаю это для тебя… а взамен? — Я трахаюсь как Бог. И ты в этом убедишься. Слишком просто. Широяма вспомнил и пьяный секс в окружении стен дешёвого мотеля. Свой животный напор и осторожное предупреждение о том, что Дай нечасто бывает снизу. А Юу не церемонился — ему просто хотелось выебать кого-нибудь, чтобы забыться. И он не только забылся тогда — он вообще всё забыл. А Дайске — нет. Мужчина поразился тому, что сейчас испытывает совершенно иные эмоции. Его привязанность к этому человеку неожиданно возросла в несколько раз… — И я готов выслушать всё, что ты захочешь мне рассказать, — сказал вдруг Аой. — Говниться не стану. Обещаю. Андо не очень понимал, откуда появилась такая забота, и дабы не сглазить, ничего не комментировал. Но отношение Юу растрогало мужчину. Если раньше он сам бегал за Широямой, то сейчас вдруг ощутил тот самый фундамент — основу чужого характера, который ни за что не позволит сломаться. И суждения Аоя, в меру жёсткие и циничные, оказывали на гитариста необходимое терапевтическое воздействие. — Ща расплачусь, — ехидно выплюнул он, отворачиваясь. Только вот, несоответствие интонаций с выражением лица слишком бросалось в глаза. — Серьёзно? Эй! Но гитарист молчал. Ещё пару миль они проехали, внимая шуму мотора, пока Андо, наконец, не решился снова заговорить. — Хотя бы теоретически… ты иногда думаешь о том, что… больше не один? Ну, типа, когда есть человек и он, типа, принадлежит тебе… и это не просто фантазии. Что ты чувствуешь, Юу? — Дайске Андо безуспешно пытался разобраться в потоке, обрушившихся на него мыслей. Его смущало, что все они были по-идиотски сентиментальными. — Я не то имел в виду. Мне просто нужно услышать… Чёрт! Аой вдавил по тормозам, съезжая на обочину. — Давай-ка остановимся. Вот так, — мужчина вытащил ключ зажигания, и мотор заглох. Сверху над ними расстилалось, темнеющее в сумерках небо. Оно напоминало плотное одеяло, в котором пестрела россыпь редких и неярких звёзд. Красиво. Широяма открыл окно, впуская в салон воздух с примесью пыли и запахом машинного масла. Мимо резкими «вжиками» проносились автомобили. И только они двое, казалось, не соответствовали общему течению, зависнув в безвременье. — Это ты плавно сменил тему, — сказал мужчина. — Слушай, тебе реально необходим весь этот… — «Бред?» Аой не сказал вслух, но изобразил руками что-то абстрактное. — Зачем? Разве и так не ясно? Ты что, плохо видишь? Даже в очках? — Ладно, забей! — Дай надулся ещё больше. — Я уж думал и правда, случилось чего… а у тебя банальный ПМС. — Ты, блять, обещал не говниться! — Я соврал, — Аой добродушно усмехнулся, примирительно касаясь ладонью чужого колена. Когда твой приятель отказывается и шутки воспринимать, это уже клиника. Следовательно, придётся сказать ему то, что он хочет услышать. Пальцы рефлекторно поглаживали двойную строчку на фирменных джинсах, статично перемещаясь вверх и вниз по шероховатой ткани. Андо сидел не шелохнувшись. Если надрачивание его колена позволит Юу высказаться, то Дайске был абсолютно не против. — Когда речь заходит о чувствах, я просто умираю, как хочется пройтись с юморком по теме… Знаешь так… чтобы весело и цинично! — сказал ритмист The Gazette. — Я серьёзно. — Ты вынуждаешь меня! Я не сторонник моногамии, но хотел бы (требую!) верности, хоть и вру, что мне похер. Я вообще вру насчёт всего, что касается любви… а ты терпишь мой отвратительный характер, и мы часто ссоримся. Схема вполне себе… — Широяма был задумчив и смотрел прямо перед собой. И внезапно оживился: — Так я не один, или ты плод моих эгоистичных фантазий? — Господи, блять! — Не быкуй. Что значит «принадлежит», Дай? — Аой поёрзал в кресле. — Уж ты-то должен знать, что нет в мире никого, кто будет принадлежать тебе. Если ты имел в виду «И в болезни, и в здравии, пока смерть не разлучит нас», то это всё чушь собачья! — Аой заговорил на кансае, продолжая с нежностью наглаживать чужую ляжку. — Мы вольны выбирать. Теоретически. — Поднимаясь вдоль шва, рука Аоя задержалась на промежности, и Андо невольно зажал его ладонь между своими бёдрами, отвлекаясь на манёвр. — Сделать что-то зачастую проще, чем сказать. Вот как сейчас, например. Когда я касаюсь тебя там, то чувствую твоё зарождающееся желание. И, поверь, оно очень волнует моё собственное. Но мы ведь не это обсуждаем, да? — Юу! — Брови Андо сошлись на переносице. Подобную клоунаду мужчина наблюдал не впервые. — Я тя умоляю, — протянул он, позволяя Широяме и дальше исследовать свой пах. Мужчина развёл колени шире, глядя на любовника с нескрываемой иронией. — Всё и так понятно, а тебе вдруг приспичило! — Я что-то не улавливаю суть. — Суть в наглядности, Дай, и если бы ты был более внимательным и менее эгоистичным, то заметил бы это и не задавал глупых вопросов, — ответил Аой, выдерживая паузу. — Заметил бы что? — Что слова не имеют значения, идиот! — Широяма терял терпение. — Важно, что ты принимаешь меня со всем внутренним дерьмом, так же как и я, в свою очередь, принимаю тебя, — выдохнул он, резко убирая руку с чужой ноги. — Вот и все чувства! Понял, или вопросы остались? Андо задумчиво покачал головой. Среди этой якобы бессмыслицы прозвучали вполне конкретные аргументы в его пользу. И это, разумеется, было уже немало. — Слова «я люблю тебя, Дайске», которые ты мне сейчас всё-таки скажешь, — заговорил гитарист, подражая интонациям Широямы, — волнуют меня так же сильно, как твой язык на моём члене. И я уверен, Юу, ты не откажешь в том, что сделает мне хорошо, раз уж принимаешь меня со всем… хм… дерьмом. Чего тебе стоит? Чтобы наглядно, ну? Аой притворно сокрушался, ударив ладонями по рулю: — Вот ведь, подловил! — Позвякивание серебра на кисти приковывало внимание к движению руки, а ещё были разметавшиеся по плечам угольные пряди волос, пронзительный взгляд и улыбка, полная коварства. В тусклом освещении Широяма напоминал Андо демона из аниме. Впечатление усилилось с потоком ветра, ворвавшегося в салон через окно. — Охренеть, ты такой сентиментальный! — Ощущая на щеке влажность чужого дыхания, Аой не шевелился. И лишь когда услышал нетерпеливое рычание, а сам Андо резко притянул его к себе, сказал: — Люблю тебя… Дайске. Люблю. Тебя. — Верни руку туда, где она была… — Съешь эклер! — Аой с улыбкой отстранился, заводя мотор. Открывая коробку, Андо молча кивнул и запихнул в рот первое пирожное. Юу повернулся, глядя на гитариста с подозрением: — Слишком легко согласился. Что ты задумал? — Я не дам тебе кончить, — заявил Андо с довольным выражением на лице. — Не дождёшься. — Не будь таким самонадеянным. Где моё пиво, кстати? Аой хмыкнул, указывая пальцем на заднее сиденье, и наблюдая энтузиазм, с которым Андо полез за алкоголем, мысленно послал Ниикуру к чёрту. Им предстояла весёлая ночка. — Юу? — радостно прозвучало в сопровождении щелчка открываемой банки. — Да? — Спасибо. — Держи себя в руках, а?Эпилог
После того, как Дай торжественно объявил Каору мировую, и под скептический возглас Кё: «Надолго ли», музыканты пожали друг другу руки и обнялись в знак примирения, басист Dir en Grey, Тошимаса Хара, вдохновился с пользой провести вечер. На стол посыпались допинги, сигареты, кто-то принёс алкоголь, а посему, расходиться сразу после репетиции не было никаких причин. Ритм-секция вместе с Андо вдохновлённо обсуждала маршрут дальнейших передвижений, и возможную остановку в одном из хост-клубов. Тошия, конечно, на всех парах рвался туда, но не настаивал, а Дайске искал удобный момент отколоться от коллектива, поскольку его ожидала собственная рейв-пати. В общем, они назначили абстрактную встречу в клубе «Х», если совпадёт. А если не получится, то никто обижаться не станет. В любом случае, у всех были телефоны. Как говорится, было бы желание! Тоору Ниимура, выкурив сигаретку для приличия, заявил, что пребывание среди согруппников вредит его психическому здоровью, и свалил восвояси. Каору тоже отказался куда-либо ехать. Хоть лидер был доволен, накурен и немножечко пьян, его вовсе не прельщала перспектива дёргаться под техно среди клубных торчков. Гитарист стимуляторы не жаловал, а сидеть на измене, тем более, не любил. Лёгкая эйфория призывала его заняться совершенно иными делами. (Честно говоря, Ниикура вовсю пользовался разрешением мутить с чужой женой). Он достал айфон, и, выйдя с ним в коридор, ответил на звонок Нанако. — О чём задумался, Хара? — неожиданно спросил Дай, увидев серьёзное выражение на лице согруппника. Случается, что снедает душу предвкушение судьбоносного события, и прямо-таки хочется удержать в себе это ощущение. Вдруг алгоритм сработает, и вселенная преподнесёт тебе целебный чаёк? И вот, как раз сегодня после принятых допингов, сдержанного по натуре Тошимасу, торкнуло подобным чувством. Мужчина критично рассматривал себя в зеркале, отмечая ухоженный вид и белоснежную улыбку. У басиста не было особых проблем в личной жизни, он почти всегда добивался того, чего хотел. Природа наградила его внешностью и обаянием. Другая история, что сам Тошия не оценивал себя настолько высоко, но другим знать об этом было совершенно необязательно. — О любви и сексе, — бездумно ответил басист. Он не заморачивался насчёт того, чтобы иногда отвечать людям правду. — Если интересно, то есть кандидат. И он абсолютно свободен. — Не понял? — Руки из Gazette. Солист. Хороший парень. — Я похож на человека, у которого с этим проблемы? — поморщился Тошия. Честно сказать, он уже настроился снять себе на ночь девочку. — Постой-постой! Это интересно, — шутливым тоном вмешался в разговор Шинья. Матсумото он вспомнил сразу, в отличие от забывчивого приятеля. — Малыш! Ты видел его на лайве. Помнишь, что ты про него сказал? И тут до Хары дошло: — Тот симпатичный шатен рядом с Широямой, да? Если речь о нём, я не против рассмотреть его поближе. — Не проблема, — подхватил Андо. — Если хочешь, я возьму телефон у Юу, или же встретитесь с ним в клубе через пару часов. — Аминь, если такова карма, — подвыпивший Тошия начинал философствовать. Торопить события не стоит: если вселенная захочет, то сама устроит флешмоб с фейерверками в его честь. Не факт, что это случится сегодня. Судьба — вещь капризная, но ежели выпадет тот самый шанс, Хара его ни за что не упустит. — Поехали, Тотчи, нас ждёт такси, — проскрипел Шин, увлекая басиста за собой.FIN