Мышонок

27 апреля, 15:21. Ютака сидел на залитой солнцем террасе кафе вместе с Юу, лениво помешивая трубочкой пузырящуюся колу. Меж бровей молодого человека то и дело залегала хмурая морщинка — он или глубоко погружён в свои мысли, или чем-то весьма озадачен. Так или иначе, Юта вот уже несколько минут хранил молчание, забыв, что он не один. Широяма время от времени обращал к нему взгляд, пока не рискуя вторгаться в обуявший Юту поток мыслей, хотя ему очень хотелось узнать, что послужило причиной перемены в настроении Уке. Вчера они говорили по телефону и всё, вроде, было нормально. Ютака был вполне бодрым, рассказывал, как он вместе с матерью и Такой замечательно провёл выходные. Вчера было воскресенье. Сегодня они благополучно отсидели все лекции, а после них условились встретиться и где-нибудь зависнуть на час-другой. И, наверно, уже пора нарушить повисшую между ними тишину. — Юта? — позвал Юу, тронув юношу за предплечье. — М? — тот вздрогнул и вскинул голову. — А… что такое? — Ничего, — брюнет улыбнулся — Ютака был похож на взъерошенную сову. — Ты хмуришься, — Юу сдвинул брови, изображая Уке. — Мне стало интересно, почему. — Да как сказать… — Ютака прогнулся в спине и наморщил нос — спина слегка затекла, он долго сидел ссутуленным. — Ты, разумеется, подумаешь, что я параноик. — Смотря что ты скажешь мне. Сейчас я вижу, что ты чем-то загрузился. — Загрузился, — эхом отозвался Уке, пространно посмотрев поверх плеча Широямы. — И чем же? Ну, расскажи. Может, я чем-то помочь могу? — Если бы, — Ютака вздохнул и отпил колу. — Я сегодня после занятий… заметил Таку и Сузуки. В холле, перед гардеробом. — Эм-м… и что? Ты ведь знаешь, что они общаются. — Знаю. Это-то меня и напрягает. — До сих пор? Разве что-то случилось? Или я чего-то не знаю? — До сих пор. Ничего. Ты знаешь всё, я ничего от тебя не утаиваю, — отстрелялся Уке по всем вопросам. — Тогда я не понимаю, из-за чего ты мучаешься, — Юу пожал плечами. — Тебе придётся устроить для меня более детальный разбор. — Ну-у… ох, чёрт, — Ютака саркастично усмехнулся и потёр ладонью щёку. — Знаешь, я… как бы это объяснить… — Как угодно и как удобно. — Как удобно? Попробую. Уке допил наполовину выдохшуюся колу и составил локти на стол. — Технически, я понимаю, что Сузуки незачем вредить Таке. Я от него и мокрого места не оставлю, если он только посмеет… — он замолк, чтобы не распалять себя и не наговорить лишнего. — И я понимаю, что ты на моей стороне, но… я не знаю, — Юта опустил голову. — Меня что-то беспокоит, но я понять не могу, что. — Что-то вроде интуиции? Предчувствия? — подсказал Широяма. — Да, пожалуй. Может, я слишком долго злился на блондинчика, и теперь бешусь по инерции, но, Юу, когда я вижу их вместе, мне хочется убивать. Да, да, я помню, мы с тобой говорили об этом, и не раз, но я ничего не могу с собой поделать. Мне неспокойно. А с другой стороны я понимаю, что мне даже предъявить нечего, что всё, о чём я говорю сейчас, может показаться тупыми домыслами и предрассудками. Есть вещи, которые я не могу объяснить или понять своей головой. И это паршиво. Это, знаешь… как шкатулка, в которой спрятано что-то очень важное для тебя, но шкатулка на замке, а ключа у тебя нет. Шкатулку можно сломать, но это будет не совсем правильно… понимаешь? — Думаю, что понимаю. Юу выдержал паузу, давая Ютаке возможность перевести дух и немного успокоиться. — Если тебе со стороны видно больше, чем мне, да и блондинчика ты знаешь дольше… что ты посоветовал бы мне? — Юта посмотрел на Широяму с, как показалось последнему, отчаянием. — Скажи, ты пробовал поговорить с самим Такой об этом? Нормально поговорить, — подчеркнул брюнет, — без криков, без «какого чёрта?!», без обвинений? — Да я в жизни на Таку голоса не поднял, о чём ты? — искренне изумился Ютака. — Хорошо, что мы это выяснили, — губы Юу тронула ироничная усмешка. — Но попробуй поставить себя на место Таки. Разве ты не понимаешь, что он меж двух огней? Он сдружился с Аки, зная, как ты относишься к нему. И Така наверняка избегает любых разговоров об их с Аки дружбе, потому что знает, как это подействует на тебя. Тебе самому-то как, легко даётся понимание, что между вами остаётся недосказанность? Така небезразличен к вам обоим, и ему точно приходится непросто, потому что он наслышан о вашей вражде. И давай начистоту — то, что ты не проявляешь должного участия и понимания, несколько эгоистично с твоей стороны. Когда я сказал «поговори с ним нормально», это значило, что тебе действительно стоит поговорить с Такой. — Но… о чём? И как? — Всё тебе расскажи. Ты должен подумать сам, что ты хочешь сказать ему. Или спросить. Не замечал, чтобы вы шарахались друг от друга — вот и спроси, как он общается с Аки, всё ли хорошо. В духе этакой светской беседы, если хочешь, без чепухи вроде «почему он ошивается рядом с тобой» или «как долго я буду это терпеть». Помни о том, что у твоего братишки тоже есть голова на плечах. И, судя по всему, эта голова отлично варит. Кроме того… — Юу постучал пальцами по столу и замолчал. — Что — кроме того? — Это может прозвучать довольно наивно, но мне показалось, что Акира сильно изменился с тех пор, как начал общаться с Такой. — Изменился? — Юта недоверчиво вскинул бровь. — И в чём это проявляется? — Он стал намного спокойнее. И… не таким резким, что ли. Раньше его и цепями на одном месте было невозможно удержать, а теперь… — Широяма развёл руками. — Вряд ли это совпадение. Кроме твоего Таки, новичков в нашем окружении нет. Да и в принципе на свете мало людей, которые могут повлиять на Аки — он для этого слишком гордый и заносчивый. И, раз уж это заметил даже Койю, то всё куда серьёзнее, чем я думал. Аки изменился — это факт. — И тебя это… напрягает? — Что именно? Что Аки перестал пить так, будто у него железная печень? Перестал зависать в «Шемроке» до утра? Или что он, в конце концов, помирился со своим отцом благодаря Таке? — Что-что? А Така тут каким боком? — глаза Ютаки стали круглыми, как блюдца. — А, так ты не знаешь? — Юу откинулся на спинку плетёного кресла и прищурился. — Я бы сказал, что это ну просто охренеть какая по своим масштабам победа. — И что у них произошло? — Юта понизил голос, точно провинившийся школьник. — Рассказывать абсолютно всё слишком долго. Если вкратце — с мамашей Аки не повезло, она была та ещё… — брюнет тактично смолчал. — Она бросила их с отцом, когда Аки было не то четыре года, не то пять лет. Отец вкалывал, как проклятый, чтобы у них всё было, да и забыл, что у него, вообще-то, есть сын. Вернее… не то чтобы забыл. Скажем, глядя на Аки, нетрудно догадаться, в кого у него проблемы с выражением эмоций. А твой братишка уломал Акиру вызвать отца на серьёзный разговор. И всё закончилось… хорошо. Вот почему я говорю — Аки изменился. И я бы соврал, если сказал бы, что не рад этим переменам. Юта слушал Широяму с весьма смешанными чувствами. Юу был одним из тех немногих людей, которым Юта верил, как себе. Но то, что он сейчас рассказал… как это всё понимать? Така действительно имеет настолько внушительное влияние на самого отбитого раздолбая всего университета Хоккайдо? И… они настолько тесно общаются, что Сузуки не погнушался посвятить Таку в свои проблемы? Ну, семья — это ведь… святое? По крайней мере, так рассуждал Ютака. И о своих семейных проблемах просто так и первому встречному не расскажешь. И что получается? Что стряслось с Сузуки? Что ж… глобальных перемен в поведении Таканори Уке не наблюдал. Всё было, как обычно. Во всяком случае, хуже однозначно не стало. И как же ему теперь быть… — Что ты молчишь-то? — Юу наклонил голову, чтобы заглянуть в глаза зависнувшего Ютаки. — Потому что не знаю, что тебе ответить, — заторможенно, но честно признался Уке. — Значит, ничего отвечать пока и не надо. Я могу дать тебе совет — я уже это сделал — поговори с Такой, спроси у него всё, что тебя интересует. Я думаю, он заслуживает внимания со стороны не в меру упёртого старшего братца. В мире есть не только твоё мнение, Юта, — серьёзно проговорил Широяма. — Один раз ты уже ошибся насчёт Аки. Ютака дико не любил, когда ему напоминали о прошлых ошибках. Но что ему не нравилось куда больше — он понимал, что в словах брюнета есть рациональное зерно. И эта история с отцом Сузуки… нет, ему всего-то надо немного обмозговать их с Юу беседу, неторопливо пройтись пешком до дома, чтобы в перегревшейся голове всё уложилось по полочкам, и… вызвать Таку на очную ставку. — Хорошо, — наконец, выдохнул он. — Я поговорю с Такой. — Вот и чудно. У людей было бы намного меньше проблем, если бы они умели говорить друг с другом, а не домысливать. — Отстань. — Отстану. А ты не кипятись. — Я и не кипячусь, — ответил Юта без прежнего запала. — Я всего лишь беспокоюсь о нём. *** 16:37 Акира и Така сидели рядом, прислонившись спинами к огромному дубу, росшему у пруда. Ичиро вышел к юношам на берег сразу, едва увидев их. Лебедь отряхнул перепончатые лапки от воды и принялся охаживать своих гостей, подходя за угощением то к одному, то к другому, неспешно гуляя вокруг дуба. А гостям оставалось послушно подставлять ладони с разломанными на кусочки крекерами. Похоже, Ичиро откровенно забавлялся, хоть и говорят, что у животных и птиц нет чувства юмора. Забрав пару кусочков крекера с ладони Таканори, лебедь обходил дуб кругом и проделывал тот же ритуал с Акирой. — Ты сегодня какой-то тихий, — Сузуки чуть повернулся к Таке. — Что-то случилось? — Не-а, — Матсумото вздохнул и прижался затылком к нагретой солнцем коре. — Я так… вспоминаю, о чём говорил вчера с мамой. — И о чём? — блондин осёкся. — Это не моё дело. — Да почему же? Секрета тут нет, в общем-то. Мы говорили о предстоящем переезде, работе… и о тебе. — Обо мне? — Акира выпрямился и изумлённо уставился на него. — Хм… то есть? — Я хотел спросить её совета… что мне делать с Ютой. Я не понимаю, почему он упёрся и так негативно настроен к тебе. — Ага… — Аки почесал затылок, анализируя столь занятный ответ. — Ты хочешь сказать, что Матсумото-сан… знает о нас? — Знает, — Таканори был невозмутим, словно они вели беседу о погоде. — И о том, что Юта встречается с Юу, тоже знает. Юта сам ей рассказал в своё время. — Ничего себе, — заморгал Сузуки. — И она спокойно к этому относится? — Моя мама — продвинутая, — Така улыбнулся. — Мне с ней повезло. — Точно. Ну, и… что Матсумото-сан сказала тебе? — Сказала, что мне пока не стоит пытаться что-то изменить и как-то влиять на Юту. Что он сам должен увидеть и понять, что у меня всё хорошо. — Он до сих пор бесится, — усмехнулся Акира, прикрыв глаза. — Да уж. А мне надоело зажиматься от него по углам… он вредный, но я всё-таки люблю его. — Это заметно. Он любит тебя не меньше, иначе не стал бы трястись над тобой. — Лучше бы он о себе думал, — фыркнул Таканори и разломал на четвертинки ещё несколько крекеров для топчущегося возле него Ичиро. — Юта думает о других больше, чем себе, а это не всегда правильно. Мама верно сказала — это у него от отца. — Я не собираюсь провоцировать его своим присутствием. Впрочем, если однажды он согласится поболтать, я буду только «за». — Да, но когда это случится… — Когда надо, тогда и случится. Не переживай, вечно это продолжаться не может, — Акира погладил его по плечу, — к чему-нибудь да придём. — Скорее бы. — Така? — Что? Сузуки наклонился к нему и поцеловал, заставив Таканори на секунду растеряться. Блондин замер, поняв, что юноша в замешательстве, и положил ладонь на его шею, не размыкая губ. В последний раз они целовались всего позавчера, но Таке казалось, что прошла целая вечность. И он нуждается в Аки куда сильнее, чем думал. В его прикосновениях и поцелуях. Матсумото расслабился и ответил на поцелуй, проведя пальцами по колену Акиры. И ему тоже нравилось прикасаться к Сузуки, прижиматься к нему ближе, делить драгоценные секунды близости. Нравилось чувствовать зарождающийся в груди трепет при осторожном соприкосновении губ. И просто Таке становилось спокойнее, когда Аки был рядом. — М-м, — промычал Акира, приоткрыв один глаз, — Така? — Ну что? — разочарованно простонал юноша, нехотя отрываясь от него. — Наш пернатый друг хочет есть. — Э… — Така обернулся — Ичиро стоял почти вплотную, выжидающе глядя на него и склонив набок голову. — О, боги. — М-да, неловко вышло, — Акира не выдержал и рассмеялся, заметив, как покраснел Матсумото. — Чего ржёшь-то? — бурчал Таканори, разламывая крекеры. — Главное, первым целоваться полез. — А ты, конечно, был против. И весьма выразительно сопротивлялся. — Но-но, доболтаешься у меня. Ичиро дождался вожделенных крекеров и, вдоволь нащипавшись хрустящего угощения с руки Таки, прошлёпал вокруг дуба к Акире, у которого кусочки печенья уже были наготове. — Ты вчера говорил, что хочешь поехать домой. В дом родителей, — напомнил блондин, когда Ичиро наелся и теперь чистил пёрышки. — Да. И поеду. — Когда собираешься? — Скорее всего, на неделе. Не хочу, чтобы дома был беспорядок. Юте я сказал, что предупрежу его за день до отъезда. Ты со мной? — выдал Така на одном дыхании. — Ну, мы вчера на том и сошлись. Если будет что перевезти — предупреди, возьму машину. — Думаю, будет, — Така задумчиво прикусил губу. — Мне нужен стратегический запас стирального порошка, куча чистящих средств, губок и тряпок. И запас провизии на пару дней, я планирую поехать домой с ночёвкой сразу после занятий. — Тебе помочь с покупками? — Нет, — твёрдо возразил Матсумото, — деньги на всё необходимое у меня есть. — Хорошо, — примирительно согласился блондин. — Тогда с меня машина. Скажи потом, когда мы едем, вместе заглянем в пару магазинов, чтобы ты не таскался с пакетами. — Угу. Не вижу смысла тянуть. Сегодня понедельник — поедем послезавтра, в среду. У тебя ничего не запланировано? — Ничего. Обрадую Юу, ему тоже надо побыть с Ютой наедине, — хитро улыбнулся Акира. — И то верно, — кивнул Таканори. — Дадим им такой шанс. *** 18:58 Ютака перевернул скворчащее на сковороде мясо и выпрямился, услышав, как с щелчком закрылась входная дверь. Така вернулся… и отчего-то Уке ощутил, как в груди всё свело от волнения. Но почему? Что страшного в том, что он собирался поговорить с братом? Внять совету Юу и, быть может, прояснить для себя некоторые вещи. Да, ему было ясно, с кем Така провёл эти несколько после занятий часов, и… это слегка бесило. Или, может, не слегка. Так или иначе, ему стоит взять себя в руки, иначе он собьётся с изначального пути. — Пахнет мясом. Жареным, — выдал Матсумото, зайдя на кухню. — Именно так, — Юта улыбнулся, когда брат подошёл ближе и повёл носом над сковородой. — На гарнир будут спагетти в соусе, не возражаешь? — Меня приняли под свой кров, заботятся, вкусно кормят — и я должен возражать? — Така закатил глаза. — Я готов съесть всё, что ты приготовишь, — он отошёл на пару шагов назад. — Пойду, переоденусь и спущусь к тебе. — Давай. После ужина… они поговорят после ужина — так решил Юта. На сытый желудок проще достичь взаимного понимания. *** Чуть позже. Ужин прошёл спокойно. Юта надеялся, что ничем не выдал свою нервозность перед грядущим разбором полётов. Надо полагать, будет не так уж легко… и с чего-то нужно начать, осторожно подойти к основной теме. Уке надеялся, что Таканори в достаточно добром расположении духа, чтобы согласиться прояснить ситуацию. — Чего завис? — Матсумото прошёл мимо брата и остановился с чашкой чая у журнального столика. — Ты взял выходной? К чёрту диплом? — Ты наблюдателен. Спасибо, — Юта взял чай, как можно спокойнее посмотрев на Таку. — От книг и писанины рябит в глазах. — Юта, я послезавтра поеду домой после университета. Хочу сделать уборку. — Валяй, — Уке повёл плечом. — Значит, вернёшься на следующий день? — Ага. Благо, высплюсь — в четверг будет одна лекция, начало в полдень. К обеду буду тут. — Понято-принято. Жаль, я не смогу помочь… в среду до шести вечера у меня лекции и семинары. — Не грузись, я справлюсь. Я хочу, чтобы в доме мамы был порядок и не собираюсь ждать. — Ладно. Слушай… — Юта впился пальцами в обивку подлокотника. Сейчас или никогда. — Я хотел поговорить с тобой. Ну, такое начало будет самым логичным, разве нет? — О чём? — Таканори отнёс чашку от губ. Он был спокоен, что Юта едва ли смог бы сказать о себе. — О ком, — поправил Уке. — О Сузуки. Чашка застыла на полпути к столешнице, Така вглядывался в кажущееся невозмутимым лицо брата, явно ища какой-то подвох… Наверно, то, что Юта спокоен, и голос его звучит ровно, должно усыплять бдительность. Но Таканори помнил, что отношение Ютаки к Акире далеко от хотя бы нейтрального — тогда зачем Юте вообще поднимать эту тему? Что он задумал? — Хм… — наконец, чашка с тихим стуком опустилась на стол, и Матсумото развернулся к Уке, подобрав под себя ноги. — И что ты хочешь сказать? — Не сказать. Спросить. Така перестал понимать что-либо. Обычно, все разговоры об Аки сводились к бесчисленным обвинениям последнего в распутстве, безнравственности и прочих смертных грехах. Вот так поворот… неужели и впрямь этот разговор будет отличаться от всех предшествующих? — Ну… что ты хочешь спросить? — в голосе Таканори слышалась настороженность, и Юта не винил его. Хороший вопрос. И в самом деле, а что Ютака хотел бы узнать? Вопросы давно трансформировались в мечущиеся переживания за брата, вопросы — как гнев, страх, невыраженные вовремя эмоции, что время от времени бились о стальные стены здравого смысла, щедро осыпая осколками надрывно бьющееся сердце. Но вдруг ответы Таки прольют свет во тьме неизвестности? — Мне просто стало интересно… как вы сошлись? Вы ведь такие… разные, — чуть улыбнулся Уке. — Комфортно ли тебе общаться с ним? Матсумото понял, что он в самом настоящем ступоре. То есть сейчас Юта без скрипящих зубов и мечущих молнии глаз говорит об Акире? Да ещё и добровольно, по собственной инициативе… в чём подвох? Хотя Ютака и подвох — это оксюморон. Ютака прямолинеен, как стрела, хитрости в нём ни на грамм. — Сам хотел бы знать, — Така усиленно рассматривал лицо Уке — не пьяный же он, верно? — Но как-то… сошлись. Он нисколько не напрягает меня. — Расскажешь, как вы познакомились? — В библиотеке. Ростом я удался, как видишь. Я попросил его помочь мне достать книги, он мимо проходил. Рассказывая об их с Акирой знакомстве, внутри Така подло хихикал. В целом, он верно передал тот день в душной библиотеке, ну, а об ухищрениях и подкатах Сузуки Ютаке вовсе необязательно знать. — Сначала он мне не очень-то понравился. Нагловатый, самоуверенный… возможно, правду говорят о том, что первое впечатление может быть обманчивым. — И твоё первое впечатление о нём таким и было? — Если судить по тому, что я знаю о нём сейчас, то да. — И он… не позволяет себе лишнего с тобой? — А лишнего — это чего? Учит пить и материться? Ну, тогда он опоздал. — Да брось ты. Я же серьёзно. — Я тоже. Юта, честно… — Така на секунду прикрыл глаза. — Аки никогда бы не навредил мне, и я в этом уверен. Вслушавшись в голос Матсумото, Юта обалдело моргнул, но постарался прогнать пронзившую его догадку. Вспышка, мелькнувшая в сознании всего на сотую долю секунды — но и этого хватило, чтобы Уке потерял нить беседы. Эти переливы в голосе, этот взгляд, когда Таканори говорил о блондине… всё это было слишком знакомо Юте. «Ками, они же не…», — Уке даже не заметил, как резко тряхнул головой, отгоняя эту мысль. — Хорошо, хорошо, — он миролюбиво улыбнулся, решив пока не давать развития подозрениям. — Тогда, может, расскажешь немного о нём? — М… а конкретнее? — Ну, чем он увлекается, кто его родители… общие сведения, если хочешь. Таканори прищурился — не то с подозрением, не то… непонятно, что за чувство пронеслось в его взоре. Он сканировал Ютаку, как рентген, и последнему стало не по себе. — Ты спрашиваешь меня о нём… зачем? — рискнул спросить Матсумото. — Я не желаю зла — ни ему, ни тем более тебе. Мне просто стало интересно. — Интересно… Така замялся, припомнив сегодняшнее рандеву с Аки на берегу пруда. Что, если это то, чего он хотел? Чтобы Юта смирил свою гордость и сделал шаг навстречу, попытался понять и принять сторону брата. Хоть бы так оно и было… стоит попробовать и убедить Ютаку, что всё в порядке? — У него неполная семья, — неторопливо начал Матсумото. — Мать давно ушла из семьи. Акиру растил отец. — Только отец? А бабушки, дедушки? — У него была бабушка, но она умерла, когда Аки было полгода. Братьев и сестёр нет. Про родственников со стороны матери он и слышать ничего не хочет. — Почему? — Брак его родителей был… ну, не был нужен им обоим. — Понятно, — произнёс Уке, видя, что Таке с трудом даётся говорить об этом. — Какие у него отношения с отцом? — Сузуки-сан в своё время поднял на уши всех адвокатов Саппоро, чтобы отвоевать у Анари-сана право растить Аки. Анари-сан был прокурором, он — его дед по линии матери. — Погоди-ка… — Юта наморщил лоб, вспомнив что-то. — Анари, Анари… это не он, случаем, владелец крупной юридической конторы? С десяток лет назад его имя часто появлялось в газетах и в основном было связано с финансовыми махинациями. — Он самый. Понимаю, что людей с фамилией Сузуки в Японии — как деревьев в лесу, но ты точно обратил внимание на бизнес-центр «Сузуки» за нашим университетом, он находится под покровительством банка. — Такую громадину не заметишь, как же. — Отец Акиры — совладелец этого банка. Разве Юу тебе не рассказывал? — поинтересовался Така, заметив, как изменился брат в лице. — Таких подробностей — нет. Говорил, что отец Сузуки владелец бизнеса и матёрый предприниматель. — Теперь ты видишь, насколько матёрый. Правда, когда Сузуки-сан судился со своим тестем, он был лишь помощником руководителя, который ну очень не хотел отдавать Аки не тем людям. — Угу… — Сузуки-сан выиграл тот процесс, Аки остался с ним. У них всё… хорошо. — Твоими стараниями? — Чего? — Така округлил глаза, а Юта уже понял, что случайно ляпнул лишнего. Но отступать некуда. — Юу как-то сказал, что ты помог Сузуки помириться с отцом. Это правда? — Да, я иногда забываю, что у нас общие знакомые, — усмехнулся Матсумото, впрочем, не злясь. — А что мне оставалось? — он всплеснул руками. — Отец Аки — его единственный родной человек. И то, что Сузуки-сан с бумагами видится чаще, чем с собственным сыном, не совсем правильно. Аки не признавался прямо, но он переживал из-за этого. И я посоветовал ему поговорить с отцом тет-а-тет. Вот и всё. Так что не совсем «моими стараниями». К согласию они пришли без моего участия, не стоит преувеличивать мою роль, — нарочито небрежно отмахнулся Така, но Юту не так легко провести. — В который раз убеждаюсь, что мой брат — физическое воплощение концентрированной доброты, — Уке покачал головой. — Пропустим разбор моей личности, — смущаясь, протараторил Таканори. — Только, Юта, одна просьба. Не стоит распространяться об Аки и его отце. Это всё-таки… личное. — Не вопрос, я понимаю. — Что ещё тебя интересует? — По-твоему, я сильно переживаю за тебя? Ты уверен в том, что с тобой всё будет в порядке? — Юта… — Матсумото закрыл лицо ладонями и потёр щёки. — Я не обманывал тебя, когда говорил, что ценю твою заботу. И я не смогу быть спокойным, пока ты изводишь себя на пустом месте. Да, я помню, что ты думал об Аки… но он не такой, — он умоляюще посмотрел на Уке. — Он не опасен для меня, я чувствую это. Его даже Ичиро любит, крекеры с его рук ест, — Така глубоко вздохнул. — Он хороший, Юта, правда… если бы ты видел его так, как вижу я, ты бы понял… Ютака также вздохнул и понял, что он в полной растерянности. Таканори был абсолютно уверен в том, что говорит. Хотел Уке признавать это или нет, но Така привязался к Сузуки. Голос и взгляд брата были красноречивее слов и, что самое ужасное, Юта осознавал, что верит ему. Чёрт возьми… — Что же мне с тобой делать… — Ютака опустил голову. — Ничего? — с видом деревенского дурачка улыбнулся Матсумото. — Да, на цепь тебя не посадишь… — Ну, Юта… — Я доверяю тебе, Така. И знаю, что ты можешь постоять за себя. Но пообещай мне кое-что. — Что? — понизив голос и с замиранием сердца спросил Таканори. — У тебя есть право на самостоятельную жизнь, и я не собираюсь покушаться на неё. Но, — Юта строго сдвинул брови, — если блондинчик сделает тебе плохо, ты мне об этом скажешь, и ему плохо сделаю я. — Значит, ты… не против нашего общения? — Не против, пока у тебя всё хорошо. Ты обещаешь? — повторил Уке. Така в один миг метнулся к брату, до хруста сжав его рёбра в благодарных объятиях. — Сколько экспрессии… ох… — кашлянул Ютака. — Обещаю. — Славно. Ну всё, всё, будет тебе… — Юта похлопал Таканори по спине. — Отцепись, ты меня задушишь. — Я нам чай разогрею, он остыл. Така умчался на кухню с их кружками, а Уке в который раз прокрутил в голове их диалог. Вернее, не столько диалог, сколько реакцию Таки на его вопросы. Братишка то краснел, то бледнел, и едва ли от того, что Юта слишком неожиданно решил завести разговор о Сузуки. Ладони — то прижатые к сердцу, то беспокойно сцепленные в замок, будто Така боялся сказать лишнего. Неприкаянный взгляд, мечущийся с одной точки на другую. Дрожащий голос и нервно закушенные губы. Он защищал Акиру… и был свято уверен в своей правоте насчёт него. И Юу тоже клялся, что Сузуки не способен причинить зло Таканори. Но бог с этим, а вот Така… Юта был старше и опытнее. И он понимал, что подобное поведение брата говорило лишь об одном — его чувства к Сузуки больше, чем просто дружеские. «Я всё решил!», — оборвал он себя, неосознанно вцепившись в свои колени. Он не будет мешать Таканори. Если братишка и Юу правы — отлично. Если нет… Сузуки придётся несладко, уж он-то об этом позаботится. Придя к такому заключению, Ютака вдруг ощутил… свободу? Или как назвать это чувство… Возможно, если не пытаться держать под контролем всё на свете, то и впрямь станет легче — как и говорил Юу? «Время покажет», — Ютака улыбнулся вернувшемуся с кухни Таканори. Всё, что происходит с ними, это опыт. И Така не сможет впитать этот опыт, если чрезмерно опекать его. А Юта в случае чего всегда придёт на помощь — если его попросят. В конце-то концов, никто и никогда не мог упрекнуть Уке в безразличии к ближним, а Таке тоже нужна свобода. Пусть будет так.