Горе побежденным

Он мог быть победителем на войне и гордо вернуться в столицу во главе войска. Когда он ехал на прекраснейшем белом коне, одетый в пышное зеленое с золотым шитьем парадное одеяние, народ радостно кричал: «Да здравствует султан Орхан!». Но даже тогда Орхан знал – весь этот блеск ничего не значит. И неважно, сколько труда он вложил в общую победу над Балтрейном. Для Айше он навсегда останется тем робким мальчиком, который смущался, увидев ее в первый раз, и писал ей наивные письма. Так она ему и сказала в тот вечер после приема, когда они остались наедине. Темнело. Они стояли на балконе. Глядя на Айше, Орхан чувствовал, как к щекам приливает жар – так восхитительно она выглядела в алом шелковом платье с корсетом и пышной юбкой, подчеркивающей стройную талию. Рубины сверкали в ее диадеме и в заколках, придерживавших пышные волосы. Она была подобна пламени, способному смести всё на своем пути. Орхан не раз видел Айше в бою. Она молнией летела вперед, не ведая страха. Сабля казалась продолжением ее руки. Каждый удар был точно рассчитан, спокойно и хладнокровно, будто Айше просто тренировалась на манекенах, а не рубила живую, истекающую кровью плоть. Во время войны Орхан, бывало, просыпался от кошмаров, в которых его преследовали обезглавленные всадники, солдаты с кровавыми обрубками вместо рук и ног или ползущие, придерживая распоротые животы. Но он никогда не замечал, чтобы Айше выглядела уставшей после бессонной ночи. После любых потерь она шла дальше со все той же улыбкой на губах. Вот и теперь, вглядываясь в темное небо, она улыбалась. - Орхан, ты хотел мне что-то сказать? Он осторожно коснулся ее ладони кончиками пальцев. - Айше, я люблю тебя. Ты знаешь это, я люблю тебя с первого взгляда. Ты… станешь моей женой? Она с силой сжала пальцами его подбородок, заставляя смотреть в глаза. - Ты совсем не изменился! Тебе давно пора было понять, что мы не пара. Что мне делать с тобой? Всю жизнь защищать и утешать, как маленького ребенка? - Я изменюсь! – пылко пообещал Орхан. – Разве ты не видишь, я уже изменился… я буду достоин тебя, обещаю!.. Айше презрительно скривила губы. - Что бы ты ни сделал, это ничего не изменит. Я никого не полюблю так, как любила Беязида. - Прости… - прошептал Орхан. Конечно, сравниться с Беязидом, таким талантливым, таким обаятельным, он не мог и тогда, когда тот был жив. А соперничать с погибшим значит и вовсе начинать бой, заранее обреченный на поражение. - Впрочем, от тебя может быть польза, - равнодушно сказала Айше. – Мне ведь необходим наследник престола. Если ребенка воспитаю я одна, из него будет толк. По телу пробежала дрожь. Орхан отшатнулся, будто от пощечины. Не верил, что слышит такое на самом деле. Неужели Айше на самом деле способна лишить его права воспитывать сына или дочь? - Но… Изящные пальцы еще сильнее сжали его подбородок. - Разве ты не понимаешь? Мне нужен только ребенок, больше ничего. Или ты соглашаешься на мои условия, или мы с тобой не говорим ни о каких чувствах. Орхан опустил взгляд. - Как скажешь, любимая… Он был не властен над собой. Стоило Айше приказать ему, да что там приказать – просто намекнуть, он уже не думал, правильно ли поступает, будет ли жалеть о сделанном. Ее взгляд и голос лишали его воли. Айше погладила его по щеке. - Вот и хорошо. Идем. Если через месяц я должна вернуться домой, к чему терять время. Лучше было бы отступить уже тогда… но Орхан, будто в тумане, не веря своему счастью, повел любимую в спальню. Наконец-то случится то, о чем он мечтал! Когда они переступили порог комнаты и приблизились к кровати, Орхан обнял Айше… а она с силой оттолкнула его, повалив на постель. - Ты будешь делать только то, что нравится мне, - она опустилась рядом, прижала его к себе, развязала его пояс. – Протяни руки. Орхан послушался, и Айше связала его запястья. Сверкнуло лезвие кинжала. - Айше… зачем?.. – умоляюще прошептал Орхан. - Боишься? – насмешливо спросила она. – А говорил, на всё готов. Он закрыл глаза. - Да… на всё. Айше раздевала его грубыми, резкими движениями, ей не хотелось возиться с застежками парадного одеяния, и она разрезала ткань, иногда задевая и кожу, не обращая внимания на неглубокие царапины, начинающие сочиться кровью. Холод лезвия. Покалывающие прикосновения. Мелкие острые иглы боли. Орхан боялся застонать, боялся, что Айше снова станет смеяться над ним. Но к страху уже примешивалось возбуждение. Он был рад принадлежать ей. Прерывисто вздыхать под жесткими касаниями ее ладоней, шершавых, с мозолями от оружия – ладоней воина, победительницы. Чувствовать себя не повелителем и полководцем, а рабом. Собственностью. Айше сняла платье и аккуратно сложила на кресле. Под тонкой, полупрозрачной рубашкой угадывались очертания гибкого, сильного тела и маленькая грудь, к которой так хотелось прикоснуться, дотронуться губами до сосков. Орхан дернулся, пытаясь освободить руки, но пояс больно врезался в запястья. - Я не разрешала тебе так делать, - угрожающе прошипела Айше, слегка сдавливая пальцами его горло. - Ах-х… нет… - Орхан бился под ней, по вискам потекли капельки пота. Ему стало по-настоящему страшно. Айше разжала пальцы. - Будешь послушнее. Оседлав бедра Орхана, она двигалась сначала медленно и плавно, а потом быстрее, быстрее. Она была такая горячая и влажная внутри – беспомощность и страх возбуждали ее. Когда всё закончилось, Орхан глубоко вздохнул от разливающейся по телу приятной усталости. Но удовольствие очень скоро сменилось опустошением. Будто чего-то не хватало. «Она даже ни разу не поцеловала меня», - отстраненно подумал он, когда Айше развязала его, оделась и ушла. Не о такой первой ночи он мечтал. * Их следующие встречи почти не отличались от этой. Айше нравилось причинять боль, и Орхан смирился, терпел, боясь даже лишний раз вскрикнуть. Он носил кафтаны с высоким воротом и широкими рукавами, чтобы скрыть следы ночных забав. Сам смазывал раны и синяки, боясь, что, если кто заметит, пойдут слухи… Айше было всё равно, узнают об их связи или нет. Как-то раз на охоте она велела Орхану поехать с ней. Уже по ее голосу он почувствовал темное желание, приводившее его в трепет. Они отдалялись от компании охотившихся придворных. Топот копыт, гул охотничьих рогов и труб и лай собак становились всё тише. Айше остановила лошадь в мрачной чаще, где даже среди белого дня было полутемно, привязала ее к дереву и спешилась. - Здесь, - приказала коротко. Орхан тоже спешился, оставил своего коня неподалеку, и последовал за Айше. Они прошли еще немного, и принцесса бросила плащ на траву. - Ложись. - Но… - Орхан вздрогнул. – А вдруг нас будут искать? Вдруг увидят? - Ты слишком много рассуждаешь и слишком много говоришь, - ладонь Айше легла на рукоять хлыста за поясом. Орхан покорно лег. Айше быстро расстегнула его и свои штаны, поспешно приласкала его рукой и опустилась на него, двигаясь порывисто и резко. Ничего, кроме мгновенной разрядки, он не испытал. В любви Айше командовала, будто на войне: ложись, подчиняйся, приведи себя в порядок, уходи. У него не было сил. Поднявшись, поправив свою одежду и отряхнувшись, он какое-то время стоял и смотрел прямо перед собой, словно в тумане. А потом вернулся к спутникам по охоте и сказал, что дурно себя чувствует и должен уехать обратно во дворец. Ему уже хотелось, чтобы Айше скорее вернулась в Балту. Лучше тосковать в одиночестве, чем быть для любимой женщины не просто покорной жертвой – вещью. * Ровно в назначенный срок Айше уехала. О том, что она ждет ребенка, Орхан узнал несколькими месяцами позже и то не от нее, а от турецкого осведомителя. «Она просто использовала меня и выбросила. Так всегда и бывает. Кто помнит о побежденных?..».