Телефонный разговор

Придя в себя, Юля с безразличием рассматривала обручальное кольцо. «Все равно — не верю. Люди не меняются вот так: сначала любят, потом ненавидят, а затем снова любят. Или я ничего не знаю о жизни». — Юль? — коснувшись, он сжал её пальцы. — Да? — мягко улыбнулась в ответ. — С того дня, — решительно начал Сергей, внимательно наблюдая за выражением лица сидящей на коленях Юлии, — как мы сделали это в ванной, ты-ы… словно в ступоре находишься, а мне, — поморщившись, увлажнил губы, — все дерьмовее становится. Я думал, если сделаю тебе предложение, ты успокоишься наконец, но ты… продолжаешь фальшиво улыбаться. Ответь, только честно: что с тобою вообще происходит? — Отстань от меня. Зависнув, удивленно уставился на неё. «Совсем охренела что ли?!» И, изо всех сил стараясь сохранить спокойствие, негромко поинтересовался: — Что значит: Отстань?! — все-таки сорвался на крик. — Я из кожи вон лезу ради того, чтоб увидеть счастье в твоих глазах, а ты мне: отстань?! — скрипнув зубами, столкнул с себя Юлию и медленно поднялся следом за нею. Испуганно отшатнувшись, она растерянно заморгала: не ожидала такого поворота… хотя вообще ничего не ожидала — просто ляпнула самое первое, что в голову пришло, и вдруг — такое! Сергей же, нависнув — стискивая рубашку в области сердца, с горечью выпалил: — У меня вот тут — черная дыра. Это — т-в-о-я боль! Сколько ты еще планируешь плакать и изводить нас обоих?! — Я… не плачу. — Не плачешь? — отчетливо ощущая Юлино замешательство, криво усмехнулся он и, едва ли не захлебываясь собственной болью, прохрипел: — Да ты не только несчастна, но еще и боишься. Панически причем! А я даже толком не знаю ч-е-г-о именно! Пряча от него свои глаза, Юлия отвернулась, и он, забрав шампанское со стола, с расстановкою бросил: — Начиная с этой минуты не смей со мной разговаривать, а еще лучше — держись подальше до тех пор, пока не разберешься со своими тараканами! Поняла?!       С улицы донесся грохот взрываемого салюта. Скривившись, Сергей вошел к себе и, захлопнув, прислонился спиною к двери. Тут же сполз на пол. «Как быть-то теперь?» И, сделав пару глотков, усмехнулся: «Вот тебе, Серый, и новый год. Впервые настолько поганый, что сдохнуть охота».       В кармане запиликал сотовый. — Да-а-а. — Ты там трезвый еще? — сквозь пьяный бубнеж Валентины поинтересовался Глеб. — Нет. Извини, — погромче ответил он, чтоб не повторять по сто раз. — Понял — отстал. «Уронив» на пол руку вместе с мобилой, Сергей, отпив еще пару глотков, посмотрел на экран. Смска… Капсом. От матери. «Не тупи. Возьми её и всё!» Едва ли не засмеявшись, нажал на вызов. Трубку взяли почти сразу. — О-о-о, — насмешливо протянула мама, — раз позвонил, значит до сих пор у вас все хреново, да? Что ж ты за чурбан у меня такой бесчувственный? — Я не чурбан! — невольно обидевшись, огрызнулся он. — У тебя, мам, так просто все: возьми и переспи. А если не получается? — Импотент что ли? — Да нет же! — Тогда в чем проблема? Сделав еще пару глотков — немного успокоившись, он сдержанно ответил: — Она всё еще шарахается от меня… Силой мне её что ли брать? — А почему нет? Будешь цацкаться — останешься ни с чем, — замолчав, она шумно вздохнула и тихо поинтересовалась: — Ты любишь её или нет? — Она — моя, мама. Не просто девочка, которая мне понравилась. А именно м-о-я. — Сереж, твоя или не твоя — мне на это плевать. Мне твой папа тоже говорит: моя-моя, а я до сих пор не догоняю, что это значит. — Видать, все женщины в эту фразу не врубаются, — поморщившись, прошептал он, глядя в окно. — Так ты любишь её или нет? — Люблю. — Ну так руки в ноги и вперед на завоевание крепости, — посоветовала сразу она и тут же с сарказмом поддела: — Или мне трубку отцу передать, чтоб он разъяснил, как это делать надо? — Мам, — пропуская насмешку мимо ушей, отмахнулся он раздраженно, — ну заставлю я её. И дальше-то что? — Ой, мама, роди меня обратно… Сереж, — откашлявшись, наигранно взмолилась: — Господи, и на что ты меня только не толкаешь?.. Короче так, олух царя небесного… Законы психологии работают для всех одинаково. Правда, так считаю только я одна, но это не имеет значения. Слушая хорошо поставленный — с язвинкой голос, Сергей вытер рот. В этом вся мама, у неё все — просто и примитивно, как бы запутано ни было. — Подойди и целуй до тех пор, пока она не расслабится, а ка-ак, доверившись, обнимет в ответ — тут ты её и… — замолчав, пару раз деланно кашлянула и с назиданием продолжила наставлять: — Поцелуй — это самое простое, но очень мощное оружие, с помощью которого можно сломать многие барьеры… А уж когда она захочет, сразу обо всем забудет… Не разочаруй её только и запомни: ты не сможешь ничего добиться, пока она вся тебе не раскроется и не позволит касаться себя ве… — Да знаю я, блин! Хорош меня в краску вгонять. — Типа: сами с усами? — немного помолчав, глухо полюбопытствовала она. — Типа. — Тогда чего же ты тормозишь до сих пор? Мне твой папа ни разу и опомниться не дал. Я ему и слова против сказать не успеваю: он, когда слушать ничего не хочет, сразу берет меня в оборот и в койку тащит. Сергей невольно засмеялся, услышав в голосе неподдельную обиду. «Просто вы два извращенца, которые нашли друг друга». — Вот чего ты ржешь? — дождавшись тишины, поинтересовалась она. — Я между прочим очень счастлива. Не скажу, что секс — это все, чем мы с папой живем, но это самая прекрасная война между влюбленными… На-а-амного лучше бесполезных криков и упреков… глупых разборок, в которых два любящих человека морально унижают друг друга, причиняя боль… ведь слово не воробей, вылетит — не поймаешь. А одно слово «ненавижу» не покроют и тысячи слов «люблю». Пойми это, сын. — Ма-а, я всё это и сам знаю. — Ничегошеньки ты не знаешь, — возразила она глухо. — Почему ты сейчас не с ней? Что ты вообще для этого сделал? — Предложил расписаться. — Ты — настоящий идиот! Она выкрикнула это так громко и зло, что Сергей невольно выронил трубку. — Да что я снова сделал не так?! В ч-е-м я не прав? Она всё время ходит кислая и несет какой-то бред про то, что я её брошу. Что я должен был делать? — Трахнуть её как следует! — Да что у тебя все в секс-то упирается?! — не выдержав, заорал он в ответ. — Да не тупи, придурок! Все именно в него и упирается! Скажи "спасибо", что не рядом — всю бы дурь выбила! — Достала! Не пониманию я этого! Нажав на сброс, допил шампанское, к которому то и дело прикладывался и, сразу поднявшись, швырнул телефон на кровать. — Бесишь уже. Дурь бы она из меня выбила. Сама — дура! — завалившись на постель, обнял подушку. — А то я не пытался. Тоже думал, что все так просто, а получилось только хуже! Лучше бы я оставил всё так, как было! Щеки горят. Раздался очередной звонок, и Сергей нехотя сел. Отец. «Наябедничала уже!»  — Слушаю. — Сереж, поговори ты с ней пожалуйста. Она же нас в могилу всех до утра тут сведет. — Пап, вот скажи. Когда женщина боится, нормально вообще к ней с сексом лезть? — С сексом — не надо. Но и оставлять все, как есть — нельзя, — спокойно парировал тот. — Сергей, она не может бояться просто так, — и, немного помолчав, глухо поинтересовался: — Замахивался, когда злился? — За волосы хватал несколько раз. — Послушай, — откашлявшись, начал объяснять, — она — слабая женщина. И всё, что у неё есть изначально — это непоколебимая вера в то, что если ты её любишь, то никогда не причинишь ей вреда. — Так я же её не ударил ни разу! — возмутился сердито он. — Ты напугал её, — осадил вполголоса отец, — этого достаточно. Ты замахнулся всего раз, а она полгода в стороне будет держаться — глупо ждать от неё другого. — И что делать тогда? Сексом заняться? — криво усмехнулся, имитируя мать. — Да вот только не работает это. — Сереж, ты просто недодал, — устало вздохнув, пояснил тот. — Удовлетворенная женщина вообще обид не помнит. До поры до времени, конечно. Но первые несколько дней она покладистая и шелковая, а еще липнет постоянно, как банный лист. Уловив смену настроения в голосе, он буквально увидел, как папа улыбается. И коснувшись шеи, задумался: «Не удовлетворил, значит. Ну по идее, мне и самому мало было». — Послушай, из меня тот еще советчик, да и у тебя своя голова на плечах имеется, — заговорил снова отец, и Сергей, вслушиваясь, напрягся. — Представь, что завтра она исчезнет, и ты больше н-и-к-о-г-д-а её не увидишь. Вообще. Даже голоса не услышишь… Представил? — И? — Нравится? — Нет. — Тогда прекращай выеживаться и строить из себя недотрогу! «На громкой связи что ли?!» — Кхм, ну вот как-то так. Я ничего лучше, чем мать не скажу, — кашлянув, добавил отец. — С новым годом вас там. И правда, Сереж, такой шанс замечательный забыть прошлое и начать всё с чистого листа. Решительнее будь. Раздались гудки. Шумно вздохнув, он посмотрел на время. 23: 45.