— Что это было?

— Почему у тебя в Инстаграме фотографий Лидии больше, чем наших? Скотт смотрит возмущенно, хмурит густые брови и становится еще больше похожим на глупого щенка, которого постоянно тыкают носом в ошибки. Эллисон смущенно заправляет прядь волос за ухо и надеется, что запах стыда удалось замаскировать Дитоновскими травками. Айзек за спиной хмыкает насмешливо, знающе, а потом поднимает ярко-голубые и такие же грустные глаза на Скотта. Эллисон не видит этого, но точно знает, что если обернется, наткнется на смертельную тоску в глазах мальчишки. Ей даже жалко его, потому что понимает — сама чувствует тоже самое, но не к тому. В сердце клубничного блонда локоны, осанка королевы и улыбка холодная, словно декабрьская ночь в России. Эллисон знает, с чем сравнивает — была однажды в Москве, путешествуя с отцом по семейным делам. И сейчас, когда Скотт буквально ловит ее за руку, сам этого не понимаю, становится так стыдно и грустно. Маккол ведь такой понимающий, влюбленный, смотрит все время, словно приказа ожидает и Эллисон должна смотреть на него так же в ответ. Но не смотрит. Глаза отводит, прячет за черными локонами, руки в карманы прячет или за спину, лишь бы Маккол не коснулся ладони. Она больше не может терпеть его прикосновения, сама для себя решив, что раз не Мартин, то никто не коснется ее. Айзек за спиной делает пару шагов вперед, словно думает закрыть Эллисон собой от непонимающего и грустного взгляда Маккола. Но Эллисон качает головой, с грустью думаю, с каких пор Лейхи стал защищать ее от ее же парня? С каких пор Лейхи пьет с ней кофе в кофейне неподалеку от школы и слушает о том, как Эллисон сложно быть прежней самой? С каких пор она знает, что Айзек любит Скотта давно и безнадежно, предпочитая наблюдать за ним издалека без признаний и отказа? — Что тебе не нравится, Скотт? Она должна быть снисходительной, должна не делать Макколу больно, но что-то внутри против. Что-то внутри хочет, чтобы Скотт все узнал. Что-то внутри жаждет наконец-то освобождения от чувства вины. Что-то внутри — сердце, возможно, а мозг подсказывает, что от чужой боли легче не станет. И ситуация не разрешится, если Эллисон расскажет Скотту всю правду. Возможно, лучше просто немного соврать — сказать, что устала от их отношений и хочет побыть одна. Нужно что-то сказать, но не правду. Она не хочет, чтобы Маккол рассказал Стайлзу, что его девушка влюблена в Лидию. Она не хочет, чтобы кто-то знал, кроме Айзека. — Ты проводишь с ней все свободное время. Когда я звоню тебе — ты с Лидией, пишу — ты не отвечаешь, потому что у Лидии. Эллисон, я чего-то не знаю? Маккол смотрит так вопросительно, что у Эллисон горло прихватывает. Ей кажется, что она видит языки понимания и принятия в глазах своего парня. Но это ведь не может быть, да? Скотт не поймет и не примет того, что его смогли променять на рыжие локоны и губы со вкусом клубничного блеска. Эллисон знает, потому что как-то красила губы блеском Мартин. — Я… не понимаю, что ты хочешь услышать от меня? Ты в чем-то меня обвиняешь? Голос звучит слишком зло и слишком отчаянно, Айзек за спиной хмурится и кидает на Маккола убийственный взгляд, а сам Скотт как-то странно вздыхает. Наверное, пора самой себе признать, что она проиграла в этом противостоянии. Что ее чувства к Лидии давно переросли влюбленность и все вокруг заметили это раньше, чем она. — Ничего. Мы поговорим, когда ты будешь готова. Скотт отступает, смотрит на Эллисон и Айзека каким-то странно обреченным взглядом, а потом уходит, оставляя их в тишине школьной парковки. — Ты в порядке? Айзек вырастает рядом мгновенно, кладет ладонь ей на плечо и пытается заглянуть в глаза. Эллисон чувствует, как глазные яблоки печет от слез и прикрывает веки, не понимаю, что только что произошло. Все слишком быстро, слишком непонятно. Вроде бы Скотт пытался что-то ей сказать, не словами, а взглядами. Вроде бы Эллисон тоже что-то сказала своим отчаянием в словах и стыдом в глазах. А вроде бы ничего путного и не было сказано, а разговор перенесен на другое время. Она так запутана, что ответы ищет в тишине улицы. Но улица молчит, а Айзек обнимает крепко, наверное, на каком-то бессознательном, чувствуя, что ей нужна поддержка. — Что это было? Она спрашивает у Лейхи в надежде, что возможно он разъяснит, но Лейхи только головой качает. Она по глазам видит, что тот понял, о чем пытался сказать Скотт, но не станет говорить. И Эллисон хочется перемотать время назад, чтобы быть сосредоточенной на разговоре, а не на своих чувствах и Лидии Мартин. — Вы поговорите позже. И ты все поймешь. Айзек улыбается легко и мягко, оставляет мимолетный поцелуй на ее виске и уходит, оставляя Эллисон в непонятках. Охотница встряхивает головой, стараясь, освободится от всего, что чувствует сейчас и делает шаг в темноту. Плевать. Завтра она увидит Скотта и выпытает у него все, что тот хотел ей сказать. А сейчас она может позвонить Лидии и узнать, можно ли прийти к ней с ночевкой. Потому что тело скучает по теплым ладоням на плечах и запахе дорогих духов.