House of Memories

      Ведьмы Железного леса были правы — у Рагнара не было друзей. В один из дней он сбежал в город поиграть с местными детьми. Они играли все вместе и весело смеялись, игнорируя взрослых. Но в тот же день озабоченные асы-отцы пришли на аудиенцию к Тору, с криками, чтобы это чудовище больше не подходило к их детям. Тор вызывает к себе Леди Локи с сыном. И на глазах у собравшихся асов читает очередное заклинание. Локи толкает сына в портал, чтобы руны проклятий никак не смогли до него дотянуться. Локи чувствует, как золотая вязь ложится ему на лопатки и убегает вниз дальше по позвоночнику.       — Доволен? — только и говорит Локи.       Гордая, даже скованная печатями, все еще гордая Леди Локи.       Леди Локи покидает тронный зал, ни с кем не прощаясь. Ей нужно успокоить сына. После случившегося Рагнар не отходит от матери. Ему не нужны друзья, пока с ним Локи.              Рагнару пять лет. Он бежит через весь дворец под удивленные взгляды стражников и слуг. Он пробегает тронный зал насквозь, не обращая внимания на то, что мешает взрослым. Сиф ловит его, но мальчишка юркий как змея — спрыгивает с ее рук.       — Там белка! — кричит ей Рагнар и срывается дальше в бег.       Тор приказывает Фандралу последовать за ним, негоже ребенку бегать по дворцу без присмотра. Делать нечего, Фандрал выполняет приказ. Он бежит за Рагнаром, но мальчишка на удивление шустрый для своих лет. Локи тоже был шустрым и юрким. Рагнар весь в отца.       — Рагнар! — кричит Фандрал поравнявшись с ним. — Куда мы бежим?       — Там белка! — радостно повторяет Рагнар, показывая куда-то вперед. А сам бежит по городским улицам вслед маленькому зверьку.       Но Фандрал не видел никакой белки. Мальчишка заворачивает в какой-то переулок, срезает через дыру в заборе, Фандрал врезается в стену — он слишком крупный для этой дыры. Фандрал оббегает дом с другой стороны, но Рагнар убегает уже далеко вперед. Он бежит прямо к радужному мосту, к обрыву перед водопадом.       — Рагнар! — зовет его Фандрал пытаясь догнать, но мальчишка лишь смеется в ответ.       Он пробегает мимо Хеймдалля и не останавливаясь бежит к самой пропасти.       — Рагнар! — кричит уже Хеймдалль, не успевая остановить ребенка.       Рагнар делает шаг над обрывом, но тут воздух искажается и в зеленой вспышке телепортации появляется Леди Локи. Она легко подхватывает сына на руки и разворачивается с ним подальше от обрыва. Юбки волнами подскакивают в такт ее движений, только подчеркивая природную грацию Локи.       — Там была белка! — уверяет ее Рагнар.       Локи мягко улыбается сыну под удивленные взгляды Хеймдалля и Фандрала.       — Это Рататоск, — говорит она, — мелкий пройдоха. Никогда не верь слухам, что он разносит. Почти все они преувеличены и искажены.       — Рататоск? — удивляется Рагнар.       — Бессмертная белка, что скачет между Девятью мирами, разнося различные слухи. Он не добрый, но и не злой, как и все в Девяти мирах.       Локи уходит с сыном обратно в замок. Фандрал всю жизнь думал, что Рататоск лишь выдумка — детские сказки, которые, как оказалось, были явью.       — Хочешь я вас познакомлю? — смеется Локи обращаясь к сыну.       — Да! — радостно отвечает Рагнар, прижимаясь к матери.              В тот же день Хеймдалль рассказал Тору, что Рагнар чуть не свалился с обрыва. Тор зовет племянника в тронный зал, и Рагнар приходит вместе с Локи. Леди Локи держит сына за руку, не отпуская ее. Локи не нравится, что Тор позвал их так официально. Рагнар не понимает, за что его отчитывают — там и правда был Рататоск. Рагнар ничего не боится, он не понимает почему «упасть с обрыва» это «страшно».       — Это для твоего же блага, — говорит Тор и встает со своего трона.       Тор начинает читать заклинание очередного проклятья, но Локи прячет Рагнара у себя за спиной. Тор видит, как золотые руны проклятья обвивают шею и лицо Локи, проступая на них вязью, что блокирует магию. Руны горят красным, делая Локи больно. Когда заклинание дочитано, руны вспыхивают в последний раз и тускнеют, еле заметно переливаясь золотым.       — Ты не сможешь забирать на себя все печати, — говорит Тор, качая головой.       Локи потирает шею. Новые печати сковали его как ошейником. Ему некомфортно даже дышать, так плотно друг к другу легли золотые руны, а кожу на лице словно стянуло ожогами. Леди Локи скалится и говорит:       — А это мы еще посмотрим.       Заклинание сильнее, чем предыдущее. Тор действовал на этот раз осознанно, и магия Локи кричит внутри него, корчась в мучениях, но она все еще при нем. Локи все еще может колдовать и это промах Тора.       Рагнар игнорирует взрослых, выходит из-за спины матери и пересекает тронный зал наискосок. Он показывает рукой куда-то под потолок и громко говорит:       — Локи, что это?       Леди Локи подходит к нему, садится на колени рядом с сыном прямо на пол, не заботясь о пышных юбках.       — Это Иггдрасиль, — говорит она под удивленные взгляды присутствующих, — древо, в корнях и ветвях которого запутались миры.       — Локи, там ничего нет, — серьезно говорит Тор. А Леди Локи лишь мелодично смеется в ответ.       — Для тебя нет, но не для нас, — говорит она.       — Локи, — зовет Рагнар, — ты ведь тоже видишь его?       — Конечно, — соглашается Локи, — всегда видел, с самого первого дня, как во мне проснулась магия. Я тогда был старше тебя, магия долго не могла пробиться сквозь печати Одина. Я так запаниковал тогда. Думал, что со мной что-то не так, но мать объяснила мне, — говорит Локи, а сам обнимает сына, прижимает к себе, смотрит на него с нежностью. — Хочешь увидеть его?       Рагнар кивает. Леди Локи встает с пола, подхватывает сына на руки и исчезает в зеленой вспышке телепортации. По крайней мере на это у него еще остались силы. Пора попрощаться со старым другом, пока Тор не запечатал его магию окончательно.              Они пробыли в корнях Иггдрасиля ровно неделю. Локи показал сыну все Девять миров — он чувствовал, что скоро у него не хватит магии на это. Они вернулись в Асгард выйдя из портала сразу в свои палаты. В Асгарде прошло только шесть часов. Тор сидел в кресле в темноте общей залы.       — Рагнар, иди в свою комнату, — говорит Локи, но Тор жестом приказывает ребенку остаться.       — Вас долго не было, — говорит он, — что ты видел, Рагнар?       Мальчишка переступает с ноги на ногу, прячется за юбками матери, но отвечает:       — Я видел Иггдрасиль… Он такой огромный! И… добрый. Да, он добрый! — тараторит Рагнар. — А еще Рататоск! И Нидхёгга! И древних Норн!       — Локи, — зовет брата Тор, — зачем все это?       — Магия, — отвечает за мать Рагнар, — мне подвластна магия!       Рагнар гордится этим фактом. Для него это — нормально. Он еще пока не понимает, что во всех Девяти мирах магов презирают больше всего, а в Асгарде — тем более.       — Колдуны не попадают в Вальхаллу, — замечает Тор.       А Рагнар непонимающе смотрит то на мать, то на Тора. Для него «Вальхалла» лишь пустой звук.       — Рагнар, — говорит Локи, — иди в свою комнату.       — Твой сын станет воином, — говорит Тор, — но не колдуном. Ты не будешь больше обучать его магии.       Сказав это, Тор снова произносит древние проклятья, что призваны сковать магию, но на этот раз — магию Локи. Локи чувствует, как золотые руны сковывают его ребра, мешая дышать.       — Ты не понимаешь, Тор, — говорит Локи, — если не направлять его силу будет только хуже!       Но Тор не слушает его, продолжая свое заклинание. Руны Тора сбивают заклинание Леди Локи, и она идет золотой рябью меняя облик с женского на мужской — у него больше нет сил поддерживать это заклинание. Локи садится перед сыном на колени и быстро шепчет что-то на древнем языке. Главное успеть, сейчас главное успеть. Руки Рагнара также покрываются золотыми рунами, но они — другие. Локи дарует ему защиту, в первую очередь — от самого себя. Скоро сила Рагнара начнет выходить из-под контроля, ему нужно будет учиться управлять ей. Но вот учителя у него уже не будет. Локи заканчивает свое заклинание одновременно с Тором. Магии с ним больше не осталось, последнее он отдал на защиту своего сына. Грудь пылает, горит и болит от нанесенных на нее проклятий. Локи встает с пола, подхватывает сына на руки и громко хлопнув дверью уходит в свою спальню.       Говорить с Тором ему больше не о чем.       Рагнар плачет всю ночь, прижимаясь к Локи. Он не понимает за что дядя его ненавидит — он ничего ему не сделал. Рагнар впервые видит истинный облик Локи, но его это нисколько не смущает. Для него Локи — это Локи. Локи — это самое важное, что есть в его жизни. Тьма расходится от Рагнара поглощая лунный свет в комнате. Локи прижимает сына к себе сильнее, зарывается носом ему в макушку. У Локи болит абсолютно все.       — Я слышу, — говорит Рагнар, — я слышу, как плачет Иггдрасиль.       Старый друг плакал по магии Локи. Магии, которую уже не вернуть.              Тор практически не видит Локи, племянника тем более. Ему кажется, что Локи избегает его. Слуги постоянно докладывают о том где сейчас Локи и что он делает, но Тору не нравится, что Хеймдалль не видит их — ни Локи, ни Рагнара. Тор находит их на широком балконе дальних коридоров, которые выходят на лес, сам Тор практически не бывал в этой части дворца. Рагнар смеется, бегает по балкону играя с какой-то белкой. Стоило Тору выйти из-за колонн, как Рагнар подпрыгнул и подбежал к Локи, прячась за его ногами. Локи берет сына на руки и рефлекторно становится боком к Тору, закрывая мальчишку собой. Белка забирается на перила балкона, но не уходит, поворачивает голову на бок и внимательно смотрит на глупых богов.       — Рататоск, — тихо говорит Локи, — передай всем, что мы в порядке.       Белка поднимает голову, взъерошив лапками мордочку, но не уходит. Рататоск прекрасно знает, что Локи — врет ему. С ним все вовсе не «в порядке», он скован печатями вдоль и поперек. Рататоск видит их повсюду на его руках, лице и шее. Царь Асгарда запечатал магию Локи, то единственное, что связывало его с Иггдрасилем. Рататоск знает, что ясень плачет, роняя на землю листву.       — Иди, — повторяет Локи, крепче прижимая сына к себе, — мы правда в порядке.       «Мы». Для Локи теперь нет ничего важнее чем это «мы». Рататоск качает головой, в последний раз смотрит на Локи, подпрыгивает вверх, делает кувырок в воздухе и исчезает, растворяясь в пустоте, как и не было его. У Рататоска теперь много дел, надо рассказать Иггдрасилю, что с их Локи все в порядке. А еще Льюсальфхейм, ему срочно нужно в Льюсальфхейм — найти Слейпнира и рассказать, что он больше не один. Ведь это единственное, чем Рататоск мог помочь их Локи.              Льюсальфхейм искрится всеми цветами радуги, переливается солнечным светом, сверкает. Рататоску не нравится этот мир — светлые альвы те еще лжецы. И хоть этот мир и близок по духу Рататоску, он старается не задерживаться здесь. Слейпнира он находит не сразу, но белку провожают к жеребцу маленькие пикси. Рататоск спрыгивает с дерева прямо на спину Слейпниру, пробегает по ней и в наглую садится ему на голову. Слейпнир фыркает и хочет уже скинуть мелкого пройдоху, но белка наклоняется к уху жеребца, что-то шепчет, а потом подпрыгивает и прямо в кувырке растворяется между мирами. Слейпнир трясет головой не веря услышанному, топчется на одном месте, а потом резко срывается вперед. Он еще не был в новом Асгарде и не знает короткой дороги туда. Слейпнир на полном скаку разрывает ткань миров между Льюсальфхеймом и другими мирами, и исчезает в пустоте. Он скачет вдоль ветвей Иггдрасиля, перепрыгивая с одной на другую пока прямо сверху не падает туда где должен быть Асгард. Ткань между мирами рвется и Слейпнир падает на основание радужного моста. Он путается в своих ногах пытаясь встать, но у него не получается. Он всегда был неуклюжим, с восьмью ногами управиться сложнее, чем с четырьмя. Слейпнир поднимает вокруг себя сильный ветер и тучу пыли. Сквозь ветер он слышит, как рядом кашляет Хеймдалль. Когда пыль улеглась, вместо коня Хеймдалль видит юношу в черных асгардских одеждах. Слейпнир не здороваясь говорит:       — Где они?       Хеймдалль качает головой — он не видит их. Слейпнир смеется — это так в духе Локи, скрываться от всех. Ничего, ему не нужна помощь, он найдет их сам.       А где-то в своих чертогах Локи чувствует, как разрывается ткань этого мира. Это не радужный мост, тот трещит и трясется, когда его используют. Локи знает, что это Слейпнир.       — Рагнар, — зовет он, — идем. К нам пришли гости.       Локи берет сына за руку, тот послушно идет рядом. Они спускаются на первый этаж, срезают через тенистый сад и выходят на дворцовую площадь. Дальше Локи не идет, он все так же держит Рагнара за руку и ждет. Слейпнир выходит из-за домов через несколько минут. Он садится на колени перед Рагнаром и протягивает ему руки. Незнакомый человек очень похож на Локи, у него такие же черные волосы и острые скулы. Вот только глаза — черные, радужки нет вовсе, да и белка почти не осталось.       — Это Слейпнир, — говорит Локи, — не бойся его.       Рагнар ничего не боится. Он бог страха — он не понимает, как можно кого-то бояться. Рагнар боится в этой жизни только двух вещей: потерять Локи и никогда не увидеть своего отца. Он кладет ладони в руки Слейпнира, а тот легко сжимает их. Слейпнир горячий, Рагнар сразу понимает, что он не йотун — не такой, как они с Локи. Слейпнир встает с земли, легко подхватывает Рагнара на руки и сажает себе на плечи. Локи тихо смеется и кивком головы показывает Слейпниру куда идти. Пришло время познакомить своих сыновей.              Слейпнир не может поверить, что он теперь в этом мире не один. Локи не был ему отцом в привычном смысле этого слова — он был его создателем, его личным божеством. Локи для Слейпнира был абсолютом. Он был для него всем. Весь мир Слейпнира строился на той тонкой связи, что была у него с Локи. Вот только эту связь осквернили и опошлили столетия служения Одину. Локи ведет Слейпнира в свой чертог, а Слейпнир не может сосредоточиться. Все, на чем замкнулся сейчас его мир — это ощущение тепла, что дарует ему прикосновения к Рагнару. Мальчишка то и дело норовит спрыгнуть с плеч Слейпнира, но тот держит крепко, не давая ему упасть. Рагнар задает вопросы, но ни Локи, ни Слейпнир не отвечают на них. Коридоры Асгарда не лучшее место для личных разговоров. Слейпнир слышит, как перешептываются слуги, которые провожают их взглядами.       Локи открывает перед ним дверь своего чертога, пропуская внутрь. Далее в общую залу, мимо нее, ведет в какую-то комнату. Комната пустая, в ней нет ничего кроме выхода на балкон. Из окон, в отличии от спальни Локи, открывается вид на густой сосновый лес. Рагнар наконец-то спрыгивает с плеч Слейпнира и подбегает к Локи. Хватает того за края камзола и зовет его:       — Локи.       Но Локи впервые в жизни Рагнара игнорирует его. Локи сейчас игнорирует всех. Он как завис где-то в своих мыслях, не реагируя ни на что. А потом дергается, словно приходя в себя.       — Слейпнир, — говорит он, — эта комната — твоя.       Эта комната и правда была создана специально дня него. Стены и пол пронизывали заклинания, что когда-то нанес Локи — уплотняя их. Пол был выше чем в других комнатах, толще и крепче, чтобы выдержать немалый вес Слейпнира. Локи не смотрит на своих детей. Он уставился куда-то в стену не моргая, все еще погруженный в свои мысли. Локи кладет руки на плечи Рагнара, легонько сжимая их. Рагнар обнимает Локи в ответ, искоса глядя на Слейпнира.       — Я не знал, что тебе нужно, — продолжает Локи, — поэтому здесь ничего нет.       — Мне ничего не нужно, — отвечает Слейпнир, — мне нужен только ты.       Локи кивает и именно в этот момент Слейпнир ударяет ногой об пол. Вокруг него поднимается туча пыли и ветер. Рагнар видит, как ветер вихрями окружает Слейпнира словно слушается его. От завывания ветра закладывает уши, а от пыли — болят глаза. Когда какофония звуков достигла своего предела, все резко стихло. И вот уже на месте странного человека стоит огромный восьминогий конь.       — Это Слейпнир, — говорит Локи, — я создал его из пыли и тлена когда-то очень давно.       Конь сделал несколько шагов в их сторону и легко толкнул Рагнара в спину. Слейпнир был просто огромным, но нисколько не страшным. А еще странным. Таким же странным, как Рагнар. Остаток дня они провели не выходя из комнаты. Локи сидел на полу облокотившись на стену и наблюдал, как Рагнар смеется, играя со Слейпниром. Тот позволял младшему брату все — Рагнар и гладил его по морде, и хлопал по мощной шее, и даже залез на его спину несколько раз.       — Локи, — зовет отца Рагнар, в очередной раз оглаживаю шею Слейпнира, — откуда эти шрамы?       По ногам, шее и даже щекам Слейпнира были видны старые рубцы. Они страшной грубой вязью портили природный окрас Слейпнира — серый в яблоках. Локи подошел к своим детям, положил руку Слейпниру на шею и аккуратно провел по ней.       — Один, — говорит он, — Один считал нас своей собственностью. Кому-то достались проклятия, а кому-то — побои.       Слейпнир взмахивает головой в знак согласия. Он больше не жеребенок, которого было так легко обмануть. Больше он никому не позволит собой пользоваться. Его мощь принадлежит ему одному.              Тору докладывают о прибытии Слейпнира в тот же день, но он решает оставить семью Локи в покое. Дать им время побыть одним. И это странно для Локи — Тор редко проявлял благоразумие. Слейпнир не отходит от Рагнара. Он снова перекинулся в свое человеческое обличие и целыми днями напролет играл с братом. Слуги, две немые девушки, с которых Локи так и не снял свое проклятье, шарахались и сторонились Слейпнира, но тот привык к такому. Его всегда обходили стороной в любом из обличий. Слейпнир не замечал никого кроме Локи и Рагнара. Весь его мир, вся его вселенная схлопнулась до размера чертога Локи.       Рагнар тоже не покидал палат своего отца. Ему больше не нужны были друзья, он нашел лучшего из них — он нашел себе брата. Чудовища Локи проводили время вместе, только вдвоем, позволяя асам забыть о своем существовании. И так продолжалось несколько лет. Рагнар, как и полагалось детям асов в его возрасте, не покидал чертога матери, вот только рос он как обычный смертный и этим опережал своих сверстников. Еще около года все было в порядке. Если к их жизни в добровольном изгнании вообще можно было применить слово «в порядке». А потом у Рагнара проснулась его сила.       В одну из ночей Локи разбудила служанка. Он уже собирался отчитать ее за то, что она вообще посмела беспокоить его, как остановился. Девушка беззвучно кричала, расцарапывая себе руки в кровь. По ее лицу текли слезы, а руны проклятия, что когда-то нанес на нее Локи, на ее шее пылали красным. Ей было страшно. До банального просто страшно. Девушка билась в истерике, а саму ее трясло мелкой дрожью. Ей было настолько страшно, до безумия, каким-то первобытным необъяснимым страхом, что быть наказанной Локи из-за того, что она побеспокоила его — уже не вселяло в нее ужас. Объяснять Локи ничего не пришлось, он слышал что-то подобное от ведьм из Железного леса. Локи вскочил с кровати, оттолкнув от себя служанку, мешала, и бросился в комнату к Рагнару. Пол и стены покрывала ледяная изморозь, а сам Рагнар спал в какой-то неестественной и неудобной позе, словно застыл в глыбе льда. Рагнар хмурился во сне. Локи сел к нему на кровать, притянул сына к себе, устраивая его голову у себя на коленях. Рагнар сразу же расслабился, перевернулся, неосознанно обняв Локи за ноги, но даже не проснулся. В дверях показалась все та же служанка. Девушка низко поклонилась Локи и удалилась в свою коморку. Страх отпустил ее сердце ровно в тот момент, когда Локи обнял своего сына.       Но на следующую ночь все повторилось. Через ночь — тоже. Локи не чувствовал страха, что заставлял служанок трястись по ночам. Через неделю таких странностей Рагнар наконец-то признался, что ему в последнее время снятся кошмары. Через месяц, когда некогда пшеничные волосы его служанок стали полностью белыми от седины, Локи переезжает в комнату своего сына. Он больше не дает Рагнару спать одному. В присутствии Локи Рагнар спит крепко, а снятся ему только теплые и светлые сны. Служанки лишь кивают Локи, они унесут эту тайну с собой в могилу — они и так были немыми, а лишиться головы из-за того, что предали своего господина — девушки не хотели.              В Локи безумно все даже прислуга. На кухнях дворца начинаю шептаться, что со служками Локи творится что-то неладное. Мало того, что никто не помнит, когда те в последний раз вообще говорили, так и ведут себя они крайне странно. А волосы? Что заставило их, как казалось кухонным, перекрасить свои волосы в пепельный цвет? Девушки осунулись и имели какой-то болезненный вид. Круги, что залегли под глазами, не проходили. Девушки дерганные, боятся каждого громкого звука и практически не покидают своей коморки в чертоге Локи. Да и стражники, что когда-то приставила к Локи Сиф, своим видом больше напоминали мертвецов из Хельхейма. Шепотки о странностях распространяются молниеносно и доходят даже до Тора, но царь игнорирует их, ссылаясь на то, что слуги просто боятся Локи. Тор не видит дальше своего носа и это только на руку Локи.       С самим же Локи дела обстоят по-другому. Он не чувствовал страх перед Рагнаром. Слейпнир, как магическое существо, тоже его не боялся, но его чутье подтверждает догадку Локи — от Рагнара веет страхом. Локи качает головой: они оба хороши, стоят друг друга. Рагнар кричит по ночам из-за кошмаров, а Локи — из-за боли от проклятий Тора. Локи знает только одно — пришло время познакомить Рагнара с магией. Локи на пальцах объясняет, как ей пользоваться, но у мальчишки не получается. Сложно объяснить то, что показать не можешь. Локи помнил свое обучение у Фригги, как она колдовала при нем, а с пальцев ее слетали золотые искры волшебства. Он же показать не может. Печати ноют и болят, заставляя кричать по ночам. Слейпнир им тоже не помощник — его магия совсем другая. Она шла от желания Локи быть свободным. Слейпнир и правда был свободен ото всех оков. Он может призвать ветер, перемещаться между мирами и менять свою форму, но это происходит все инстинктивно, он не контролирует это. Позвать какого-нибудь придворного колдуна тоже не выход, тот сразу же доложит Тору об их тренировках, а царь Асгарда ясно дал понять, что не хочет видеть еще одного колдуна подле себя.       Тор не понимает одного, что даже без магии — Локи все еще может обучить Рагнара как ей пользоваться. Они занимаются в пустых комнатах своего чертога в тайне от всех ровно до того момента как Рагнар случайно не взрывает одну из стен. Рагнару девять лет, и он научился не всему, но многому — из Локи вышел хороший учитель. Он почти научился контролировать свои божественные силы, но ночью они все еще выходили из-под контроля. Избавиться от последствий взрыва они не успевают — на шум сбегается пол дворца, и кто-то из асов приводит Тора. Он злится, что Локи посмел нарушить его приказ — никто не смеет перечить приказам царя. Рагнар сидит на полу посреди разрушенной комнаты и смотрит, как Тор ругается с Локи. От криков звенит в ушах и ему, если честно, даже страшно, и как оказалось, — не зря. На очередном едком выпаде Локи о том, как Тор глуп и слеп — Тор хмурится и замолкает. Он молча подходит к Рагнару и резко дергает его за локоть. Мальчишке больно, но вырваться не получается — у Тора стальная хватка.       — Ты не сделаешь из него колдуна, — говорит Тор, — только не при мне.       Вот только Тор еще не знает, что опоздал. Даже без уроков Локи, Рагнар начал бы колдовать. Не сразу, нет, у него ушли бы на это многие столетия, но магия сама бы пришла к нему. Тору это не понять, более того — он не хочет это понимать. Он ведет мальчишку по коридорам дворца, не обращая внимания на Локи, что идет следом за ними. Тор давно уже понял, что Локи верить нельзя и он даже не вслушивается в елейные речи Локи, который обещает больше не учить сына колдовству. Тор не обращает внимание и на Рагнара, который зовет Локи, когда они выходят на площадь перед дворцом. Тор предпочитает не слышать безумные крики Локи, когда они выходят к радужному мосту. Локи надрывается, просит Тора не делать этого, не совершать такой ошибки, ведь Рагнар без него — опасен. Тор даже не представляет себе насколько Рагнар опасен для окружающих. Тор пропускает его речи мимо ушей. На шум стягиваются асы и Леди Сиф видит, как маленький Рагнар, пытаясь вырваться, кусает Тора за руку, но тот лишь усиливает хватку. Локи обегает брата стороной, преграждая ему путь. Он кладет руки на грудь Тора, упрашивая брата не делать этого — не забирать Рагнара у него, ведь каждому присутствующему здесь и так понятно, что последует далее. Локи безумен, он смеется через каждое слово, повторяя:       — Не надо, Тор, не надо, не надо, — частит Локи, — не надо. Прошу тебя, Тор, не надо.       Но Тор лишь отталкивает его в сторону, как назойливое насекомое.       — Вольштагг! — зовет своего соратника Тор. — Держи его!       И Вольштаггу не остается ничего другого, как следовать приказу, даже если он сам думает, что Тор неправ. Он удерживает Локи со спины под локти, не давая ему вырваться. Локи пинается и толкается, больно ударяет Вольштагга головой, разбивая тому нос, но хватку крепкий воин не ослабляет.       — Хеймдалль! — кричит Тор. — Открывай мост!              Последнее, что Рагнар видит прежде чем исчезнуть в ярком сиянии радужного моста — как Локи все-таки вырывается из хватки Вольштагга, но несколько стражников преграждают ему дорогу, не давая даже взглядом проститься с сыном. Радужный мост гудит так, что дрожит дорога, но длится это всего каких-то секунд сорок — именно столько длится дорога до Мидгарда. Асы стоят в полной тишине пристально глядя на Локи. Тот стоит сутулый, с опущенной головой глядя куда-то себе под ноги и только сжатые до крови кулаки выдают его эмоции. Первой в себя приходит Леди Сиф:       — Локи, — зовет она его, но тот не отзывается.       Он лишь выпрямляет спину, гордо расправив плечи. Когда Локи проходит мимо — он бросает на Сиф полный презрения взгляд. Сиф хорошо знаком такой взгляд.       Локи снова предали.              Локи не выходит из своего чертога не через день, не через два. Через неделю во дворце больше никто не спит — из чертога Локи разносится жуткий грохот бьющейся мебели и стекол. На десятый день из этого крыла дворца сбегают все доблестные асы — Локи кричит по ночам. Асы просто больше не могут слышать этот вой раненного зверя и докладывают Леди Сиф. Она чувствует вину перед Локи за них всех: за безразличие придворных, за верность Вольштагга, за подчинение Хеймдалля, а главное — за предательство Тора, ведь Локи рассматривает это как предательство и никак иначе. Сиф идет к Хеймдаллю, но тот лишь качает головой — он не видит ни Тора, ни Рагнара сейчас. Последнее, что он знает о них — радужный мост перенес их на базу Мстителей в пригороде Нью-Йорка.       На пятнадцатый день душераздирающий вой по ночам прекращается и это пугает Сиф еще сильнее. Она борется с муками совести еще несколько дней и на восемнадцатый день все-таки переступает порог палат Локи. В общей зале нет и метра, что остался бы в целости и сохранности. Мебель перевернута и разбита, двери в другие комнаты выбиты и в пустых проемах Леди Сиф видит такой же погром. По стенам то там, то здесь видны следы от ударов. Трещины змейками растягиваются по стенам того и гляди — обвалятся.       Локи Леди Сиф находит в спальне. Тот сидит прямо на полу среди обломков собственной кровати и смотрит на золоченный Асгард, что остается глух к страждущим. Леди Сиф видит белку, что сидит на перилах балкона. Ей кажется, что белка качает своей маленькой головой, но Леди Сиф списывает это на стресс. Рататоск сидит на балконе в полной растерянности. С их Локи совсем не все в порядке. Их Локи загнали в угол, оставив наедине с его безумием. Несмотря на открытый балкон, в комнате мерзко пахнет железом. Леди Сиф ахает. Локи сидит в луже собственной крови и миллиметр за миллиметром разрывает кожу у себя на плече. Печати, что блокируют его магию, не поддаются и проступают все с той же силой, призывно поблескивая золотым. Сиф зовет его, но Локи ее даже не слышит. Безумец Локи полностью поглощен своими мыслями и заклинанием, что раз за разом прокручивает у себя в голове.       На двадцатый день чертог Локи озаряет ослепительная зеленая вспышка и все заканчивается.              Комнату прорезает зеленая вспышка света, но Рагнар еще не знает об этом, ему снится очередной кошмар. Ему всегда снятся кошмары, когда рядом нет Локи. Сквозь сон Рагнар чувствует, как кто-то невесомо гладит его по волосам и зовет по имени. Открыв глаза, он видит Локи, тот стоит к нему спиной, закрывая сына от присутствующих в комнате. Локи оборачивается, коротко смотрит на него, а потом снова отворачивается к людям. Рагнар прижимается к спине Локи, а руки дрожат, он боится, что Локи — только иллюзия, хоть и знает, что это не так. Локи сломал несколько печатей и теперь руны на его теле плакали кровью. С рунами плакал и Рагнар, черные слезы, вязкие как сама тьма, медленно капали, оставляя черные пятна на одежде Локи. Отец зовет его, но Рагнар не с первого раза понимает, что от него хотят. Он что-то невпопад отвечает Локи, а тот поворачивается к Рагнару, улыбается, стирает очередную слезинку с щеки сына, подхватывает его на руки и исчезает в зеленой вспышке.       У Локи нет сил, он чувствует, как магия медленно прорывается сквозь сломанные печати, но ее все еще недостаточно, все его силы ушли на открытие портала в Мидгард. Они оказываются в центре Таймс-сквер. Локи ставит сына на землю, берет его за руку и куда-то тянет. Рагнар никогда не был в Мидгарде и все вокруг для него ново. Он оглядывается по сторонам, спотыкается, не смотрит под ноги, но Локи держит его руку крепко, не дает упасть. Люди косятся на них, перешептываются, кто-то тянется к мобильным телефонам, но Локи идет быстро и снять их на видео прохожие не успевают, а снять есть что — люди видят очень странное зрелище: Локи в асгардском камзоле, босой, растрепанный, и кровь из сломанных печатей все еще идет. Они подходят к банку, на фасаде здания которого висят банкоматы, и как раз в этот момент у одного из них какой-то мужчина возится со своей картой. Локи подходит к нему, не отпуская руку Рагнара, а другую кладет мужчине на плечо, шепчет что-то ему на ухо. Мужчина смотрит в экран банкомата и видит отражение Локи. Его зеленые глаза горят загадочным светом, манят, а сладкие речи обволакивают сознание. Это даже не магия, нет, это банальный гипноз и мужчина пропадает в этих речах и в этих глазах. Он как завороженный вводит пин-код от своей карты, снимает наличные и на автомате протягивает деньги. Локи хмыкает и улыбается как-то остро и зло, забирает у смертного деньги и дует тому на висок — мужчина даже не вспомнит, что сейчас было.       Они спускаются в метро и садятся на поезд, идущий в сторону пригорода. Они могли бы взять такси, но пробки в Нью-Йорке не дадут им покинуть центр быстро. Локи прижимает Рагнара к себе, крепко, будто боится, что сын сейчас куда-то исчезнет. Рагнар не знает куда они едут, но задавать вопросы не время и не место. Рагнар смотрит перед собой и видит панику на лице женщины, что сидит напротив. Она, кажется, узнала Локи, Рагнар чувствует ее страх, страх перед Локи — тем, кто чуть не разрушил этот город когда-то очень давно. Рагнар поднимает руку и прижимает палец к губам, тем самым давая понять, что этой леди лучше молчать. Она выбегает из вагона на следующей станции и, прежде чем поезд успевает набрать скорость, — оборачивается обратно к вагону. Она сама не понимает, зачем сделала это, она действовала рефлекторно, ведь не каждый день ты видишь живых богов в грязном метро Нью-Йорка.       Они приехали в какой-то спальный район города, как можно дальше от базы Мстителей. Локи снимает номер в мотеле, в одном из тех типов мотелей где консьерж даже не смотрит на тебя, забирая оплату наличными. Он вряд ли вспомнит, как выглядит мужчина, что сегодня заселился со своим сыном. То, что мужчина покрыт кровью и какими-то странными золотыми татуировками — консьержа волнует еще меньше, он раньше работал в Адской Кухне и видел и не такое. Локи не отпускает руку Рагнара ни когда расплачивался за номер, ни когда они поднимались по лестнице на третий этаже, даже когда открывал старую обшарпанную дверь номера. Заперев за ними, Локи берет сына на руки, прижимает к себе и так и падает с ним на кровать. Рагнар сразу же устраивается удобнее в объятиях отца, а Локи только и делает, что прижимает его к себе сильнее, зарываясь носом в волосы сына. Рагнар уснул сразу же, сказывалась усталость прошедших дней и даже без магии Локи ему снились только теплые приятные сны.       Проснулся Рагнар в кровати один. Сколько дней прошло он не знал, в комнате темно, шторы задернуты. Локи сидел в кресле: в мидгардской одежде, руны проклятий спрятаны за иллюзией. Сам же Локи читал что-то с телефона в этот момент. Он терпеливо ждал, когда Рагнар проснется — он спал четыре дня. Локи каждый день покупал для Рагнара еду, но выбрасывал ее на следующее утро. Вот и сейчас на маленьком столике рядом с Локи лежат уже порядком зачерствевшие кексы и бумажный стакан с остывшим какао. Рагнар зовет Локи по имени и тот сражу же убирает телефон. Рагнар улыбается, ему не важно, где они будут жить, пока они будут вместе. Они покидают отель на следующее утро. Пока Рагнар спал, Локи не терял время даром — он с помощью гипноза получил достаточно денег от разных людей, чтобы они могли прожить в Мидгарде какое-то время ничего не боясь. Локи решил, что если хочешь спрятаться — прячься там, где искать не будут. На самом виду, под боком от базы Мстителей и базы Щ.И.Т.а, пока Хеймдалль их не видит, а он не видит, с ними точно все будет в порядке. Локи находит им квартиру, в обычно спальном районе, каких в Нью-Йорке великое множество. Заставить им сдать квартиру почти за бесплатно простым только гипнозом сложно — ему приходится использовать магию. А еще Локи часто приходится прибегать к образу Леди Локи, людям почему-то проще принять мать одиночку, чем отца. Как Локи и обещал, он приводит Рагнара в зоопарк и показывает ему пингвинов. Те и правда смешные и Рагнар в восторге от маленьких нелепых птиц. Сидеть дома без дела Рагнару скучно, без Слейпнира — тем более, тот всегда был с Рагнаром в Асгарде, не отходил от него вообще. Рагнар проводит целые дни за изучением магии, но и это не может унять его надолго. За два месяца Рагнар неплохо осваивается в Мидгарде, и Локи, скрипя сердцем, соглашается отдать его в школу для смертных.       Локи связывается со Старком, но он не ожидал увидеть его в тот же день. Они только вернулись из школы, Локи еще не успел закрыть дверь, когда из гостиной раздалось радостное — "Отец!". Локи остановился у прохода в комнату: Старк, сидя на полу, прижимал к себе сына.       С ними все будет в порядке.       Пока они вместе, с ними точно все будет в порядке.       Рататоск может быть спокоен.