spurulinabytheounce

***

      Красивый мальчик ехал на велосипеде в белоснежной футболочке и носочках через цветущий парк. Он улыбался, как главный герой фильма с счастливым концом и на фоне играла приятная летняя мелодия, которую нельзя услышать ни в шумных пабах, ни на открытых террасах, если только в откровенно нагой ночи где-то на крыши Токио. Он ехал вдоль трассы так гордо, будто смог победить жизнь и обдурить смерть. Его лицо было расслабленно, лишь легко поднятые уголки рта, признавались в блаженстве. Он был эгоистичен, как любовник Веры из того самого героя не нашего времени. И солнце прожигало его каштановые волосы, заставляя, прядь, упавшую на лоб, становиться мокрой. Глаз было не разглядеть за чёрными очками, что спасали от летней слепоты. Воздух дышал цветочным блеском и до хрипоты кричали деревья, колыхаясь на спасательном ветерке. Герой не нашего времени все ещё уверенно крутил педали и улыбался, будто бы едет в будущее, где его ждёт уверенное счастье. Знать бы ещё, что для него счастье и что скрывают его шрамы… Мы встретились с ним на заправке, где оба подкреплялись невкусной и дешевой едой. Я спросил, куда он держит путь и может я могу его куда-то довезти. Ответ не давал никакой информации, путник не особо сам понимал, куда он едет и зачем. Оставив пластиковый стаканчик с кофе пустым, он улыбнулся. Я сразу заметил слишком яркую белизну зубов и ухоженное лицо, которое обычно не свойственно путешественнику, которое больше подходит для кинофестивалей или светских вечеров. Сеульская звезда вдруг начала речь, будто бы он и правда получал какую-то награду, а сейчас благодарил всю семью за поддержку: — зачем знать, куда держать путь? Я еду не ради цели, я еду ради ветра, который обдувает и спасает от внушительной жары, я еду ради запахов цветов, ради жужжания толстеньких шмелей и чтобы, как в детстве, проезжая мимо нив, тонуть в пшенице и ржи, тонуть в них и думать, что жизнь бесконечна. Среди этого лета я правда чувствую, что являюсь бесконечностью. Меня ничего не обязует, меня ничего не держит. Я молча подошёл к машине и собрал велосипед, который уже давно не находил себе применения на дне багажника. Мы ехали вдоль зелёных заборов и проезжали мимо былой эпохи. Я всеми молекулами души проникался в идею бесконечности и сознавал в ней, что мы будущее, лучшее будущее, что с нами могло случиться. Никому, кроме нас, было неизвестно, от чего мы бежим и куда приведёт эта велосипедная прогулка. Солнце укуталось в чёрное шёлковое одеяло, но воздух не торопился остывать и давать нам возможность дышать. Это была душная летняя ночь, которую хотелось проживать день изо дня, и делать вид, что знакомства с морозом и обжигающими метелями не было, что это был всего лишь сон. Даже букашки не хотели растворяться в земле и засыпать на травинках, все летало и кружило, каждый наплевал на завтрашний рабочий день, как и мы. Перед нашими глазами открывался космос, гирлянды переливались и обманывали нас своим существованием. Мой путник заговорил резко и сбил мой сентиментальный настрой: — Я сбежал прямо перед свадьбой, сбежал от невесты. Украл велосипед у какого-то гостя и уехал. Я не люблю многолюдность, я не люблю ответственность, я не люблю лицемерие. Только вот в этой всей чистоте. я хочу быть собой. я не люблю женщин, — он развёл руками и указал ими на поле, что окружало нас, — я вижу правду, я вижу любовь. Здесь мое место, а не в стеклянной коробке. Я устал надевать каждый день галстук и целовать нелюбимую женщину перед выходом на работу. Она не понимала меня, хотя сильно старалась. Она идеальная женщина, но не для меня, для меня все это слишком просто. Возможно, ты подумаешь, что я трус, и просто ушёл от ответственности… Я пожал плечами, мне было не до лирики путника, я зачарованно смотрел на звезды и представлял, как целовал белоснежные плечи, как покусывал ключицы и ловил каждую смешинку на его лице. Мой собеседник к тому моменту уже перестал искать себе оправдания и глядел вверх, давая волю уголкам своего рта опять утопать в блаженстве. С одной стороны приятная утомлённость от дороги клонила нас в сон, а с другой стороны мысли растворяли нас в бесконечности нашей свободы и от полноты своих чувств мы не могли закрыть глаз…