Четвертый отрицательный

Слэш
R
Завершён
249
автор
Размер:
11 страниц, 1 часть
Описание:
Посвящение:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
249 Нравится 10 Отзывы 35 В сборник Скачать

Часть 1

Настройки текста
      Прошёл ровно год с того момента как планета земля потерпела глобальную эпидемию болезни вирусной-инфекции, инфекции которая проникает в организм и заражает мозг, заставляет ощущать вечный голод, приводит к бессоннице и потери разума. Больные буквально начинают гнить изнутри, покрываются бледно-зелёным цветом, как ходячие трупы, перестают здраво мыслить и нормально передвигаться, волоча свои тощие, напоминающие скорее палки, ноги. Глаза становятся безжизненными, теряют свой блеск и огонёк, от такого взгляда по спине пробегаются безвольные мурашки по телу, на лбу выступает пот, а в крови увеличивается доза адреналина. Зараженные ходят толпами, готовые в любой момент найти свою жертву, поймать, разорвать в клочья, с придыхнием слушая истошные крики, визги и мольбы о помощи с её стороны, а потом кровожадно загрызть, оставляя на изуродованном теле глубокие раны и шрамы, через которые эта инфекция идёт дальше и дальше, заражая и приобретая тем самым больше носителей. Больные инфекцией, которому учёные дали незамысловатое название: вирусная инфекция острого голода и потери рассудка или иначе ВИОГПР, имеют прекрасный слух, но совсем лишены зрения. Зараженные могут долго и бесцельно блуждать туда сюда, но услышав шорох, они со всех ног мчатся на звук, движимые вечным голодом и жаждой попробовать свежей плоти. Всё это, Советский Союз, знал благодаря наблюдениям и записям собственного написания. Знал он и то, что лекарство уже изобрели, но постоянного ингредиента, который является самым важным — просто нет. Дело в том, что главный ингредиент это кровь людей четвертой группы с отрицательным резус-фактором, учёные давно определили, что в чётвертой отрицательной содержится специальный белок, который может сопротивлятся и даже уничтожить вирус, но таких людей нужно поискать. Мало того, что четвертая группа самая редкая из всех, так ещё и отрицательная — подавно. Власти активно ведут пропаганду того, что нужно отдавать людей с этой группой на благо Родине, на благо будущего и рода человеческого, бывала пара случаев, но это только капля в море. Советский Союз помнил прошлый год как вчера, как он, быстро собирал вещи, звонил близким и организовывал встречу. Руки тряслись в страхе, сердцебиение было учащенным, но мужчина старался не поддаваться панике, здесь она будет тормозить процесс. Будь новость не такой серьезной, он бы не был бы так напуган, но тогда прошло всего пару часов и вирус успел заразить четверть города, а через ещё пару — весь город. Спустя девять месяцев, улицы городов опустели, лежали перевернутые груды машин, разбитые фонари, и природа начала вступать в свои права, пробиваясь ростками через трещины в асфальте и оплетая разрушенные дома, изгороди, скамейки зелеными лианами.

***

Советский Союз сидел на старой, скрипучей двухъярусной кровати, время было два часа ночи, спать не хотелось. Сосед сверху громко храпел, прерывая тишину в доме, хотя это и домом назвать трудно. Отопления здесь нет ещё с середины осени, помещение постоянно продувает многочисленными ветрами, единственный источник света — разведенный костёр или керосиновая лампа, мебель это один деревянный стол, пара кроватей и два одиноких стула у окна, белые стены давно почернели от грязи и пыли, а на потолке красуется большое желтое пятно неизвестного происхождения. Плюс был один, склад находился далеко от центра города, где обычно проходили зараженные ВИОГПР. Больные сюда никогда не сунутся, они не смогут учуять человеческое мясо, запах которого постоянно перемешивается с запахом сырости и гнили на этом складе. Когда Советский Союз только пришёл сюда со своей командой, его чуть ли не вырвало от затхлого запаха, было ощущение, что тут кто-то умер и теперь разлагается где-нибудь в тёмном углу. Но сколько бы раз не твердил Китай, что в помещении никого нет кроме них, у русского всё равно были сомнения. Вдруг, коммуниста кто-то ласково погладил по плечу, отрывая от раздумий. Подняв голову, он встретился взглядом с Японской Империей. Японка была одета в поношенный серый свитер, теплые штаны цвета хаки, на ногах были черные ботинки, а темные волосы были собраны в пучок. Её лицо было пронизано усталостью, страхом и надеждой на лучшее, под глазами находились затемнения, которые появились благодаря бесонным ночам, когда ей приходилось наблюдать за больными, или готовить обед на всю команду из того, что имелось в запасах, она похудела сильнее прежнего, на лице выступали скулы, а свитер, который сидел на ней идеально раньше, больше напоминал мешок. Но несмотря на всё это, Империя все так же заботилась о других и старалась подбодрить. — Опять не спится, да? — поинтересовалась она, в ответ получив кивок, — может, тогда прогуляемся? — коммунист встал с кровати, стараясь не скрипеть ржавыми пружинами и взявшись за локоть японки пошёл за ней. Склад был огромным, каждый раз, проходясь по нему, можно было найти что-то новое, но не такое уж и полезное и необходимое, обычно это были старые, поеденные молью кресла, стулья без ног или пыльные подушки, никто так и не определил под что этот склад был нужен, пару раз Франция находил здесь колёса от велосипеда, высохшую фиалку в горшке и медицинский халат, а Великобритания нашёл здесь старенький, но целый чайник, который теперь верно служит команде. Мужчина и женщина шли вместе, японка держала в левой руке керосиновую лампу, правую руку же держал русский. Уже пару ночей подряд Советский не может уснуть, поэтому Империя предлагает ему пройтись по складу, чтобы хоть чем-то занять. Неторопливые шаги отдавались эхом от стен склада, где-то пробежала большая крыса, крутя длинным хвостом. Вдруг послышался шорох и шаги, которые направлялись в сторону мужчины и женщины, вдалеке блеснул свет такой же керосиновой лампы и спустя мнгновение, перед ними встал Куба, в своей оливковой беретке со звездочкой и болотно-зеленой куртке, на щеке красовался шрам. — Бессонница? — лаконично спросил кубинец, глянув на участников команды, последние подтвердили догадку социалиста и Куба пошел с ними рассказывая давнюю историю.

***

Днем все встретились за столом, мирно ведя беседу и едя обед, приготовленный Японской Империей. Стульев не хватало поэтому многие сидели на деревянных ящиках, но даже так всем было спокойно и уютно. Франция о чём-то перешёптывался с британцем, широко улыбаясь, Китай, японка и кубинец громко обсуждали одну горячую тему и среди всех, только СССР был серым и тучным. Поглядывая на весёлых товарищей, он не мог понять их беззаботного веселья, какая может быть радость в такое время, когда по улицам разгуливают мертвецы, готовые тебя съесть, не оставив мокрого места? Послышался громкий стук кулаком о поверхность стола, все сразу замолкли, наступила секундная тишина, участники команды оглянулись на хмурого коммуниста. — Как вы можете так веселиться, когда за окном происходит чуть ли не конец света?! — разозлился русский, всплеснув руками. — Нам надо обсуждать планы по тому, как добыть больше материалов и пищи, а не просто ждать, когда этой херне наступит конец! — кинул злой взгляд Союз на всех присутстувющих. Внезапно раздался голос со стороны кубинца: — Советский, ну мы же буквально вчера обсуждали планы, сегодня за запасами идут Китай и Я, а завтра Франция и ты, — начал социалист как можно дружелюбнее, чтобы не вызвать агрессию со стороны коммуниста. В ответ на это, русский встал из-за стола, отодвинув ящик и пнув его как можно сильнее, отмахнулся, взял свою куртку и вышел из склада, громко хлопнув металлической дверью. Куба грустно смотрел вслед Советскому Союзу, дальше все продолжили тихо есть обед, так и не заговорив.

***

Нынче зима, январь. Небосвод был застелен облаками, шел снег, покрывая асфальт и землю, было прохладно, безветренно и тихо, в округе людей или больных ВИОГПР не наблюдалось. Тишина. СССР зло шагал по дороге, скрестив руки на груди и под нос матеря всё то, на чем земля стоит. Он был одет лишь в свою черную куртку, штаны, берцы и колючий свитер, шапка и шарф остались на складе, а перчатки потерялись ещё на прошлой неделе. Нос за полчаса прогулки уже успел замёрзнуть, как и уши, приобретя красный цвет. Он бесцельно блуждал вот уже тридцать минут, не беспокоясь, что может наткнуться на группу бандитов или мертвецов, всё равно он когда-нибудь погибнет от рук первых или лап вторых, тогда зачем тянуть? Внезапно, по улице прокатился крик и голос просящий о помощи, запахло гнилью и тухлым мясом, затем послышались пара болезненных стонов и серия звуков будто кого-то пинают. Советский Союз быстро направился по направлению к источникам шума и выглянув из-за угла увидел пару мужчин-бандитов, избивающих лежащего на земле человека, недалеко лежало гниющее тело мертвеца. Он узнал этих бандитов, в сентябре они напали на него и Китай, но их было трое и в итоге русский убил одного из них. — Что, обижаете того, кто слабее? — спросил Союз, встав сзади мужчин, бандиты сначала оглянувшись, узнали его и быстро удрали, не хотя повторять судьбу друга, оставив тело лежать на земле. Мужчина оглядел жертву, не притрагиваясь к ней, померил пульс и поняв что человек без сознания, хотел было оставить здесь, но совесть и моральные принципы этого не дали сделать, в итоге он взял полуживую жертву на руки, боясь что если взвалит на спину, сломает что-нибудь у неё и оглядываясь по сторонам, побрёл в сторону склада. «Молодец Советский Союз, нашёл на свою голову ещё одну проблему и ещё один рот в команде, просто прекрасно» — думал СССР, неся человека. Он был в тёмном капюшоне, из-за чего лица видно не было, жертва явно была мужчиной, судя по телосложению, но он довольно легче, чем ожидал коммунист. Надо дойти до убежища поскорее, крик жертвы точно услышали больные ВОГПР, скоро они придут на место и учуят запах, теперь ему не очень-то и хочется умирать. Внезапно слабо запахло гнилью, русский, надеясь на худшее оглянулся и заметил на том месте пару мертвецов, жадно вдыхающих запах и рыскающих чем бы поживиться, они могут учуять запах феромонов бандитов, от которых за километры фонило потом, но запах крови намного сильнее, кажется, они уже нашли след. По спине прошлись мурашки, сердце забилось быстрее, в горле застрял ком, Советский судорожно оглядывался в поисках чего-нибудь, где можно укрыться. На глаза попался железный гараж с приоткрытыми дверями, мужчина ринулся туда. Он зашёл в него, быстро положил тело на пол и закрыл за собой ворота на шпингалет. В помещении сразу потемнело, как только ворота были закрыты, коммунист проворчал под нос из-за отсутствия источника света, проверил карманы и нашел полупустой коробок спичек, всё-таки от курения есть и плюсы. Он поискал в гараже что-нибудь, что можно зажечь и нашёл фонарик, включив его он не заработал, но постучав пару раз по столу в помещении, фонарик, замигал тусклым светом. Советский подошёл к пострадавшему и снова проверил пульс на сонной артерии, ещё бьётся. Он положил мужчину на спину, пошарил под рукой и нашёл картонную коробку, положив под ноги жертвы, он расстегнул первые пуговицы на куртке и ослабил пояс на штанах, чтобы кровь быстрее прилила к голове. Нашатырного спирта в гараже не оказалось, поэтому русский слегка начал бить мужчину по щекам, чтобы привести в чувства. Послышался звук ударов по железным воротам гаража. Они здесь. СССР сглотнул, вряд ли мертвецы теперь отступят, надо что-то делать, коммунист оглянулся на мужчину, который начал приходить в себя, он задрожал и начал ворочаться, через пару мнгновений он сел на пол и начал оглядываться и увидев силуэт коммуниста, небольшая часть лица, которого была освещенна тусклым светом фонарика спросил, попятившись назад: — Что произошло? Меня же вроде одни бандиты избить хотели… — стараясь вспомнить произнёс мужчина. — Хотели, но я вовремя пришёл, теперь мы в гараже, окруженные толпой мёртвых тварей, — спокойно ответил СССР. По стенам гаража снова застучали кулаки, нужно было что-то делать. Пришедший в себя, боясь, что ворота скоро выломают, снова попятился назад и столкнулся спиной с чем-то большим и холодным, коммунист посветил на это «что-то» и обнаружил заржавевший мотоцикл. У Советского появился план. — Это безумие, их там больше десяти, а нас всего двое и старый мотоцикл, неизвестно что он вообще едет и есть ли топливо, и никто ещё не умеет водить. — сказал мужчина. — Я в молодости умел, — обнадежил русский, — а тут наверняка есть канистра с бензином. — Это всё равно безумие, — продолжил он. — Есть идея получше? — приподнял одну бровь Союз, но в темноте этого видно не было, в ответ была тишина, — вот и хорошо. СССР встал с места и с помощью фонарика попытался найти канистру, но нашел он только полную наполовину, влил в топливный бак и вставил ключи, которые нашел на столе, мертвецы начали стучать сильнее, на воротах появились вмятины, мужчины сели на сиденье, впереди Союз и сзади незнакомец, коммунист завёл мотоцикл, предвкушая что-то интересное, вкус ностальгии и чувство того, что он снова всё тот же студент, лет двадцати, готовый на всякие безумные вещи ради простого интереса и счастья. В крови подскакивает доза адреналина, от волнения сердце бьётся быстрее, а ладони потеют. Чужие руки крепко держат его за пояс, впившись пальцами, выходит, он не один здесь кто так сильно волнуется. Ворота в последний раз издают скрип ржавых петель и под натиском тел мертвецов, падают на пол гаража, прямо перед носом мотоцикла, мертвецы стоят какое-то время перед входом в гараж, раздаётся рык мотора и транспорт, набрав ничтожно маленькую скорость, влетает в стену заражённых, чудом не затормозив или сломавшись. Больные сразу мчатся за мужчинами, преследуя их, но Советский Союз и не думает останавливаться, вообще он только начал набирать скорость. — Куда мы едем? — раздалось прямо у самого уха, — только не говори что просто пытаемся от них уехать. — Мы едем в убежище, оно недалеко отсюда, но нужно, чтобы эти твари от нас отстали, остальным не понравится если я их туда приведу. — ответил русский. Незнакомец кивнул, но СССР этого не увидел.

***

В итоге, у них получилось отбится от толпы зараженных и успешно доехать до убежища под вечер, была зима и темнело рано, поэтому как только они пришли, то сразу завалились спать, благо было одно свободное место для незнакомца, так они и уснули, даже не узнав имён друг друга.

***

Утро встретило Третьего Рейха не очень дружелюбно, Великобритания и Франция, заметив нациста в убежище, наставили на него оружие, и немцу было сложно обьяснить, как он здесь очутился: — Как ты сюда залез? — требовательно спросил британец, стянув с него капюшон и узнав в нём старого врага — хотел своровать? Убить кого-то из нас? — Нет, нет, я… — Рейх поставил перед собой руки, — я вчера приехал сюда с одним из ваших, он меня спас от бандитов. — Ну и кто это был? — загнул бровь Франция, не отводя дуло пистолета. — Я… Я не знаю, — отчаянно проговорил Нацистская Германия. Мужчины переглянулись и британец хотел было выгнать его из склада, но к этому времени проснулся Советский Союз, из-за громких голосов, в чуть полусонном состоянии он не смог разглядеть фигуру, но прикрикнул: — Товарищи! — француз и британец посмотрели на коммуниста, немец оглянулся тоже, — не выгоняйте его, он со мной, я его вчера сюда привез. — Ты?! — Великобритания открыл рот от удивления, с чего это Советскому тоскать в убежище своих врагов? — ты хотя бы в курсе кого ты привел сюда? — зрение наконец сфокусировалось и русский увидел на месте незнакомца, Рейха с удивлением на лице, ах вот оно почему голос был так знаком… Союз немного смутился от неловкости, но сделав серьёзный вид ответил: — Да, в курсе, я это понял ещё тогда, когда услышал его голос, — Нацистская Германия возмутился, почему это коммунист его сразу смог узнать, а он нет? — но сейчас такое время, когда нужно забыть про вражду, Нацистская Германия будет очень полезен, — прикрыл нациста СССР. Великобритания и Франция хмыкнули, но перед тем как уйти, британец пригрозил немцу. Нацистская Германия спокойно вздохнул, благодарно посмотрев на коммуниста, а после слез с кровати, размял конечности и посмотрел на Союз, который успел уже уйти.

***

— Рейх! — увидев старого друга, Японская Империя кинулась в объятия немца прикрыв глаза, — я думала, что больше тебя никогда не увижу, — японка шмыгнула носом, по её щекам потекли слёзы, Третий Рейх же в ответ тепло улыбался, поглаживая женщину по спине. После они начали завтракать, попутно обсуждая новости и планы. На этот раз Союз не выглядел мрачным или недовольным, напротив, он был спокоен и слабо улыбался, наблюдая за другими участниками команды. Нацистская Германия же сидел как серая мышка, никем не замечаемый, кроме русского, что украдкой глядел на него. Со своим прошлым, немцу будет сложно войти в коллектив, а чтобы все относились к нему тепло и с доверием — тем более. Он поднял голову от тарелки и встретился взглядом с советом, который встал из-за стола и пригласил идти за собой. Рейх, послушался и встав из-за стола, пошёл за ним. Русскому можно доверять, он его всё-таки спас и не дал, чтобы его выгнали. Мужчины долго ходили по складу. Коммунист знал его как свои пять пальцев, знал где что находится, куда надо свернуть чтобы выйти из вечного лабиринта старых и железных контейнеров, и куда надо повернуть, чтобы пойти глубже, для Нацистской Германии же всё это было новым, непонятным, запутанным и до мурашек интересным. Интересно было то, как СССР уверенно идёт вперёд, держа в правой руке лампу с керосином, он наизусть знает ходы и тупики, где что можно найти, неужели у него настолько хорошая память? В силу своего самолюбия, немец признается самому себе, что никогда бы не выучил весь этот лабиринт, уж слишком он казался ему огромным и запутаным. Внезапно Советский Союз резко остановился и Рейх не сразу это понял, из-за чего врезался прямо в спину мужчины, коммунист не дрогнул даже, немец выглянул из-за спины СССР и увидел, что последний открыл ящик в котором находилось оружие. — У тебя же нет пистолета или еще чего-нибудь? — спросил коммунист, роясь в ящике. — Нет, а что? — в ответ ему прилетает пистолет, нацист ловит его обеими руками и берет в левую ладонь, осматривая. Обычный пистолет из пластика, удобно лежащий в руке и довольно лёгкий, внутри уже имелись патроны. — Австрийский Глок17, прошу прощения, что без понтов, — безэмоционально сказал совет, хмыкнув. — Нет-нет, он хороший, чёрного цвета, лёгкий и приятный на ощупь, — сказал мужчина. — Приятный на ощупь? — прыснул СССР, растянув улыбку на губах. — в первый раз слышу, чтобы кто-то так говорил про оружие, — Рейх смутился от неловкости. Советский Союз громко закрыл ящик и развернувшись пошёл в сторону, откуда они вдвоём пришли, перед этим коснувшись рукой плеча Нацистской Германии, сказав: — Ладно, пошли, а то мне скоро с Францией за запасами идти нужно, — и мужчина пошел за ним следом. С приходом на место, двое увидели француза, который лежал на своей кровати, он был бледный как стена, возле кровати лежал синенький тазик. Они подошли к Великобритании, дабы узнать что случилось, британец недоверчиво посмотрел на немца, поправил монокль и ответил что Франция отравился. — А кто тогда со мной пойдёт за запасами? — возмутился СССР, британец на это пожал плечами, вспоминая тех, кто сегодня не занят. Мужчины отошли от Великобритании и сели за стол, рядом стояла японка и отмывала посуду в миске с водой. Советский Союз начал перечислять: — Куба вчера ходил за запасами с Китаем, Франция отравился, Японская Империя моет посуду и присматривает за французом, а Великобритания планирует сегодня прибираться на складе, не одному же мне идти… — А что ты это Рейха с собой не возьмёшь? Он же не занят вроде. — предложила Империя, услышав диалог, совет немного подумал и спросил «пойдёшь?» получив положительный ответ.

***

Как только они вышли за ворота склада, Советский Союз уверенным шагом пошел вперед, изредка смотря по сторонам и прислушиваясь к звукам вокруг. На улице всегда опасно, невозможно предугадать из какого угла на тебя кинется зараженный или в каком переулке тебя поджидает бандит, готовый убить тебя и забрать все твои вещи, не оставив и мокрого места. Третий Рейх же хвостом шагал за коммунистом, вздрагивая от каждого шороха и постоянно оборачиваясь, он никогда здесь не был, все кажется слишком незнакомым и пугающим. Даже тихие шаги для него отдаются на всю улицу, кто-нибудь обязательно может услышать. Нацистская Германия никогда не был трусом, но недавние события прошлого вечера оставили глубокий след на психике, он надеется, что у него получится со временем перестать бояться этих гниющих тварей и безжалостных бандитов. Он надеется. — Пришли, заходи быстрее, — говорит Советский и оглядывается, приоткрыв стеклянную дверцу небольшой аптеки, Третий Рейх кивает и входит в темное помещение, держа пистолет перед собой, коммунист спокойно заходит за ним, прикрыв дверь. — Так, нужно что-нибудь для Франции взять от отравления, прихватим бинты, поищи спирт, а я пойду за антибиотиками, — прошептал мужчина и подошёл к одной из полок с антибиотиками. Нацистская Германия пошел в другую сторону, включив фонарик и освещая себе путь, стараясь издавать меньше звуков, но всякий мусор под ногами, как сухие листья, обвалившаяся штукатурка и склянки от лекарств, скрипели, ходить было невозможно. Он аккуратно подошёл к прилавку, огороженном стеклом и зашел за него, сел на корты и пошарил руками по пыльным полкам, наткнулся на пару бутылочек спирта и перекиси, сложил их в небольшой мешок, он хотел было уходить, как почувствовал тяжелое дыхание и запах гнили, повернув голову в сторону двери кладовки, он встретился взглядом в зараженным, стоящим прямо на пороге возле него. Немигающий, безжизненный взгляд впился в плоть, Рейх наставил на него пистолет и начал красться назад, сглотнув. Возможно, тварь спит и не наброситься на него, судя по его действиям, точнее их отсутствию. СССР выглянул из-за стеллажей, посмотреть, почему Нацистская Германия так притих и увидел больного ВИОГПР, а рядом с ним находился Рейх. Сердце пропустило удар. Мгновение и мертвец набрасывается на немца, слышится крик на всё помещение, звук выстрела австрийского пистолета и громкий голос Советского Союза: — Твою мать! Рейх! — коммунист срывается с места и бежит к прилавку, бросив мешок с бинтами и антибиотиками. У прилавка он застает мертвое, уродливое тело зараженного, который грузно лежит на судорожно дышащим немце, тварь впилась челюстями прямо в левое предплечье, прокусив рукав куртки. СССР помогает сбросить тело на пол и нацист зажмурившись от боли, поднимается и садится на пол, прижав колени к груди, и упираясь спиной в полки прилавка, рядом валяется мешок и пистолет, коммунист садится рядом с бледным Рейхом, сглотнув. — Уходи, — говорит устало Нацистская Германия, мужчина вопросительно глядит на него, — уходи, тебе нельзя здесь оставаться, мертвецы скоро придут, а я скоро стану как они, — он грустно вздыхает и обнимает колени, смотря в грязный пол, залитый бесцветной жидкостью, пылью и всяким мусором. — Меня уже заразили, тебе нужно идти. — Нет, — сказал, как отрезал СССР, — я никуда без тебя не пойду. Третий Рейх зажмуривается от боли и хватается правой рукой за предплечье, — да какой же ты упрямый, — вздыхает Нацистская Германия, — почему ты не хочешь бросить меня здесь? Я же причинил тебе столько боли в прошлом, а сейчас ты не хочешь уходить даже тогда, когда я могу наброситься на тебя в любой момент и загрызть! Советский Союз раздраженно вздыхает, опускает голову и нахмурив брови глядит на Рейха, отвечая, — Хорошо, хочешь знать, почему я тебя здесь бросить не могу? — Нацистская Германия едва кивает, — Я уже видел такую развязку. Ужасную и мучительную смерть от вируса. Один молодой парень был укушен прямо в шею этими тварями. Он лежал на полу и сгинался от боли и ужаса, он громко рыдал и просил сделать что-нибудь с этим, вылечить его! — коммунист перешел на крик. — Он чувствовал, как вирус быстро и со скоростью пули заражает его организм, как отравляет мозг и подчиняет себе. Парень плакал от безысходности, мы же ничего не могли сделать. Поэтому мы его пристрелили, — Совесткий делает небольшую паузу, — кстати, в его смерти был виноват как раз таки я! Я! И больше никто! Ты представить себе не можешь, какую боль и вину я чувствую каждый день просыпаясь и засыпая, это я угробил его, если бы не моя ошибка, он был бы сейчас с нами! — мужчина закрывает лицо руками и тихо всхлипывает. Третьему Рейху становится неловко, наступает полная тишина, прерываемая всхлипами коммуниста. А ведь, немцу никогда не удавалось застать такого Советского. Через пару минут Союз встаёт с пола и вытерев слёзы говорит: — Пошли обратно, можно будет ампутировать тебе руку, — от этих слов Рейх вздрагивает, но поднимается с места. Вместе они выходят из здания, забрав всё то, что набрали.

***

Во время пути к складу, Нацистской Германии становилось всё тревожнее и тревожнее, он чувствовал как предплечье перестает болеть и кожа на укусе начинает затягиваться. Советский Союз же тоже волнуется, волнуется за Рейха. Хоть бы они успели, как они придут, надо немедленно ампутировать всю руку и предплечье немца, а то потом уже будет поздно. Погода ухудшается, начинается метель. Внезапно похолодало и видимость снизилась, но вот уже видны знакомые металлические ворота и кирпичные стены. Мужчины заходят в помещение. СССР сразу кидается в сторону небольшого шкафчика и достает оттуда аптечку, созывая остальных: — Великобритания! Японская Империя! Мне нужна ваша помощь! — окликаемые сразу приходят на голос Советского и с ужасом смотрят на Нацистскую Германию, заметив следы зубов на куртке и засохшую белесую кровь зараженного на одежде и его лице. Японка со взглядом, полным печали удаляется в другой угол склада за топором. Третий Рейх продолжает стоять на месте и не спеша снимает куртку, встречаясь с соболезнующим взглядом Великобритании. СССР подходит к зараженному, осматривая дыру на свитере от зубов и запекшуюся багровую кровь, сам аккуратно стягивает с него одежду и не замечает на предплечье каких-либо укусов или намёков на то, что кожа была повреждена. Наступает минутная тишина и на лице коммуниста изображено непонимание. — Четвёртый отрицательный значит… — тихо и с напряжением в голосе комментирует русский, продолжая осматривать Рейха. СССР отдаёт свитер в руки нациста и развернувшись уходит. Вернувшаяся Империя и англичанин грустно смотрят на немца.

***

С того инцидента прошло около двух недель, и уже около двух недель склад погружён в давящую напряженную атмосферу. Все следы того, что Советский и Рейх раньше ладили — исчезли и больше никогда не появлялись, каждый день всей команде приходится выслушивать ругань двух врагов даже по самым мелким и незначительным темам и поводам. Они взаимно начали ненавидеть друг друга, но больше всего желчи и ненависти шло именно от Союза, который любил задевать немца крайне обидчивыми фразами, часто сравнивая его с лекарством. Нацистская Германия так и не мог объяснить себе, почему СССР так резко начал его ненавидеть, узнав, что он имеет четвертую отрицательную кровь. — Я бы тебя отдал на лекарство, пользы было бы больше, — тихо шепнул Советский Союз во время обеда, глянув на нациста, сам нацист же почувствовал ужасную и колющую боль, сжимающую в районе сердца, но сделал вид, что пропустил мимо ушей. Все остальные спокойно вздохнули, понимая, что сегодня все обойдется только одной колкой фразой. Японская Империя глянула на Рейха сочувствующим взглядом.

***

Наверное, вся их большая вражда продолжала бы происходить в таком маленьком складе, если бы в один день СССР не вызвал бы правительство, что вломилось в двери склада, схватило Нацистскую Германию за руки и повело за собой. Советский Союз же стоял и наблюдал за представлением, безразлично и равнодушно глядя в голубые глаза немца, который пытался вырваться из сильных рук государственных служащих. — Предатель! — выкрикнул нацист, коммунист ухмыльнулся, — Я себе пред-дставить не мог, что ты такая скотина! — Третий Рейх изменился в лице, брови свелись к переносице, уголки губ были направлены в низ, — Сволочь… — он опустил голову, чувствуя, как на глазах выступают непрошенные горячие слёзы, — Мудак, — подняв голову, Нацистская Германия посмотрел полной ненависти взглядом в глаза Советского, слёзы горечи и ужасной обиды потекли по щекам. Мужчина стиснул зубы, почувствовав сильную боль в руках и понимая, что ещё пара шагов и они выходят из склада. Навсегда. Поэтому он громко выкрикнул, — Я…Я любил тебя! — после металлические двери со скрежетом закрылись. Послышался шум и ругань, после хлопок дверью машины и звук двигателя, который все отдалялся и отдалялся с каждой секундой. Наступила полная тишина, Советский Союз оглянулся на остальных членов команды, которые смотрели на него неодобрительным взглядом, Японская Империя прикрыла лицо руками и всхлипывая, убежала в другой угол склада. Куба поджал губы, а Великобритания вместе с Францией помотали головами в разные стороны, не одобряя его поступок.

***

Наступили сумерки. На небе появился золотой месяц, засверкали и заблестели далекие звезды, что освещали ночной небосвод. Город по-прежнему спал, не горели разбитые фонари и изуродованные бандитами билборды, не проезжали по широким шоссе машины, не горели окна домов и не гуляли оживленными толпами люди уже много месяцев. Мертвенно тихо и умиротворенно. На складе тоже стояла тишина, которая прерывалась скрипом ржавых пружин и ворочениями Советского Союза. Все давно спали глубоким сном, особенно бедная и измотанная японка, что сразу же легла спать после того, как Рейха увезли госслужащие. Кстати о Нацистской Германии, который как раз таки не даёт уснуть коммунисту, плотно засев в мыслях. Русский то и дело прокручивал у себя в голове последнюю фразу немца, с каждым разом чувствуя боль в районе груди и когтистые лапы совести, что так нещадно сжимали его горло. Нет, так нельзя. Советский Союз сейчас не до конца уверен в своих действиях, но он уверен в своих чувствах. У него появился план. Мужчина тихо встаёт с койки, пружины матраца предательски заскрипели и сверху него заворочался Китай. Советский Союз быстро надевает куртку, теплые штаны и шапку, завязав на шее колючий шарф, хватает ключи от мотоцикла, берет рюкзак в который сразу летят кусачки, найденные в столе, фонарик и ружьё, пистолет умещается на поясе. Он отворяет ворота склада, закрыв их за собой, садится на транспорт и едет вперёд, ориентируясь по следам машины, которые остались на заснеженной дороге. Благо, сегодня не было осадков. Всю дорогу его сопровождал громкий рёв мотора ржавого друга, рыхлый снег, на котором оставался след от колёс мотоцикла, ясный месяц и горящие звезды. Вокруг было достаточно тихо, нигде не встречались тени бандитов и мародёров, не попадались горящие, но и в тоже время бесмысленные глаза. Вскоре дорога привела его к огромному металлическому решечатому забору, вышиной не ниже трёхметров и огорождающий белое громадное здание, у забора по ту сторону так же стояли двое крупных охранников, с ружьями в руках и синей форме, да в тяжёлых кожаных сапогах. Окна здания были большими, защищенными железными прутьями, в них горел яркий свет, виднелись тени живых людей. След от колес машины уходил дальше под забор и простирался прямо к зданию на широкую автостоянку, где стояла еще пара таких же одинаковых авто. Советский Союз отъехал за угол дома, чтобы не попасться стоящим у ворот охранникам, припарковал мотоцикл и слез с него, поправив шапку и шарф. Мужчина выглянул за угол, осматривая территорию. Он вздрогнул, услышав как в рюкзаке звякнула пара кусачек. Коммунист нагнулся, сел на корты и начал аккуратно чертить пальцем примерную карту на нетронутом снегу. После он взглянул еще раз на план и нашел прекрасное место, где меньше шансов быть замеченным охранниками и другими работниками здания. СССР встал и тихо начал продвигаться к углу забора, через гаражи и брошеные машины, пару минут спустя он уже был у цели, достал из сумки кусачки и сделал небольшое отверстие, пролез через него и оказался по ту сторону ограждения. Этим местом оказался темно освещенный, тусклый угол, а впереди через двадцать метров находилось белое здание. Советский Союз прошёл к зданию, поднялся по ступенькам и оказался у его стен, на этой стороне многие окна бы выключенными и можно было посмотреть, что там внутри, не опасаясь быть замеченным. Во всех окнах виднелись небольшие, светлые палаты, по одной кушетке у которой стояла капельница и специальный аппарат сбора крови у доноров. Многие комнаты не имели людей, они были пусты. Союз вообще не понимал, как ему проникнуть в здание и уж тем более найти Третьего Рейха. Он лишь вглядывался в окна и хотел найти запасной вход. Время близилось к полуночи. Вдруг ему на глаза попалась знакомая фигура, лежащая в кровати. СССР остановился и оглядев силуэт ещё раз, сильно обрадовался. Он так стоял ещё пару секунд прежде чем фигура обратила на него внимание и повернула голову в его сторону. — Зачем ты сюда припёрся? — прочитал коммунист по губам Рейх. Рейх же выглядел уставшим, в его глазах виднелась горькая обида, брови были сведены к переносице, а губы сжаты в одну линию. — Я хочу тебя вытащить из этого места, — прошептал коммунист и снова взялся за кусачки. Нацистская Германия что-то проворчал под нос и поднялся с кровати, подошел к окну и открыл его. — Убирайся отсюда, — злобно произнёс он. Советский снял решётку и пододвинулся ближе к Рейху. — Ты сам меня сюда отправил, а теперь хочешь помочь мне сбежать, как настоящий благородный герой из детских книжек? — нахмурился немец. — Ты лицемер. — Послушай, — мягко сказал Союз, пропустив все оскорбления мимо ушей, — Да, я поступил как предатель, это очень неправильно, знаю, но теперь я хочу загладить свою вину, мне хочется тебя спасти… — Нацистская Германия взялся за раму и уже хотел закрыть окно, но коммунист его остановил, — пожалуйста, пойдём со мной. — П-пойти с тобой? — вспылил Рейх, — да после всех твоих взаимных оскорблении, после нашей лютой ненависти и твоего предательства?! — сорвался на крик мужчина, по его щекам потекли непрошеные слёзы, лицо покраснело от злости и нервов. Ему было безразлично, если сюда придут люди, безразлично то, что СССР застал его в таком состоянии, безразлично и то, убьют его или он останется в живых. Он уже похоронил себя для этого мира. — Ты сам мне говорил, что с удовольствием сделал бы из меня лекарство… — устало произнёс нацист и опустил голову, держась за раму окна. Советский Союз закусил губу, сердце сжималось от боли при виде такого Третьего Рейха, он не знал, что ему делать. — Я люблю тебя, — тихо произнёс коммунист, кажется, Нацистская Германия даже прислушался, — Как же я люблю тебя, — снова прошептал он, и осторожно приобнял мужчину, коснувшись своими губами его макушки. — прости меня… — Ты настоящая сволочь, — сказал Рейх и зарылся лицом в куртку Советского, обняв его. — Я настоящая сволочь, — повторил СССР за ним и начал гладить его по спине. — Поехали домой, — сказал русский после нескольких минут объятий, отпуская Нацистскую Германию и снимая с себя куртку, надев её на него. Третий Рейх слабо кивнул, а после был взят на руки Советским Союзом.

***

Они вернулись домой поздно ночью, уставшие, измученные и измотанные, как в их первый раз, когда СССР только привёз Рейха на склад. Но в этот раз они не засыпали в разных кроватях и точно заснули в объятьях друг друга.
Отношение автора к критике
Приветствую критику в любой форме, укажите все недостатки моих работ.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.