Первая помощь

Ей казалось, что кислород в ебучей маленькой рубке заканчивается с каждой секундой. Асажж старалась не дышать полной грудью, но это помогало мало. Запах… этот невозможно блядский джедайский запах заполнял, кажется, весь кораблик. В ушах начало тоненько звенеть. Асажж скрипнула зубами. Нет, нихуя, это не оно, это не должно быть оно. Блядь, если бы она знала заранее, что тут будет Оби-Ван, хуя с два она бы взяла заказ на этого мудака Саважа. Пусть бы жил, или, может, его тупую голову отделил бы от тела кто-нибудь ещё — всё равно было бы радостно. Но нет, мы, блядь, принципиальные, мы сами хотим нашинковать желтушную забрачью морду, мы попрёмся хуй знает куда, чтобы внезапно — вот уж сюрприз так сюрприз! — кроме Саважа обнаружить там половинку ещё какого-то мудака, по виду тоже с Датомира - но что-то он ей во время визита к Ночным братьям не попался. Хотя мальчонок тогда вывели как на подбор, думали, она ищет ебаря, а какая тут ебля, когда жопа из металла, а хуя и яиц в помине нет? Да даже если бы и были — трахаться с дефектным ночным братом зашквар тот ещё. Трахаться. Вот блядь. Все мысли об одном. Асажж сверлила тяжёлым взглядом светло-русый затылок Кеноби, тот не оборачивался. Подойти бы, тряхануть его за плечо, да спросить ласково: а не было ли у тебя в роду забраков, красивый? А если не было, то какого хуя ты пахнешь как самый вкусный леденец на палочке — хочется то ли пососать, то ли погрызть, то ли и то, и другое вместе. Асажж с негромким стоном откинулась в кресле. Да что за хуйня. Быть такого не может. Сквозь звон в ушах прорвался голос Кеноби: — С тобой всё нормально? Асажж приоткрыла один глаз. Повернулся в кресле и смотрит так участливо. Ох ты ж. Знал бы ты, милый, что я хочу с тобой сделать, — смотрел бы иначе. От настойчивых мыслей жар в паху только возрос, и она скривилась. — Пойду поищу аптечку. Она резко поднялась на ноги. Оби-Ван тоже вскочил и сделал шаг ближе. Его ебучий запах, въедливый и в тоже время нежный, словно накрыл волной, Асажж даже пошатнулась. — Ты ранена? — Ке-но-би, — медленно проговорила она по слогам. — Отъебись и сдохни, пожалуйста. А потом сдохни ещё раз. Оставив растерянного Кеноби посреди рубки, Асажж ворвалась в крохотный фрешер и захлопнула за собой дверь. Она обыскала каждый ебучий уголок этой маленькой вонючей комнаты и всё, что нашла, — пустую упаковку от обезболивающего и пару таблеток для улучшения пищеварения на месте аптечки. То ли космический дальнобойщик, которому раньше принадлежала эта колымага, хуй клал на правила и не пополнял аптечку после каждой посадки, что довольно часто встречается; то ли два брата-акробата одновременно стали жертвами головной боли, нервной почесухи и кучи других хворей, а таблетки от поноса остались только потому, что у одного из них металлическая жопа. Глупо, конечно, было надеяться, что в стандартной аптечке грузового транспорта будут супрессанты. Но надежда умирает последней. Да и нажраться обезболки так, чтобы остаток полёта провести в блаженном невменяемом состоянии, тоже была неплохая идея. Асажж рывком открыла дверь фрешера. Как, блять, бесит всё. Надо вытерпеть ещё десяток часов полёта в одном крохотном корабле с этой задницей. Жалко, что она может не дышать от силы несколько минут. Кеноби тут же нарисовался где-то слева, Асажж даже не разобрала, что он там жалостливое-участливое бормочет, просто толкнула его в грудь Силой, доплелась до своего кресла и рухнула на сиденье. — Вентресс! — рявкнул у неё над самым ухом Кеноби так, что она подскочила. — Прекрати меня игнорировать! Она повернулась и уставилась в лицо, которое оказалось буквально в сантиметрах от неё. Ох и красавец. На скуле у Оби-Вана наливался тёмным лиловый синяк, губа треснула — трещина уже не кровила, покрылась тёмной сухой корочкой. Асажж завороженно уставилась на неё и почти почувствовала на языке металлический привкус крови. — Если ты ранена, то дай помочь тебе, — мягко проговорил Кеноби, и Асажж внезапно почувствовала лёгкую, звенящую пустоту на месте самоконтроля. — Помогай, — спокойно согласилась она. — Что я должен сде… — Кеноби не смог договорить, потому что Асажж впечаталась ему в губы. Ох, как же это было охуенно. Оби-Ван застыл как каменный, но ей было уже всё равно — она терзала его рот, кусала, облизывала и обсасывала. Пьянящий аромат поглотил её полностью, смыл остатки мыслей, все желания, кроме одного. Она схватила Кеноби за плечи и потянула на себя. Он не поддавался. Оторвавшись от него, Асажж выдохнула: — Ну, и где твоя помощь, где дружеская рука, когда она так нужна мне. В качестве демонстрации она схватила его ладонь и прижала к своему паху. Глаза Оби-Вана округлились, и он шокированно проговорил: — Ты… Но договорить она ему не дала, опять впиваясь в губы. Между ног стало мокро: её тело выделяло смазку, необходимую не только ей, но и предполагаемому партнёру. — Ты что-нибудь слышал про брачные обряды Ночных сестёр, милый? — хрипло поинтересовалась Асажж, стянув с себя шорты. Оби-Ван не ответил, и, едва бросив взгляд ниже её пояса, тут же залился краской. Ох, блядь, как же это заводило. Асажж надавила ему на плечи, и тот послушно опустился на колени между её расставленных ног. Эрегированный клитор, крупный, похожий на небольшой член, слегка покачнулся от её движений. — Давай-ка, Переговорщик, покажи, как ты умеешь работать ртом, — криво ухмыльнулась Асажж и положила руку на затылок Кеноби.