Отважный рыцарь

Концерт в театре «Варьете» подходил к концу. Обезумевшие женщины расхватывали со сцены оставшиеся сумочки, шляпки и обувь. Шум толпы долго не прекращался, люди были удивлены и восхищены одновременно. Они не понимали, откуда взялись все эти дорогие, модные наряды, но их получение было таким приятным и неожиданным, что первый вопрос перестал хоть кого-то интересовать. Кот Бегемот помогал женщинам надеть новые туфли, а Коровьев стоял в углу сцены, потупив взгляд. Разочарованный мессир давно исчез, и это огорчило Фагота. Когда все довольные зрители вернулись на свои места, гул начал затихать. Задумавшийся Коровьев снова пришел в себя. Он встряхнулся, оживленно посмотрел в зал, окинул всех возбужденным взглядом и широкой фальшивой улыбкой. Наконец он громко заговорил: − Итак, дорогие друзья! На сегодня концерт окончен! Маэстро, будьте любезны, сыграйте что-нибудь очаровательное в последний раз для наших милых зрителей! Коровьев и Бегемот, улыбаясь, помахали руками и, пройдя за кулисы, мгновенно перенеслись на Садовую. В квартире номер пятьдесят, в одной из комнат мирно горел камин, на кровати полусидя дремал Азазелло, сложив руки в замок на животе. Коровьев с котом в мгновение ока оказались там. − Ну и придурки, − нарочно громко сказал Бегемот и улегся в кресло, задрыгав мохнатыми лапками. Коровьев, слабо улыбнувшись, сел в соседнее кресло, поправил пенсне и принялся читать. Кот заскучал. Он театрально вздохнул, оглядел все помещение, остановив взгляд на спящем Азазелло. − Псс! Эй ты! − громко шипел Бегемот. − Эй, придурок! Тишина. − Эй ты, козлина! − Отстань, − грозно сказал Азазелло, не открывая глаза. Коровьев исподлобья глянул на Бегемота и тихо засмеялся. − Эй, эй ты! Алло! – сказал кот, напрашиваясь на люли. Азазелло молчал. − Эй, Азазаз! Говорят, в мире каждый третий − дурак. Мы с Фаготом не дураки. Тишина. − Хэй, идиот! − НУ ВСЕ, КОНЕЦ ТЕБЕ, УРОД ПЛЕШИВЫЙ, – громко проговорил Азазелло и быстро вскочил за Бегемотом, который мяукнул и выбежал из комнаты. Фагот остался один, улыбка с его лица медленно спала. Потупив взгляд, мужчина снова подумал о своем мессире. Фаготу было грустно, и он не знал, почему. Он отложил книгу на столик и направился к господину. В коридоре горел тусклый свет лишь от двух бра. Коровьев подошел к нужной двойной двери и, легонько постучав, сделал первый шаг в комнату. В комнате царил полумрак, свет исходил лишь от камина справа, оставляя на полу дергающиеся тени от огня. У камина стоял черный глянцевый рояль. В двух шагах от него располагалось кресло, спинкой стоящее к двери. − Добрый вечер, Фагот, − послышался спокойный низкий голос из-за кресла. − Добрый вечер, мессир, − мягко ответил мужчина. В камине затрещали угли. − Ты что-то хотел? − Я, − протянул Фагот, не зная, что ответить.– Я хотел узнать, не нужно ли Вам что-нибудь? Воланд помолчал, размышляя. Фагот смутился, покосившись. − Сыграй мне, − через полминуты ответил Воланд. Несколько секунд Коровьев переваривал, что хочет хозяин, а после, опомнившись, сделал пять легких шагов и сел на банкетку. Он выпрямил спину и нахмурился, думая, что сыграть. Вдруг, подобно удару молнии, ему неожиданно кое-что вспомнилось. Сто лет назад Воланд со своей свитой прибыл в Вену. Стоял поздний апрельский вечер, улицы были пусты, прохладный весенний ветер заставлял ежиться трех мужчин и одного кота. Они шли вдоль дороги по сухому бульвару. Справа от них располагались друг за другом уже закрытые магазины, одноэтажные здания, а слева – пустой сквер. − Красивый город, − размышлял вслух Воланд, слабо улыбаясь. − Эй, кретин! − задорно прошептал Бегемот Азазелло так, чтобы слышно было только ему. − Заткнись! – шикнул в ответ мужчина. – Ты уже нашел подходящего человека, Азазелло? – сказал Воланд, не обратив внимания на детские игры кота. − Да, мессир. Сегодня ночью застрелят молодого Ричарда Хофманна. У него большой замечательный дом, который, на мой взгляд, отлично подходит, − ответил Азазелло. Все время, пока мужчина говорил, Бегемот тихонько толкал его локтем в бедро. Азазелло незаметно и бесшумно ударил Бегемота по лапке. − Хорошо, − удовлетворенно протянул Воланд низким голосом. Они продолжали идти в тишине. Бегемот снова начал шептать, хихикая: −Ты полудурок! Азазелло косо посмотрел на него и раздраженно вздохнул. − Эй, дебил! Азазелло сжал кулаки. − Эй, Азазелло! – шептал Бегемот. – Я хочу тебе кое-что сказать… Не дождавшись ответа, кот приблизился к мужчине и, прижав лапку к своей пушистой щечке, громко прошептал: − Ты идиот… − НУ ВСЕ, ИДИ СЮДА! – заорал Азазелло и погнался за кричащим котом. Оставшиеся двое остановились. Воланд глянул на дерущихся, закатил глаза и устало вздохнул. Фагот добро усмехнулся. Воланд двинулся дальше, подхватив Коровьева под локоть. − Пойдем, − сказал он, − это надолго. Сами нас найдут. Мужчины прошли дальше и свернули за угол. Через метров десять Воланд остановился, устремив взгляд на находившийся поблизости театр, из которого доносились слабые звуки музыки. Коровьев тоже остановился. Воланд поднял указательный палец, жестом заставляя прислушаться. − Слышишь, Фагот? – начал Воланд, приблизившись к другу. − Фридерик Шопен. Необычайно талантливый парень, ты не мог не слышать о нем. Я познакомился с ним пару лет назад. Тогда я впервые услышал его музыку. Музыку, которая поразила меня до глубины души и, знаешь, продолжает поражать. Сейчас играет, − он потупил взгляд, прищурившись, − Ноктюрн в ми-бемоль мажор. Потрясающее произведение, признаюсь, одно из любимых. Мы с тобой обязательно сходим на его концерт, но не сейчас… Что ж, пойдем, рыцарь, у нас дела. Воланд добро посмотрел на Фагота, который, улыбнувшись, кивнул. Коровьев понял, на чем остановит свой выбор. Длинные пальцы опустились на гладкие холодные клавиши, он начал играть. Глухие звуки рояля наполняли комнату, создавая волшебную атмосферу и уют. Воланд по-прежнему сидел в кресле, опершись о подлокотник и приложив руку ко рту. Уголки его тонких губ медленно поползли вверх с первой ноты. Воланд, блаженно прикрыв глаза, расслабился, наслаждаясь чудесной музыкой. Фагот превосходно играл, он выучил это произведение очень давно и знал назубок. Коровьев заканчивал, когда вдруг над его ухом склонился Воланд и сказал, улыбаясь: − Великолепно. Руки Фагота дрогнули, он промазал мимо нужной клавиши, но быстро вернул темп. Раздался хриплый низкий смех Воланда. Окончив играть, Коровьев развернулся на банкетке к мужчине и посмотрел на него. Блики огней от камина играли на лицах двоих. В тусклом свете глаза Воланда казались Коровьеву темно-вишнёвыми. Оставляя ноги прямыми, мужчина наклонился к пианисту. Воланд нежно приложил ладонь к его лицу, водя большим пальцем по щеке. Фагот старался вести себя спокойно, но, когда мессир коснулся его щеки, он, не выдержав, прикрыл глаза и шумно выдохнул, чуть повернув голову в сторону руки хозяина, чтобы прижаться еще сильнее. Его сердце сильно застучало. Мессир не сводил глаз с Коровьева. − Почему ты покраснел? – лукаво спросил Воланд, ухмыляясь. «Проклятье, как он заметил, здесь так мало света!» − подумал Фагот и тут же неуверенно ответил: − Рядом с камином жарко… Воланд рассмеялся, а затем, не убирая ладонь с лица друга, наклонился ближе. − Мой рыцарь, − нежно сказал он и перевел взгляд с карих глаз на губы. Мужчины одновременно потянулись друг к другу за поцелуем. Их гибкие горячие языки страстно и нежно переплелись. Фагот, не останавливаясь, поднял правую руку и скользнул по предплечью мессира, заставив тем самым руку опустить, чтобы запустить в нее свою ладонь. Через полминуты Воланд отстранился от Коровьева, отчего последний жалобно и коротко простонал. Кончиками пальцев мессир невесомо коснулся подбородка Фагота. − Спасибо, мой друг, − сказал Воланд, улыбнувшись.