Часть 1
21 марта 2019 г. в 22:20
Пенни все чаще в последние дни ловит себя на мысли, что параллельные вселенные, о которых болтал Шелдон, уже не кажутся ей откровенной бессмыслицей, не стоящей ни минуты ее внимания.
Для ее чудаковатого — и это еще мягко сказано — друга — и по-прежнему соседа, что вряд ли когда-либо изменится, — они являются всего лишь ступенькой, шажочком к открытиям, достижениям и такой желанной Нобелевской премии, а ведь существование их еще доказать нужно, но это не мешает Пенни мечтать.
Которую ночь подряд она покидает кровать, едва Леонард засыпает, и в компании бутылки вина отправляется путешествовать по другим мирам, сама не до конца понимая, что именно она пытается там отыскать, боясь признаться себе, что это может быть ее — похоже, утерянное — счастье.
Она, вроде как, неплохо устроилась: есть престижная работа, и — все еще — любимый муж, пусть их брак и походит на цикл океанских приливов и отливов, но что-то заставляет ее уходить из постели в фантазию, представлять себя иной и пробовать эти ощущения на вкус, вдруг именно их ей как раз не хватает, оттого и тяготит ее поселившееся в груди давненько чувство глубокой усталости от реальности. Но ведь вино должно немного подцветить ее, разве нет?
Чтобы ее жизнь вновь наполнилась прежними красками, Пенни боится представить, сколько вина ей потребуется выпить. Нет, она может, но какой в этом смысл? Каждый день таким способом не исправить, вот она и устраивает себе особенные прогулки в попытке как-то развеяться и развлечься…
Ту вселенную, где они с Леонардом до самой старости вместе, Пенни пробегает галопом, не особо задерживаясь в ней, — чем она отличается от действительности?
В мире, где она так и не выбралась из дому и пошла по стопам брата, также привлекательного мало — лишь упрочивается ощущение, что, перебравшись в Пасадену, она поступила правильно, но ее сидение на диване сейчас говорит об обратном.
Зато там, где она не отказалась от актерской карьеры, тепло и уютно, и Пенни чувствует, что она на своем месте. Россыпь звезд на ночном небе за окном походит на вспышки камер, когда она идет по красной дорожке в роскошном платье, с которого сорвана бирка, потому что возвращать его в магазин не нужно — оно после этого выхода в свет осядет в каком-нибудь уголке ее гардеробной внушительных размеров, чтобы поместилась каждая пара туфель и каждый наряд…
Слава ослепляет, и Пенни не может разглядеть, есть ли рядом с ней Леонард, или Радж в одной из своих детективных игр оказался прав, и ее успех — неподъемная для обоих ноша, ставшая причиной расставания, но грусти у нее на душе, на удивление, нет — все пространство занято там самореализацией и весом собственной значимости, исполнения своего предназначения, и Пенни нравится это, несмотря на неприкрытый эгоизм.
Но яркий свет быстро меркнет, и вот она уже во вселенной, где так и осталась официанткой. Уставшей и загнанной, немного озлобленной на всех и вся, и ненавидящей тех людей, у кого жизнь сложилась лучше. Здесь отношения с Леонардом стоят на месте, здесь они — тупик, который никуда не ведет, и обратно не ступить, потому что слишком плотно Пенни успела увязнуть в них. Впереди только расставание или саморазрушение. Или карьера на (не) ее стезе, которую она строит сейчас. В общем, привлекательного мало.
А что если изменить одну переменную?
Пенни удивленно моргает от простоты этого решения, одновременно пугающего ее до чертиков, ибо бояться есть чего — она вздумала приписать себе в пару самого доктора Шелдона Купера. Не так страшит мысль о предательстве лучшей подруги, как то, что она вообще рассматривает подобный сценарий всерьез, хоть и в рамках одной из фантазий.
И чем дальше Пенни углубляется в нее, тем становится только хуже.
Отношения с Шелдоном априори не могут быть легкими, учитывая, насколько сложная он личность, которую хочется придушить подушкой чаще, чем обнять и потрепать по щеке — а, откровенно говоря, последнего Пенни практически никогда не хочется.
Отношения с Шелдоном, как приручение дикого зверя, и она не уверена, что тогда из двух соседей-ботаников выбрала бы именно его, поводов для этого не было совсем: ну кто, вот кто станет красться ночью в квартиру напротив, чтобы навести там порядок, а? Пенни несомненно знает ответ на этот вовсе не риторический вопрос.
Но у Эми терпения на него хватает. И для Пенни это, как вызов. Разве не нечто подобное она провернула с их дружбой? Постепенно — кнутом и пряником — привязала его к себе накрепко, намертво, да настолько, что теперь и Леонард иногда ревнует, учитывая, через сколькое именно он прошел с Шелдоном, а тот доверяет порой Пенни больше, чем ему.
В отношениях с Эми он раскрывается. Меняется, тянется к ней, с трудом, пусть и спотыкаясь, и упираясь, идет навстречу, и Пенни кажется, что будь она на ее месте, то сделала бы из Шелдона человека за более короткий срок. Да, путем проб и ошибок. Да, сотню раз за день желая все бросить. Да, из-за его интересов и увлечений с ним было бы скучно точно так же, как с Леонардом, но ее муж — утешительный приз, а Шелдон Купер — желанный и значимый трофей, главная премия и наивысшее достижение в жизни.
Сколько они уже знакомы? Пенни не берется сосчитать. Но знает наверняка, что, выбери она тогда другого физика, то до сих пор неустанно разгадывала бы его загадку, училась бы новому рядом с ним и хотела бы удушить его, не без этого, но Шелдон умеет быть благодарен, и, если отбросить всю его вредность, то в радости он так же неподдельно искренен, как и ребенок, а кого это оставит равнодушным?
Пенни прошибает холодный пот. Она залпом опустошает свой бокал, наливает еще одну порцию вина, выпивает и ее, лишь потом делает глубокий вдох. Она слишком далеко зашла. Порой путешествия миром фантазий приводят к рубежу, за которым нет ничего хорошего, за которым столько неприятных выводов и осознаний, что рискуешь захлебнуться, так и не выплыть из-под них.
Утонуть Пенни не боится. Она боится того, что увидела. Боится признать, что уже достигла всего, и ей не к чему стремиться больше, как минимум, в отношениях. С Шелдоном бы так ни было, и это пробуждает в ней самый настоящий, чистый и неподдельный интерес, а именно он всегда является пагубным.
Вернувшись в постель, Пенни тяжело вздыхает под звуки похрапывания Леонарда, и отворачивается к окну, за которым все еще мерцают звезды.
«Мы с тобой мечтатели», — как-то сказал ей Шелдон.
Она до сих пор хранит его слова в памяти, как бесценный дар. Она уверена, что от мужа никогда не услышит такого. Для этого нужно уметь видеть другие миры, уметь создавать их и бродить по ним ночами в поисках великих открытий.
Засыпает Пенни с надеждой: она знает, что поутру ничего не изменится — по-прежнему с Леонардом в кровати и безнадежно замужняя, но, возможно, где-то там, в иной вселенной, другая Пенни проснется с таким же, только своим, Шелдоном, и будет значительно счастливее нее, пусть лишь до момента, как он откроет рот. В конце концов, мечтатели могут позволить себе думать так.