Давай сначала ты

Хьюи в очередной раз громко и вымученно вздыхает, закатывая глаза и складывая руки на груди. Под пристальным взглядом младшего брата и натиском сказанной в десятый раз фразы «повтори ещё раз, пожалуйста» он чувствует себя уже не только неловко, но и глупо. Плохой была идея обратиться к Луи за советом, правда плохой, но больше Хьюи с таким деликатным вопросом пойти было некуда. С Вебби он все ещё не ладил, еще не успел к ней привыкнуть, да и Дьюи она не знала так хорошо, как Лу или он сам. — Знаешь, я лучше пойду, — сдаётся наконец старший и, устало потерев переносицу, слезает с койки младшего брата. Он кривится так, будто ему только что пришлось съесть огурец с самой горькой попкой, когда утенок в зеленом прыгает с кровати и протягивает руку вперёд в попытке остановить Хьюи. Старший так и застывает в дверном проеме, пытаясь сосчитать в уме, насколько далеко от него находится рука Луи и каким сильным будет подзатыльник, если сейчас он покинет комнату. — Мне больше не к кому обратиться, Лу, — рассчитывая на понимание, говорит близнец в красной футболке, нервно сжимая дверную ручку. — Я уже десятый раз говорю тебе, что хочу пригласить его на свидание. — Как ты до этого дошёл? — Только и говорит младший, прежде чем Хьюи начинает вновь бороться с желанием уйти из комнаты прочь. Он вглядывается в панорамное окно за спиной Луи и силком удерживает себя от протяжного вздоха на манер утомленной в башенном заточении дамы. — Ты тяжело болен? Он угрожает тебе? Во взгляде брата проскакивает искреннее переживание и даже намёк на сочувствие. В комнате воцаряется тишина, и только через некоторое время после тихого «он мне нравится» близнец в зеленом строит свое обыденное улыбчивое лицо. — Тогда пригласи его на свидание, — самозабвенно заключает он, забывая, что старший брат пришёл к нему именно с вопросом о том, как вытянуть среднего брата на свидание . — Лу. Луи. Брат, — путается в обращениях Хьюи, когда зажимает переносицу большим и указательным пальцами. — Я пришел к тебе именно по этой причине. Проходят доли секунды, пока Луи принимает расслабленную позу, наваливаясь пречом на дверной косяк, подпирает подбородок ладонью и пытается рассуждать вслух. — Я думаю, он не сможет отказать тебе в этом, — старшего пробирает на дрожь от умилившегося и одновременно проницательного взгляда младшего. — Я не совсем уверен, но похоже, что ты ему не безразличен. Хьюберт морщится и невнятно жует клювом, прокручивая в голове последние несколько дней нахождения рядом с Дьюи. Близнец в синем то невзначай смахивает красную кепку в головы старшего, то успокаивающе гладил юношу где-то в области лопаток и смотрел на него совсем не как на других членов семьи, а мягко-мягко, все чаще он оказывался рядом в трудные для Хьюи моменты и, сам ругаясь на проступки брата, выгораживал его от ругани Дональда. Старшему казалось, что у Дьюфорда это выходило совершенно случайно, инстинктивно, будто на подсознательном уровне. Но что, если Хьюи это только казалось? Что, если Дьюи ничего не чувствует? То шаткое понимание на грани теплых прикосновений и мягких взглядов наверняка обрушится, развалится, как карточный домик. Хьюберту казалось, что он обречен на вечные страдания. — Я сдаюсь, — утенок зажимает голову ладонями и звучно стукается лбом о дверь, не желая больше ничего предпринимать. — Почему с ним так сложно? Луи понимающе улыбается и вдруг, торжественно достает из кармана толстовки пару наушников. — Вряд ли он оценит деловой костюм и цветы, но я постараюсь помочь тебе. *** Вообще-то, Хьюи сначала твердо сказал «нет». Но, вообще-то, неправильно провокациями заставлять брата пригласить на свидание другого брата. Хьюи мялся у двери гостиной уже около десяти минут, вслушиваясь в размеренные подбадривающие речи, звучащие из наушника. Почему-то, это совсем не прибавляло ему храбрости и не толкало к решительным действиям наподобие «просто дернуть чертову дверную ручку». — Нет, я не могу, — взвыл старший, до побелевших костяшек сжимая ручку, не в силах ни отстраниться, ни потянуть ее вниз. Кажется, на секунду он смог услышать раздраженную речь, а затем разочарованный вздох. — Если тебе это поможет, ты — единственный, кому он позволяет находиться на его кровати. Хьюберт мог образно представить себе, как устало Луи трет переносицу, говоря это. Его ход определенно помог: старший даже вдохнул в легкие как можно больше воздуха, будто бы собираясь с силами сказать это злосчастное «можно войти?». Но весь эффект быстро сошел на нет, когда он вспомнил, что знал это еще до того, как Лу решился озвучить это в наушник. Задумавшись над тем, что вместе с признанием о симпатии эту привилегию можно легко утратить, утенок в последний раз вспомнил, как теплое «Хьюи» любимого брата грело ему душу. — Все еще не помогает. — Вчера за ужином он назвал тебя своим лучшим братом. — Ладно, я сделаю это. Робко постучав в дверь, Хьюи опасливо сглотнул. Даже после того, как пути отхода были, по сути, отрезаны, он все еще сомневался, что сможет озвучить приглашение вслух. — Успокоился? — Зазвучало в наушнике. — Давай, ты же и не из таких передряг выбирался. Утенок в красном медленно открыл дверь и переступил порог. Дьюи увлеченно смотрел какое-то вечернее шоу и в сторону старшего брата даже не смотрел. Хьюи любил наблюдать за занятым чем-либо братом, но сейчас был не тот случай, и если бы Дьюфорд поднял голову, старшему было бы легче понять, какие эмоции он испытывает и на каком моменте лучше отступить от своей затеи. — Дью, я понимаю, что ты сейчас занят, но для меня это очень важно, — быстро затараторил Хьюи, дрожащей рукой держась за козырек кепки. — Возможно, в следующий раз я на это не решусь… «Ближе к делу, Хью», — подначивал Луи. — Ближе к делу, Хью, — повторил Дьюи, будто бы имея возможность слышать все, что говорит самый младший брат, да так и не переводя взгляд. — Мне было бы легче, если бы я мог видеть твое лицо. — Хьюи, мне сейчас не до твоих странных… — Да посмотри на меня! — В сердцах выкрикнул старший, а затем, осознав, что сейчас сделал, прикрыл рот ладонью. «Отмена операции! Отмена операции!» — Настойчиво твердил наушник, и Хьюи попятился назад к двери. — Дью, я не хотел, — пытался оправдаться старший близнец, однако младший все так же неподвижно сидел напротив телевизора: теперь с нахмуренными бровями и подобием оскала. — Пожалуй, мне стоит уйти… Хьюи резко развернулся на пятках и потянул дверную ручку вниз, как вдруг его сильно схватили за запястье, не позволяя сдвинуться с места. Старший даже не сопротивлялся, когда рывком его заставили развернуться к двери спиной. Лицо Дьюи теперь находилось в опасной близости от лица густо покрасневшего Хьюи. — Ну, ты же хотел, чтобы я смотрел, — вздернул уголки губ младший, одной рукой теперь мягко удерживая старшего за плечо, а другой фиксируя его щеку, чтобы тот не мог смотреть ни на что, кроме близнеца. — Это все, что ты хотел сделать? — Сви… — Хьюи скосил взгляд в сторону, пытаясь избежать контакта с пронзительным взглядом Дьюи. — «Сви»? — Насмешливо повторил тот, подушечкой пальца оглаживая красную щеку брата. — Не похоже, что ты пришел за этим. — Свидание! — Пересилил себя Хьюи и странно зажмурился, боясь увидеть реакцию близнеца. Повисла гробовая тишина, прервавшаяся разве что умиленным вздохом Луи в наушнике. — Долго же ты собирался, — спокойно заговорил Дьюи голосом, в котором ясно слышались нотки «ну наконец-то!», когда Хьюи решился открыть глаза. Затем он усмехнулся и плавно склонился к уху старшего, заговорив тихим голосом: — Лу, телевизор на сегодня свободен. Хьюи пришлось на некоторое время зависнуть, чтобы додуматься до того, что фраза была адресована не ему. — Удачи, Хью, — весело воскликнул Луи, прежде чем связь с ним оборвалась и два утенка остались наедине. — Свидание, значит? — Дьюи выпустил брата из своеобразных объятий и отошел к телевизору, выключая его. — Свидание, — оторопело согласился Хьюи, когда младший взял его за руку, открыл дверь и вышел, потянув близнеца за собой. Кажется, у Дьюи нет планов на вечер, подумал Хьюи, запирая за собой дверь.