Передоз тобой и героином

Пол небольшой квартики-студии заляпан масляной и акриловой красками, чьей-то кровью. Его редко подметают, не говоря уже о мытье. На столе лежат книги по анатомии человеческого организма и цветовой палитре, различные инструменты: медицинский скальпель, зажим, травматический пистолет и нож-бабочка, беличьи кисточки, лопатка для краски, палитра, промокашка и тряпочка. При чем тряпочка запачканна преимущественно кровью, реже краской. Старый диван не придает шика комнате, из него торчат блестящие пружины. Возле дивана спокойно стоит хлипкая раскладушка. По углам распихнуты грязные ложки, использованные шприцы, сломанные иглы, рваные пакетики с непонятым наполнителем. Кухня имела более приемлимый вид. Светлое широкое окно прямо напротив двери, пара шкафов-купе, в которых помимо вкусовых приправ расфасованны баночки с транквилизаторами, маленький белый холодильник. Платяной шкаф делится на две части: в одном небрежной кучей набросаны мягкие и уютные вещи юного художника Чарли Баттлера, в другой аккуратно сложена строгая и выглаженная одежда продавца органов, психопата и убийцы Риккардо Де’Карли. Не то, чтобы вопиющая нищета, но нарастающая распущенность царила в квартире. Сильный контраст, не правда ли? Чирк, чирк. Мягкий карандаш небрежно бегал по холсту, выводя за собой разбросанные очертания будущего натюрмота. Перед Чарли стояла глиняная миска с фруктами, граненый стакан, высокая ваза с высушенным букетом и деревянная ложка. Предметы быта уютно разместились на приятной салатовой ткани. Все эти элементы утвари должны были в ближайшее время перекочевать на работу художника. Чарли переполняла гордость во время написания картины. Ведь это был его первый заказ, его попросил нарисовать небольшой натюрмот знакомый его преподавателя в университете. Не просто приятель, по старой дружбе, а такой же преподаватель. Юный художник очень хотел, чтобы натюрморт вышел идеальным. Чирк, чирк. Сейчас нажим чуть усилился. Чарли отсранился, взглядывая на общие черты картины. " Ну что это за расстановка! Никуда не годится! " — Баттлер всплеснул руками и уже белый ластик заплясал на бумаге, поглощая в себя неудавшиеся линии. Но уже через минуту в бой снова ринулся карандаш. Линии появлялись и исчезали, пока Чарли не посчитал набросок более менее аккуратным. Послышались звуки поворота ключа в замке. Дверь негромко отворилась, впуская соседа Чарли, Риккардо Де’Карли. Скинув верхнюю одежду, киллер неспешно вплыл в тесную студию. Но его руки дрожали от нетерпения. — О, мистер Де’Карли, здравствуйте! — Чарли махнул рукой, не отрываясь от холста. — Привет! — Риккардо медленно подошел со спины к Чарли и оперся на спинку стула. Взгляд Чарли был устремлен на картину в поисках тех или иных недочетов. — У тебя ваза несимметричная. Того и гляди, разобьется! — усмехнулся опытный «критик» Риккардо. — Что? Да как так-то?! — Чарли сощурил глаза и в следующую же секунду отсек половину вазы преданным ластиком, -Да что же это такое? Уже почти три часа я пашу над этим чертовым натюрмортом. И все без толку! — Баттлер обиженно топнул ногой. — Аргх… Чарли, из-за твоих истерик мне еще больше захотелось, как говорится, «уйти в себя»…-Риккардо задрожал всем телом и отошел в сторону. Выудив из-за пазухи все необходимое, в маленькой чайной ложке забурлила живительная отрава. Чарли машинально повернул голову. — Мистер Де’Карли! — он мигом подскочил к киллеру, — Зачем вы это делаете?! Вы что, не понимаете, что не сможете бросить эту пагубную привычку? — Чарли, а почему это ты употребляешь транквилизаторы, а я не имею права пустить по венам героин? — ехидно спросил Риккардо, наполняя тонкиц шприц. — Я пью эти таблетки, потому что мне их прописал врач, ведь у меня биполярное расстройство. А героин врачи не прописывают! Вы же не сможете слезть с иглы! — юноша злобно вырвал шприц из рук Риккардо. — …Чарли, клянусь, я брошу употребление наркотиков! Я не прикоснусь ни к клею, ни к травке, ни к таблеткам. Ни к каким наркотикам! Только отдай шприц!.. — его руки дрожали, глаза заслезились. — …Нет! Это сделает вам хуже! — Чарли вскочил на ноги и даже приготовился драться. — Чтож… Ты не оставляешь мне выбора…-Риккардо подошел к недавней картине Чарли и его дерзкая нож-бабочка блеснула при свете настольной лампы. — Нет, не портите ее! Я рисовал ее больше недели! — закричал с мольбой Баттлер. — Отдашь шприц-картина останется цела! — ухмыльнулся киллер, водя кончиком ножа по раме картины. С горечью и большой неохотой Чарли протянул вперед руку со шприцом. Риккардо довольно улыбнулся и сложил нож в карман. Баттлер был безумно зол. Он вернулся к несчастной картине и принялся разводить краски водой. В это же время киллер наконец, перетянув жгутом исстрадавшуюся руку, почувствовал родненький холод иглы и невероятное облегчение. Голова приятно загудела и вокруг словно заиграла красивая музыка. Удовольствие растекалось мягкими, липкими, словно мед, волнами. Но вскоре эти волны нахлынули в область под животом и пах, вызывая забавное ощущение щекотки бабочек. Внезапно он почувствовал, что это удовольствие вызывает вовсе не героин, а его сосед, Чарли Баттлер. Что было довольно странно. Риккардо с трудом пересилил эту блаженную лень и медленно подошел к Чарли. Художник настойчиво разводил краски и не особо обратил внимание на прикосновение киллера. Риккардо знал, что ему нужно от жизни: чтобы в кармане всегда был полный шприц, полный кошелек, а на земле был рядом Чарли. А что если объединить все прекрасное для Риккардо в один коктейль из сущего удовольствия? И в какое безумие это может вылиться… А может его главный наркотик-все же не героин… «О Боже, что это за муть!» — произнес про себя киллер, — «Я не о том думаю…» Он опустился ниже, щекоча ушко Чарли своим горячим дыханием. Бросив беглый вгляд на картину, он отметил для себя, что набросок вышел на ура и его можно было делать в цвете. Холодные тонкие пальцы прошлись ручкам юноши и остановились на грудной клетке, осторожно массируя соски через мягкую ткань свитера. Чарли выгнулся в спине и шумно выдохнул. В принципе, у него уже был секс с Риккардо, и Баттлеру это даже понравилось! Но тогда киллер был не под кайфом. А что сейчас взбредет в голову этому психопату, художник не мог предугадать. — Чарли… — томно прошептал Риккардо, запуская руку под одежду парнишки, — …На самом деле, на картине все прекрасно. Зря ты так волнуешься. Ты просто устал… Может, сделаешь перерыв?.. — А-а-ах… Мистер Де’Карли… Возможно, вы правы… Но… — Чарли начал неуверенно вылавливать ледяную руку Риккардо из-под свитера, — Не могли бы вы прекратить…это?.. — Чарли почувствовал, что каждое прикосноение Риккардо начинает потихоньку возбуждать его. — Хе-ех, Чарли… На самом деле, мой самый главный наркотик-это не героин… — А что? — художник испуганно дернулся, взглянув на Де’Карли. — …Это ты… — Риккардо осторожно приподнял Чарли и поставил на ноги. Юноша испуганно попятился и уперся в стенку. Де’Карли стоял вплотную к нему. Рука киллера осторожно мяла ладошку художника. — Прекратите. — Ты боишься? — Вовсе нет! — Но ты весь дрожишь. — Вы…вы…мерзавец! — Мерзавец? Хех, а это романтично звучит. Между лицом киллера и мордашкой художника осталась пара сантиметров. — Ты любишь меня, потому что я мерзавец. — Нет, я люблю хороших людей! — Я хороший человек! — нежная улыбка появилась на лице Де’Карли. — Нет, вы…-Чарли не успел договорить, его рот заткнули поцелуем. Чарли не успел перевести дух, как в мгновение ока он лежал на расшатанном диване, а руки Риккардо хозяйничали по его худому юношескому телу. Пальцы аккуратно растирали затвердевшие соски, разминали впалый животик, бегали от талии до грудной клетки, и самое главное, помогали снять ненужный свитер. Телодвижения Де’Карли сопровождались томными вздохами со стороны Баттлера. Еще пара взмахов рук-и юноша лежал почти обнаженный под более рослым мужчиной. Психопат нагнулся к телу художника и нежно провел горячим языком от линии ключиц до подбородка. Затем вдоль тонкой шеи, словно он, подобно художнику, вырисовывал очертания Чарли. Возбужденный Риккардо опускался все ниже и ниже, проводя дорожки слюны на грудине, животе и в области под животом. «А Чарли сладкий на вкус. С легкой горчинкой, » — изрёк для себя Де’Карли. Жара и возбуждение выпирали из всех щелей. Не в силах больше терпеть, киллер одним движением скинул с себя выглаженную рубашку, та небрежно опустилась в другом конце комнаты. Маньяк прильнул своим разгоряченным телом к художника, чем вызвал у того невольный стон. Ладони Риккардо плотно соприкоснулись с паховой областью Чарли. На фоне золотых волос красный румянец на щеках Баттлера смотрелся очень заманчиво. Взмах руки-и вот уже юноша лежал полностью обнаженный. Его просторные трусики валялись где-то в стороне. Де’Карли медленно провел подушечками пальцев по половому органу и почувствовал легкую пульсацию. Рука нежно, но при этом плотно обхватила его и начала медленно двигаться вверх и вниз. Юноша выгибался в спине, сжимая обивку, громко постанывал, просил перестать, но все звуки для Риккардо слились в одну единую ласковую и текучую мелодию, которая была усладой для ушей. Движения рукой стали чуточку четче, не такими вялыми. Вторая рука сама потянулась к ширинке Риккардо и с негромким визгом расстегнула ее. Из-за белой ткани трусов вылез ноющий член, уже стоящий колом. Де’Карли медленно водил руками по себе и Чарли, наслаждаясь стонами со стороны мальчика. Через пару минут маньяк почувствовал влагу на ладони. Чарли уже потихоньку истекал смазкой и был ужасно заведен. Рука киллера закончила свою работу и юрко, словно змея, проскользнула к анальному отверстию. Средний палец описывал круги вокруг сжимающегося колечка мышц, пока не вошел внутрь. Чарли невольно дернулся от такого. Затем внутрь последовал указательный палец. «Дырочка» аккуратно разминалась маневром ножницы под легким давлением ладони. Чарли томно стонал от действий Риккардо. Де’Карли был на пределе. Он моментально сдернул с себя штаны и нижнее белье и уперся в промежность Баттлера своим достоинством. Чарли начал стонать громче. «Черт побери, как же меня заводит этот парнишка!"-рыкнул про себя киллер и резко вставил в юношу. С непривычки (ведь они занимались последний раз этим довольно давно) художник отчаянно вскрикнул, словно пойманный в силки зверек. Милосердный маньяк наклонился ниже к личику парнишки, аккуратно слизывая язычком слезки с щек. «Тшшш, тише, малыш!» — успокаивающе шептал Риккардо на ушко, — «Потерпи чуток, скоро боль отсупит, как в первый раз.» Де’Карли оказался прав. Режущая боль постепенно отступала, сменяясь немыслимым удовольствием. Стоны Чарли перестали быть такими жалкими, в них стала слышна похоть. Маньяк алчно улыбнулся и принялся двигаться внутри парнишки, выплескивая все чувства, которые в нем скопились. Острые белоснежные зубки впились в желанную шею. На языке ощущался металлический вкус. Теперь же на шейке юноши блестела алая ранка. Чарли шипел от всевозможных ощущений, которые полыхали в нем. Тонкие ручонки сжимали плечи киллера, царапали их до кровавых полос. От этих прикосновений Риккардо завелся в конец. Движения стали резкими, немного грубыми и сопровождались неприлично громкими шлепками. А в слиянии со сладкими стонами Чарли и бегущим по венам героином, Риккардо ощущал высшую степень эйфории. В голове трескались фейерверки, из глаз сыпались искры. А кругом казалось, что запели сами ангелы. Боже, как же киллеру было хорошо! Он продолжал вдалбливаться в тело Чарли под мелодию его сладких стонов. Наконец он почувствовал, как на впалый животик изливается белоснежная сперма мальчика. Последние сильные движения, и сознание Риккардо улетело куда-то в небеса, к далеким звездам, заполняя разгоряченное нутро Баттлера… В комнате было невозможно жарко. В воздухе еще витали звуки стонов. Теперь была слышна громкая отдышка. Риккардо лег возле Чарли, нежно обнимая его за талию. — Как же хорошо… Мне кажется, что сейчас я просто буду лежать на боку и визжать от удовольствия. Как поросенок. Вот так — " Уиииии! " — произнес киллер, переводя дух. — Возможно. Но вы помните, что сказали мне. Вы бросите свою пагубную привычку! — ответил резко Чарли. — Ла-а-а-адно, так уж и быть. А картину свою будешь дописывать? — Пожалуй, завтра с утра. Вы меня совсем измотали. Риккардо ухмыльнулся и пригладил всклокоченные волосы Чарли. Уткнувшись носом в плечо мальчика, он осознавал, что никогда не сможет бросить употребление героина и самый главный наркотик-любовь к Чарли.