О том, как Черная Пантера поймала Красную Бабочку...

      «Как же холодно».       Первая мысль после пробуждения и не самая приятная. Однако вторая, посетившая голову, оказалась хуже.       «Где я?»       Тело, словно вязкий свинец, не желало выполнять действия хозяйки. Конечности затекли от пребывания в одной позе и покалывали, оповещая нейроны мозга о немедленном желании принять нормальное положение.       Попытавшись вытащить руки из-под себя, девушка потянула их и тут же поняла, что связана. Плечо ныло, поэтому, перекатившись с бока на спину, чтобы дать свободу кровотоку в руках, она не сразу осознала, почему по инерции дернулись полусогнутые в коленях ноги. Ее связали, наверняка.       До этого словно онемевшие ноги подали сигнал о своем существовании аналогичным образом, как до этого сделали нервные окончания рук — вот только их вытянуть не получится.       Боль сиропом разливалась по телу, мешая трезво оценить ситуацию, а нужно было поспешить — неизвестных переменных слишком много, чтобы решить эту непростую задачу.       Начинать надо с легкого — девушка предположила, опираясь на свои ощущения, что лежит на деревянном полу, а, судя по сквозняку, дуновение которого она постоянно чувствовала оголенной спиной, — помещение подвальное или приближенное к нему. Света или объектов, излучающего его, — не было. В воздухе витал противный запах, источник которого она не могла понять, вперемешку с пылью.       Ее названный брат взбесился бы от такого, да так, что было бы видно, как пульсирует вена на лбу.       В этой неутешительной ситуации она вспомнила об этом чистоплюе — так мило, что до угрызения совести. Наверное, не стоило ссориться с Леви этим утром, может быть, тогда ее день сложился совершенно иначе.       Мир жесток, и Микаса знала это не понаслышке, видя не самые приятные вещи с самого детства.       Пока были живы ее родители, полуазиатка не замечала реалий этого мира, будто пребывая в вакууме. Единственную девочку окружили теплом и заботой; ее постоянными собеседниками были либо папа, либо мама, и те удобно задавали нужный именно им вектор воспитания ребенка. Этому способствовало и то, что их семья жила на окраине коттеджного района, неподалеку от лесного участка. Микасе почти не с кем было общаться.       Однако, после трагедии, что перевернула мир маленькой девочки, разбив розовые очки на мелкие осколки, ее воспитанием занялся дальний родственник отца — Кенни Аккерман.       Теперь же, когда она слышит словосочетание «покинуть зону комфорта» от очередной инстаграмм-блоггерши, ей хочется посмеяться той в лицо. Прожить в семье Аккерман хотя бы один день — вот, что действительно будет соответствовать фразе «покинуть зону комфорта», а не пойти в McDonald’s вместо Burger King.       Когда Микаса впервые переступила порог дома Кенни Аккермана, ее детский разум сразу догадался, что сейчас настал тот момент, когда наступает взрослая жизнь. Этот эксцентричный мужчина не стеснялся в выражениях и без зазрения совести говорил о роде своей деятельности, никогда не умалчивая даже о мелких деталях. Всего за пару дней малышка Микаса знала почти все об убийствах, проститутках, наркотиках и оружии. И о мафии, разумеется тоже.       Хоть тогда, когда она была ребенком, у Кенни не было такого влияния, как сейчас. Все изменилось через несколько лет, после того, как Райсы освободили нишу; насколько полуазиатке известно — их просто перебил наемник по фамилии Йегер. Кенни, удачно заняв ее, укрепил свои позиции, провернув несколько крупных дел, из-за чего другие боссы признали его и даже стали договариваться о совместных делах.       К тому времени подрос его родной племянник — Леви, сын его горячо любимой младшей сестры Кушель. Мать мальчика не была святой, сама помогая брату руководить борделем, но как родитель, она глубоко в душе хотела иного будущего для своего сына.       Из-за того, что Кенни принимал активное участие в воспитании отпрыска Кушель, заменив тому отца, женщине не стоило наивно мечтать, что младший Аккерман станет врачом, филологом или правозащитником. Старший Аккерман научил его всему, что знал сам: как правильно здороваться, куда лучше всего наносить удар, как защититься от холодного оружия и виртуозно владеть им самому, и где лучше всего спрятать труп.       Молодая кровь всего за год активной деятельности стал грозой мафиозного мира, и все, кто слышал о низком пареньке с серо-голубыми глазами, впадали в приступ паники, не желая их личной встречи. Видя потенциал и не по годам развитую интуицию и ум племянника, он доверил ему самое важное — конкурентов. Сам же Кенни занимался контрабандой оружия — это было занятие близкое ему по духу.       Образ жизни Кенни Аккермана не обошел стороной и Микасу. Из милого пай-ребенка, он «заново» вырастил личность, что не боялась сжать кулак для удара или же напасть первой для защиты, не фыркала во время разговоров о девках и клиентах из борделя и не терзала свой разум философскими вопросами о справедливости, долге, законе и обществе.       Но что же пошло не так, отчего она оказалась связанной по рукам и ногам в неизвестной комнате?       Леви. Леви Аккерман. Ее названный брат.       Наверное, все в их роду имеют феноменальное чувство принципиальности и непоколебимости. «Как я сказал, так и будет» — идеальная характеристика.       Утренний спор, что привел к почти немой сцене с размахиванием кулаками и модернизированными армейскими захватами в почти стерильной комнате консильери был вызван глупым поводом, по мнению Микасы, и достаточным основанием для серьезного разговора со стороны Леви.       Маленькое черное платье — то самое, что должно быть в гардеробе у каждой девушки. Микаса была счастлива, когда увидела его в магазине. Приталенное, из качественной ткани и с хорошей посадкой, но главное его достоинство — не скромный, но и не пошлый вырез на спине.       Когда полуазиатка примерила его, то почувствовала, что теперь не готова расстаться с этой вещью. У нее было не так много одежды, несмотря на то, что девушка не вела бедное существование, опекаемая Кенни и Леви. Просто не было ни повода, ни кого-то, кого можно было бы порадовать своим нарядным видом. И в этот момент Микаса поняла, что необходимо сделать это хотя бы… для себя.       Прямиком, направившись к кассе, под реплики консультантов содержащих эпитеты: «будто по ее меркам», «фигура — ни дать, ни взять», выкупила свое первое маленькое черное платье.       Если Микаса наивно полагала, что вырез на спине не намекает на нескромность фасона, Леви считал иначе. И когда девушка, собравшись по своим делам, зашла в комнату к младшему Аккерману, что еще не успел уехать, то повергла молодого человека в легкий шок, сменившийся негодованием.       — И куда ты собралась в таком виде? — привычный устало недовольный тон молодого парня гулко разносится, будто отражаясь о стены его комнаты.       — Что?! — удивленно воскликнула Микаса, позабыв о просьбе, которую хотела поручить консильери. — Каком «таком» виде?       — Ты на себя в зеркало смотрела? Выглядишь, как девка из нашего борделя. — В манере обычно свойственной речи Кенни, выразился Леви.       Подобное оскорбление стерпеть было невозможно. Особенно девушке. Особенно Микасе Аккерман.       — Какого черта ты себе позволяешь? — словно дикая кошка, Микаса выпрямилась, расправив плечи, тем самым, став на пару сантиметров выше, чем еще больше угнетала низкорослого собеседника, и была наготове, намереваясь дать сдачи обидчику.       Леви смерил ее недовольным взглядом сощуренных глаз. Его отношение к Микасе всегда было неоднозначным. Он не чувствовал к ней родственных чувств, несмотря на кровь семьи Аккерман, — для него она всегда останется какой-то девочкой с улицы, что однажды Кенни привел домой и сказал, что та будет жить с ними.       Из-за того, что им часто приходилось взаимодействовать, он хорошо знал, что она собой представляет, и даже уважал ее отличность от других. В кругу младшего Аккермана таких, как Микаса, было до омерзения мизерное количество, из-за чего названная сестра иногда вызывала в его сознании мимолетные, но самые теплые чувства.       Его раздражали несерьезные, глупые и узколобые девушки, и то ли ему не везло, то ли люди действительно стадные животные с единой экосистемой и развитием, и все, кто, так или иначе, был с ним, в скором времени начинали раздражать его по той или иной причине.       — Не знаю, куда ты идешь, но сними это пошлое платье, мне совсем не хочется выдирать чьи-то мужские лапищи, хлопающие тебя за задницу. — На выдохе произнес Леви. — Так понятнее?       — С чего ты вообще взял, что я позволю так обращаться с собой? Думаешь, я не могу постоять за себя? Доказать обратное?       Красная тряпка для вспыльчивого быка и названные брат и сестра тут же перехлестываются несерьезными ударами. Понимая, что гнев Микасы с каждым выпадом сходит на «нет», Леви осознал, что, возможно, сможет повлиять на противницу иным способом. Он хватает полуазиатку за талию и, поставив свою ногу между ее, всем телом наваливается на девушку, зная, что та приземлиться спиной на мягкий матрац.       — Доказала? — саркастично выпаливает младший Аккерман, позволяя себе легкую усмешку. Его руки начали раздражающе подниматься с талии выше, переходя к области декольте, от чего девушка стала вырываться, стараясь скинуть молодого человека с себя.       Сейчас, лежа на деревянном полу, прислушиваясь к звукам, что изредка доносились по другую сторону дверей, Микаса с усмешкой вспоминала утреннюю ситуацию, окрестив Леви «Вангой». Возможно, в следующий раз она послушает его, но это будет совсем другая история.       Природа звуков за дверью была непонятной. Смесь то ли голосов, то ли звуков, музыки, возможно, топота…       Шея начала напрягаться от нового положения, от чего Микасе пришлось перевернуться на бок, только другой, чтобы, если и отлежать, то другую руку.       Почти полтора часа она лежала тихо, прислушиваясь к обстановке за дверью. Ее тщетные попытки развязать себя не оправдались успехом; она не обнаружила при себе личных вещей, которые, так или иначе, можно было бы применить для освобождения. Полуазиатка не нашла также и чего-либо подходящего в небольшом радиусе от себя, пытаясь на ощупь найти хоть что-то в кромешной темноте.       Паника охватывала разум девушки, несмотря на то, что Кенни учил ее сохранять рассудок в любых ситуациях. Микаса понимала, что это похищение, но не догадывалась о мотивах. Связано ли это с деятельностью Черной Пантеры или это среднестатистическое похищение?       В который раз младшая Аккерман убедилась в том, что нельзя доверять людям. Никому.       Когда она вышла из конторы юриста, занимавшегося документами их частного предпринимательства, существовавшего для отвода глаз правительства и налогового аппарата, начался дождь.       Кожа мгновенно покрылась мурашками, оповещая свою хозяйку реакцией на холодный ветер и капли влаги, льющиеся с небес. Не желая промокнуть до нитки, девушка хотела вызвать такси и, достав смартфон, почти успела это сделать, но весьма удачно ей посигналила заветная желтая машина, занимающаяся извозом.       Сев на пассажирское сидение и блаженно выдохнув, полуазиатка сообщила конечный адрес водителю такси. Кожа мгновенно согрелась от теплоты в салоне автомобиля, и Микаса почувствовала легкое расслабление.       Машина ехала плавно, почти убаюкивала тихим рычанием двигателя, от чего девушка прикрыла глаза и, зная, что поездка будет длиться не менее двадцати минут, почти окунулась в царство Морфея.       На середине пути, когда машина напоролась на выбоину, тем самым, выведя Микасу из полудремы, девушка попыталась рассмотреть через лобовое стекло местность, чтобы понять, сколько они в пути, но ни одного знакомого дома или магазина в расплывчатом от дождя стекле девушка не могла узнать.       Обратив внимание на молодого водителя, управляющего машиной в красных перчатках, ее охватило дурное предчувствие. И подкрепилось оно тем, что таксометр и навигатор были выключены.       — Что-то я не помню этой дороги. — Разорвала тишину полуазиатка.       — Я везу вас по другому пути. — Отстраненно выпалил водитель, убрав одну руку с руля.       — К нашему району только одна дорога.       — А туда, куда едем мы, — две. — Резко ответил водитель, обернувшись и держа в руке баллончик с непонятным содержимым, распыляя его в лицо девушке.       Похититель был предусмотрителен и последнее, что увидела Микаса, была красная маска для лица, не позволяющая вдыхать водителю опасные пары. Видимо, после эффекта этого газа, она долго находилась в отключке, раз не помнит ничего, кроме событий в такси.       Внезапно, девушка услышала расторопные шаги, приближающиеся к двери, почти в один момент открылась дверь, и в комнату заточения полуазиатки вбежал парень, с разбитым носом, из которого сочилась кровь, стекая по носогубной впадине, очерчивая губы и подбородок. Также свет позволял разглядеть его светлые волосы, что буквально отражали блики от яркого освещения из другой комнаты.       — Сука, блять! Как этот хуй вообще узнал?! — срываясь на истерические высказывания, судя по голосу, молодой человек подошел к младшей Аккерман, принимаясь развязывать девушку.       Микаса насторожилась, инстинктивно напрягая все тело, готовясь защищаться. Несомненно, она даже была готова напасть первой, если ей подвернется удобный случай. Но человек, пришедший за ней, сначала отвязал ноги от рук, а позже предупредил, чтобы она не дергалась лишний раз, намекая на очевидные удары ног, после освобождения.       Полуазиатка поначалу не собиралась следовать его совету, но позже пригляделась к своему обидчику — под глазом красовался след от удара, нос и губа разбиты, костяшки рук содраны, видимо, недавно молодой человек с кем-то подрался, чувствуя рваный характер движений его рук. С первоначальным планом, девушка решила повременить.       — Вставай! — скомандовал парень, шмыгая носом, а позже сплюнув жижу прямо на пол.       Микасе не сразу удалось принять вертикальное положение, но и молодой человек торопить ее не собирался. Как только девушка встала, то почувствовала, как кровь начала циркулировать по конечностям, чувствуя физическую боль и невозможность идти. Благо продлилось это недолго.       Парень не касался ее, лишь командуя куда идти, держась позади полуазиатки.       Сначала глаза ощущали резь от яркого света, но позже младшая Аккерман привыкла, начав осматривать помещение.       Вычурность интерьера напоминала ей одно схожее помещение, которое она знала достаточно хорошо — бордель семьи Аккерманов, которым заведует Кушель. Вот только это был не он.       Неужели ее похитили и собираются заставить заниматься проституцией? В голове пронеслись мысли о кармическом наказании, учитывая, что девушка знала теоретическую часть этой «кухни» вдоль и поперек. Микаса была соучастницей в малой степени — перед законом она умалчивала настоящую деятельность организации, указывая в документах клининговую направленность компании.       Она прекрасно понимала, что страдания и лишения, что испытывают жрицы любви в подобных домах — не заслуженные, но полуазиатка не сочувствовала работницам. Не от того, что она была черствой натурой, просто Кенни с детства учил не испытывать это чувство к кому-либо и искоренять его, если то в зачатках появится в голове.       Пройдя достаточно много коридоров с закрытыми дверями, за некоторыми слыша сладкие звуки утех, полуазиатка и ее сопровождающий, наконец, подошли к большому залу, и увиденная картина повергла девушку в шок.       — ЛЕВИ?!       Младший Аккерман, стоявший до этого спиной ко второму входу в зал, обернулся на звук. На лице и шее были следы запекшейся крови, но видимых повреждений на самом молодом человеке не было. Верх и рукава некогда белой рубашки были испачканы хаотичными алыми каплями, оставаясь на ткани в качестве напоминания о чужих оборвавшихся жизнях. В правой руке был зажат окровавленный нож, а на расстоянии пары шагов лежал труп крепко сложенного мужчины с перерезанным горлом. Догадываясь, чьих это рук дело, Микаса настороженно перевела взгляд по другую сторону от Леви.       Напротив Леви стояли две женщины — первой, что привлекала взгляд своим помпезно вычурным платьем, на вид было явно за сорок, хоть и заметно, что та старалась поддерживать форму и былую красоту. Однако время обмануть невозможно. Она стояла, скрестив руки на груди и выставив правую ногу чуть вперед, явно пытаясь показать лидера сложившегося положения, но правда жизни грустна: победитель тот, у кого в руках оружие.       Женщина была красивой, но ее угрожающий взгляд, искажающий интересные черты лица, словно превращая в демоническую сущность, кого угодно мог испугать, вот только провокации подобного рода могли лишь рассмешить Аккермана младшего.       Рядом с ней была невысокая рыжеволосая девушка, с весьма милыми чертами лица, чуть ли не по детски-наивными, но картину омрачал острый нос, что явно выбивался из общего вида, перетягивая одеяло внимания на себя. Весьма серьезным взглядом, и совершенно не стесняясь, она рассматривала полуазиатку, показавшуюся в зале.       — Здравствуй, Микаса, пыльно выглядишь. — Намекая на место пребывания, нахмурившись и приглядевшись, младший Аккерман обратился к парню: — Энтони, какого хрена, ты кусок дерьма, ей руки не развязал, а?       Женщина с серо-зелеными глазами, стоявшая в вычурном платье, подобающему хозяйке борделя, кивнула своему подчиненному, и после тот принялся освобождать руки Микасы. Наконец, почувствовав свободу, девушка с наслаждением потерла запястья, уже почти ощущая, что все закончилось.       Леви с вызовом смотрел на названную сестру, ожидая, когда та подойдет к нему. Казалось, полуазиатка забыла о произошедшем ужасе, зная гнев и желание отомстить названного брата в деле. Спустя несколько секунд Микаса робкими шагами, поравнялась с Леви.       — Я думаю, на этом мы можем закончить наш небольшой конфликт. — Тихо произнесла рыжеволосая, с заметным немецким акцентом. — Девушка в целости и сохранности.       — Нет. — Коротко ответил Леви, вызвав удивление с примесью тревоги у консильери хозяйки борделя. — Знаете, как-то с самого утра день не задался, а тут еще пара экстренных похорон в расписании затесались… — почти мечтательно выдержав паузу, молодой человек продолжил. — Вы на них приглашены, кстати.       — Какая честь! Может, еще гостей позовем? Какой адрес стоит указать в приглашениях? — с сарказмом произнесла консильери дома Вуд.       — Можете. — Оповестил младший Аккерман, достав 45-колиберный Кольт. — Найти лес не составит труда…       Присутствующие напряглись, не ожидая увидеть огнестрельное оружие, которое ранее Аккерман не демонстрировал.       — Ты избил моего сына и зарезал семерых подчиненных, думаю, ствол будет точно лишним в решении нашего конфликта. — Голос Аманды старался звучать обманчиво монотонно, но любая мать, что волнуется за своего ребенка, не может контролировать свои эмоции, если дело касается его.       — Аманда Вуд, здесь я решаю, что будет лишним, а что в самый раз. Тебе и твоему хлюпику, — тыча пистолетом в сына хозяйки борделя, Леви продолжает: — Сегодня гороскоп предсказывает сдохнуть от обоймы моего Кольта.       — Не трогай моего сына. Он здесь не причем.       «Не трогайте мою дочь…».       Микасу словно парализовало. Она вспомнила давно забытый голос, заботливо, но испуганно кричавший вслед эти страшные слова. В тот день…       — Я так не считаю. — Усмехаясь, отвечает король положения, Аккерман младший.       — Отпусти Энтони, иначе я…       — Да что ты можешь?! — перебил Аманду Леви.       «Микаса, беги! Не трогайте ее! Микаса, спасайся!»       …когда бандиты испустили дух из матери на глазах девятилетней полуазиатки, девочка поняла, что все кончено. Зло победило, и жизнь — это не сказка. Не существует супергероя, что, как в комиксах, ворвется в дом и прогонит негодяев, не давая разлучить мать и ребенка. Этот мир жесток…       — Леви, не надо… — не ожидая от себя подобной смелости, попросила Микаса.       Названный брат чуть дар речи не потерял от подобной просьбы. Почему именно ОНА просит его не убивать своего похитителя…?       — Этот ублюдок тебя похитил, и теперь ты говоришь мне «не надо»? — не понимая природы резко возникнувшей человечности в душе полуазиатки, Леви недовольно хмыкнул. — Ты что, ее по голове ударил? — последнее младший Аккерман адресовал сыну Вуд.       — Нет, ее никто не трогал, только связали. — Сотрясая руками воздух, отчеканил Энтони.       — Леви, давай вернемся домой… — начала настаивать Микаса.       Младший Аккерман перестал обращать внимания на непонятные романтизированные порывы своей названной сестры, пребывая, в отличие от Микасы, в реальном мире и чувствовал, что не утолил свою жажду мести.       Он с радостью хотел оторвать крылья надоевшим своими мелкими проделками Красным Бабочкам.       Не отставляя пистолет, Леви убрал прицел с Энтони Вуда, переведя его на босса семьи — Аманду. Женщина, не ожидавшая подобного поворота событий, выпрямилась и напряглась всем телом, чувствуя опасность и, возможно, скорую смерть. Стараясь держать лицо с достоинством, не показывая страха, внутри она сотрясалась, буквально отсчитывая последние секунды своего существования.       — Я буду отдавать твоему боссу половину выручки от борделя. — Выдвинула условия откупа своей жизни Аманда, — Убери пистолет, Аккерман!       — Ты, тупая курица, считаешь, что Кенни-Жнеца порадуют твои копейки? Заткнись и сдохни с достоинством, если зовешь себя боссом! Не бойся, твой отморозок скоро присоединится к тебе и…       — Я подчинюсь твоему боссу и сделаю все, что он скажет! — перебила его Аманда, пытаясь предпринять последние попытки переговоров. — Только пощади моих детей, прошу!       Слухи не врали — консильери Черной Пантеры был беспощадным человеком, с которым невозможно договориться. Ни одно предложение не заслуживает его внимания, если исход, так или иначе, связан со смертью. Как настоящему хищнику, младшему Аккерману нужна была добыча.       Усмехнувшись, Леви плавно начал нажимать спусковой механизм и, словно в замедленной съемке, его руку успевают одернуть, и во время выстрела траектория пули меняется, попадая не в сердце, а задевая руку, рассекая кожу босса Красных Бабочек.       Полуазиатка испуганно зажмурила глаза, увидев взмах руки в свою сторону, но удара не последовало. Он сдержался, но еще никогда Микаса не удостаивалась настолько озлобленного взгляда Леви из-за своих проступков.       Аманда, вскрикнув, прижала руку, в которую только что попала пуля. Энтони истерично подался к матери, не веря, что все обошлось и, буквально становясь перед ней, словно ее щит.       — Теперь понятно, почему вам отказали Vechea Republică. — С усмешкой, произносит молодой человек, поглаживая ствол пистолета. — Ты слишком дерьмовый босс, чтобы сидеть с ними за одним столом. Подстилайся перед другими и ищи себе защитников, пока я снова не приду за тобой…       Окинув взглядом обстановку, Леви направился к входу, минуя труп и испуганную семью Вуд. Стоя возле арочного проема, молодой человек обернулся и добавил, снова обращаясь к хозяйке борделя:       — Наша следующая встреча будет для тебя последней. Черная Пантера поймает Красную Бабочку…       Полуазиатка смотрела на все, не понимая, что делать, и как выйти из состояния ступора. Из раздумий ее вырвал голос Леви:       — Понравилось здесь, что ли? Уходим, немедленно!       Словно хозяин данного борделя, Леви покидал здание через парадный вход. Немногие из персонала, встречавшиеся на пути опускали головы в знак почтения и не желания расстаться с жизнью прямо сейчас.       Микаса еле поспевала за быстрым шагом названного брата, переходя почти на бег трусцой, хотя после долгого неподвижного времяпрепровождения ей это давалось с трудом.       На горизонте уже виднелся знакомый автомобиль, принадлежавший консильери Черной Пантеры. Сев в машину, парочка двинулась подальше от этого места.       В автомобиле была тишина — ни музыки, ни разговоров, ни звуков с улицы. Опасная тишина, готовая прерваться уже в следующую секунду.       — Прости, Леви. — Неожиданно для адресата тихо сказала Микаса.       Младший Аккерман перевел глаза с дороги на названную сестру, пытаясь понять ее состояние в данный момент, раз упертая полуазиатка решила принести извинения. Девушка выглядела как обычно спокойно, но глаза были более печальными, пусть и намека на слезы в них не было.       — Ты не виновата, просто так бывает. — Отчеканил молодой человек. — Сама знаешь, что мир жесток. Но сегодня тебе повезло.       — Как ты узнал, где я? — спросила полуазиатка, пытаясь выяснить, в каком настроении находился названный брат после ее проступка.       — Приказал Элду следить за тобой. — Честно признался Леви. — Как только он доложил мне, что тебя везут к дому Красных Бабочек, догадался, что не по своей воле ты к ним погостить решила.       Микаса этому даже не удивилась — слишком хорошо она знала характер Аккермана младшего. Слежка, шантаж, насилие — любой метод не был ему чужд, если он оправдывает цель. Не раз ранее она ловила людей Леви, следящих за ней по его приказу, но это всегда было во благо.       Остальную дорогу они ехали молча. Для Леви был загадкой поступок Микасы, а для нее такой была его реакция. Почему он все же прислушался и не стал добивать их?       — Помойся и приведи себя в человеческий вид. — Приказал младший Аккерман, выходя из машины, когда двое подъехали к дому.       Микаса лишь послушно отправилась выполнять наставление названного брата, желая смыть с себя сегодняшние воспоминания и бурю вновь нахлынувших эмоций родом из детства.       Стоя под струями теплой воды, телом ощущая почти позабытое тепло, Микаса старалась прервать поток мыслей, неприятным ворохом скопившихся в девичьей голове. Она потеряла счет времени, отдавшись пленительной сирене теплой воды.       — Неужели там было настолько грязно? — в опасной близости послышался голос молодого Аккермана.       Она не услышала его шагов и не удивительно, ведь молодой человек всегда передвигался максимально тихо — привычка, берущая корни из профессиональной деятельности.       Он — без зазрения совести, она — без тени смущения всегда продолжали разговор в душе, если вдруг это было необходимо. Живя под одной крышей, приходилось ввязываться в ситуации и более пикантного характера. Но сейчас их разделяла лишь душевая занавеска.       — Хочешь потереть спинку? — насмешливо, опрометчиво бросила полуазиатка.       Шаги угрожающе приблизились, и душевая шторка отворяется.       Девушка судорожно прикрывает интимные места руками, ошарашено смотря на названного брата.       — А ты думала я шутки понимаю?       — Вали, черт тебя…! — словно дикая кошка, прошипела обнаженная девушка.       Где-то глубоко в душе она уже придумала, как отомстить Леви за подобную наглость, но в следующую секунду ситуация вовсе вышла из-под контроля.       — А то что? — становясь в ванную, встав напротив девушки, снизив голос, почти прошептал Аккерман младший.       — Что ты делаешь? — оторопев от действий молодого человека, полуазиатка словно в бреду обрывчато произнесла столь банальный вопрос.       — А на что это похоже?       Капли воды хаотично попадали на одежду Леви, стекая влажными ручьями поначалу, пока ткань еще не вымокла, облепляя тело, вырисовывались ассиметричные узоры.       Как удав, что гипнотизирует жертву, Аккерман младший не сводил глаз со своей названной сестры, которая резко решила вспомнить об этом нюансе.       — Кенни тебя прибьет…       — А ты ему не скажешь. — Проводя грубоватыми ладонями по женским плечам, молодой человек приблизился к девушке, минуя все обстоятельства.       Это было уже не в первый раз. Забывая обо всем, консильери Черной Пантеры добивался расположения единственной девушки, что была ему недоступна по многим причинам.       Пусть он не требовал от нее светлых чувств, но иногда, как самый сладкий наркотик, ему хотелось быть рядом с ней.       — Будь осторожней в следующий раз. Я не всегда смогу тебе помочь…       Выдыхая горькую правду в сладкие девичьи губы, и от того огорчаясь на свою не всесильность, дал наставление Леви.       — Я тоже — Черная Пантера. — На выдохе произносит полуазиатка. — И я поймаю кого угодно, даже тебя… — словно понимая свое превосходство перед молодым человеком, заканчивает Микаса, заставляя потереть спинку.

21.03. 2019 —24.03.2019