Плод воображения

Пайк знал, что многого от голографического симулятора ожидать не стоит. Технологии, использующие преобразование фотонов и силовые поля, чтобы придать изображению “физическую” оболочку, только начинали развиваться. Может, лет через сто эти симуляторы будут выглядеть совсем по-другому. Он любил представлять, как жители Федерации смогут переживать сюжеты фильмов и книг с помощью голограмм, а пока способности симулятора были очень ограниченными. Но каждый раз, когда ему удавалось получить час или два свободного времени, он спускался на эту палубу, проходил по маршруту, который уже запомнил наизусть, встречал одних и тех же офицеров “Энтерпрайза” и запирал всё те же двери. Несколько месяцев он работал над единственным образом - плодом его воображения, сформированным то ли каким-то желанием, то ли чем-то, что сидело гораздо глубже. Пайк работал над изгибами тела, над оттенком смуглой кожи, над шрамами, которые рассекали плечи и спину, над тёмными глазами, в которых ему хотелось утонуть. Другие посчитали бы это наваждением, иногда ему и самому так казалось. Когда он только начал работать с симулятором, то не знал, что попытается создать. Сначала он пробовал простые объекты - вазы, кресла, телескоп. Потом он попытался создать пейзаж - тот, который показали ему талосианцы. Встреча с ними мучила его, сколько месяцев бы ни прошло. Во сне он постоянно видел картинки, которые они нарисовали ему силой мысли. Он видел лошадей, пикник на зелёной поляне, покрытой мокрой от росы длинной травой. На клетчатую скатерть отбрасывали тень кроны деревьев, а рядом с собой он помнил высокий ясень. Он видел улыбку Вины, его преследовал её танец, когда она была орионской рабыней. Талосианцы заглянули во все уголки его разума, даже в самые тёмные, куда он сам никогда не решался открыть дверь. А после встречи с ними он не смог её закрыть. Отсюда и родилось нынешнее наваждение - так ему казалось. Но как только он взялся за работу, талосианские видения отступили. Он стал видеть во снах одну и ту же фигуру. Чуть сутулую, но с военной выправкой. С копной растрёпанных чёрных волос, с мрачной полуухмылкой, с порезами и шрамами. Но при всех своих внешних “недостатках” она казалась Пайку идеальной. И он принялся за работу, отдавая человеку, которого не существовало, всё свободное время. - Вы снова собираетесь в голографический симулятор, капитан? - поинтересовался Спок, отрываясь от научной консоли на мостике. - Осуждаешь моё хобби? - усмехнулся Пайк, пытаясь скрыть тревогу. Каждый день ему казалось, что офицеры знают, что он делает за закрытыми дверями, что занимает его разум каждый день и особенно каждую ночь. Он боялся, что внимательный Спок рано или поздно догадается. - Совсем нет, - он покачал головой. - Меня интересует ваша целеустремлённость. - У тебя никогда не было хобби, в которое ты погружался с головой? - спросил Пайк, когда они оба направились к турболифту. - Рисование, - после паузы признался Спок. - Но это было в детстве, и оно помогало мне справляться с травмой. Пайк кивнул, выдерживая паузу и стараясь показать, что он высоко ценит открытость своего офицера по науке. Спок не любил, когда это выражали словами - он предпочитал кивок головой или понимающий взгляд, и Пайк уважал его способ коммуникации. - Возможно, я тоже пытаюсь справиться с травмой с помощью голографического симулятора, - тихо, но чётко ответил Пайк. Брови Спока на мгновение поползли вверх, но его взгляд выражал понимание и сочувствие. До нужной Споку палубы они доехали в тишине, но она была комфортной и мягкой. Они часто молчали вместе, прекрасно понимая нужду в концентрации и размышлении. Но в этот раз Пайк облегчённо выдохнул, когда Спок покинул турболифт. Он боялся, что тот копнёт глубже, заметит ту каплю неискренности в его поведении. Эта была всего одна капля, но Пайк стыдился даже её. Он заметил, как мелко подрагивают руки - реакция на тревогу тоже усилилась после встречи с талосианцами. Дрожь пропадала, только когда он забывал о страхе в разгар красной тревоги или когда занимался своим “скульпторским” искусством в симуляторе. И в этот раз, стоило ему сесть на голографический стул и уставиться на собственный проект, дрожь в руках унялась. Пайк несколько раз проверил закрытые двери - нет, он точно их заблокировал, и запустил симуляцию. Он всё ещё дорабатывал некоторые внешние детали, но гораздо больше его интересовал характер человека, которого он создавал перед собой. Человека, которого не существовало в реальном мире. - Добрый вечер, капитан, - поприветствовал его мужчина без имени, тряхнув длинными иссиня-чёрными волосами. Сначала Пайк сделал ему аккуратную гладкую причёску, но что-то в нём говорило, что так быть не должно. Что-то тянуло его к растрёпанным волосами и спутанным прядям. - Можешь звать меня Кристофер, - Пайк порылся в настройках. - Кажется, я это тебе уже говорил. Это не сохранилось с другими изменениями? - Оно сохранилось теперь, Кристофер, - он склонил голову набок. В его голосе была слышна лёгкая хрипотца, и Пайк задумчиво смотрел на него, думая, стоит ли её оставлять. Но он не был честен с собой - он попросту не мог оторвать взгляд от этого незнакомца. - А как же мне называть тебя? - вздохнул он, разглядывая собственное творение. - Напоминаю ли я вам кого-то из вашей жизни? - спросил тот, и Пайк с сожалением угадал в его голосе нотки компьютерной системы. - Можно назвать меня в его честь. - Нет, я никогда не встречал кого-то похожего на тебя, - Пайк поджал губы, всё сильнее впиваясь взглядом в каждую черту лица и тела. Может, команде стоило беспокоиться. Может, Споку стоило беспокоиться. Пайк отгонял подальше мысли, с какой скорпулёзностью он создавал каждую часть чужого тела, как детально он его знал, сколько внимания он уделял каждой мелочи. - Тогда как вы меня создали? - задал резонный вопрос он, и Пайк слабо улыбнулся, разводя руками. - Ты мне приснился, - честно ответил он. - Пришел вместе с видениями о Вине, о прогулке на лошадях, о пикнике возле ясеня. А затем вытеснил их из моих снов и занял все ночи. - Тогда, возможно, стоит назвать меня в честь чего-то похожего из ваших снов, - решил тот. - Да, может быть. Пайк был рад, что голограмма пропустила мимо ушей его тираду о снах и была вовсе не в силах понять, насколько личными были эти слова. Он задумался о снах, в которых стоило искать ответ. Вина, лошади, пикник, деревья, ясень*... Может, не нужно было далеко ходить и рыться в списках возможных имён? - Тебе нравится имя “Эш”? - спросил Пайк, и голограмма кивнула. - Это имя мне подойдёт, - согласился он. - Называйте меня Эш.

***

После выбора имени "скульптуре" прошла ещё пара месяцев, и Пайк стал приходить в голографический симулятор всё чаще. Спок, кажется, даже спросил совета у главного врача на этот счёт, но, к счастью, док оказался на стороне Пайка. Спок успокоился на время, а Первая ничего не упоминала и наблюдала со стороны. Эш же изменился и разговаривал уже совсем не так, как компьютер. Он обретал собственный голос, и, пусть это могло быть лишь иллюзией в разуме Пайка, этого было достаточно. - Как прошёл твой день? - поинтересовался Эш, широко улыбаясь. Пайк растерянно кивнул, очарованный этой улыбкой. Он мог бы смотреть на неё вечно, и она всегда сбивала его с мыслей. Сознание теряло фокус, и мысли разбегались, словно стая… Он даже не мог подобрать нужное сравнение, глядя на эти губы и скулы. Пайк помотал головой, пытаясь выкинуть непристойные картины из своей головы. - Неплохо, - он потёр лоб. - Довольно спокойно. В основном, занимался отчётами. Все мысли заняты предстоящей инвентаризацией и обновлением оборудования. - Только этим? - Эш не стал прятать наглый смешок. На его щеках проступили ямочки, и Пайк тяжело сглотнул. Голограмма флиртовала с ним? Он закладывал это в код? Или нет? Работа над Эшем или уже вместе с Эшем окутывалась туманом в его памяти. Пайк помнил эмоции. Радость, улыбки, расслабленность, свободу говорить, что хочется. Но действия… действия ускользали, и он сам не слишком гнался за этой частью воспоминаний. - Более-менее, - Пайк неопределённо махнул головой, думая, можно ли флиртовать с голограммой. Но ему определённо хотелось это сделать. - Но я думал о том, как бы поскорее увидеться с тобой. Он сщурился, хитро осматривая Эша с головы до ног. Получилось искренне и комфортно. Он думал, что это будет чувствоваться странно и неправильно. Но вышло наоборот. Только Эш ухмыльнулся в ответ, и тут сердце Пайка пропустило удар. Он совладал с собой, но на мгновение дёрнул плечом, что не укрылось от внимательной голограммы. - Скажи, если тебе некомфортно, - сжалился над ним Эш и сделал шаг в его сторону. - Я могу не флиртовать. - Так ты флиртовал? - Пайку показалось, что из помещения неожиданно выкачали весь кислород. Они много разговаривали с Эшем на самые разные темы: за последние полгода только с ним Пайк открыто рассказывал о семье, о том, какой след на нём оставило посещение Талоса-4, о сомнениях в своих капитанских решениях и о многом другом. Пайк говорил с ним об отце, о детстве, проведённом на Земле, рассказывал анекдоты, услышанные на космических станциях в разных уголках альфа-квадранта, и истории, которые пережил сам. Но он никогда не решался с ним флиртовать, хотя ему хотелось сказать и сделать гораздо больше. - С тех самых пор, как ты установил мне эту функцию, - Эш в шутку закатил глаза. - Жаль, что ты не заметил. Может, её стоит откалибровать. - Нет, с ней всё в порядке, - Пайк отступил на шаг и впервые за много встреч опустил глаза. Он напряженно думал и не знал, что сказать Эшу. Одновременно хотелось сказать так много и не сказать ничего. Ему хотелось остаться в этой программе навсегда и выключить её к чертям собачьим, чтобы он больше не тосковал по Эшу бессонными ночами. Пайк уставился в пол, чувствуя, что ещё немного и он сможет проделать в нём дыру не хуже фазера, когда Эш прервал его тревожные мысли. - Ты хочешь что-то сказать? - участливо спросил он, но Пайк только отмахнулся. - Не сказать. Сделать, - он дёрнулся, словно судорога прошла по всему его телу, а потом направился к дверям, но остановился. Он не мог пошевелиться ещё несколько мгновений, а потом резко развернулся на пятках, сократил расстояние между собой и Эшем до нескольких миллиметров и впился в его губы. Поцелуй длился всего пару секунд, и прежде чем Эш успел улыбнуться или хоть как-то отреагировать, Пайк выпалил: - Завершить программу. Объёмное изображение, сдерживаемое силовым полем, пропало. Эш пропал, но от этого легче не становилось. Пайк прислонил ладонь к губам и не мог оторвать взгляд от места, где только что стоял Эш. - Чёрт, - прошептал он, чувствуя, как бешено бьётся сердце. Его гул отдавался во всём теле - в груди, в голове, в животе. Он не мог от него спрятаться, не мог ничего с ним поделать, как не мог выбросить Эша из головы. - Компьютер, - неуверенно сказал Пайк после длинной паузы, но с каждым новым словом его голос набирал силу. - Компьютер, возобнови программу. Голографический симулятор мигнул, а затем Эш снова появился в полуметре от Пайка. Он внимательно разглядывал капитана, но оставлять своё мнение при себе явно не собирался. - Я думал, ты испугался. - Я испугался, - признался он. - Я всё ещё не уверен в том, что делаю. - Никто не уверен, - Эш шагнул к нему навстречу и, не давая Пайку отстраниться, поцеловал его. Сначала осторожно, а потом вкладывая в поцелуй всё больше страсти. - Так что какая разница? - Никакой, - прошептал Пайк в его губы и встретился взглядом с тёмными глазами Эша. - Как думаешь, как быстро компьютер сможет смоделировать кровать?