Автобус

Сколько себя помню, я всегда любил спать в автобусе. Это мерное укачивание, вибрация от работы двигателя и мелких неровностей дороги, монотонное шуршание дороги — всё это быстро и надежно вырубали меня. Особенно, если я не выспался утром или сильно устал к вечеру, что было почти всегда. Крайне приятны были редкие моменты пробуждения в пути, когда ты знаешь, что тебе ещё ехать и ехать, в теле приятная расслабленность, нега, и ты с удовольствием закрываешь глаза до следующего момента пробуждения. Кроме этого, я любил мечтать о чём-нибудь перед моментом, когда сознание померкнет и, если повезет, видеть сны по этим грёзам. Что удивительно, кроме пары раз, я никогда не пропускал свою остановку, даже если спать хотелось неимоверно. В один из самых обычных дней, я, как и всегда, сел в автобус после тяжелого трудового дня, отстояв очередь и оплатив карточкой проезд водителю. Раньше, когда не было карточек, было как-то удобнее, не надо думать сколько у тебя осталось на счету и пытаться не забыть положить нужную сумму. Впрочем, компенсировалось всё новенькими машинами, не загаженными рисунками и надписями идиотов, не с изрезанными сидениями, как не было и ремней безопасности. Не сказать, чтобы я прямо-таки был таким параноиком, боясь попасть в аварию, и пристегивался больше потому, что могу это сделать и не вывалюсь в проход во время сна. В тот день мне повезло найти моё любимое место — сзади, на возвышении, и у окна со стороны, противоположной солнечной. Пристегнувшись по привычке и прислонив голову к стеклу, я, как и всегда, не заметил, когда мои мечты о том, что я бы делал, получив силы супермена, перешли в дрёму. Мне снился странный, хотя у меня они почти все такие, сон. Я ехал во всё том же автобусе и даже попутчики, многие из которых были постоянные — знакомые по лицам незнакомцы без имени, были те же. За окнами вместо привычного хвойного леса, поселка или городов отбытия и прибытия, находилась серая пустошь. Только это название для местности приходило в голову, когда я увидел серое пасмурное небо, голые камни без клочка растений и такую же серую, как небо, землю, покрытую мелкой пылью.  — Удивительно, не правда ли? Чернота космоса и звёзды за окном завораживают. Столько путей, столько вопросов. Что же там дальше? Есть ли жизнь? А если есть, то есть ли среди них разумные? Я всегда хотел попасть туда, вырваться из гравитационного плена нашей Матушки-Земли и найти ответы на свои вопросы, — сказал человек, сидящий рядом со мной, и которого я до этого не замечал. Посмотрев налево, я увидел пожилого мужчину с седыми волосами и бородкой в старом, но чистом и опрятном костюме, что говорило о невеликом достатке, но что при этом он следит за собой. Его мягкое, но вместе с тем интеллигентное лицо подсознательно вызывало желание доверять ему. Как и негромкий, но твёрдый и чёткий голос, вызывающий желание слушать.  — Хм, нет, я вижу только серую пустошь, — сказал я без удивления. Во снах вообще редко испытываешь это чувство. Похоть, страх, грусть, гнев — всё это спокойно чувствуешь, но стоит удивиться, засомневаться во сне, и можно или превратить его в осознанный, что получалось у меня всего пару раз, или проснуться.  — Правда? Может, каждый из нас видит своё? Может, права была библия, говоря: «Каждому будет дано по вере его?» Я так-то атеист и в сердце, до сих пор, коммунист, однако библию читал — забавная книга, особенно если читать между строк, — ответил мужчина. А я подумал, что среди пожилых людей такие убеждения сейчас редкость. И это именно убеждения, а не модное увлечение, как часто бывает среди молодежи.  — Но разве в таком случае мы можем верить во что угодно? Ничто не истинно, ничто не ложно? — спросил я, обдумав какое-то время высказывание мужчины.  — Знаете, а в этом есть смысл. Если ни в жизни, ни в смерти смысла нет, то кто мешает его придумать самим? Кто знает, может, смерть — это только начало нового пути? И дорожку, по которой мы пойдем мы выбираем сами, — нахмурился он на мгновенье, но тут же его морщины на лбу разгладились, а сам мужчина, придя к какому-то решению, улыбнулся. Вдруг автобус остановился, а мой собеседник, продолжая улыбаться чему-то, с радостью вышел из него и тут же пропал. Мы снова тронулись, и в этот момент пейзаж за окном стал стремительно меняться. Стало жарче, песок и небо, вместо тускло серого, покраснели, а вдали можно было заметить вулканы и светящиеся реки лавы. Меня обуял иррациональный страх и не зря, ведь за окном стали слышны ужасные крики боли и неимоверных страданий, видны страшные крылатые и рогатые силуэты, запахло серой, а жар стал невыносимым. Когда автобус остановился, внутрь зашел натуральный дьявол, как я их и представлял: высотой под два метра, мускулистый, с красной кожей, большими бараньими рогами и копытами вместо ног. В правой руке у него был трезубец, а в левой шипастая плеть, вызывающая своим видом дрожь. Он целенаправленно подошел к одному из пассажиров — обычному на вид мужчине средних лет, полноватому и с начинающей лысеть головой. Не говоря ни слова, он просто проткнул его своим трезубцем насквозь, заставив орать от боли и истекать от крови, но, что удивительно и ещё страшнее, мужчина не умирал и не терял сознания. После того, как дьявол вышел, по очереди заходило ещё три других, разных на вид, но похожих друг на друга, демона, вызывая у меня ужас от того, что сейчас выберут меня, но пронесло. Следующая остановка была в месте, которое я не могу назвать по-другому как рай. Автобус ехал прямо среди облаков, казавшихся золотыми в лучах солнца. Играла прекраснейшая музыка, которую я когда-либо слышал, и на душе было спокойно и умиротворенно, несмотря на ранее пережитые ужасы. Мы подъехали к огромным золотым вратам, что выглядели как величайшее произведение искусства, какое я могу себе вообразить. Рядом с ними стоял привратник в тоге, которого от людей отличали только золотой нимб над головой и большие белоснежные крылья за спиной. На этот раз на выход люди шли сами, держа в руках золотые билеты. В основной массе это были дети, молодые девушки и юноши. Они улыбались, счастливо маша кому-то рукой за вратами. Я посмотрел туда, и мне захотелось тоже выйти. Потому что там стояли и мои родственники, которых я очень любил — дедушка, дядя, тетя. Мне хотелось обнять их, рассказать, как я вырос, расспросить про их здешние дела, но чёртов ремень не расстегивался, намертво приковав меня к сидению. В отчаянии я смотрел как закрылись двери после последнего, кроме меня, пассажира. Я только сейчас понял, что так и не видел водителя, находясь с неудобного для просмотра угла.  — Водитель, останови! Мне нужно выйти тут! — закричал я.  — Не положено парень, твоё время ещё не пришло, — ответил мне голос, который мог принадлежать как мужчине, так и женщине. И больше он не отвечал невзирая ни на какие мои уговоры. Сколько мы ехали, я не знаю, да и не до этого мне было. Меня раздирали на части вопросы. Неужели я умер? Куда я попаду, если не в рай, не в ад и не пустошь? И вот, наконец-то, новая остановка. Ремни сами собой расстегнулись, я подошел к выходу и увидел свое тело, над которым нависли люди в белых халатах. Резко обернувшись, я увидел только пустое водительское кресло, и моё сознание померкло. В себя я пришел от боли в голове, лице, туловище и ноге. Как я выяснил у медиков, которые везли меня в больницу, я — единственный выживший в ДТП. Водитель уснул за рулем и выехал на встречку, столкнувшись с фурой. Я отделался только сотрясением мозга, переломом ноги, отбитыми внутренними органами и разбитым лицом только из-за того, что был сзади и пристегнут. Первые же два ряда пассажиров, вместе с водителем просто смяло от кошмарного удара, а остальные погибли позже от множества травм. И только уже снова засыпая от усталости и седативных лекарств, я вспомнил, что рядом со мной, когда меня откачивали, лежал пожилой мужчина, которого я до этого не мог видеть. Ведь подсел он ко мне тогда, когда я уже, скорее всего, спал.