Keep Yourself Alive

– Думаешь, я все это выдумал? – спросил Тони, улыбаясь. Глупое поношенное сердце замирало от восторга, врачи говорили, что подобная аритмия с восторгом не связана и чревата внезапной скоропостижной смертью, но Тони старался не задумываться о том, чего не может изменить. – Думаю, если ты говоришь правду, то хорошо, что мне никогда не придется убедиться в твоей правдивости. Пеппер прикусила губу, глядя на него сияющими глазами, такая красивая, такая умница, Господи, Тони не заслуживал этой женщины. Но он старался заслужить. Правда, старался. – А еще я думаю, – сказала она, кладя ладонь ему на плечо, – Так, чисто гипотетически… – Да? – Думаю, что, будь я на твоем месте, я бы не удержалась и попыталась переписать историю. – Что, убила бы Гитлера в юности? – почему-то шепотом сказал Тони, улыбаясь. Пеппер вздохнула. – Я знаю, что это бесполезно… – И опасно. Если бы не было Гитлера, отец бы не поднялся на военных заказах, прожил совершенно другую жизнь и не встретил мою маму. Меня бы не было, и я бы не смог убить Гитлера. Временной парадокс. И потом, исчез бы мир, каким мы его знаем, не погибшие в войну миллионы людей завели бы детей от тех, кто в нашем мире имел детей от совсем других партнеров. Оставшиеся в живых люди перемешались бы в абсолютно другом порядке, судьбы их детей тоже были бы совсем иными, в общем, убей я Гитлера, возможно, больше половины тех, кого я знаю, просто исчезли бы с лица земли. – Звучит ужасно, – Пеппер вздохнула и пригладила ему воротник. – Но маленькие, крошечные, совсем безобидные изменения? Тони с интересом приподнял бровь. – Можешь придумать хоть одно? Такое, чтобы совсем никак не повлияло ни на кого в плохом смысле, но изменило все к лучшему? – Должно же быть что-то… Ох, – Пеппер посмотрела на часы, спохватившись. – Уже пора выходить. – Да, опаздывать не стоит, можем пропустить все самое интересное. Она придирчиво оглядела Тони, в сотый раз поправила галстук и платочек в кармашке. – Думаешь, ничего, что мы так официально? Может, стоило выбрать наряд по… поэкзотичней? – Ну, Элтон Джон наверняка придет в розовом, с перьями и молодым мужем, я не хочу тягаться с ним в безумности нарядов. Это сразу обречено на провал. – Думаешь? – Хотя, конечно, я могу надеть броню… – Нет! Даже не думай. – Это было бы достаточно экзотично. На нас бы точно обратили внимание. – Не сомневаюсь, что на тебя и так будут обращать внимание, ты же Тони Старк. – Пеппер похлопала его по плечу и развернулась на высоченных шпильках так резко, что подол ее золотистого платья хлестнул Тони по руке. По обручальному кольцу, такому же золотому и неприметному – ну, по крайней мере, на вечеринках вроде той, куда они сейчас собирались, хищные юнцы и юницы предпочитали это кольцо не замечать. – Тем более, – добавила она, входя в лифт, – вряд ли это будет "такая" вечеринка. – "Такая"? – Я имею в виду, безумная. В конце концов, ему исполняется, сколько? Восемьдесят три? Это ведь уже не тот возраст, когда люди выходят на сцену в костюме безумной креветки на голое тело. Тони фыркнул. – Ты говоришь о Фредди Меркьюри, который в прошлом году устроил рэп-баттл с Кендриком Ламаром с трансляцией на все рекламные щиты Таймс-сквер? О том Фредди Меркьюри, который открыл роскошный приют для кошек, и всем толпящимся у дверей парням, одетым как Женщина-Кошка, выдавал по пакетику влажного корма, автографу и поцелую в щечку? О том самом Фредди Меркьюри, который на последнем концерте дирижировал парой сотен дронов, и они складывались в небе в весьма неоднозначные надписи? – О, – Пеппер прикрыла глаза рукой. – Это когда пара чокнутых старушек подала на него в суд за домогательства? Тони кивнул. – Думаю, этот Фредди Меркьюри вряд ли устроит в честь своего дня рождения скучный фуршет. – Мне показалось, или я слышу нотки зависти? – Ну что ты. Мы с Фредди уже давно любовно поделили этот мир: он остается самой эксцентричной знаменитостью в Старом Свете, а я иногда позволяю ему порезвиться на своей территории. Пеппер посмотрела на него с нежностью и улыбнулась. – Ты такой великодушный. – Ты даже себе не представляешь. – Тогда тебе совершенно точно не понадобится сегодня броня. Тони только вздохнул. – Может быть, все-таки стоило попытаться убить Гитлера, – пробормотал он себе под нос, выходя из лифта. – У меня, кажется, легкая рука.