Первый

Приближение Фимы Гоцман почувствовал еще до того, как тот появился из-за сопки. Сумрак бурлил, искрил и едва не стрелял молниями. Похоже, Фима пребывал в скверном расположении духа. Гоцман не удивился. Фиму пару месяцев как инициировали, и теперь его кидало от щенячьего восторга до злой обиды. Гоцман сам был ненамного старше, однако с жизнью Иного успел свыкнуться. Фима подошел к нему, пристально оглядел, словно решал, а стоит ли отрывать от такого важного занятия, как валяние на песке под солнцем. Видимо, решил, что нет, и присел рядом. — Дава, — протянул он, подперев голову рукой, — вот на кой нам это все? — Что именно? — Сумрак, Иные, магия, Дозоры. Гоцман пожал плечами. — Это теперь наша жизнь. — Не особо-то я и просил за такую жизнь. — Да что случилось? Гоцман приподнялся на локте, вопросительно посмотрел на Фиму. Тот сидел с обиженной миной, словно весь мир на него ополчился. Он долго молчал, так что Гоцман перестал ждать ответа и снова завалился на песок. — Я сегодня откровенно говорил с наставником, — наконец сказал Фима. — Новое заклинание пробовал? — полюбопытствовал Гоцман. — Старое, всем известное. «Подвешенный язык» называется. — И что? — Ни что, — огрызнулся Фима. — Оказывается, меня раньше тебя заметили, но почти полгода тянули до инициации. — Наверное, на то были причины. — Еще как были. Они тебя к Свету вели. Гоцман открыл глаза и перекатился на бок. Фима смотрел куда-то за горизонт, в яркое безоблачное небо. — Ты рассказывать-то будешь или мне самому вытягивать? Так я тебя сильнее и заклинаний больше знаю. — Тебя учили определять потенциальных Иных среди людей? — Фима не отреагировал на угрозу. — Всех учат. — А тебе рассказывали, что одних сразу можно определить как Темных или Светлых, а за других непонятно? Вот таких-то можно нарочно подтолкнуть к Свету или Тьме. И уже в подходящий момент инициировать. Меня заметили первым, и Тьма во мне сверкала ослепительной ночью. Это наставник так сказал, поэт хренов. Почти сразу обнаружили и тебя, ты ж от меня не отходишь, считай. Только загвоздка получилась: непонятно, на какую сторону тебя тянуло. И знаешь, что сделали Дозоры? Поделили нас. Как свиней на ярмарке. Вам вон тот с пятнышком на боку, а нам вот этот с завитым хвостом. — Ты перегибаешь. — Они полгода тебя к Свету вели. Просто потому, что Темным двое сразу слишком жирно будет. — Ну вели и вели, что тут такого? Или думаешь, если бы тебя инициировали первым, ты б меня уговорил стать Темным? — Даже пытаться не стал бы, — хмыкнул Фима. — Схватил бы за шкирку и окунул в Сумрак. — Тебе бы не разрешили. — Как будто я стал бы спрашивать. — А если бы не справился? — Ну и остался бы там. Главное, чтоб с тобой. — Но ты же и сейчас со мной. Фима грустно на него посмотрел, потом завалился на песок рядом, устроился на боку лицом к лицу с Гоцманом. — Это сейчас, — сказало он. — А через пять лет? Пятьдесят? Пятьсот? — Я так далеко не заглядывал, — признался Гоцман. — А я заглядывал, хоть и не провидец. — Я с тобой буду всегда, — прошептал Гоцман. — Обещаю. Светлые не врут. — Еще как врут. Просто совестью потом страдают, в отличие от Темных. — Тогда я не вру. — Хорошо, — кивнул Фима. — Тебе я верю. Их пальцы переплелись на горячем песке.