***
Под вечерним покровом в королевских садах, Отправляет на поиски он свой отряд. — Проверять закоулки, теплицы и стены! Я отправлюсь вглубь рощи, поищу меж деревьев. Тихой поступью Рейнард проходит по саду, Едва кутает ветви вечерней прохладой. Сучья обглоданы. Лозы — ощипаны. Листья сухие по дерну рассыпаны. Грядки как ведьмины волосы всклочены, Клумбы цветов до корней раскурочены. Рыцарь вздохнул от досады и злобы Ведь столько теперь предстояло работы! И ему, и ребятам бродить в ночь даже в легкий мороз… Вдруг из кроны деревьев послышался голос: — Ох, королева заметила наши старания? Иль не иначе в садах состязания? — Состязания? — Рыцарские, они вам и снедь, и отрада. Не за обеты ль вам обещают обед? Сытный и теплый: суп, мясо и хлеб? — Я попрошу вас! Обеты даем мы, ибо они — эталон чести, совести и добродетелей. — Чести и совести? А без свидетелей? Солдаты крадутся в садах среди ночи — Так ли уж, рыцарь, вы непорочны? — У меня в сих садах неотложное дело, исполняю прямой я приказ королевы. Некто разграбил весь сад королевский. Не вы ли? — Ну, скажем так… я и мои ребята там были. — Так что же, трубить мне, что пойман грабитель? — Не стоит, я скроюсь быстрее, чем прибудут закона служители. И на дерево лезть вам бы я не советовал. Ветка под вами сломается первая же, доспех не позволит надетый. — Тогда волен я предложить вам беседу на равных. С одним лишь условием — вы мне в ответ тоже будете названы. Я — Рейнард Одо, верный подданный и главнокомандующий при королеве. А вы?.. — О, я ужасный разбойник, что не раз избегал за грехи приговора, И ребята мои — кобелей адских свора. Я мучитель, убийца, негодяй, плут и вор, Я — сам Князь кобелиный… Можно просто — Гаскон. В лунном свете в ветвях показалась фигура. Скрыто тенью лицо, но зато очевидна натура и детали одежды: продолговатая шапка с пером, темный худ, чем-то сильно похожий на шаперон. Руки и ноги ремнями затянуты, за спиной — лук тугой, а на поясе — ножны с кинжалами. И улыбка, сиявшая в полутьме. — Что ж, вот мы и на равных, я все рассказал о себе. И теперь, Рейнард Одо, я услышать хочу предложение. — Оставьте сады. Королева тогда вам дарует прощение. Гаскон помолчал, но затем заговорил напряженно и быстро: — Без суда? Эшафота? Без слепых реквезирований? Ну и ну… Я, вообще-то, мог бы и согласиться, ведь такая удача. Но, право… — Тогда, будьте добры, уходите. — Нет, кобели не уходят без бала. Все же есть одна просьба сверх великодушного королевского нрава. — И какая же? — Отгадай мне загадку. И поставь на кон… скажем… — Мерзавец! Тебе дали уйти безнаказанно! Убирайся уже и пируй!.. — На кон ставь мне свой рыцарский поцелуй. — Что?.. Как ты смеешь… А впрочем, какое мне дело. На что угодно готов я ради своей королевы! К тому же, что сложного смог бы ты мне загадать? Я внимательно слушаю. Можешь начать. — Ну, слушай. И помни, что на кон поставлено. Есть эта вещь у тебя, у ребят у твоих. У казначея, что за казной королевской следит. У палача, что за плахой стоит. Есть у собаки, что стережет хозяйскую хату. У работника, пашет что от зарплаты к зарплате. У королевы, что правит столицами. И у священника, что должен богу молиться и днем и ночью. У меня ее нет, нет и у лешего меж деревьев по лесу бродящего. Нет и у своры моей у разбойничьей, у собачьей. Нет у волков стаи злой и голодной, у нетопыря и у ведьмы болотной. Что это, вещь ли? Наречие? Состояние? Каков твой ответ? — Верность и преданность! — Какими большими готов ты швыряться словами… Жаль, но ошибся ты, главнокомандующий при королеве. Все проще. Ответ на загадку — ошейник. — Ах ты… плут! Ты хитрец и обманщик! Что ж, значит, спор проиграл я и должен теперь отозвать патруля… — Не торопись, я велю отступить кобелям. — Что? Но ведь… Как же… — Неужели забыл? Сам сказал, я — хитрец и обманщик. Я могу обесценить любое пари, Для меня это слово не так много значит. Мне играть против правил не сложно. Правда… Кое-что ты мне будешь все-таки должен. Гаскон шустро скользнул вниз, к корням дерева, Махом минул незначительных несколько метров. Рейнард хотел отступить было в ночь смоляную… Слились рыцарь и плут в жарком, чувственном поцелуе. Словно с ног до головы вдруг взвился сквозь нутро его вихрь, вкусом яблочным, холодного эля и табака Вмиг утоплен был разум в хмельном угаре, песнях кметских девиц, горечи жженой напалма, легкости мотылька, И кленовой смолой окатило его с ног и до головы, и морозным поветрием ели. В гнили болот потерялся он, в душном вечернем застое цветочных полян и их теплом благоухании, В хрипе метели… Чувством свободы впервые наполнилась его душа… Гаскон отстранился легко, а затем отступил на шаг. — Рейнард Одо, — он отвесил поклон, — Верный подданный и главнокомандующий при королеве. Живи и будь счастлив. Прощай! Вряд ли мы еще встретимся. И хотел было Рейнард сказать что-то в ответ, но простыл уже кобелиного князя след.***
Позже выяснилось, что кобели делили добычу на части: Яблоки, разные вина, хлеб румяный да всякие сласти. Посуда украдена из винокурни лишь оловянная. Из всего: что-то забрали себе, что-то отдали оголодавшим селянам. Рейнард долго не мог позабыть этот вечер, В его разум встреча с плутом врезалась все крепче. Что-то рваною болью в душе отозвалось, В тот момент, когда губы их соприкасались. В чем же дело? В безответной любви к королеве Все эти долгие годы? Или в обыкновенной жажде свободы? Князь кобелиный в ритм жизни солдатской внезапно ворвался И так же внезапно исчез. Но остался В сердце рыцарском ноющий шрам. Кобелем был не юноша, Старым псом был он сам.***
— Это точно? Негодяи больше не станут нас провоцировать? — Да, ваша милость. Это я вам могу гарантировать. — Тогда вольно. Благодарю тебя, Рейнард. Он поклонился. После — вышел из залов. Прошелся к беседкам. Присел у фонтана. Громко вздохнул и словно случайно В отраженье взглянул. Его плащ золотился в мутном отсвете водной глади. Волос тронут уже сединой. Полон взгляд был тоски и печали, Полон горечи, боли — взгляд того, кто утратил покой. Взгляд живой.