Оставьте сообщение после звукового сигнала.

Клаудио просыпается поздно. Он лежит на диване; телевизор всё ещё работает. Должно быть, он умер возле него, учитывая, как было зло это маленькое чудо. Ссора, которая возникла у них с Пауло, медленно возвращается в его мысли, и теперь это кажется ещё более противным, чем прежде. Маркизио не может вспомнить всего, что наговорил ему, но помнит обиженное выражение лица Дибалы и то, как он хлопнул дверью за собой, как обычно делал, когда злился. Лишь для того, чтобы вернуться через несколько часов. Но сейчас уже девять, а Пауло всё ещё нет. Клаудио не может вспомнить, как долго он обижался в прошлый раз, когда они ругались, но предполагает, что прошли примерно сутки, пока он не вернулся. Маркизио уже привык к этим играм. Затем он смотрит на экран своего телефона, и его сердце сжимается. «Один пропущенный вызов». Пауло звонил ему в 2:36. Клаудио нажимает на кнопку вызова, не думая ни о чём. Сейчас он слишком беспокоится, чтобы обижаться. Звонки не были частью этих игр. Могло случиться всё, что угодно, и даже если этот вызов был желанием помириться, он не должен был его игнорировать. Звонок переключается на автоответчик. Маркизио чертыхается, швыряет телефон на стол, убедившись, что звонок завершён, если Дибала решит позвонить ему снова. Затем он идёт в спальню и одевается, а после возвращается к молчащему телефону, убирает его в карман и берёт ключи от машины.

* * *

Бар пуст, за исключением бармена, который полирует бокалы. Клаудио подходит к нему, кратко описывает Пауло и спрашивает, не видел ли он его здесь прошлой ночью. Бармен не сильно впечатлён.   — Я вижу здесь много людей. Все они выглядят примерно одинаково, когда пьяны. Маркизио осознаёт, что его способности описывать довольно скудны, поэтому достаёт телефон и находит одну из фотографий Пауло, суя ту практически в лицо бармену. — О, — говорит парень, — этот. Я помню его. Я спросил у него паспорт прежде, чем продать выпивку. Неловко вышло. Значит... ты — тот самый «придурок», о котором он говорил? Клаудио закатывает глаза. — Да, — признаётся он. — Ты знаешь, куда он пошёл после? Он получает ещё один недоверчивый, слегка осуждающий взгляд. — Нет, чувак, не знаю, — отвечает бармен и ставит последний бокал на полку. — Он позвонил кому-то другому, и, к счастью, этот парень вытащил его отсюда. Оплатил его счёт, и это было единственным, что меня интересовало. Ему не нужно было слышать что-то ещё. Клаудио знает, куда нужно идти.

* * *

Он нажимает на кнопку звонка и ждёт. Требуется ещё пару минут и ещё больше яростных звонков, чтобы дверь открылась. Причина его ссоры с Пауло возникает прямо перед ним: волосы растрёпаны больше обычного, но на лице сохраняется всё то же непроницаемое выражение, которое вызывает у Маркизио желание ударить его. — Что тебе нужно? — спокойно спрашивает он, хотя Клаудио, на самом деле, от него не нужно ничего. Он смотрит через плечо Федерико. Пауло стоит там, одетый в футболку, которая явно ему не принадлежит, и выглядит больным, виноватым и готовым заплакать. Он пытается что-то сказать, но здесь уже ничего не нужно объяснять. Клаудио молча разворачивается и уходит. Ему нельзя винить кого-то из них. Он оттолкнул Пауло в сторону Федерико, и Бернардески принял его подарок с благодарностью. Он сам виноват в случившемся. Он должен был ответить на этот звонок.