Елочка

— Мужики, а вы помните, какое сегодня число? — вдруг заявил Торгаддон на очередном собрании Морниваля. — По стандартному терранскому календарю — тридцать первое декабря, — дисциплинированно доложил Локен. — А что? — А значит, завтра — Новый год! Локен непонимающе заморгал. — Ну да, точно, ты же не в курсе... Был такой праздник на древней Терре, нам Хорус как-то рассказывал. Символика цикличности и обновления, всё такое. И ритуальное дерево. — Дерево — это важно, — вставил Аксиманд. — Да. Одно из самых теплых воспоминаний нашего примарха — как он с отцом своим Императором в годы детства устанавливал во Дворце это самое дерево. Ритуальное. Елка называется. И наряжали его. Лицо Локена приобрело очень странное выражение. Абаддон ободряюще хлопнул его по наплечнику: — Это ты просто еще ни одной пьянки с примархом не видел. На него, бывает, сентиментальность накатывает. Не боись, всё еще впереди. — Короче, — подытожил Торгаддон, — нам нужна елка. Сделаем Хорусу сюрприз. — И где ее взять, мы ж посреди космоса? — Нам везет: мы уже хотя бы не в варпе. В этой вот системе, около которой мы вышли, — на гололите развернулась схема с орбитами планет, — есть планетка с какой-никакой биосферой, можно туда смотаться. Главное — быстро. * — ...Отступаем! — Кусается, зараза! Держи ее! Раздались неразборчивые, но громкие хтонийские ругательства. — Болтеры — готовсь! По моей команде — огонь! — Уф. Кажется, сдохла. — Ну и планетка — флору от фауны не отличить. — Когда мы выкапывали это из-под снега, оно было тихое. И не шевелилось. — Зато теперь зашевелилось. Сколько оно сервиторов загрызло, двух? — Трех. Оно меня за палец укусило. Сквозь перчатку! Керамитовую! — Слушай, Гарви, а с чего ты вообще решил, что вот эта... форма жизни... нам подойдет? — Ну, я в архивах в одном свитке похожую штуку видел. На картинке. Подписано было «елка». Такая... треугольная. Но вы же понимаете, что с Древней Терры уцелели только обрывки знаний, и судить достоверно... — Понимаем. Но Шестнадцатый не отступает. Переходим к плану «б». * — А эта конструкция не обрушится нам на головы? — Да ладно бы нам, а если примарху? — Подумаешь, у Хоруса голова крепкая... — Тарик! — А что я, я отмечаю очевидный факт. Примарх обладает бесконечной стойкостью и выносливостью, мы все это знаем. — Но елка в любом случае не рухнет, мы каркас из оружейных стоек сварили. — А веточки? Какие-то они... разнообразные очень. — Надергали из гидропонных оранжерей, что нашли. Зеленые же, ну и нормально. — Зато украшения из боевых трофеев отличные. Особенно гирлянды из знамен. — Да, прямо выдающиеся... Стоп, это что там на верхушке — мой шлем? Мой парадный шлем? — Эзекиль, не нервничай. На парадах ты его все равно не носишь, тебя и так видно. А на шлеме плюмаж очень уж подходящий, он так удачно под руку попался. — А, хрен с ним, пусть висит. Я туда не полезу, эта ваша елка метров десять в высоту. — Пятнадцать. Высота потолка у нас в стратегиуме — пятнадцать метров, я проверял. * — Ну, поджигай! — Это что, гранаты? — Спокуха, это светошумовые. По углам их раскидай. Положено так, чтобы что-то искрилось и грохотало. — Может, еще из болтеров пару залпов? Тоже громко и красиво будет. — Не здесь же, экраны разобьем! Всё, приготовились, пора. — С НОВЫМ ГОДОМ, ДОРОГОЙ ПРИМАРХ! Вошедший в стратегиум Хорус замер на пороге, глядя на «символическую праздничную конструкцию». На лице его отразилось недоумение, узнавание, а потом... умиление? Кажется, им удалось невозможное — растрогать примарха.