Девушка-успокоительное

*** Саша влетела на крышу, словно вихрь, и с силой хлопнула дверью. Ее грудь, переполненная жгучей яростью, страстно рвущейся наружу, ходила ходуном, белоснежные зубы скрежетали, а кулаки сжимались так, что ногти впивались в разгоряченную кожу. В глазах темнело так, что почти ничего нельзя было различить кругом, а в ушах громко звучали злые слова отца, брошенные в очередной телефонной ссоре. Только здесь, на крыше обычной московской девятиэтажки, Саша могла спокойно выплеснуть свой гнев, не привлекая ничьего внимания, выпустить наружу внутреннего зверя, которого в моменты всепоглощающей, необузданной ярости девушка напоминала даже внешне. Громкий крик, полный гнева, злобы, обиды, скачками понесся в вечернее небо, разрывая свежий, напоенный запахами осени воздух. Он никак не вязался с красивейшим закатом, окрасившим небосвод насыщенными, яркими, но в тоже время нежными красками. Облака, мирно плывущие наверху, благодаря фантастической палитре, становились похожи на сладкую вату, которую так любят показывать в мультиках. — Что ты делаешь? —  внезапно спросил приятный, спокойный голос за спиной у кричавшей. Та резко развернулась, тяжело дыша. На нее, чуть наклонив голову набок, смотрела низенькая, полная светловолосая девушка. Ее глаза мягкого, серого цвета были полны удивления, но при этом…спокойствия. — Чего тебе надо?! — рявкнула все еще злая Саша, метая молнии из своих пронзительно-голубых, похожих на арктические льдинки глаз. Но грубость нисколько не смутила незнакомку. Она приветливо улыбнулась и без тени недовольства ответила: — Я пришла на крышу. Как и ты. Разъяренная девушка скривилась и стиснула зубы. — Теперь и здесь не скроешься! —  процедила она. — У тебя что-то случилось? — мягко спросила блондинка. — Не лезь не в свое дело! — рубанув ладонью воздух, прошипела Саша и унеслась, хлопнув дверью. *** — Нет. Нет, мы не предоставляем два льготных места в одной группе. Послушайте, я все понимаю, но таковы правила нашего клуба. Один ребенок может ходить на занятия бесплатно, второй — только со скидкой 10%. Ничего более. Женщина, почему мы должны сделать для вас исключение? Никто не жалуется, а вы требуете от нас нарушения клубных правил. В ухо ударили короткие гудки. Саша швырнула телефон на диван и злобно рыкнула. — Как же достали эти льготники, считающие, что весь мир обязан крутиться вокруг них! — рявкнула она, сдерживая настойчивое желание в ту же минуту позвонить начальнику и бросить замечательную подработку. Через пять минут девушка, выскочив из квартиры, уже втягивала в раздутые от злобы ноздри свежий воздух, полный запахами прелых листьев и каштанов. Как и в прошлый раз, небо окрашивали теплые, нежные краски — цветовая гамма оранжевого, розового, красного — а под ногами свободно гулял легкий, ласковый ветерок. Но Саше было не суждено побыть одной, успокаивая свою буйную сущность. Возле края крыши сидела та самая незнакомка. Девушка зло рыкнула, тряся головой, и сжала кулаки. — Опять ты? — раздражённо спросила она. — Другого места нет? — Здесь красиво, — не обращая внимания на хамство и злость спрашивающей, ответила блондинка. Ее спокойствие, невозмутимость и приветливость обескураживали, потому Саша ничего не сказала, а, лишь хмуро насупившись, глядела на подошедшую. — Я Вика, — улыбнулась она. Злая девушка фыркнула. Вика, поняв, что ответного приветствия ждать не стоит, слегка пожала пухлыми плечами и направилась обратно на свое место. «Откуда такое спокойствие? Ей грубит совершенно незнакомый человек, всячески отталкивая от себя и давая понять, что дел с ней иметь не хочет, а хоть бы хны! Удивительно». — думала Саша, исподлобья следя за новой знакомой. — Саша, — буркнула она вслед блондинке. Та обернулась и кивнула. — Хочешь посмотреть со мной на закат? — предложила Вика. Саша молча развернулась и ушла. *** Девушка мрачно шагала прочь от любимой кофейни после окончания смены. Она безумно любила свою работу и не променяла бы ни на одну другую, но порой случались малоприятные инциденты, которые выводили баристу из себя. Вот и сегодня жеманная дама, источая удушливый запах дорогих духов, которыми она обильно полила себя, требовала от Саши «настоящий экспрессо», заставляя переделывать напиток несколько раз. Девушке было необычайно сложно сдержаться и не послать «милую» особу сперва на длинный, продолговатый предмет, а после того, как она соизволит слезть с него — в библиотеку, изучать орфографический словарь. Поэтому приходилось, сцепив зубы и навесив на лицо любезную улыбочку, послушно переделывать кофе снова и снова. В итоге, это ни к чему не привело, и противная клиентка вызвала администратора, устроив скандал и заявив, что «бариста совершенно безрукий и неквалифицированный». Взмахнув крашеными прядями, дама, вытрепав нервы работникам кофейни и провожаемая любопытными взглядами посетителей, вышла вон. Администратор Катя сочувственно взглянула на свою лучшую работницу и, по совместительству, подругу. — Да не парься ты, Саш, — махнула она рукой. — Бывают такие, тут уж ничего не поделаешь. Корона так и сияет, блин, — хмыкнула девушка, поглядев на дверь. — Сбить бы эту корону словарем. — буркнула злая бариста и пошла переодеваться. «Ну, конечно». —  усмехнулась Саша, мрачно взглянув на уже знакомую белокурую голову. — «Опять она здесь». — Послушай, другой крыши нет? Почему нужно приходить сюда? — недовольно спросила девушка. — Здесь красиво, — как и в прошлый раз ответила Вика, не оборачиваясь. Бариста хмыкнула и села рядом с новой знакомой. — Ты тоже сюда часто приходишь, да? —  спросила блондинка, взглянув на сидевшую рядом. Та внимательно посмотрела на девушку. Она спокойна и задумчива. Ее нежно-розовые губы чуть затронуты мечтательной улыбкой, а руки с аккуратными, подстриженными ноготками обнимают пухлые коленки. Красивые, не слишком длинные, шелковистые волосы цвета спелой пшеницы чуть развеваются, ласкаемые теплым ветерком. На щеках играет легкий румянец. Серые глаза, излучающие тепло, спокойствие и умиротворенность, устремлены на «ватные» облака. — Да, — помедлив немного, ответила Саша. — Но не затем, зачем ты. — Почему? — Не задавай глупых вопросов! — раздраженно бросила бариста. — Тебе никогда не хотелось просто посмотреть на закат? Полюбоваться видом, насладиться запахами осени, которые доносит до нас ветер, свежим воздухом? — медленно обвела панораму восхищенным взглядом Вика. — Нет. Мне, знаешь ли, не до этого, — буркнула Саша. — Что же такого происходит у тебя в жизни, что нет времени на простые радости? — с улыбкой спросила блондинка. — Неважно, — насупилась мрачная девушка. «Я не собираюсь распахивать душу перед первым попавшимся человеком». — думала она, скосив глаза на новую знакомую. Та все так же смотрела на небо, залитое яркими, чувственными красками. Как ни крути, природа — лучшая художница. Весь Викин образ излучал спокойствие и умиротворенность. Саша никак не могла взять в толк, каким образом в человеке может быть столько дружелюбия. Все, кого девушка встречала за свои двадцать пять лет жизни, были нервные, беспокойные, вечно куда-то спешили, торопясь сделать одно из сотни «очень важных» дел, накапливающихся каждый день. Частенько злились по любому поводу. Так что подобная доброжелательность, приветливость и спокойствие были баристе в новинку. Саша еще раз взглянула на блондинку. Вика молча сидела и завороженно смотрела на город внизу, внимательно следя за его постепенно замедляющейся жизнью. К ночи он засыпал, как и его жители, будто бы живое существо. «Такие вещи, наверное, очень личные. Человеку необходимо побыть одному, а она меня не прогоняет, почему-то». — Послушай, неужели тебе приятно сидеть рядом с кем-то в том месте, где обычно хотят побыть наедине с собой, подумать или помечтать. Почему же ты не хочешь прогнать меня? Или отсесть в другое место? — не сдержавшись, спросила девушка. — В тебе нет ничего неприятного, — мягко улыбнулась Вика. — Почему мне должно хотеться отсесть? — Ну, — смущенная комплиментом растерянно пробормотала Саша, — я тебе грублю, не иду на контакт, а ты все равно так приветлива со мной. Это очень странно. — Ты грубишь, потому что злишься, а злишься, потому что у тебя что-то случилось, — пожала плечами Вика. — На самом деле, я уверена, что ты не такая. Бариста только хлопала глазами. — Вот видишь, — улыбнулась блондинка, –ты уже не злишься. — Я просто не знаю, что сказать, — удивленно протянула Саша. — Никогда подобного не встречала. — Все бывает в первый раз. — И что, ты никогда не злишься, не отвечаешь на грубость? — недоуменно вопрошала бариста. — Крайне редко, — чуть качнула головой Вика. — Но только когда для злости есть реальный повод. И то, не так, как ты, — внимательно посмотрела она на сидевшую рядом. — Что значит «реальный повод»? — нахмурилась Саша. — Он есть всегда. — Нет, — легко тряхнула головой белокурая девушка. От этого движения ее красивые волосы на секунду встрепенулись, став похожими на маленькое облачко, обрамляющее милое личико. — Да, — упорно повторила бариста, внимательно глядя на собеседницу. — Неа, — с улыбкой вступила в спор Вика, снова слегка тряхнув головой и на секунду мило зажмурившись. — А я говорю, да! Я знаю, о чем говорю! — воскликнула Саша, пытаясь скрыть невольно наползающую на губы улыбку. «Как же она глупо выглядит, споря об этом. Но в тоже время…мило. Ее упертость почему-то меня совсем не раздражает». — думала спорщица. — Если смотреть с твоей точки зрения, то и впрямь будешь всегда угрюмой, — покачала головой Вика, снисходительно улыбаясь. — Тут нет никакой другой точки зрения! — нетерпеливо взмахнула рукой ее собеседница. — Она общая для всех! — Как это нет? — удивилась блондинка. — А моя? Я же не злюсь по любому поводу! — Ну, так и я тоже, — кивнула Саша. — Мы встречались с тобой всего три раза, и все три раза ты была злая, — подперла кулачком подбородок Вика. — Потому что здесь я могу, не привлекая внимания, выплеснуть свой гнев, — растолковывала новой знакомой девушка, беспомощно пытаясь найти аргументы, способные сразить эту абсолютно спокойную и улыбающуюся спорщицу. — Но это не значит, что я такая постоянно. — Послушай, можешь сказать мне, когда последний раз, хотя бы три дня подряд, ты была спокойна и весела? — спросила блондинка, чуть наклонив голову набок. Саша даже не стала напрягаться. Такого не было никогда. Вика победоносно улыбнулась. — И ты хочешь сказать, что не злишься по пустякам, не беспокоишься из-за мелочей? Бариста молчала. — Ладно, ты победила, — буркнула она недовольно. Новая знакомая звонко рассмеялась. Ее смех, такой заливистый и мелодичный легко летал в теплом воздухе, поднимаясь все выше, к такому же красивому небу. — Это не смешно, — старательно хмурилась Саша, скрывая упрямо наползающую на губы улыбку. — Я еще не проигрывала в спорах. — Все бывает в первый раз, — продолжала смеяться Вика. И сидящая рядом невольно заслушалась мелодичными переливами. Пока они разговаривали, солнце скрылось за горизонтом из бетонных домов, ярко вспыхнув последними лучами, словно прощаясь с Землей, отдавая ее во власть ночи. — Мне пора, — вздохнула веселая девушка, бросив взгляд на ночное небо. — Ага, давай, — смущенно пробормотала Саша. — Мне, наверное, тоже, но я еще посижу. — Тогда пока, — помахала рукой блондинка. Сидевшая немного помолчала, находясь в легком смятении, но все же повернулась и окликнула новую знакомую. — Вика! Та обернулась. — А…ты еще придешь? — смущенно спросила Саша, дивясь собственному поведению. — Приду, — улыбнулась девушка и вошла в дом. *** Потирая все еще ноющие костяшки пальцев, бариста, скрипя зубами и бормоча под нос ругательства, вошла на крышу и впустила в себя такой знакомый и полюбившийся осенний ветер, несущий привычные запахи сентября. Среди терпкого аромата прелых листьев и каштанов слышался еще один, еле заметный. Запах уходящего лета. — Сегодня особенно красивый закат, правда? — спросила Вика, как всегда сидящая на краю. Саша прекратила ругаться и взглянула на девушку. Даже со спины она смотрелась очень милой и красивой. Вся ее сущность, обращенная на созерцание осенней красоты, как всегда, излучала доброту и спокойствие. — Наверное, — ответила бариста, аккуратно садясь рядом. — Я мало обращала внимания на закаты, так что мне не с чем сравнить. — Они особенно красивые в сентябре, — задумчиво проговорила Вика. Саша взглянула на небо. Действительно, сегодня небесная палитра поражала разнообразием и прелестью. Множество оттенков оранжевого и розового медленно сливались друг с другом, смешивались, создавая потрясающе величественную, но в тоже время милую, прелестную атмосферу. Множество пушистых, невесомых облаков, размеренно плывущих наверху, захватывали на себя невероятные полеты фантазии природы-художницы, еще больше украшая небесный холст. — Почему именно в сентябре? — спросила девушка, завороженная буйством красок. — Не знаю, — слегка пожала плечами блондинка. — Мне кажется, это прощальный привет от лета, его последний подарок нам перед холодной осенью и снежной зимой. — Романтично, — улыбнулась Саша, взглянув на собеседницу, чуть сощурившись. Смущенная улыбка тронула губы Вики. Она застенчиво опустила взгляд и вдруг заметила поврежденные руки сидевшей рядом. — Что это? — недоуменно указала девушка на запекшуюся кровь. — Да так, ерунда, — отвернулась Саша. — Саш? — настойчиво вопрошала блондинка. — Что случилось? Помедлив немного, бариста ответила с неохотой: — Учила уму-разуму одну сволочь. — Саша! — укоризненно покачала головой Вика, услышав грубость. — А словами нельзя учить? — Нет, нельзя, — сквозь зубы процедила собеседница, сжав кулаки. — Что мне надо было сделать, когда этот мудак лез к подруге? Сказать «отвали»? На таких как он, слова не действуют, — все больше хмурилась девушка. Чувствуя, как злоба медленно начинает течь горячим потоком по артериям, все быстрее ускоряясь и завладевая разумом, Саша достала из кармана любимых темно-синих джинс чуть смятую пачку «Winston», чиркнула металлической, именной зажигалкой и закурила. — Катя, конечно, не робкого десятка, но кулаками не умеет махать. Только словами умело орудует. А это пьяное тело не поддавалось ее мастерству, так что пришлось мне вступить в игру, — добавила медленно успокаивающаяся девушка, делая глубокие затяжки. — Куришь? — спохватилась Саша, протягивая пачку собеседнице. — Нет, и тебе не советую, — покачала головой Вика. — Ой, еще ты меня судить будешь, — отмахнулась девушка, смакуя во рту горький дым и наслаждаясь терпким вкусом крепкого табака. Она чувствовала, как никотиновые пары плавают в легких, наполняя их теплом, которое приятно отдается во всех частях расслабившегося тела, вызывая легкие мурашки. Друзья Саши всегда удивлялись реакции ее организма на банальное курение. Да бариста и сама не могла этого объяснить, так что оставила всякие попытки и просто наслаждалась процессом. — Зачем тебе это? — понаблюдав за довольным лицом собеседницы, спросила Вика. — Как способ успокоения? — Сначала да. Потом для удовольствия. Хотя, успокаивает это тоже неплохо, по крайней мере, пока я еще не доведена до состояния зверя, — усмехнулась Саша. — Какие толстые сигареты, — протянула блондинка. — Многие мужчины такие курят. Видела у отца подобные. Ты вообще вся такая мужественная. — добавила она, окинув собеседницу быстрым взглядом. — Тебя это не устраивает? — мгновенно ощетинилась девушка. Она всегда в штыки воспринимала любые разговоры о своей мужественности, памятуя жаркие споры и скандалы с родителями, которые продолжаются даже сейчас, когда дочь давно живет отдельно. — Нет, наоборот, — мягко ответила Вика, улыбнувшись одними уголками губ.– Мне очень нравится. — А-а, тогда ладно, — сразу отступила Саша. — Многие осуждают? — Родители, — хмуро бросила бариста, затушив бычок. — Они, наверное, хотели настоящую леди? — Да-а, — протянула девушка, отстранено глядя на зажегшиеся внизу фонари. — Знаешь, я, например, не могу представить тебя в женственном образе, — оценивающе оглядела собеседницу Вика. — Мне все в тебе и так нравиться. — Спасибо, — внимательно посмотрев на нее и благодарно улыбнувшись, ответила сидевшая рядом. — Ладно, давай расходиться, — взглянула блондинка на темное небо. — Пора. — Да, наверное, — вздохнула Саша, с видимой неохотой глядя на вставшую собеседницу. — Ты не идешь? — Еще чуть посижу, — мотнула головой бариста. — Тогда пока. До встречи! — махнула Вика рукой на прощание. *** Сегодня Саша была особенно зла. Впервые за достаточно долгое время она решилась-таки навестить родителей, но приехав с утра, попала в самый разгар эпической ссоры с битьем посуды, оскорблениями и рукоприкладством. Увидев дочь, родители стали тянуть ее каждый на свою сторону, как это обычно было до того момента, как Саша съехала от семьи. У девушки раскалывалась голова от их злобных, бессмысленных криков. И бариста не выдержала, накричав на обоих, высказав все, что думает по поводу «чудесной, крепкой семьи». Выплюнув досадные, обидные и яростные восклицания, Саша вылетела из некогда родной квартиры, словно вихрь, давая себе слово еще как минимум месяц не появляться здесь. — Приехала навестить! Отлично! Потрясающе! — рычала она, заводя свой байк и давая полный газ. Наконец, она на крыше своего дома. Из разгоряченной груди мощным рывком вырвался яростный крик. Саша кричала, пока позволяло дыхание. Только когда в легких кончился воздух, и голова стала слегка кружиться, девушка смогла отдышаться. — Что случилось? — никак не прореагировав на крик, спокойно спросила Вика, когда озверевшая Саша села рядом. — Родители поругались! Стоило мне, наконец, собраться и навестить их, как они тут же решили выяснить отношения, которых уже давно, черт меня дери, нет! Как меня достала эта херня! — все больше распалялась девушка. — Они часто ругаются? — сочувственно спросила блондинка. — Да, довольно-таки. Уже давно начали. А развестись то ли трусят, то ли из-за каких-то непонятных принципов не хотят, — хмуро буркнула Саша. — Это тяжело, да? — с беспокойством взглянула Вика на собеседницу. — А ты как думаешь? — мрачно усмехнулась бариста. — Но ты не одна, — мягко проговорила светловолосая девушка, пододвигаясь к обиженной и разозленной собеседнице. — Я могу тебе помочь справиться с этим. И она протянула руки в попытке обнять девушку. Но Саша, удивленно подняв брови, отстранилась. — Что ты делаешь? — недоуменно спросила она. — Хочу тебя обнять, — пояснила Вика с легким оттенком непонимания. — Ты никогда не обнималась? — Я никому не позволяю этого делать, — нахмурилась Саша. — Почему? — удивилась блондинка. — Все эти нежности не для меня, — гордо подняла голову собеседница. — Нежность всем нужна, — мягко улыбнулась светловолосая девушка. — Неужели тебе не хочется чуточку тепла? Саша молчала, глядя на новую знакомую. Вика снова подалась вперед и крепко прижалась к девушке, обволакивая ее своим теплом. С непривычки бариста напрягла все свои мышцы до предела, но, почувствовав мягкие, аккуратные, даже ласковые поглаживания по спине, постаралась расслабиться, неуверенно обняв девушку в ответ. От ее светлой копны волос еле уловимо пахло чем-то сладким, а от мягкого, пухлого тела исходило чудесное тепло. Даже через полосатую кофточку новой знакомой Саша чувствовала нежность и шелковистость ее кожи. Ощутив букет таких потрясающих ощущений, окунувшись с головой в омут ласки и нежности, наконец, поддавшись расплывающейся по телу сладкой истоме, девушка закрыла глаза, уткнулась в мягкое Викино плечо и погладила ее по спине. Весь гнев и бурлящая в крови ярость мгновенно схлынули, оставляя вместо себя лишь безграничное умиротворение. Эта удивительная девушка каким-то волшебным образом в один момент укротила буйную сущность Саши, успокоила разгоряченную, обиженную душу. Они долго сидели так, абсолютно молча, слушая мерное дыхание друг друга и ощущая спокойное сердцебиение. Саша не хотела расставаться с Викиной лаской и теплотой, а потому не выпускала девушку из своих объятий, зарывшись носом в ее пышную копну красивых волос и не переставая поглаживать блондинку по спине. Та, в свою очередь не желала освобождаться, разомлев в крепких, надежных и ласковых руках своей собеседницы. «Эта девушка меня удивляет». — думала бариста, глубоко вдыхая в себя запах новой знакомой. — «Никому, даже моей бывшей, не удавалось успокоить меня так быстро и без труда. Да еще из подобного состояния. Мне мой гнев всегда казался неукротимым. А тут просто случайная девушка, с которой мы виделись от силы пять раз, с легкостью меня успокаивает. Да, она красивая, даже очень, милая, интересная, как мне кажется, но все же… Вот взять хотя бы мою бывшую, к примеру. Она тоже была достаточно красива, с ней было интересно, но парадоксальным образом ее упорные попытки меня успокоить лишь сильнее раздражали. Черт, ведь мы спали, но это не помогало. А со временем мы начали бесить друг друга и разорвали отношения врагами. С Викой же я знакома так мало, а из близости только эти объятия. Так почему я столь спокойна рядом с ней? Почему не могу кричать на нее даже, когда сильно злюсь? Я не знаю ответов на эти вопросы, но зато знаю, что Вика меня восхищает». — Ну, как? Легче? — спросила она, когда Саша, наконец, разняла объятия. — Да, — облегченно выдохнула бариста. — Спасибо тебе. Все как рукой сняло. Невероятно просто! — восхитилась она. — Видишь, как полезны обнимашки, — улыбнулась блондинка. — Ага, — с удовольствием согласилась девушка. — Но только с тобой, — добавила она. Вика рассмеялась и в шутку, игриво, толкнула Сашу своим пухлым кулачком в плечо. Та просияла. — Слушай, ты, если что, обращайся, — предложила бариста. — Я всегда помогу, чем смогу. Новая знакомая с благодарностью взглянула на собеседницу и улыбнулась. — Да уж, Саш, ты в обиду не дашь, — указала она своим ласковым, теплым взглядом на почти зажившие костяшки пальцев подруги. — Ну, я ведь не только по этой части, — смутилась та. — Мало ли что еще нужно будет. Вика кивнула. Ночь прервала разговор двоицы. — Ты опять сидеть останешься? — спросила блондинка, вставая. — Нет, — покачала Саша головой, поднимаясь. — Сегодня я хочу проводить тебя и убедиться, что все хорошо. — Придется далековато провожать, — засмеялась девушка, заправляя за ухо светлую прядку волос. — Ничего. Я все равно с тобой, — твердо ответила бариста. — Ну, если ты настаиваешь, идем. — губы Вики тронула улыбка благодарности, смешанная с лаской. Заметив это, Саша довольно улыбнулась. *** С того вечера прошел месяц. Девушки частенько встречались на крыше и болтали обо всем на свете. Часто, даже почти всегда, причинами этих встреч были отнюдь не закаты или Сашина злость, а наоборот, желание пообщаться. Двоице было очень хорошо вместе — легко, уютно, интересно и весело. Саша, как и предполагала, нашла в лице новой знакомой интересную собеседницу. Блондинка могла спокойно обсуждать множество разных тем, обладала широким кругозором и способностью живо спорить, легко находя на один аргумент подруги два других. А еще Вика часами могла слушать разные байки, которые любила травить ее бойкая собеседница. — Видишь, — как-то сказала она Саше, — я же говорила, что ты, на самом деле очень хорошая, а не злая и грубая. — Да уж, — почесала затылок девушка. — Не думала, что ты окажешься права. — Ой, да ладно тебе! — отмахнулась Вика. — Если бы ты была отвратительным человеком, то с тобой бы не общалось столько народу. «Может быть. Вот только я ни с кем не веду себя так, как с тобой». — подумала тогда Саша. Шла вторая неделя октября. Она выдалась очень теплая, но девушке было совсем не до того. Бариста была в яростной и упорной схватке с своими чувствами и мыслями. Саша каждый день, возвращаясь с работы, могла мерить широкими шагами свою квартиру, хмуря брови и зарываясь в темные уголки собственной души, откуда по всему телу расползался едкий холод и беспокойство, медленно отравляя девушку, не давая ей жить той прежней жизнью, что она всегда вела. Баристу волновало то, что она стала испытывать к своей новой, «крышной» подруге. Саша прекрасно понимала, что это уже давным-давно выходит за рамки обычных дружеских чувств. Она поняла это почти сразу после их долгих объятий. Тогда бариста вернулась домой поздно, почти под утро. Отвезя Вику (которая всю дорогу держалась за талию подруги) домой, она еще долго гоняла по ночной Москве, будя горожан. А на лице девушки играла, наверное, самая глупая улыбка, на которую только способен человек. Где-то в районе желудка Саше было очень тепло, сердце билось чаще при воспоминании о девушке. Наконец, вернувшись домой, бариста обессиленно рухнула в постель, чувствуя, как приятный трепет наполняет ее. На утро пришло прозрение. Саша, проснувшись от противного пиликанья будильника, вдруг почувствовала пронзительный холод в постели. Холод одиночества. И тут на девушку, словно гильотина на шею приговоренного, свалилось осознание того, что она невероятно, дико, до скрежета зубов скучает по Вике. И хочет, чтобы она была рядом сейчас, завтра, через неделю, через год. Всегда. Поняв это, Саша нахмурилась и попыталась выгнать подобные мысли из головы. «Это недопустимо! Нет! Мы ведь друзья! Какая, нахер, любовь?!». — метались в ее голове мысли, пока она с остервенением чистила зубы и терла лицо холодными руками, будто пытаясь смыть с себя вздорные мысли. Но ни на следующий день, ни через неделю у нее это не вышло. С каждой встречей Саша лишь сильнее тонула в губивших ее чувствах, каждой клеткой своего тела и разума желая, чтобы эта потрясающая девушка, внезапно раскрывшаяся во всей своей истинной прелести, стала ее. Во всех доступных баристе смыслах. Но девушка мужественно держалась, никак не показывая своих душевных терзаний Вике. Никогда еще Саше не приходилось испытывать таких сильных чувств. Она любила женский пол. Очень. Много общалась, охотно флиртовала с симпатичными девушками. Они легко попадались в Сашины сети, проникались ее обаянием, харизматичностью, тая только лишь под уверенным и дерзким взглядом баристы. Так что проблем с прекрасным полом у нее никогда не было. Но это все было совершенно не тем, что испытывала Саша сейчас. Теперь она сама, казалось, попала в собственные сети, расставленные другим человеком. Хотя, конечно, это была неправда. Вика не пыталась охмурить новую подругу. Она была с ней настоящей, искренней. И это то пленило Сашу. Так что теперь настала ее очередь таять под теплым взглядом серых глаз, удерживать в узде бабочек, что так и норовили вылететь наружу, когда блондинка улыбалась. Ну, и, конечно, если бариста злилась, то твердо знала: Вика способна успокоить ее, лишь сказав пару теплых слов, одарив своим ласковым взглядом. А это не могло не восхищать девушку. Когда же их недолгие встречи на крыше заканчивались, Саша возвращалась к себе хмурой и мрачной, почти с ненавистью осматривая пустую, темную квартиру. Но признаться в чувствах сил не находилось. Слишком уж девушка боялась потерять новую подругу. «Последняя теплая ночь в этом году». Так сказали синоптики с утра. Саша, хмуро собиравшая свои каштановые волосы, отпущенные чуть выше плеч, в хвост, вырвала эту фразу из фонового гудения телевизора. Решение пришло мгновенно. «Что ж. Значит эту ночь я проведу на крыше. В одиночестве». Девушка тихо, чтобы не нарушать ночной тишины, отворила дверь и вышла наружу. На улице, действительно, было очень тепло, не смотря на ночное время суток, так что ветровка, небрежно накинутая на плечи, показалась Саше лишней. Небо было необычно чистое для середины октября, и все вокруг заливал холодный свет Луны, смотревшейся лишь небольшой точкой на синем бархате неба. Наверное, где-то там, внизу, жизнь шла своим чередом. Уставший мужчина едет в почти пустом автобусе домой, к семье. Злой, обиженный на весь свет парень топит печаль и тоску в самом чистом наркотике — скорости. Компания припозднившихся друзей, распевая веселые и похабные песенки, идет из ночного клуба нетвердой походкой, сгибаемые в разные стороны градусами спиртного, взявшими управление над затуманенным мозгом. Но ничего из этого не доносилось до крыши обычной московской девятиэтажки. Около края сидел знакомый силуэт. — Вика?! — не смогла сдержать удивления и радости Саша. — Ты здесь?! Ночью?! — Как и ты, — улыбнулась та подошедшей собеседнице. — Последняя теплая ночь в этом году, как говорят. Мне захотелось провести ее здесь. — И мне, — задумчиво протянула бариста. — Думала, на меня это хорошо повлияет, да и хотелось… Она осеклась. — Что? — спросила Вика, мягко улыбнувшись. В уголках ее глаз собрались легкие морщинки, которые появлялись всякий раз, когда девушка улыбалась. — Хотелось подумать, что со мной происходит, — договорила Саша, утопая в ласковом взгляде любимой, но недоступной девушки. — Что же с тобой происходит? — продолжала улыбаться блондинка. Девушка внимательно посмотрела на собеседницу, вгляделась в каждую черту ее образа, чувствуя, что тонет в ней. Дыхание перехватывало, а голову заволакивал тягучий туман, не давая как следует сосредоточиться. Сердце билось о грудную клетку, словно раненый зверек, а где-то в районе желудка кипела раскаленная лава. — А, к черту, — мотнула она головой. — Я больше не могу. Странные вещи со мной происходят, когда ты рядом, Вик. Злиться не могу, просто не получается. Да и ни с кем я не веду себя так, как с тобой. Да много чего еще есть. Я знаю, что это такое. Не маленькая, все понимаю отлично. Да только вот, к добру ли это? Вика молчала, выжидательно глядя на собеседницу. Саша уже все сказала, но блондинка все еще ждала чего-то, не желая пока говорить. Бариста мучительно посмотрела на любимую. В ее прекрасных серых глазах, в которые девушка влюблялась каждый раз все сильнее, застыло ожидание, даже пытливость. Было ясно, что Вика не скажет больше ничего, пока не услышит от собеседницы то, что хочет. Или то, что заставит ее говорить дальше. — Черт, Вика, ты меня убиваешь, — беспомощно выругалась Саша, чувствуя, как силы и остатки здравого смысла покидают ее. — Я люблю тебя! — наконец, выдохнула она и замерла. Но и сейчас блондинка не проронила ни слова, лишь внимательно глядя на собеседницу. У Саши все внутри заныло в ожидании конца. Она поняла, что сделала роковую ошибку и теперь потеряет самого дорогого человека на всегда. Нервы баристы натянулись до предела, словно струны и она стала ломать пальцы рук. — Скажи хоть что-нибудь! — воскликнула Саша, не в силах терпеть молчания. Но Вика лишь пододвинулась ближе. Ее пухлые теплые ладошки с нежной, словно у младенца, кожей накрыли грубоватые, покрытые многочисленными царапинами и ссадинами ладони подруги. Теплота серых, ласковых глаз встретилась с пронзительным льдом голубых. Губы девушек были так близко друг к другу, их разделяло всего пару миллиметров и одно дыхание делилось на двоих. — Я тоже люблю тебя, — выдохнула Вика и подалась вперед, уничтожая последнюю преграду между ней и своей собеседницей, запечатлевая на любимых губах нежный, горячий поцелуй. Такой, на который девушка только была способна. — Я чувствую, — прошептала Саша, не веря собственному счастью, и положила голову на грудь возлюбленной, вслушиваясь в ее учащенное сердцебиение. В голове девушки все плыло, губы горели, сердце бешено стучало, разгоняя кровь до небывалой скорости, грудь вздымалась от тяжелого дыхания. Вика чувствовала еще не до конца прошедшее волнение любимой и, чтобы успокоить ее окончательно, обняла, уткнулась носом в макушку, зарывшись в густых каштановых волосах, и шумно вздохнула, щекоча их своим дыханием. Саша расслабилась, втянула в себя пьянящий аромат обожаемой девушки и ласково погладила ее по коленке, а затем плавно перешла на бедро. Блондинка слегка улыбнулась на это, понимая, конечно, о чем думает сейчас бариста. И она разделяла эти мысли. Но только не сегодня. Чуть позже, следующей ночью. Сейчас же Вика желала просто побыть с, наконец, обретенным счастьем наедине, в тишине и покое, наслаждаясь последними мгновениями тепла в этом году. — Давай сегодняшнюю ночь проведем здесь, — тихо попросила она, поцеловав любимую в макушку. — Завтра придут холода и будем греться в твоей квартире. Бариста все поняла и, взглянув на Вику с лукавой, но счастливой улыбкой, кивнула. «Эта девушка моя. Я никуда ее не отпущу. Мой лучик. Моя девушка-успокоительное». — подумала Саша, снова положив голову на грудь блондинки и закрыв глаза.