***
— Я вижу*... что-то, что начинается на «к». — Кукуруза. Космическая, — сказал Лев, не поднимая взгляд от своего судоку. — На «п». — Поле космической кукурузы, — сказал Жиллиман, не поднимая взгляд от кроссворда. — «Г». — Грязь. — «Т». — Трактор. — «К». — Кошмарная черная пустота. — Крылья. — Колеблющийся свет на туманной вершине. — Окей, это были крылья, — солгал Сангвиний, запоздало понимая, что океаны крови, которые он заметил краем глаза, были — скорее всего — галлюцинацией. Кёрз вдруг подал голос: — Ты там что, в зеркало посмотрел? Проигнорировав его сарказм, Сангвиний уточнил: — Просто птица пролетела. Думаю, это был гриф или что-то вроде того. С двумя головами. *[«I spy» — популярная детская игра: ведущий произносит «I spy with my little eye...», а остальные должны угадать загаданный им объект; существуют разные варианты загадывания, например, по первой букве]***
— Мы можем поесть где-нибудь еще, кроме «Cracker Barrel*»? — Нет. — Ну да, чего еще ожидать — ты ведь так бесконечно скучен. Жиллиман отказывался реагировать на подначки Кёрза. — Я собираюсь пробовать пункты меню по очереди, для разнообразия, и ты тоже можешь. — Я заранее знаю, что возненавижу их все. Лев обвел рукой окружающее пространство. — Ты упускаешь основной момент. Здесь есть что-нибудь еще? Правильно, ничего. Или, может, ты хочешь съехать на обочину и спереть немного сырой кукурузы? Я же купил тебе вяленого мяса на предыдущей космической заправке, грызи его молча. *[«Cracker Barrel» — сеть американских ресторанов/сувенирных магазинов, объединенных темой южных штатов]***
— Это точно было... — Ага. — Зачем вообще кому-то такое могло понадобиться? — Наверняка им было просто нечего делать. Они смотрели, как самый большой в галактике шар из резинок сколлапсировал в нейтронную звезду под собственным весом. После подобающе драматической паузы Лев сказал: — Теперь мы можем ехать дальше. — Но сначала заправим бак и сходим в туалет, — уточнил Жиллиман. Он был здесь самым ответственным.***
— Не идеальный вариант, конечно, но этот стрип-клуб — единственное место, где можно спросить дорогу. Лев? — Нет. — Слушай, ну там ведь нет сигнализации на входе, которая может определить, что ты гей. — Я не гей, — огрызнулся Лев. Никто не обратил внимания. — Робаут? Ты ведь можешь зайти и спросить? — Мама не разрешает мне ходить по стрип-клубам. Братья задумались на минуту, затем решили, что переубеждать его бесполезно. — Я могу пойти. — И мы все согласны, что нет никакой гарантии, что Конрад не попытается сожрать стриптизерш. Так что эта участь выпадает мне. Сангвиний вышел из клуба пятнадцать минут спустя, без рубашки и покрытый следами помады. — В общем, получается, что после варп-перекрестка дорога, на которой написано «север», поворачивает к галактическому западу, а южная петля потом уходит на юго-восток, так что нам нужна дорога «С». — Кому-то там явно хотелось «Х», — Кёрз считал своей законной обязанностью указывать на то, что остальные избегали упоминать. — Такого направления на карте нет, — заметил Жиллиман.***
— Так куда вы все едете? — поинтересовалась официантка в «Cracker Barrel» в секторе Оклахома. Сангвиний оглянулся на братьев. Лев наверняка откажется отвечать. Жиллиман пустится в ненужные и слишком сложные объяснения во имя точности. Кёрз расскажет официантке, когда и как умрут ее дети. — Мы хотим навестить нашего отца там, на западе. — Надеюсь, ничего плохого не случилось. — Один из наших братьев умирает, но он уже давно знал, что к этому идет. — Правда? Ну, всё равно, мои соболезнования. Кёрз, вероятно, закатил глаза, но поскольку они у него были полностью черные, понять это было сложновато. Жиллиман и Лев поспешно заказали еще кофе, пока никто не успел высказаться насчет того, который конкретно из их братьев должен умереть — ясно было только, что кто-то умрет в любом случае.***
— Я думал, мы постарались искоренить религию, — заметил Лев. — Похоже, не везде, — обреченно ответил Жиллиман; он отказался делать любые выводы на эту тему еще на Калте. Глядя на крест высотой в 150 астрономических единиц, Лев только пробормотал: — Что это вообще за религия? На следующей планете явно видели конструкцию соседей и из зависти построили свою — еще чуть побольше. Сангвиний пожал плечами: — Согласно космическим биллбордам, мимо которых мы проехали, они очень возражают против абортов. Это основной принцип, насколько я понял. А, и еще у них куча священных изображений, почему-то похожих на меня.***
— Какой здесь ужасно зеленый космос. — Напоминает тебе о доме? — спросил Жиллиман, и Лев окинул его мрачным взглядом. Это не имело ничего общего с зеленью деревьев. Туманность потрескивала вспышками новорожденных звезд, точно молниями, рокотала грохотом, похожим на гром, и сыпала ледяными кометами, точно градом. — Нам точно надо ехать прямо через это? — напряженно уточнил Лев. — Может, лучше обогнуть? — Меня не спрашивайте, — сказал Сангвиний, — я вообще из пустыни. С низким рыком из темных облаков космической пыли начал спускаться вихрь торнадо. Он выплюнул корабль класса «Бездна» — зачем-то к нему были приделаны восемнадцать огромных колес. Все обернулись к Жиллиману. — Да, я читал советы национальной метеорологической службы о том, что надо делать в таких ситуациях. А именно — съехать на обочину, желательно в канаву и не под мост, а затем поискать постоянные постройки, если таковые имеются. Я думаю, вон там в «Cracker Barrel» должно быть убежище от торнадо или хотя бы склад в подвале, глубоко в толще планеты. Там мы его и переждем.***
— Я знал, что мы должны были свернуть налево в Альбукерке. — Лев, но ведь у тебя есть GPS-навигатор? — Да. — А может, мы им воспользуемся? — предложил Жиллиман. — Нет. — Неужели Сангвинию придется опять останавливаться и спрашивать дорогу? — Нет, вон там указатель. «20 000 световых лет до Терры». — Подозрительно это выглядит, — немедленно сказал Лев. — А что, отсюда до Терры есть хоть что-то еще, о чем стоит писать на дорожных знаках? — Ладно, согласен.***
— Что это за кошмарные демонические вопли по воксу? Выключите это, иначе, клянусь, я разверну этот корабль обратно и отправлюсь на Калибан. — Это AM-радио, которое пытается поймать сигнал с отдаленной станции, — пояснил Льву Жиллиман. — Я надеялся дослушать утренний выпуск Национального радио*, но дайте-ка я покручу настройки и попробую найти приличный сигнал на следующие несколько световых лет. После нескольких щелчков помехи преобразовались в хор, поющий «Алабама, милый дом». *[NPR (National Public Radio) «Morning Edition» — одна из наиболее популярных новостных радиопередач в Штатах]***
Лев вдруг свернул на обочину. — Мы оставливаемся здесь? Почему? — спросил Жиллиман. — Потому что. Сангвиний перевел за своего недружелюбного брата: — Это не «Cracker Barrel». Лев отказался произносить вслух «Фруктовые-сластены-пальчики-оближешь», поэтому он просто ткнул пальцем в меню и что-то хмыкнул. Впрочем, это был стандартный способ сделать заказ из утреннего меню IHOP* в три часа ночи, так что официантка и не подумала возмущаться. Она повернулась к Кёрзу: — Чего бы вы хотели? — Я бы хотел кости моих врагов, протыкающие их нежную плоть, пока они будут смотреть на свои собственные блестящие выпотрошенные внутренности и кричать. — Он хочет блинчики с шоколадом, — перевел Жиллиман, — и апельсиновый сок. — Нет, не хочу. — Тебе точно хватит кофеина, и тебе нужны витамины. Ты будешь пить апельсиновый сок. Лев попытался отодвинуть свой черный кофе подальше от Кёрза, пока тот его не стащил. Кёрз довольно зашипел — он предвидел это и успел раньше. Сангвиний заказал Льву еще один кофе. *[«IHOP (International House of Pancakes)» — сеть ресторанов быстрого питания, специализирующаяся на завтраках]***
«Country roads, take me home...» музыкальная пауза: https://www.youtube.com/watch?v=1vYTRG6VjI***
— «К». — Кактус, — сказал Жиллиман, пристраивая на колено остросюжетный роман, купленный на последней заправке в варпе, чтобы можно было делать пометки на полях, возмущаясь дырами в сюжете. — Космические сагуаро, надо полагать. — «С». — Скала, — сказал Лев, пряча книгу за брошюркой с судоку, но Сангвиний успел разглядеть название на обложке романа — «Мой любовник гей-оборотень-пират». — «Г». — Гигантская и бесконечная пустота, напоминающая о безысходности всей нашей жизни и о том, что всё неизбежно станет прахом и даже меньше, чем прахом, — сказал Кёрз. — Нет, это был гриф, но хорошая догадка.***
— Мы уже приехали?