Блеск глаз и утреннее счастье

Субботнее ясное утро. Джон просыпается в кровати с перекрученной простыней и сползшим одним концом на пол тонким одеялом. Хорошо натруженные с вечера мышцы приятно ноют, в каждом движении - тянущая безвольность и нега. В другое схожее утро он мог бы позволить себе ещё час-другой спокойствия, но сейчас над ним нависает Шерлок, шепотом указывающий ему не дергаться. Сияющие хитрые глаза с привычным прищуром дёргано, но усердно оглядывают Джона целиком, будто в поисках нераскрытой тайны. Диагноз ясен: Шерлока захватила очередная блистательная (по разумению его самого) идея. Шерлок требует немедленно закрыть глаза, привычно не утруждая себя объяснениями, и Джон послушно ждёт, пока гений, детектив и просто хороший человек располагает что-то плоское Джону чуть повыше пупка на прикрытое одеялом тело. Разрешает открыть глаза, и Джону после первого же взгляда в сторону своего пресса с трудом удаётся не дернуться. Не сматериться, к сожалению, не удаётся. На его животе стоит маленькое чайное блюдечко, в подобных которому они с миссис Хадсон обычно едят испечённые ей пирожные. На голубоватом фарфоровом блюдце с чуть волнистыми, как у девчачьих юбок-солнышек краями, одиноко и гордо лежит серовато-мутный человеческий глаз с обрезками сосудов по краям. Наверное, в нем можно прочитать укор и неодобрение ко всей сложившейся ситуации. - Что? Что за черт, Шерлок? Зачем ты положил на меня глаз? - Фраза потихоньку переосмысливается не проснувшимся спозаранку умом, и смысл происходящего немного проясняется. Шерлок положил на него глаз. Ох, Шер, невообразимый идиотина, хоть и гений. Да и профессия оставляет свой отпечаток, а потом Джону наслаждаться жемчужинами юмора консультирующих детективов. Доктор уверен, что большинство его седых волос появилось от выходок взбалмошного, ветреного детектива, а не в силу других, на первый взгляд, более существенных причин. - Отвратительная шутка, - Джон в секунде от того, чтобы закатить глаза - он понимает, что с точки зрения Шерлока это может рассматриваться как чуть ли не романтично-искреннее, хоть и шутливое, признание в чувствах, но даже понимая, не намного легче примириться с тем, что на его животе лежит глаз, заботливо вырезанный из глазницы какого-то несчастного трупа. - Да брось! Великолепная шутка, - Шерлок подмигивает: он настолько очевидно горд собой и своей чудесной романтической шуткой, что Джон почти не может смотреть на эту отвратительно самодовольную улыбку. Почти не может. Почти. Поэтому, конечно, он ей любуется и тоже усмехается, пытаясь спрятать солнечное выражение лица. Как же, даже такую мелочь, как улыбку, можно спрятать только не от этого гения в чтении мотивов и эмоций. Зная Холмса, Джон уверен, что пара методик распознавания скрытых чувств определенно окажутся его собственного авторства. Ему бы хотелось сейчас протяжным воплем, состоящим из одного укора, драматично простонать «Шеерлооок!», как умеют только статные дамы с бордовыми губами и ридикюлями, но он уверен, что тогда окончательно расхохочется и не сможет держать лицо. Да и что говорить этому фанатику от науки, которому неоднократно выговаривали о том, что как-то неловко жить в квартире, напоминающей одновременно архив полицейского участка и секретную лабораторию по разведению сибирской язвы. Ватсон даже не хочет припоминать случай с «...Ты обязан это увидеть! Чудесная, Джон, просто чудесная коллекция заспиртованных безымянных пальцев!» И да, именно эта «чудесная коллекция» хранилась в чемоданчике под кроватью, и пока они спали, под ними лежало это. Тогда Джон опустился до короткого скандала (может, это была мини-истерика, но Джон ее почти не стыдится), и Шерлок переставил препараты, а Джон не знал и не хотел знать куда. Джону хотелось бы убрать реквизит с собственного тела желательно вот прямо сейчас, но ему даже не хочется это трогать. Шерлок замечает порыв Джона избавиться от чудесного подношения, подхватывает блюдечко и скрывается на кухне. Джон откидывает голову на подушку. Покой (как и скука) ему только снится. А если подходить буквально, то и снится ему совсем не покой. Полный утреннего счастья голос Шерлока доносится с кухни: - А знаешь, что самое занимательное? Ты даже не представляешь, чей это был глаз! Нет, это абсолютно невыносимо! И Ватсону ничего не остаётся, как беспомощно рассмеяться счастливым утренним смехом.