Давайте поиграем в Arcanum. Книга 1. Последняя воля

Небольшой костёр, который я развёл чтобы немного согреться и приготовить ужин, уже почти прогорел. Пришло время класть на угли кролика, попавшегося в удачно расставленный силок. Этим вечером заканчивалась моя недельная вахта у алтаря Пэнари, находящегося в дне пути от шахтёрского посёлка с романтичным названием "Окутанные Холмы". Много лет мои собратья по вере приходили сюда, надеясь засвидетельствовать осуществление пророчества о возрождении могущественного эльфа. Время шло, а пророчество не спешило сбываться. Жрецам Пэнари становилось всё труднее находить неофитов, готовых день за днём проводить в горах, ожидая неизвестно чего. В добавок дела у рудника Бесси Тун, что в Окутанных Холмах, пошли совсем плохо. Жители начали покидать посёлок, который быстро пришёл в упадок, а вместе с ним и оставшийся без прихожан храм Пэнари. В конце концов жрецам пришлось оставить его, и сейчас в здании храма размещается паровая машина, питающая электричеством фонари уличного освещения. Хотя регулярные бдения Пэнари прекратились, вера в возрождение Живущего никуда не делась, как никуда не делись и желающие засвидетельствовать осуществление пророчества. Время от времени они продолжали подниматься в горы по велению собственного сердца. Одним из этих добровольных паломников был старейшина Йохим. Мне повезло встретить этого мудрого человека в минуту отчаяния, когда я совсем упал духом. Он протянул мне руку помощи, рассказал о Пэнари, принял в послушники, дал возможность стать другим человеком. В результате я оказался здесь, в горах, у алтаря Пэнари. Кролик постепенно покрывался радующей глаз корочкой, запах жаренного мясо приятно щекотал ноздри. Когда я уже был готов снять его с огня, моё внимание отвлёк громкий стрекот и хлопки, доносившиеся откуда-то с неба. Задрав голову, я стал свидетелем удивительного зрелища. По небу плыло огромное воздушное судно. Никогда не думал, что увижу подобное чудо технологической мысли иначе, как на фотографии в газете, и уж менее всего я ожидал увидеть этот благородный корабль здесь, в Окутанных Холмах. Однако привлёкшие моё внимание звуки издавал не воздушный корабль, а два других небесных судна, значительно меньше и быстрее него. Пока я с удивлением всматривался в небо, они успели несколько раз слетать от дирижабля в мою сторону и обратно, при этом когда они летели по направлению к дирижаблю, с неба раздавались серии частых хлопков, похожих на ружейные выстрелы, как если бы солдаты во время салюта стреляли не одновременно, а по очереди, с минимальной задержкой. На моих глазах один из проворных летательных аппаратов не смог вовремя разминуться с дирижаблем и столкнулся с ним, следствием чего стала огненная вспышка, а затем на землю посыпались пылающие обломки. Мгновение спустя то же самое случилось и со вторым летательным аппаратом. Разворачиваясь, он задел крылом один из пропеллеров, приводивших в движение воздушный корабль. Потеряв устойчивость, аппарат понёсся к земле и разбился недалеко от меня. Когда я снова поднял глаза к небу, то увидел шлейф густого дыма, тянущегося за воздушным судном, там разгорался пожар. Довольно быстро вся палуба дирижабля оказалась полностью объята пламенем. Корабль накренился и начал снижаться, двигаясь прямо на меня. Опасаясь, что при столкновении с землёй эта громадина погребёт меня под обломками, я побежал в сторону пещеры, которую использовал как укрытие от непогоды. За спиной раздался звук удара, я услышал скрежет гнущегося металла, треск ломающихся досок, звук бьющегося стекла. Добежав до пещеры, я обернулся, увидев, как на месте, где ещё пару минут назад жарился мой кролик, разгораются сразу несколько огромных костров. Всё вокруг заволокло чёрным дымом, скрывшим предзакатное солнце. Потемнело, стало трудно дышать. До моих ушей донёсся слабый крик, кто-то просил о помощи: – Помогите, помогите мне, пожалуйста. Толком не осознавая, что делаю, я двинулся на звук. Под ногами что-то хрустело, сапоги то и дело запинались об обугленные обломки. Неподалёку раздался кашель, должно быть кому-то из пассажиров удалось выжить, однако из-за дыма я не смог его разглядеть. До меня донеслись чьи-то шаги, потом я услышал, как кто-то тащит по земле что-то тяжёлое, видимо крупный обломок. Порыв ветра немного рассеял дым, и я смог разглядеть женщину в нарядном платье. На ней не было ни царапины, даже одежда не пострадала, лишь подол платья немного испачкался в грязи и копоти. Она склонилась над лежащим на земле гномом. Чтобы лучше разглядеть происходящее, я сделал пару шагов в их сторону. Гном выглядел совсем плохо, поза его выглядела неестественной, а у рта пузырилась кровавая пена. Гном тянул к женщине руку, будто желая ей что-то отдать, при этом его губы шевелились, он пытался что-то сказать. Меня осенило, что пророчество всё-таки сбылось, прямо у меня на глазах! Я замер на месте, пытаясь вспомнить фразу, выбитую на алтаре Пэнари. Там было что-то про возрождение на крыльях огня. Эта женщина, оставшаяся невредимой после такого… должно быть она и есть Живущий! Гному наконец удалось найти в себе силы и до меня донёсся его хриплый, постоянно прерываемый кашлем голос: – О, спасибо моя дорогая… у меня осталось не так много времени… ты должна найти парня… найди парня… и отдай ему его кольцо… он будет знать, что нужно делать… Женщина взяла кольцо, и вытянутая рука гнома обессиленно упала на землю. Кажется, она хотела что-то сказать, но гном опередил её. – Никаких вопросов, просто выслушай меня… мы должны были это сделать… он делал c нами ужасные вещи… мы… у нас не было выбора, кроме как делать что он скажет… там… так мало из нас осталось, но работа… почти завершена и тогда… – гном снова попытался поднять руку, его тело несколько раз содрогнулось от сильного кашля, изо рта вылетело несколько кровавых брызг, – зло… ты не представляешь… он… возвращается, чтобы уничтожить всё… всё… и всех… Пожалуйста, просто найди парня. Мне хотелось чем-то помочь, но я понимал, что гном сейчас умрёт и тогда женщина никакого парня никогда не найдёт. Поэтому я просто стоял на месте, неподвижный как соленой столб, ожидая, пока гном наберётся сил, чтобы закончить. – Скажи ему, что я сбежал… я вернулся чтобы предупредить… он будет знать, что делать. Теперь ты… теперь вся надежда на тебя. – из груди гнома донёсся хрип, он сделал попытку приподнять голову, но она тут же запрокинулась назад. Сделав последний хриплый вздох, гном затих. Женщина протянула руку и провела ладонью по его лицу, закрывая остекленевшие глаза. Её губы беззвучно шевельнулись, но мне показалось, что она даёт обещание приложить все усилия и передать кольцо адресату. Я откинул капюшон своего монашеского облачения и подошёл к женщине. Услышав мои шаги, она встрепенулась, должно быть не ожидала увидеть здесь кого-то кроме умершего гнома. Поза выражала её готовность дать отпор. Возможно она приняла меня за мародёра? Рука женщины торопливо коснулась плеча, словно она хотела снять с него несуществующую сумку. Остановившись в паре шагов от женщины, я заговорил, запинаясь от волнения: – Поверить не могу...! В смысле вы... И дирижабль...! И огонь...! И на алтаре написано...! Вы хоть понимаете, что всё это значит? В моей голове мысли скакали как табун обезумевших лошадей. Пророчество сбылось… Я смотрю на Живущего, точнее на его реинкарнацию… Но почему он возродился в теле женщины-полуэльфа? Почему у неё такой растерянный вид? Ни с того ни сего женщина закричала на меня, словно у неё внутри прорвало плотину: – Во имя богов, человек, я чуть не умерла! Ты что, не заметил? Здесь произошло крушение! – Вы говорите? – Только и смог ответить я. – То есть... конечно вы говорите... ну не жалкий ли я идиот? Погодите, что вы сказали? Наверное, я должен это записать! – Говоря это, я обшаривал карманы в поисках карандаша и блокнота, которые всегда ношу с собой. Пока я непослушными пальцами пытался что-то нацарапать на листе бумаги, женщина немного пришла в себя и обратилась ко мне уже без крика, вежливо, как подобает воспитанной леди: – Я бы с радостью вам помогла, но я немного растеряна… В ответ я лишь всплеснул руками: – Да, это затруднительно, я даже толком не знаю, что делать... эх... В смысле знаете ли вы что вы... разумеется вы знаете что вы..., но я только хотел сказать... вы ведь знаете кто вы, так? Конечно вы знаете, что за бестолковый, недоваренный вопрос для э... – Я вдруг осознал, что будет странно называть её мужским эльфийским именем, которое, впрочем, вылетело из моей головы, – а как вас зовут? – Умоляю, сэр... помедленнее, – взмолилась она, – объясните, о чём вообще идёт речь? Конечно, сейчас очень неподходящие обстоятельства, чтобы заводить новые знакомства. И вообще, с чего это я решил, что она вот так, запросто, сообщит мне своё имя? – Пожалуйста, простите меня... Я несу полную чушь, – я сделал глубокий вдох, и представился: – Меня зовут Вёрджил, мадам. И я новичок в религии Пэнари, э... в вашей религии, и я... о! Секунду! В голову пришла светлая идея пасть перед ней ниц. Уже коснувшись руками земли, я подумал, что это как-то слишком, и в итоге я оказался стоящим перед ней на одном колене, словно рыцарь, предлагающий прекрасной даме руку и сердце. Переживая из-за глупой позы, я лихорадочно пытался подобрать слова, подобающие случаю. – Я… уф... настоящим посвящаю, нет, вверяю мою жизнь Живущему! Я, Вёрджил, к вашим услугам, э… мадам! – Да прекратите вы уже говорить загадками! – Снова закричала она. – Да, да, конечно. Смотрите... вы это он, я имею ввиду, уф... реинкарнация... э… как же его зовут? Никак не могу запомнить, всё время путаю с другим, плохим. Вы, уф... одним словом, вы же знаете как эти эльфийские имена похоже звучат... хе-хе... э… хм... Должно быть я выглядел очень глупо, а может ей просто стало меня жалко, но она вдруг улыбнулась. Эта улыбка была настолько тёплой и очаровательной, что у меня всё поплыло перед глазами, хотя, быть может, я просто надышался дымом. – Не думаю, что улавливаю суть, Вёрджил... – произнесла она. – Да... точно... ох... дайте мне секунду. Смотрите... Пэнари... религия, сформировавшаяся вокруг вещей, которые он говорил, то есть вы говорили... уф, забудьте... начну с начала. Или с того начала, поскольку многое случилось до этого. – Сделав небольшую паузу, я торжественно продолжил: – Вы реинкарнация могущественного эльфа, которого обожествляют Пэнари, и чьё имя... – Да? – С улыбкой произнесла она, едва сдерживая смех. – Точно... имя, уф, секунду! Я вспомнил! Это есть в писании. "Живущий родится c крыльями огня." Не, погодите, думаю там сказано "возродится на крыльях огня". Твою мать! Ну почему эльфам всегда нужно быть такими загадочными? Стоя перед ней на одном колене и будучи не в состоянии выдать хоть одну связную фразу, я чувствовал себя конченным идиотом. Сейчас она, наверное, думает, что я какой-нибудь поехавший крышей фанатик или сектант. А ещё этот странный гном, он тоже что-то говорил о возвращающемся зле… – А в писании есть что-нибудь про умирающего гнома и кольцо? – Вдруг спросила она, словно прочитав мои мысли. – Хммм. – Издал я звук, долженствующий выиграть мне время для размышлений, – Не припомню про кольцо. Но вот про эту беду с возвращением злодея... как я уже сказал, я многого не знаю про Пэнари и их пророчества, думаю ожидается, что вы должны вернуться и сразиться с кем-то злым. Проклятье! Мне следовало бы знать об этом больше... – Уж это точно, не больно то вы сведущи в писании… – ответила она с наигранным сожалением в голосе и усталой улыбкой. – Да пошло оно всё! – Выругался я, больше злой на себя, чем на её неуклюжую насмешку, – где-то рядом должен быть долбанный алтарь… глянь на него, если такая умная... уф, достопочтенный Живущий, мадам, – на этом я замолк, пожалев о сказанном, – Послушайте, я такой же новичок в этом, как и вы. Я думал это всё аллегорически, пока не увидел вас, выходящей из пылающих обломков без единой царапины. Кажется, Пэнари всё-таки были правы… – А что это за Пэнари? – Пэнари это религия, основанная на вере в то, что вы вернётесь уничтожить зло, ну или что-то в этом духе. Нет, вот! Я думаю вам нужно с кем-то сразиться. Знаете, тот, другой, который злодей... уф, всё такое эльфийское... написано вычурным языком и сдобрено метафорами и прочим... – Знаешь, Вёрджил, ты довольно бесполезен как источник информации… – ответила она. Этот разговор начал меня утомлять. По-хорошему, сейчас стоило бы осмотреться, может есть ещё выжившие, может кто-то нуждается в помощи. А ещё стоило бы устроиться на ночлег, всё-таки уже почти ночь. – Я же говорю, я новичок во всём этом. – Сделал я ещё одну попытку объясниться. – Представьте, каково мне... вот вы, Избранный, тьфу, Живущий или теперь я должен говорить Живущая? Я даже не могу вспомнить кем вы должны быть. Пожалуйста, пойдёмте со мной в Окутанные Холмы, там мы поговорим со Старейшиной Йохимом. Он очень сведущ в Пэнари и знает куда лучше, что теперь делать... – Хорошо, – согласилась она с видимой неохотой, – пойдём, поговорим с этим Йохимом и разберёмся во всём. – Отлично, путь ведущий отсюда в Окутанные Холмы идёт в низ на юго-восток. По дороге мы остановимся возле часовни Пэнари… посмотрим, поможет ли она что-то прояснить. Дым окончательно рассеялся, я окинул взглядом окружающую нас бойню и предложил ей: – Давайте сначала осмотрим здесь всё, возможно найдутся другие выжившие? Что скажете? – Конечно, – согласилась она, озираясь по сторонам. Когда её взгляд остановился на одном месте, я посмотрел в ту же сторону, куда и она. На земле лежал огромный полуогр, одетый в костюм стюарда. Женщина двинулась к нему, и я отправился следом. Ранее мне доводилось наблюдать последствия кровопролитных схваток и сталкиваться с ужасными ранами, но всё же от увиденного меня скрутил рвотный спазм. Тело полуогра оказалось перерублено пополам, вокруг валялись выпавшие из живота внутренности. Зрелище, что называется, не для слабонервных. Тем не менее эта странная женщина разглядывала расчленённый труп с любопытством бывалого анатома. У меня возникло ощущение, что окружающий нас хаос совсем не ужасает её, скорее вызывает интерес. Пока я стоял посреди пепелища, стараясь взять себя в руки, она, как ни в чём не бывало разгуливала от одного трупа к другому, пытаясь нащупать пульс или уловить дыхание. Когда стало понятно, что выживших нет, она принялась рыться в личных вещах погибших. Я попытался протестовать, но она лишь отмахнулась, сказав, что иначе всё достанется горным волкам и мародёрам. Мне оставалось лишь согласиться, взяв с неё обещание передать найденные ценности родственникам погибших. Неподалёку от того, что когда-то было хвостом дирижабля, мой взгляд зацепился за странные обломки, непохожие на элементы его конструкции. Когда мы подошли поближе, я узнал в них обломки аппарата, врезавшегося в воздушный корабль. – Что это? – Задумчиво произнёс я. – Выглядит как странный летательный аппарат, но куда меньше дирижабля… Я ничего подобного раньше не встречал… – Да, согласилась моя спутница, – Выглядит как те машины, что напали на нас... На изломанном корпусе я различил табличку "Maxim Machinery, Каладон". – А не огр ли там, среди обломков? – Указал я на ещё одно тело. – Не думал, что огру может хватить ума управлять столь сложным устройством... – А им и не хватило, оба разбились во время атаки. – Ответила женщина. – Смотрите, что за странный на нём амулет? – Я указал на блестящий кружок, свисавший на цепочке с шеи огра. – И этот символ на нём… Я не узнаю его. А вы? – Не могу сказать, что он мне знаком, – развела руками она, снимая медальон с мёртвого тела. – Уф, есть в этом что-то неправильное. Что-то не припомню, чтобы в писании упоминались летающие огры или нечто подобное. Нам лучше поторопиться в Окутанные Холмы и найти старейшину Йохима как можно скорее... Несмотря на мои настойчивые просьбы поскорее покинуть место крушения, женщина ещё целый час бродила среди обломков. Видимо что-то искала, возможно что-то из своих вещей. Но увы, останки гондолы дирижабля выгорели почти полностью, если там и было нечто ценное, то теперь оно превратилось в бесполезную кучу гнутого металла и обгорелых лохмотьев. Зато среди обломков нам попалось несколько неповреждённых консервных банок и пара бутылок вина. А также фотокамера, которую мы сочли нужным прихватить с собой. Женщина рассказала, что фотограф попытался сделать снимок необычных летательных аппаратов, напавших на дирижабль, так что возможно пластина с фотографией всё ещё внутри камеры. Наше блуждание среди обломков закончилось лишь когда совсем стемнело. К этому времени я ужасно устал, был голоден и хотел спать. К тому же похолодало, пошёл небольшой дождь. Обрадованный окончанием беготни, я предложил укрыться в той самой пещере, которую всю неделю использовал как укрытие от непогоды, и в которой спасался от падающего на голову дирижабля. – Не стоит нам бродить здесь ночью, – с тревогой произнёс я, услышав раздавшийся неподалёку вой, – эти волки не больно-то дружелюбны. Мы поспешили ко входу в пещеру. Я хотел устроиться неподалёку от входа, как делал всю неделю, но женщина, зачем-то двинулась дальше, вглубь. Выставив перед собой руку, она толи защищала лицо от паутины, толи хотела нащупать что-то в темноте. В кромешной темноте мы сделали несколько шагов, а потом я услышал резкий звук, словно она щёлкнула пальцами. Стало светло. Неяркий свет исходил от правой руки моей спутницы. Ничего удивительного, подумал я, дух могучего эльфийского мага, воплотившийся в теле этой женщины, определённо должен быть способен на такой несложный трюк, как заклинание света. Я и сам кое-что могу, перед тем, как отправить в горы, старейшина Йохим обучил меня заклинанию малого исцеления. В призрачном сиянии магического света то, что я принимал за пещеру, оказалось заброшенным рудником. Камень вокруг был покрыт выбоинами, оставленными орудиями рудокопов. На стенах в креплениях висели давно потухшие факелы, под ногами валялись ржавые железяки, когда-то бывшие инструментом. Несколько небольших крыс устроили себе гнездо среди составленных у стены бочонков разных форм и размеров. Распугав омерзительную живность, мы соорудили из бочонков подобие стола и стульев. В одном из них что-то брякнуло. Выбив крышку, я обнаружил внутри разобранный револьвер и несколько патронов. Я хотел выбросить находку как бесполезный хлам, но ею заинтересовалась моя спутницу. Высыпав перед собой детали, она по очереди брала их и внимательно рассматривала, раскладывая на крышке бочонка в только ей понятном порядке. Не видя смысла в её действиях, я занялся сервировкой ужина, благо мне хватило предусмотрительности подобрать среди обломков не только вино и консервы, но и пару уцелевших чашек. Когда с едой было покончено, я занялся изучением личных вещей погибших. Добыча оказалась более чем скромной, пригоршня колец и брошей, а также несколько паспортов и свёрнутая вчетверо записка. Я начал с просмотра паспортов, удивляясь разнообразию пассажиров этого рейса. Здесь были представители всех разумных рас Арканума: эльфийка, гном, полу-огр, пара полу-орков, несколько людей, и халфлинг. Из одного паспорта выпала гребёнка картонных спичек. Надпись на корешке гласила «гостиница Россборо». Раскрыв паспорт, я прочитал имя владельца «Престон Рэдклифф». С приклеенной фотографии на меня смотрел гном, тот самый, который просил разыскать парня. – Смотрите, – я обрадованно показал паспорт спутнице, – это уже какая-то зацепка. Однако она была целиком погружена в возню с пистолетом и никак не отреагировала на мои слова. Тогда я вспомнил, про кольцо, которое гном просил передать парню. Внимательно его разглядев, я понял, что оно не новое. На лицевой стороне отблёскивала рельефная монограмма "ГБ", должно быть чьи-то инициалы, а внутри кольца обнаружилось клеймо "П. Скайлер и сыновья". Отлично, подумал я, кольца с монограммами обычно делаются на заказ, а значит "П. Скайлер и сыновья" это какая-то компания, у которой есть записи о клиентах. Вероятно, найти этого парня будет не так уж сложно. Кроме паспортов и украшений, передо мной лежала записка. Я развернул её, и прочитал в слух: Мой дражайший Жаред, Я на борту дирижабля ИФС Зефир, тороплюсь увидеть тебя снова. Дух захватывает от мысли, что всего через две коротких недели я стану твоей женой. Это так, мой дорогой, я принимают твое предложение! Надеюсь, мысли обо мне согревают твоё сердце этими долгими днями и ночами, пока ты охраняешь Станцию Вермиллион от тех мародёрствующих полуорков, про которых ты рассказывал. Всегда любящая, Вильгельмина Хм, чего это она взялась писать ему письмо на борту? Лучше бы телеграмму отправила. Хотя, может это и был черновик телеграммы? Ну что же, ещё одна возможная зацепка в этом деле, надо будет навестить этого Жареда в Таранте и передать ему записку с нашими соболезнованиями. От инвентаризации и каталогизации добычи меня отвлекли завывания, идущие откуда-то из глубины рудника, из той его части, в которой мы не побывали. – Ещё выживший? – Встревожено спросила женщина. – Невозможно, – возразил я, – это единственный вход, никто не смог бы пройти сюда мимо нас незамеченным. Поднявшись на ноги, мы осторожно двинулись на встревожившие нас звуки. С удивлением я обнаружил, что моя спутница держит перед собой полностью собранный револьвер. В неровном свете заклинания мне удалось различить кровать, возле которой на полу лежало тело, а над ним парила полупрозрачная фигура. – Приведение! – испуганно прошептал я. – Призрак обыкновенный, – подражая энтомологу, встретившему редкий вид бабочки, возразила женщина, – давай выясним, из-за чего он застрял в этом руднике. – Пожалуйста... Умоляю... Так больно... – Простонал призрак, его голос был наполнен невыносимой болью. – Что приключилось с тобой? – Спросила его моя храбрая спутница. – Я был… проклят... злым... священником. Моё имя Чарльз Брего... мой друг и я... попросили лишь немого еды... пропитания… мы были бедны и странствовали... а он проклял нас... про́клятый безумием, мой друг... напал на меня... убил меня... боль... Я проклят быть прикованным к этому миру, неспособен освободиться... пожалуйста... мне нужна помощь... – Провыл призрак, делая паузы после каждой пары слов. Пока несчастный излагал свою историю, женщина осматривала лежащий на земле труп. Как по мне, так обычный бродяга. Видно эти двое так сильно достали священника, что он их проклял, а потом дело дошло до смертоубийства. – Что ты хочешь, чтобы я сделала? – Нужно убить священника... Арбала... я покажу… нужна карта… – Вёрджил, – окликнула меня женщина, – у нас найдётся карта? Порывшись по карманам своего балахона, я извлёк сложенную в несколько раз тряпичную карту Арканума, которую всегда носил с собой. Нетерпеливым движением женщина выхватила её у меня и развернула перед призраком. – Он живёт здесь… – Полупрозрачный палец указал на точку неподалёку от места крушения. – Только его… смерть освободит меня… – Я так не думаю, прощай. – Оборвала его женщина. Когда мы вернулись к импровизированному столу, она недовольно пробурчала себе под нос: – Мародёрство уже освоила, не хватает только стать убийцей. Но навестить священника надо, попробую убедить его освободить эту несчастную душу. – Простите, мадам… – обратился я к ней, – мы же собираемся оставаться на ночлег в этом э… руднике с приведениями? И мертвым телом? Она выглядела неуверенной, словно не могла определиться, что является большей проблемой – завывающий призрак или голодные волки. Мне на глаза снова попался револьвер, который она всё это время держала в руке. – Откуда у вас эта штука, – указал я на оружие. – Собрала его, пока вы возились с бумажками. – Сказав это, она нацелила пистолет куда-то в сторону продолжающего выть призрака и сделала пару выстрелов. Выстрелы прозвучали в пещере настолько громко, что я на пару минут лишился слуха, от чего почувствовал облегчение, звон в ушах куда приятнее стенаний неупокоенного духа. Её умение обращаться с огнестрельным оружием показалось мне отличной новостью. Теперь, когда в желудке поселилась приятная сытость, я ощутил кураж и жажду приключений. В добавок к заклинанию исцеления, Йохим обучил меня использовать в бою шест. Имея на своей стороне стрелка, я, пожалуй, смогу отбиться от волков, если до этого дойдёт. Слава богам, сейчас полнолуние, мы сможем идти по горным тропам не рискуя переломать ноги. Видя, что женщина собирает разложенные на бочонке вещи, я понял, что она согласна с моим предложением покинуть пещеру и поспешил к выходу. – Вот она… – радостно воскликнул я, когда мы добрались до алтаря, представлявшего собой вкопанную в землю каменную плиту, накрытую навесом из грубо сколоченных досок, – алтарь должен всё немного прояснить! Хммм… здесь сказано, уф… "И дух Насреддина возродится на огненных крыльях в холмах, окутанных туманом, чтобы сразиться в последней битве со злым. – Прочёл я высеченную на каменной плите надпись. – Со злым? – На лице женщины читалось недоумение, – Это с кем? Я глубоко вдохнул, и медленно выдохнул, собираясь с мыслями. – Мне жаль, но я не знаю, – я нервно усмехнулся, – думаю, нам стоит это выяснить, учитывая, что вы должны с ним сразиться... – Я рада, что эта бредятина вас забавляет, – огрызнулась женщина, – чем дальше, тем нелепее. – Я знаю, мадам, что для вас это всё ерунда, но для меня нет, – негодующе выпалил я. – Не могли бы вы выказывать хоть немного уважения? – Конечно, прости Вёрджил, – согласилась она, – давай-ка навестим этого священника, как его там, Арбала, кажется? – Это ещё зачем? – Удивился я, – нам нужно как можно скорее встретить старейшину. – Сейчас почти ночь, Вёрджил, а дом священника совсем рядом, возможно нам удастся напроситься к нему на постой. В её голосе звучала такая уверенность, что я не осмелился возразить. Не успели мы отойти от алтаря, как дорогу нам преградил непонятно откуда взявшийся путник. Из-под капюшона на его голове на меня смотрело лицо эльфа, которое определённо не выглядело милым. – А ну стойте... что вы тут делаете? – Крикнул он, остановившись в нескольких шагах от нас. Его правая рука лежала на поясе, по-видимому готовая выхватить оружие. – А кто спрашивает... – ответила ему моя спутница, она пыталась говорить уверенно, но голос подвёл её, получился какой-то полушёпот. По моей спине стекла капля холодного пота. – Со всем уважением, уф… мадам… – прошептал я ей на ухо, – я не доверяю этому субъекту. – Охрененно удачно он тут появился, а? Простите за, уф, выбор слов, мадам... – спохватился я, вспомнив о хороших манерах, которые давались мне с заметным трудом из-за недостатка практики. – Что вы предлагаете, Вёрджил? – Я, уф, уже имел дела с мудаками, э… индивидуумами вроде этого раньше. Возможно вы позволите мне потолковать с ним пару минут? – Конечно, Вёрджил. Поступай так, как считаешь нужным... – одобрительно кивнув, она пропустила меня вперёд. – Спасибо, я, уф… я с этим разберусь, – ответил я ей, а потом, повысив голос, обратился к путнику: – Ты там! Что тебе здесь надо? И с чего ты взял, что можешь тут сыпать вопросами? – Я задал простой вопрос… – ответил незнакомец, – что вы двое тут делаете? Я из Окутанных Холмов, деревеньки неподалёку, заметил это ужасное происшествие! Это такое уж преступление поинтересоваться происходящим? – Чё, правда, что ли? – Я сделал шаг вперёд, – Слушай. Я сам пришёл из Окутанных Холмов. Это путешествие не менее чем на день. – Мой голос стал обманчиво мягким: – ты никак не мог прибыть сюда так быстро. Думаю, вы врёте, сэр… – Я… уф… Я не пришёл из Окутанных Холмов прямо сейчас. Я отдыхал неподалёку и увидел зарево от пожара. Почему вы допрашиваете меня? Я не сделал вам ничего плохого... – Не думаю, что ты меня понял, – продолжил давить свою линю я, делая ещё один шаг в сторону незнакомца, – я задаю вопросы здесь, и мне не нравятся твои ответы. Спрошу тебя ещё один раз, какого хрена ты здесь делаешь? – Я не советую тебе говорить со мной в такой манере, друг. Я лишь задал вопрос и жду ответа. – Незнакомец бросил холодный оценивающий взгляд в сторону моей спутницы, а потом снова обратился ко мне: – всё могло бы быть просто, но, как видно, ты ищешь сложностей. – Я думаю сложности лучший выход, сэр. Отмечу, что после них остаётся меньше вопросов. – Я сжал и разжал кулаки, давая понять, что в сейчас пущу их в ход, – я готов начать этот диспут, как только вы будете готовы... Незнакомец растерял весь напор, теперь в его глазах читался страх. – Пожалуй, этот диспут мы отложим на потом, друг. Уверен, данное затруднение будет разрешено в свое время. – Окинув сопровождавшую меня женщину взглядом, полным кипящей ненависти, путник отступил, бросив ей через плечо: – доброго дня, мадам. – Пронесло, – с облегчением выдохнул я, чувствуя, как тело сотрясает нервная дрожь. – Что вы имеете в виду? Вы определённо его напугали... – Этот мужик мог запросто прибить нас. Поверь мне... Я, уф, видел таких типов ранее… – И зачем тогда вы его провоцировали? – Это был блеф. Я не хренов воин, но иногда нужно быть способным сыграть роль. Ты учишься таким вещам в… просто, просто кое-что чему я научился. Страх мощное оружие, – Я повернулся к ней и заглянул в глаза, – что-то очень неправильное происходит здесь… Лучше бы нам убраться отсюда как можно скорее… Найти дом священника не составило труда. Всю ночь мы спускались по склону в направлении, указанном про́клятым духом. С первыми лучами солнца я увидел внизу добротное каменное строение, единственное жильё в округе. Ещё через несколько минут мы стояли во дворе, разглядывая две свежие могилы. На тщательно обточенных могильных камнях я разобрал две аккуратно выбитых надписи: "Джамила, Возлюбленная жена и мать" и "Саиф, Возлюбленный Сын". Как видно, священник недавно потерял близких ему людей. Постучав и дождавшись приглашения войти, женщина открыла дверь. – Я Криона, а это мой спутник, Вёрджил – представилась она нас. Именно тогда я узнал её имя. За время, пока мы осматривали место крушения, а потом прятались от непогоды в руднике, я так и не решился спросить её снова. – Рад познакомиться с вами, – рассеянно ответил хозяин дома, немолодой сухопарый мужчина, склонившийся за столом над каким-то свитком. – А кто будете вы, сэр? – Попросила его представиться Криона. – Моё имя Арбала, – ответил он без энтузиазма, не поднимая на нас глаз, всем видом давая понять, что сегодня не расположен вести светские беседы, – что привело вас на мою скромную ферму? – Нас послал сюда дух Брего, – Криона решила выложить всё как есть. – Он уже мёртв? – Арбала наконец оторвался от свитка и посмотрел на неё улыбаясь кончиками губ, хотя в его глазах его не было и капли радости, – Как… жаль. Он послал вас закончить начатое? – Уже? – Переспросила женщина, – Закончить начатое? Вы это о чём? – Я удивлён, что его жизнь закончилась так быстро после… после того как он разрушил мою. После предложенных мною еды и крова, он и его друг, Фархкус, кажется так его звали, устроили в моём доме обыск. Когда они отыскали единственную ценную вещь, сокровенный, святой артефакт, они… убили мою семью, а меня оставили умирать. – И тогда вы их прокляли? – Несколько лет назад я оставил священный сан, – Арбала вздрогнул, словно от боли, – но это единственное, о чём я мог думать в своем страдании и горе... – их души никогда не покинут этот план бытия! – Ну а проклятие безумием, которое заставило Фархкуса напасть и убить Брего? – Нет, полагаю, это было проклятие жадностью, если хотите знать моё мнение. Фархкус решил, что не хочет делиться добытым нечестным путём с кем-либо ещё. Отвратительные люди. – Я соболезную вашей потере. – Спасибо за добрые слова, но есть кое-что ещё. Мне нужно вернуть священный артефакт, который они похитили, он очень важен для меня. Он нужен мне, чтобы правильно молиться богам. Говорил ли Брего, не дал ли какого-то намёка, где артефакт может быть сейчас? – Нет, он не сказал. – Я знаю, это не ваша проблема, – Арбала поднялся из-за стола и подошёл ближе, – но не могли бы вы помочь мне отыскать то, что моё по праву? – Закончив фразу, он изобразил полупоклон. – Это меньшее что мы можем сделать, – ответила ему Криона, также кивнув, – есть ли у вас какие-то соображения, с чего следует начать? – Отлично… – обрадовался Арбала, – возможно наш друг, достопамятный мистер Брего, располагает информацией, которой он может поделиться с вами, о местонахождении принадлежащего мне священного артефакта, – священник тепло улыбнулся, – я ценю вашу доброжелательность, но, к сожалению, мне нечего дать вам за помощь. Криона была готова бежать обратно к призраку прямо сейчас. Мне пришлось вмешаться и остановить её. – Если вы накормите нас завтраком и позволите передохнуть в вашем доме, это будет более чем достаточной благодарностью. – Сказал я бывшему священнику. День и ночь мы провели у него в гостях, а ранним утром снова двинулись в путь, обратно в горы. Всю дорогу я сетовал на это незапланированное отклонение от плана, поминая недобрыми словами волков, мародёров и наёмных убийц. Однако Криона не обращала на меня ни малейшего внимания, она не проронила ни слова, пока мы вновь не оказались в пещере перед призраком. – Как бы мне поговорить с тем «другом», который убил тебя? – Спросила его она. – Бу-га-га, – разразился хохотом призрак, – Значит ты мило беседовала со священником, вместо того чтобы убить его? Браво, подруга, я аплодирую тебе. – Так ты скажешь, где найти Фархкуса? – Зачем мне говорить это? Я всё равно останусь здесь навсегда. – Мне удалось убедить священника отпустить тебя, – соврала она, – если ты будешь сотрудничать. – Это правда? Правда-правда? – Призрак немного поколебался и продолжил, – если и есть что-то в вас, благородных, так это то, что вы поступите правильно, даже если это убьёт вас. Хорошо, что угодно лишь бы освободиться от этой ужасной боли. Призрак описал внешность Фархкуста и объяснил, как найти заброшенную ферму, на которой он может скрываться. В благодарность меня так и подмывало сообщить ему, что Криона соврала, и никто не собирается его освобождать от проклятья. Но я решил не разрушать веру призрака в её благородство, пусть думает, что она просто не смогла осуществить задуманное. Фархкуста мы нашли именно там, куда нас послал призрак Брего. – Ты Фархкуст, – спросила его Криона, – мы здесь, чтобы предупредить о проклятье, которое на тебя наложено. – О чём это ты говоришь, – голос у мужика был явно испуганным, определённо он понял, о чём идёт речь. – Арбала проклял тебя и Брего. Ваши души обречены вечно скитаться по этому миру после смерти. – Этот проклятый священник! – Завопил Фархкуст, – так вот что я видел, когда бежал из пещеры, – за мной гналось приведение Брего! – Отдай артефакт и Арбала снимет проклятье. – Вот, забирайте, вот он. – Сказав это, Фархкуст извлёк из внутреннего кармана странного вида позолоченную курильницу для благовоний, украшенную фигуркой какого-то демона, – Пожалуйста, верни ему как можно скорее! Поблагодарив бандита за сотрудничество, мы поспешили к дому священника, желая скорее вернуть ему артефакт. – Благодарю вас, как благодарят и духи моих предков, – священник склонился в полупоклоне, принимая курильницу из рук моей спутницы. – Должен признаться, я соврал вам, – он доброжелательно улыбнулся Крионе, – у меня есть чем тебя отблагодарить, нечто имеющее неизмеримую ценность. Я дам тебе своё благословение, отныне каждый будет относиться к тебе лучше, чем ранее. Не знаю какую магию сотворил священник, но эффект его благословения я мгновенно почувствовал на себе. Теперь, глядя на Криону, я испытывал нечто среднее между счастьем и гордостью просто от того, что нахожусь рядом с ней. * * * Мы погостили у священника ещё одну ночь, а на утро, к моей великой радости, двинулись в сторону Окутанных Холмов, где нас должен был дожидаться старейшина Йохим. Спускаться вниз по склону много легче, чем карабкаться в гору, но Криона с каждым шагом шла всё медленнее, и тогда я предложил сделать привал. После часового отдыха мы снова двинулись в путь, но она по-прежнему едва переставляла ноги. Из-за длинного платья я не мог видеть её ног, но мне показалось, то женщина прихрамывает. Когда мы снова остановились, я попросил её снять обувь. Стопы Крионы оказались в ужасном состоянии, все в лопнувших мозолях, покрытых коркой засохшей крови. Желая хоть как-то ей помочь, я воспользовался заклинанием малого исцеления. Оно крайне полезно, когда нужно остановить кровотечение или снять боль, но мало пригодно для приведения в порядок непривычных к долгой ходьбе ног. В таком состоянии ей идти дальше было никак нельзя, и нам пришлось остановиться на ночлег. Мне пришлось немало потрудиться, чтобы собрать хворост для костра, горы не лес, здесь не так-то просто найти сухие ветки. Зато у нас было вдоволь еды и целая бутылка отличного вина. Я устроился на небольшом плоском камне, а Криона предпочла расположиться прямо на земле, подогнув ноги каким-то немыслимым способом, на который способны только женщины. Смакуя терпкий напиток, она разглядывала окрестности, благо с того места, где мы расположились, открывался отличный вид на шахтёрский посёлок и огибавшую его реку. – Вёрджил, – позвала она меня, – кем ты был до того, как стал монахом? – В моей предыдущей жизни не было ничего хорошего, ничего такого, о чём я бы хотел говорить. – Хотя бы расскажи, откуда ты. – Об этом я тоже предпочёл бы не распространяться. Достаточно сказать, что после встречи со старейшиной Йохимом я стал другим человеком. – А кто он, этот старейшина Йохим? – Он… – мне было сложно подобрать слова, в действительности я мало что о нём знал, – в общем он тот, кто помог мне, когда я нуждался. Я встретил его в маленькой деревеньке, в храме Пэнари. Я был, эм… в затруднительном положении, – я опустил глаза, воспоминания о предыдущей жизни были неприятны и весьма болезненны, – Он показал мне, что не обязательно всегда принимать то, что подкидывает жизнь, что всегда есть лучший путь, и это всегда твой выбор идти по нему или нет. – Что ты имеешь ввиду под "затруднительным положением"? Что с тобой приключилось? – Я бы не хотел об этом говорить. Но Йохим великий человек, очень сведущ в делах Пэнари, да и в мирских делах. Быть может лучше вы, мадам, немного расскажете о себе? Как так получилось, что вы пользуетесь магией и при этом умеете обращаться с револьвером? Я всегда считал, что магия и технология плохо сочетаются друг с другом. – Кто вам сказал такую глупость, Вёрджил? Магия и технология это две стороны одной монеты. Никто не мешает изучать и то и другое одновременно, просто в результате станешь слабым магом и посредственным технологистом, только и всего. – Как я понимаю, вы выбрали именно этот странный путь, мадам? – Дело в том, что я всегда жила в двух мирах. Мой отец когда-то был очень важным человеком, занимался вопросами промышленности и коммерции. А мама у меня эльфийская волшебница. Они так и не смогли меня поделить. Зимы я проводила с отцом, в шумном Колодоне, среди богачей и знаменитостей, а летом мама возила меня по эльфийским деревням, где пыталась учить магии и знакомить с эльфийскими традициями. Из обоих миров я вынесла всего понемногу. – Должно быть это здорово, иметь таких интересных родителей? – Вздохнул я, чувствуя лёгкую зависть. – На самом деле нет. С раннего детства я только и слышала, как они ссорятся, споря о природе магии и техники, выясняя чем одно лучше другого. Мне хотелось как-то их примерить, так что я тратила все карманные деньги на книжки по физике и механике. Хорошо хоть книг по магии было с избытком, свои гримории, как она их называла, мама имела привычку разбрасывать по всему дому. Когда я разобралась в основах того и другого, то поняла, что у обеих практик есть свои достоинства и применение. Вот и решила, что хочу и дальше понемногу осваивать и то и другое. В конце концов, если не можешь жить в двух мирах, то окажешься заперт в одном из них. – А револьвер, где вы научились стрелять? – Отец решил сделать мне подарок на пятнадцатилетие. Очень необычный подарок, обычно такое не дарят юным дебютанткам. Утром, когда я вышла к завтраку, он вручил мне коробку, внутри которой оказался однозарядный пистолет. Совсем крохотный, украшенный затейливой резьбой, скорее сувениром, чем оружие. Тем не менее, из него можно было стрелять и даже убить. – И вы стали практиковаться в стрельбе? – Почти. После завтрака мы с родителями отправилась на стрельбище, чтобы испытать подарок. Обычно там тренируются лучники, но и для любителей огнестрельного оружия тоже выделен уголок. Помню, отец извлёк из коробки патрон и показал мне как заряжать. Мама стояла рядом и настороженно смотрела, пока отец помогал мне прицелиться в банку. Это было волнительно, я предвкушала, как сейчас нажму на крючок и банка разлетится на кусочки. Только ничего не вышло, вместо выстрела раздался лишь негромкий щелчок. За пять минут я перепробовала ещё около десятка патронов, но результат был один и тот же, щёлк… щёлк… щёлк… – Должно быть, ваше разочарование было велико? – Не то слово, когда я поняла, что пистолет раз за разом даёт осечки, то разрыдалась в голос, праздник оказался испорчен. Сейчас я понимаю, почему порох в патронах не желал воспламеняться, но тогда это казалось невероятной несправедливостью. – Но вы всё-таки как-то научились стрелять? – Да, но это случилось намного позже. Дома отец спрятал коробку с патронами, сказав, что я пока ещё недостаточно взрослая для таких опасных игрушек. Но пистолет уже стал моей собственностью и его забирать он не стал. Ночью мне не спалось, я всё пыталась понять в чём может быть причина и решила осмотреть пистолет, вдруг там боёк сточился или ещё что? При тускловатом газовом освещении я достала деревянный футляр с пистолетом, положила его на трюмо и осторожно открыла крышку. До сих пор помню, как на его латунных деталях переливались блики от горелки, – она вздохнула, в глазах её светилось восхищение, – оружие выглядело таким волшебным и манящим, просто глядя на него, я чувствовала себя счастливой, этот подарок был куда лучше всех моих серёжек и брошей. – И вам, конечно, удалось понять в чём была проблема? – Нет. Я рассматривала пистолет, соображая, как бы разобрать его, при этом ничего не повредив. Сделать это оказалось не сложно, через пару минут передо мной лежала горка деталей, в том числе и один патрон, как оказалось отец забыл разрядить пистолет. Я отложила патрон в сторону и снова собрала пистолет. Пощёлкала бойком, убедилась, что он достаёт до того места, где должна находиться гильза. Вне всяких сомнений оружие было исправным. Но раз дело не в пистолете, значит что-то не так с патронами. И я решила разобрать патрон. Достав маникюрные ножницы, я принялась ковырять гильзу, пытаясь извлечь пулю. Когда мне это почти удалось, патрон вдруг зашипел и раздался резкий хлопок. После этого ничего не помню, наверное, я потеряла сознание. – Что же случилось, я думал без оружия патроны не опасны? – Ещё как опасны, патрон взорвался и это сильно меня напугало. – Но вас не ранило? – Кода мать нашла меня лежащей на полу, на мне не было ни царапины. Приведя меня в чувства, они с отцом успокоились, думая, что всё обошлось. – Звучит, словно на самом деле это не так? – С той ночи у меня начало быстро ухудшаться зрение. В течении нескольких месяцев родители водили меня по докторам и целителям. Все они были единодушны в том, что взорвавшийся патрон не мог стать причиной потери зрения. Глаза были абсолютно целы, никаких повреждений. Что-то было не так с моей головой. Спустя год я полностью ослепла. Моя жизнь, полная путешествий и новых впечатлений, осталась в прошлом. Теперь большую часть времени я проводила в стенах отцовского дома. Самым сильным ударом для меня стала потеря возможности читать книги. Ещё девочкой я читала всё без разбора, а сейчас, когда у меня появилась бездна свободного времени, мой аппетит только вырос. Отец пытался читать мне вслух, но работа оставляла ему мало времени, тогда он нанял мне двух гувернёров. Каждый день они приходили и читали мне книги, сменяя один другого. Отец как мог старался разнообразить мою жизнь, он брал меня на все светские мероприятия, куда только его приглашали. С его положением в приглашениях не было недостатка. И я извлекала из этого всю возможную пользу. Из-за моей слепоты люди были добры со мной, так я завела несколько полезных знакомств. На одном из приёмов меня представили весьма интересному молодому человеку. Он оказался журналистом, пишущим об успехах медицины в лечении редких болезней. Мой случай его заинтересовал, он упомянул его в очередной заметки и через несколько дней к нам в дом явился целитель, узнавший о моей беде из медицинского журнала. Осмотрев меня, целитель заявил, что болезнь эта хоть и редка, но ему знакома. – Судя по тому, что я вижу, справился он на отлично? – Это было очень дорогое лечение. К тому же целитель навёл на родителей страха, заявив, что если не приступить к лечению немедленно, то я рискую потерять не только зрение, но и жизнь. Отец сомневалась не долго. Проведение операции назначили на следующий месяц. В течении двух недель мы втроём ходили по магазинам, аптекарским лавкам, магическим салонам. На нужные для лечения компоненты и препараты отец истратил целое состояние. Как только всё было готово, операция началась. Меня мазали, поили, растирали, пропускали через тело электрический ток. Когда я думала, что лучше умереть чем терпеть всё это, целитель объявил, что лечение окончено. – Вы снова стали видеть? – Не сразу. Спустя две недели я смогла различать свет и тьму. Счастью отца не было предела. Отправив письмо с радостными вестями маме, он весь остаток дня провёл со мной, выясняя насколько велики мои успехи. Со временем я не только полностью восстановила зрение, но и приобрела способность видеть тепло в темноте. Мама говорила, что этой способностью обладают эльфы, но она не всегда передаётся детям от браков с людьми. – Какая удивительная история. А могу я узнать, как вы оказались на борту дирижабля? – Обретя свободу передвижения, я с удвоенной энергией принялась исследовать мир. Чужого опыта, законсервированного в книгах, мне стало мало, я с удвоенной энергией спешила наверстать упущенное из-за слепоты. Я занималась всем понемногу: вышивка, кулинария, стрельба из пистолета, магия, мне всегда удавалось достичь неплохих результатов в любом деле, за что бы я не взялась. Вскоре мне стало тесно в Каладоне, я и решила отправиться в Тарант. Этот технологически развитый город, новый мир, как о нём пишут в газетах. Если есть новый мир, я должна быть в нём! – Вы просто хотите на него посмотреть? Или у вас там конкретные планы? – Я прочитала, что в университете Таранта открывается факультет журналистики. Единственный, на который разрешён приём женщин! Мне до смерти захотелось туда поступить. Отец долго упрямился, я уже потеряла надежду. Когда он всё-таки согласился меня отпустить, было слишком поздно для плавания. Три месяца просьб и слёз, всё даром. Успеть к началу занятий я могла лишь отправившись в путь верхом, скача без сна и отдыха, сменяя лошадей на релейных станциях, и я была недалека от того, чтобы пойти на это. И вдруг эта новость о продаже билетов на воздушный корабль. Стоит ли говорить, что у билетной кассы я оказалась за три часа до её открытия! – Умоляю, расскажите, каково это, оказаться в небе? – Чтобы оказаться в небе, сначала нужно дождаться вылета, а из-за сильного ветра его несколько раз откладывали. Почти час я провела в порту, наблюдая за работой журналиста и фотографа, готовивших репортаж о первом воздушном рейсе с пассажирами на борту. Однако вскоре мне это надоело, я заплатила мальчишке, чтобы он позвал меня, когда начнётся посадка и переместилась в кафе неподалёку от порта. По счастью с собой у меня была "Principia Technologica", отличная книжка, если нужно скоротать время. Я успела прочесть три главы и выпить две чашки зелёного чая, прежде чем в кафе появился нанятый мной паренёк. Я отблагодарила его ещё одной монеткой и отправилась на стартовую площадку. – Я не слышал о гаванях для воздушных кораблей. Что за порт такой? – Обычный, морской. Для причаливания дирижабля там установили четыре решётчатые фермы, к которым его привязывают канатами. Посадка на воздушное судно не очень отличается от посадки на обычный корабль. Усатый капитан и пара полуогров-стюардов помогли мне подняться в гондолу, из-за ветра трап сильно раскачивался, так что их помощь пришлась очень кстати. – Как там, внутри? В газетах писали, что Зефир – настоящий летучий дворец! – Внутри довольно просторно, там нет кают, как на кораблях для морских путешествий. Круглые окна-иллюминаторы, дорогое ковровое покрытие на полу, роскошная мебель и широкая дворцовая лестница, ведущая на верхнюю, открытую палубу. Всё это богато украшено портьерами из дорогой ткани и тонкой резьбой по дереву. – А ваши попутчики? – Когда я очутилась в салоне, там уже царила праздничная атмосфера, пассажиры расположились за столиками, словно в светском салоне. Две женщины вели беседу о новинках Тарантской моды, несколько джентльменов играли в карты, а богато одетый гном требовал у стюарда бокал вина. Лишь бедняга фотограф не мог найти себе места, бегая по салону с треножником фотокамеры. – Вы тоже нашли себе занятие на борту? – Конечно, я устроилась на небольшой скамейке тет-а-тет в самом хвосте гондолы. Оттуда я могла видеть всё, что происходило в салоне. На одно из сидений я бросила дорожную сумку, а на другом устроилась сама. Для полного счастья недоставало лишь возможности немного пододвинуть скамью к иллюминатору, но увы, вся мебель на бору накрепко привинчена к полу. Даже стулья у столов перемещаются на небольших рельсах. Было забавно наблюдать, как один джентльмен попытался помочь усесться даме. Несколько раз дёрнув стул, он так и не смог его поднять. – А полёт, вы расскажете мне, как оно было? – Пожалуй это самая скучная часть. Прошёл целый час, после того как мы поднялись на борт, через систему акустических трубок, проложенных в салоне, капитан несколько раз сообщал, что вылет откладывается из-за непогоды. Я выпила бокал вина, от которого меня начало клонить в сон. В итоге я всё пропустила и проснулась, когда мы уже летели среди облаков. – Надеюсь вы видели хороший сон, мадам? – Разочарованно произнёс я, но кажется она не уловила моего сарказма. – Скорее странный. В нём я стояла посреди заваленного трупами поля боя. Рядом догорали пожары от недавно разоравшихся бомб и выпущенных боевых заклинаний. Я была облачена в латный доспех и скрывающий лицо шлем, на поясе у меня висела кобура с пистолетом. Со спины ко мне приближался враг. Обернувшись, я увидела, как он заносит для удара меч, сияющий напитавшей его магией. Но я оказалась быстрее, успела выхватить пистолет и выстрелить. – А потом? – Потом я проснулась и бросилась к иллюминатору, успев бросить прощальный взгляд на удаляющийся Каладон. – Досадно, что вы проспали момент взлёта, это должно было быть незабываемым зрелищем. – Зато я успела насладиться приземлением. – Да, такое трудно проспать. А что вы так долго и тщательно искали среди обломков? – Книгу. Мне подарил её один из пассажиров, а я только начала её читать. – Мы потратили столько времени и сил из-за какой-то книги? – Это был довольно редкий экземпляр Краткой истории Арканума, подписанный самим автором, историком доктором Креншо. – В таком случае нам и правда стоило там задержать и поискать получше. Позвольте задать последний вопрос. Как вам удалось выжить? – Разве чудеса нуждаются в объяснениях? Полагаю, мне просто повезло, хотя возможно дело в том, что перед крушением я находилась возле иллюминатора и первой заметила приближающиеся к нам силуэты, напоминающие двух крупных птиц. Однако для птиц они летели слишком быстро и вскоре я опознала в них те самые летательные аппараты тяжелее воздуха, о которых в газетах пишут, как о чём-то не существующем в действительности. – Да, припоминаю, была в "Тарантце" такая заметка. Они взяли интервью у мага, который заявил, что обыватель может достичь состояния полёта только используя очень опасные и неудобные корабли-легче-воздуха, либо же через скрупулезное изучение магии. – Я тоже помню ту заметку. Им хватило ума обратиться за консультацией по технологическому вопросу к магу, имеющему степени в колледжах воздуха и перемещения. Отец тогда едва не задохнулся от смеха. Мне пришлось отобрать у него газету, чтобы прочитать самой. Однако рациональное зерно в рассуждениях того мага было, он справедливо заметил, что мощность паровой машины очевидным образом недостаточна, а сама она слишком тяжела. Интересно, что за чудо-двигатели приводили в движение те аппараты? – Боюсь нам некого спросить. А что происходило на борту, когда эти машины атаковали вас? – Они пролетели мимо, едва я успела позвать фотографа, чтобы он сделал снимок. Ещё через пару минут корабль сильно тряхнуло. Происходи дело на морском судне, я бы решила, что мы налетели на мель. Раздались звуки бьющихся бокалов, одна из пассажирок громко завизжала. Произошло ещё несколько толчков, в салоне запахло дымом. Я услышала, как кто-то закричал "Пожар!". Палуба накренилась, мне в последний момент удалось ухватиться за тет-а-тет, иначе бы я полетела вместе с остальными гостями в носовую часть. Мы падали. Пассажиры кричали, кто-то от боли, кто-то от страха. Понимая, что удар придётся на носовую часть, я постаралась как можно надёжнее закрепиться в хвосте. В сумке у меня лежало полотенце, которое я разрезала на ленты и ими привязала себя к скамье. Салон заволокло дымом, стало трудно дышать. Теряя сознание, я почувствовала сильный удар, выбивший из лёгких весь воздух. Благодаря полотенцу я осталась на месте, в относительной безопасности, тогда как передняя часть, принявшая на себя всю силу удара о землю, трещала и скрежетала, разваливаясь в щепки. Полагаю, случившееся далее вы видели своими глазами, Вёрджил. – Да, мадам. Не самое вдохновляющее зрелище.