Moicy

В лаборатории царил полный хаос: по всему помещению были разбросаны как и простые заметки, так и страницы, вырванные из папок с досье агентов Overwatch. На полках пустые бутылки из-под полусладкого белого вина, которые уже так долго простояли, что кажется, будто это часть интерьера. На стенах красовались последствия неудачных опытов, вырисовывающиеся в подтёки грязно-миндального цвета. Среди этого беспорядка в центре освещённой комнаты в кипе бумаг, ссутулившись, сидит доктор, которая и сама не знает, когда в последний раз выходила на улицу. Из подобия пучка золотистые локоны выбивались, после чего мирно покоились на плечах Циглер ещё некоторое время. Женщина сидит над бумагами уже около недели, работая, не покладая рук. Она не могла подвести Джека, ведь он ей доверял. Иногда старый друг шутил по поводу личной жизни Ангелы, но в ответ он получал отточенный с годами сухой ответ, что наука и являлась любовницей доктора. Стук в дверь. Златовласая резко вскочила и подбежала к входу. За дверью послышался голос Моррисона. Задумавшись о своём внешнем виде, она посмотрелась в зеркало. С обликом были явные проблемы — застиранный грязный халат, неопрятная причёска и мешки под глазами. От этой красоты не то, что в обморок падать, а сразу в гроб. Немного поразмыслив, женщина скинула халат, прибрав его ногой за шкаф, подальше от чужих глаз. Причёску она решила оставить нетронутой, и так уже много времени потеряла. Зажмурив глаза, дёрнула за ручку двери, открыв её. На пороге стоял не один Джек.

***

Невероятно-правильная осанка. Чёрная рубашка, незастёгнутая на две верхние пуговицы, открывшийся участок бледной, практически белой груди, фиолетовый галстук, заправленный в строгие скинни- брюки чёрного цвета, в чьи карманы были засунуты руки, туфли с небольшим каблуком, начищенные до блеска. И надменная ухмылка придавала образу ещё больше выразительности. Из-за высокого силуэта выскочил мужчина. —Дорогуша, познакомься, —влетел в комнату Джек, положив руку женщине на плечо, —Я нашёл тебе компанию, —мужчина заговорщецки улыбнулся. Лицо сотрудницы выражало непонятную эмоцию, больше похожую на смесь страха и отвращения. Это совсем не понравилось Моррисону. Чтобы как-то разрядить обстановку, мужчина поразмыслил, что лучше бы для начала представить коллег друг другу. —Ангела, познакомься, —Джек перевёл взгляд на силуэт, чьи глаза бодро бродили по телу златовласой, —Это наш почётный сотрудник, Мойра О’Доран. Генетик Blackwatch, по некоторым обстоятельствам ей пришлось покинуть базу в Дублине. Она пока погостит у тебя, я уверен, ты не против, —уходя, Моррисон добавил, посмотрев на двоих внимательно, —Надеюсь, этого достаточно для того, чтобы вы не прятались друг от друга по разным углам лаборатории. Мне следовало бы заглянуть к Рейесу. Дверь закрылась. Силуэт шагнул вперёд, оказавшись в непозволительной близости с женщиной, что грудь Ангелы касалась живота Мойры. Одарив златовласую ехидной ухмылкой, генетик перевела взгляд ниже её глаз, заправив рыжую прядь волос за ухо. —У вас довольно интересный рабочий стиль, Доктор Циглер, —слова пришлись будто ножом для златовласой, вогнав её в краску. На женщине была надета майка с вырезом «подкова». Ангелу возмутило, что только что пришедший сотрудник позволяет пускать такие комментарии в её адрес. В любом случае, надо было сохранять достоинство, если таковое имелось. —Спасибо, доктор О’Доран, —процедила Циглер, глядя куда-то вниз, пытаясь не выдать своего смущения, —Мне тоже приятно с Вами познакомиться. Мойра, усмехаясь, прошла вглубь лаборатории. —Вы не против, если я займу это место, —немного подумав, О’Доран добавила, выделяя каждую букву, —Доктор Циглер, —выбор рыжеволосой пал на стол близ окна, благодаря которому прекрасное освещение обеспечено, что положительно повлияет на настрой, а значит на сами исследования. Вместо ответа генетику последовал грохот, причиной которого стала Ангела, точнее поиски её халата, чтобы хоть как-то прикрыться. Прыснув, О’Доран подошла к столу, проведя по его поверхности бледным пальцем. Место никем не было занято, да и вдобавок рассеянность доктора, так что было неудивительно, что на подушечке и кончике длинного ногтя остались довольно большие скопления пыли. Потерев большой и указательный пальцы между собой, дабы убрать с кожи пыль, рыжеволосая осмотрелась. Лаборатория была довольно просторной, но хлам сильно уменьшал пространство, может, раза в два. Мойра, на самом-то деле, не из привередливых, но обстановка в лаборатории и правда ужасна — будто бы здесь живёт алкаш Валера с пятого подъезда, который раскидал всюду бутылки недорогого сладкого вина. От одного лишь взгляда на напитки, употребляемые коллегой, О’Доран было противно, как любительнице красного сухого. Однако, переучить будет время, поэтому стоит уделить больше внимания беспорядку. Генетику бы не хотелось работать в помещении, которое пропитано запахом дешёвого алкоголя и пота. —Доктор Циглер, —произнесла Мойра, разрезав мёртвую тишину своим подувоскликом, —Неужели Вам и самой не противно работать в таком свинарнике? —тонкая бровь изогнулась, приподнявшись вверх. Мимические морщины нисколько не портили вид генетика. Можно сказать, даже украшали. —В-вам не кажется, доктор О’Доран, —подойдя к рыжеволосой, Ангела процедила сквозь зубы, —что Вы слишком много себе позволяете, как человеку, который только пришёл в это помещение?! —врач перешла на тон повыше, упирая палец в солнечное сплетение коллеги, показывая этим своё недовольство, —Сначала комментарий про внешность, а теперь Вы будете ещё и моей же лабораторией распоряжаться?! Мойра, выслушивая крики Циглер с ядовитой ухмылкой, ждала подходящего момента. Когда голубоглазая выдохлась, генетик подошла ближе к Ангеле, нарушая границы личного пространства. Проведя краешком ногтя по овалу лица от подбородка до уха, восторгаясь общей картиной, Мойра, захватив одну золотую прядку волос, накрутила её на свой палец. Рыжеволосой было приятно смотреть за тем, как коллега краснеет, начинает смущаться. О’Доран получала удовольствие от этого, от самого осознания некой власти над другим. Особенно над этим цветущим созданием, которое так и излучало свет. В голубых, словно небо летним днём, глазах можно было найти покой, укрытие от всех невзгод. Не прошло и часа с их знакомства, а Мойра уже начала дразнить Ангелу, провоцируя её. Генетика забавляло, что при каждом колком комментарии коллега так остро реагировала. Оторвав руку от лица златовласой, Мойра произнесла: —Вы наконец успокоились, доктор Циглер. Рада, что Вы легко пришли а себя,—ехидно улыбнувшись, О’Доран добавила,—Ну или это мои чары на Вас так подействовали. Вот опять этот ангел злится, заливается краской, готов под землю от стыда провалиться, чтобы не слушать эти комментарии. Попытавшись сказать что-то внятное, Ангела была загнана в тупик своим же смущением. В отличие от коллеги, ей совсем не нравились эти игры. Для неё что-то подобное приравнивалось к прелюдному унижению, оскорблению. Поморщив нос, Циглер направилась в сторону выхода: —Я за чаем,—остановившись у самой двери, врач чуть повернула голову,—Ведро под моим столом. Дождавшись, пока цокот каблуков не утихнет, Мойра лишь прыснула. Осталось лишь подумать, с чего бы начать уборку.