Непременно

...В этом мире запахи определяют судьбу. Запахи подскажут тебе нужного человека. Выстроившись в особую мелодию из ассоциаций, запахи расскажут, что соулмейт значит для тебя и словно ярким и чистым светом озарят того, кто будет дороже всего на свете. Но чтоб найти такой запах, нужно ощутить саму пульсацию жизни... Закатное солнце мягким оранжевым светом покрывало комнату. На стены легли длинные тени, и казалось, что само время замерло где-то в щели между штор, и только пылинки, неподвластные никаким физическим законам, кружились и танцевали в воздухе, обволакивая пространство вокруг. Все томилось негой очередного теплого летнего вечера. Неожиданно чуть скрипнула входная дверь. В комнату, тяжело и глубоко дыша, вошли двое мужчин – обитатели этого дома. Они наконец завершили очередное дело, и теперь, кажется, мечтали только об одном – отдохнуть, вытянув ноги в дружеских объятиях кресел. Впрочем, сначала Джон все же пошел на кухню. Им обоим сейчас не помешал бы чай с молоком и печенье. Механически делая привычные движения, Джон думал о случае, который только что снова триумфально распутал Шерлок. Для поимки преступника им пришлось устроить засаду в заброшенном здании химического склада, перебраться через метры колючей проволоки – Джон резко повел плечами, чувствуя, как заныли оставленные ею на боку несколько небольших царапин – а еще Шерлок разбил какую-то колбу о голову преступника, пытаясь его оглушить. Черт, кажется, с чаем придется повременить. Джон вернулся в гостиную – Шерлок сидел в кресле, сведя пальцы «домиком», хмуро смотря в одну точку на стене и забыв про свою раненую руку. Пришлось негромко кашлянуть, чтоб привлечь его внимание. - Шерлок, твоя рука... - А что с ней? – он удивленно посмотрел на ладонь. – А, царапина... - Между прочим, ты не знаешь, что именно было в той колбе, которую ты разбил. Может, штамм вируса сибирской язвы? Царапины опасны так же, как и открытые раны – они открывают доступ всевозможным бактериям, а если вовремя не обработать, может начаться заражение... Шерлок недовольно дернул головой и закусил губу. Этот жест Джон знал, он означал «ладно, господин военврач, делайте со мной, что хотите, но это не значит, что я признал вашу правоту». Это было невербальное разрешение, которым Джон не переминул воспользоваться. Он полез к своей аптечке на каминной полке, и довольно громко охнул – от движения вверх, на натянутой коже снова дали о себе знать царапины на боку. Этот звук почему-то привлек внимание Шерлока, начавшего пристально вглядываться в доктора. Джону, который достал перекись водорода, бинты и вату, от этого взгляда стало слегка не по себе. - Ты тоже поцарапался. – Не вопрос, констатация факта. - Да, но это может подождать. - Почему же? Или ты, как и все врачи, веришь, что, в отличие от пациентов, абсолютно неуязвим? - Нет, но... – возразить было нечего. Естественным движением Шерлок слегка отвел руку назад, как бы намекая, что не даст ее осмотреть, пока Джон не займется своими ранами. У доктора вырвался нервный смешок. Чтобы рассмотреть эти царапины, нужно снять рубашку, а ему не очень хотелось играть роль анатомической модели перед чересчур прозорливым детективом. Почему-то даже мысль об оголении, пусть и по пояс, смущала. - Ладно, давай как-нибудь рационализируем этот процесс... – фыркнув (слишком, слишком неестественно), Джон задумался на мгновение. – Я встану здесь... – он подошел сбоку к креслу Шерлока, - и ты сам осмотришь мои царапины («Возможно, если он будет занят делом, то не сможет изучать меня... как мотылька на иголке»), а я в это время разберусь с твоей рукой, идет? Шерлок не ответил, просто протянул руку, готовясь в любой момент ее отдернуть, если Джон решит действовать не по плану. Джон расстегнул пуговицы и снял рубашку. Шерлок наклонился рассмотреть несколько неглубоких полос, налитых кровью, которая слегка проступала через следы, оставленные шипами проволоки. Джон приблизил к глазам руку с одним, до довольно длинным порезом... Запах корицы. На Рождество дома всегда пахло печеными яблоками и корицей. Снежинки щекотали кожу, оставаясь на щеках невесомыми поцелуями, кололся теплый шерстяной шарф, слышались отголоски рождественских песен, а в душе звенели крохотные серебряные колокольчики, потому что в этот день все любили друг друга и искренне желали счастья. И все это пахло корицей, корицей, корицей... Запах уюта. Запах лаванды. Ничуть не сладкий, терпкий, как выдержанное вино, яркий, как блеск глаз, манящий, как мерцающие в ночном небе звезды. Сухоцвет лаванды стоял на полке, рядом со старинными часами, которые, казалось, отсчитывают время до какого-то важного открытия, или хранят в себе тайну пропавшего украшения юной английской королевы. Запах приключений. Запах нагретой собачьей шерсти. Жаркими летними днями, похожими на сегодняшний, кто вместе с тобой бегал по мелководью, играя в рыцарей и пиратов, пока остальные дети сторонились и показывали пальцами? Кто громко и грозно лаял на тех, кто посмел начать кидаться в тебя камнями? Кто вывел тебя к дому, когда ты заблудился на огромном незнакомом поле? В кого ты утыкался носом и прятался от всего остального мира, зная, что родители снова ссорятся?... Запах защиты. Запах спирта. Нелегко понять, зачем ты пришел в этот мир. Иногда кажется, что твое присутствие здесь не играет никакой роли, ведь если ты исчезнешь, солнце не перестанет светить, а Земля – вращаться. Но если ты спросишь об этом тех, кто благодаря тебе не погиб на раскаленных песках войны, тех, чей диагноз ты поставил вовремя, тех, чьи близкие живы и будут жить после твоих операций... Если ты спросишь стены больницы, узнаешь – ты больше, чем песчинка в водовороте бури. Запах нужности. Запах старых книг. Люди глупы. Они все жаждут любви, прощенья, шоколада... Жаждут близости, но близость невозможна без понимания. Никто не понимает. Они живут в замедленной съемке, читают мир по слогам и не видят очевидного. Книгам не нужно ничего объяснять. С книгами можно спорить, не соглашаться, книгами можно захлебываться или поглощать медленно и вдумчиво. Книги не жалуются, не обвиняют, не уходят, не обзывают. Книгам не нужно ничего доказывать, они просто всегда рядом, предлагая открыть страницу и уйти вслед их зову. Запах дружбы. Запах дождя. Дождь внезапен, дождь непредсказуем, дождь может налететь с ураганным ветром и заставить город бурлить и захлебываться, может стать густой серой стеной, стать воплощением скуки, вгоняя город в депрессию, а может быть теплым и приятным, сверкая в лучах солнца крохотными бриллиантами капель. Дождь красив, дождь опасен, дождь резок и колюч, дождь приятно охлаждает и дарит силы, оживляет пустыню, очищает город от грязи и копоти. Запах восхищения. Это было похоже на гипноз. Сфокусировав наконец взгляд и заставив мир принять четкие очертания, Джон тут же перевел взгляд на Шерлока. Тот уже смотрел в его сторону широко раскрытыми глазами, будто переваривая совершенно новую информацию, значимость существования которой он не мог даже предположить. Джон не один попал под это странное наваждение, что не могло не радовать. Если это подействовало на них обоих, значит, возможно, это воздействие среды – например, химикаты с того склада... - Джон. – Голос Шелока был со странной хрипотцой, а взгляд буквально прожигал его внутренности. - Да? - Ты ведь... Ты ведь знаешь... о явлении «запаха крови»? Джон покачал головой. Он слышал в детстве сказку о том, как прекрасная принцесса уколола палец веретеном и по запаху роз от трех капель крови, упавших на шитье, принц нашел башню, в которой она была заперта. Но это явно не то, что хотел бы в ответ услышать Шерлок. - Я когда-то изучал его. Ставил опыты. Еще в древних трактатах по алхимии говорилось, что кровь родственной души пахнет для человека по-особенному. Древнее явление, канувшие в Лету легенды. С точки зрения науки – процесс давно утерянный и уникальный... Джон мог только завороженно слушать речь Шерлока, которая выходила из его горла как ручей течет по камням – хрипло, отрывисто, немного с придыханием. Он только что понял одну важную вещь – все эти запахи, что закружили его сознание, вызвав лавину щемящих душу воспоминаний и эмоций – все они были о Шерлоке. Если бы Джон мог нарисовать его портрет штрихами запахов – это были бы главные тона. - Ты меня слушаешь? - Да, конечно... - Я не думал, что подобное вообще возможно. Я хотел бы узнать как можно больше, если ты... Если ты мне позволишь... - Секунду, что? Джон вынырнул из глубины своих мыслей и переспросил: - Это значит, что мы... как ты сказал... родственные души? - Думаю, именно так. - И что... Нет, подожди... Джон задумался. Он не знал, что делать с этим внезапно открывшимся знанием. - А это не может быть просто наркотик? Ну, со склада... Шерлока как будто подбросило. Он резко встал с кресла и начал нервно ходить по комнате туда-сюда, яростно жестикулируя. - Абсолютно точно нет, Джон! На том складе вообще никогда не было химикатов, он даже не эксплуатировался с момента постройки, а потом его использовала группа иранских террористов... Это неважно! Важно то, что мы вдохнули запах крови друг друга и оба определенно почувствовали нечто, необъяснимое и нелогичное, и это обязательно должно к чему-то привести!... Шерлок остановился посреди комнаты и сложил руки на груди, в упор глядя на Джона. Он ждал ответа, ждал, когда же у доктора пройдет его странный ступор, когда же информация переварится в этой крошечной головке, потому что сам Шерлок не имел понятия, что делать дальше. Были тысячи вариантов, положительных и не очень, и исход этой ситуации полностью зависел от Джона. За те секунды, что Джон приходил в себя, Шерлок уже осознал, что за возможность ощущать такое снова он мог бы отдать свою правую руку, что, сколько бы он ни размышлял и ни анализировал, он все равно придет к тому, что ощутил еще в момент первой встречи – Джон появился в его жизни не просто так, и Шерлок совершенно определенно не хочет его лишиться. Что Джон приносит в его мир чуточку порядка, тепло, совершенно новые, человеческие чувства, которые Шерлок очень хотел бы понять и вернуть Джону хоть малую часть... - Чем я пахну? Вопрос застал Шерлока врасплох. Пришедший на ум ответ заставил его щеки залиться легким румянцем. - Я не могу... Джон подошел и внезапно оказался к нему слишком близко. -Я не... -Дай руку. Джон смотрел на него с легкой улыбкой, которая собирала кожу у глаз в прелестные паутинки морщинок. Шерлок раскрыл ладонь с порезом, а Джон накрыл его своей рукой. В его глазах читалась твердость. - Я не знаю, как у нас пойдет дальше... Я совсем не хочу ускорять события... И я рад, очень рад тому, что ты сказал... Я просто... Просто верю, что теперь все будет хорошо. И глядя на лучшую половину своей души и ощущая легкий аромат корицы, Шерлок не мог сказать ничего другого, кроме: - Непременно.