***
И, возможно, «идиот» так бы и дальше рефлексировал о том, из-за какой незначительной и глупой причины он потерял возможность узнать о Клементине хоть что-нибудь, однако жизнь, вопреки всему, распорядилась иначе. Все произошло слишком быстро. Только Даниэль и Шон вернулись домой, как одному в голову пришла идея проникнуть в закрытую комнату на втором этаже, а другому с дуру выстрелило желание эту мысль поддержать. И все было бы хорошо, если бы в один момент не вернулись Стивен и Клэр. Скандал, ссора, разочарование в глазах бабушки. И пресловутый шкаф, который «давно надо было починить», придавивший деда на первом этаже. Сердце бешеным ритмом колотилось в груди, и, несмотря ни на что, Шон все равно принял тяжелое решение не позволить Даниэлю помогать Стивену магией. Возможно, бабушка и дедушка приютили их, но доверить им секрет Даниэля Шон не мог. И с каждой минутой ситуация становилась только хуже. Полиция. Их отследили по телефонным звонкам, и теперь Шону и Даниэлю оставалось одно — бежать. Собрав необходимые вещи, пока бабушка отвлекала двух офицеров на первом этаже, Шон и Даниэль выскочили на задний двор — испуганные, встревоженные, все на нервах. Недолго думая, Шон схватил Даниэля за руку и быстро повел его через щель в заборе во двор Криса, где тот сидел на качелях. При виде двух братьев мальчик испугался, вскочил и бросился им навстречу. Диасы быстро объяснили произошедшее, и Крис как истинный друг помог им — указал путь, тропинку, через которую братья смогут выбраться из Бивер-Крика, к железнодорожным путям. Прощаться было тяжело, однако Шон и Даниэль преодолели и это. Сбежав в лес, мальчики почувствовали, будто они оторвались, наконец они снова одни, в безопасности. Но это было не так. — Шон! Постойте! — Услышав знакомый голос позади себя, юноша обернулся и замер. Даниэль остановился вместе с ним. Схватив брата за руку, Даниэль ожидал, что тот что-то скажет или сделает, однако Шон молчал, шокированным взглядом смотря на Клементину, все в той же куртке, с рюкзаком за спиной, бежавшую им навстречу. Девушка тяжело дышала и когда она наконец настигла братьев, то тут же остановилась, согнувшись. — Что ты делаешь? Как ты нас нашла? — удивленно произнес Шон. Они ведь расстались на ярмарке. Как она могла знать, куда они направились после? Если только проследила. Ну конечно же! Это было бы очень в духе Клем. Несмотря ни на какие препятствия, девушка всегда упорно шла к своей цели, билась о бетонную стену головой и знала, что когда-нибудь любая преграда проломится под ее напором. Однако, дилемма заключалась в том, что это было в духе Клем из параллельного мира, неужели эта такая же? Нахмурившись, Шон смотрел на восстанавливающую дыхание Клем, а потом перевел взгляд на Даниэля. Брат был напуган и тем не менее старался сохранять спокойное выражение лица. Весь пошел в старшего, в Шона. — Я… — начала Клем и глубоко вздохнула. — Я хочу пойти с вами. Шон, пожалуйста. Я знаю, что я навязываюсь. Вечно. Но сейчас, правда… Неожиданное предложение сперва удивило Шона, но затем он взял себя в руки: — Уходи, — холодно оборвал ее он, хотя в глубине души и хотел, чтобы девушка осталась. Это была бы отличная возможность. Та, которую Шон думал, что потерял еще на ярмарке, они бы обсудили все наболевшие вопросы, и тем не менее юноша понимал, что это ошибка. Кем бы ни была Клементина, что бы она ни знала о связи, обо всем, она не должна была их найти, не должна была привязаться. Их преследует полиция, и, если Клементина, даже другая, даже незнакомая ему, свяжется с ними, она ведь завязнет во всей этой неразберихе сама. Шон такой судьбы для нее не хотел. Это неправильно! — Уходи! — чуть громче повторил он, смотря в наполненные тревогой глаза девушки. Клементина поджала губы, а на лице у нее отразилась тень страха, однако слова Клем говорили совсем о другом: — Нет! Не в этот раз, — покачала головой она и сделала шаг навстречу Шону. — Ты ведь знаешь, нас связывает очень многое, и если ты готов это вот так легко пустить по ветру, то я нет. Тебе нужна причина? Хорошо! Я знаю этот штат как свои пять пальцев, я тут несколько месяцев провела. Но, пожалуйста, — она сбавила тон, — не прогоняй меня вот так. Не после того, что случилось на корабле. — Корабле? — Даниэль испуганно обернулся к Шону, когда в глазах брата отразился испуг. — О чем она?.. — Ты знаешь про корабль? И Дельту? — проигнорировав слова брата, прошептал Шон и нахмурился. В этот момент сама Клементина опустила взгляд, пытаясь переварить информацию. — Да, но откуда ты знаешь Дельту, — тихо кивнула она и закусила губу. Оба замолчали, не зная, что и сказать, а Даниэль тем временем бегал взглядом, переводя его то на неизвестную девушку, то на Шона. — Может, вы уже объясните, что здесь происходит? — наконец не выдержал он и, отойдя от брата, скрестил руки на груди. — Шон! Кто это?! Какая Дельта, что за корабль? Шон не ответил и в этот раз. На секунду закрыв глаза, юноша пытался взвесить все за и против, и наконец он принял решение, посмотрев на ожидавшую его Клементину. А потом снова перевел взгляд на младшего брата, тихо заговорив: — Я тебе все объясню, Даниэль. Но не здесь, — бросил он и, положив руку на плечо мальчика, аккуратно развернул его к себе, а сам сел на корточки. — Мы найдем безопасное место и все обсудим, я обещаю. И ты, Клем. Если ты правда решила и… — Я решила, — уверенно кивнула Клементина и выпрямила спину. На секунду Шон даже узнал в ней свою Клем, такую же храбрую и готовую к любым опасностям жизни, но сразу же после девушка снова изменилась и стала другой. Улыбнувшись, Клементина опустила левую руку, а другой подхватила ее под локоть, терпеливо ожидая, что Шон скажет ей дальше. Парень в ответ только покачал головой, но спустя мгновение улыбнулся. Несмотря ни на что, это Клем, его новый шанс, новая надежда, о которой он мечтал последние пару недель. И, если все на самом деле так, как он думает, значит Шон свое не упустит. Не в этот раз.Шон I
30 марта 2019 г. в 06:00
И так прошло две недели, но для Шона они длились словно целую вечность. Каждый день все повторялось сначала. Юноша вставал ни свет ни заря, проверял Даниэля и помогал ему подоткнуть одеяло. «Пусть спит» — думал Шон, одевался и шел на улицу. Солнце в это время только-только выходило из-за горизонта, раннее утро, и тем не менее юноша уже стоял на ногах, по привычке потягиваясь и делая малейшие пару движений, так сказать, в качестве какой-никакой, но разминки. После он спускался к реке. Набирал воду и возвращался в старую заброшенную хижину, которую братья уверенно называли их новым домом. Разжигал огонь в печке и шагал умываться. Далее наступало время завтрака. Шон готовил, распределял пищу, убирал за двоих. Когда Даниэль просыпался, он был неизменно бодрым и веселым, Шон, однако, к тому времени уже чувствовал себя не лучшим образом.
В один день ему надоело.
На собственной шкуре прочувствовав, что такое проживать день сурка, Шон понял, что с этим нужно что-то решать. Да, здесь безопасно. Да, тихо. И тем не менее припасы заканчивались, а идти до соседнего поселка несколько километров казалось все невозможнее, ведь Даниэлю со временем становилось только хуже. Из-за простуды мальчик все чаще жаловался на то, что у него болит голова, а страшный кашель, который будил обоих братьев по ночам, не мог не заставить Шона решиться на отчаянный поступок. В итоге Диасы двинулись дальше, и следующей остановкой стал для них небольшой городок Бивер-Крик. Как Шон помнил еще из детства, в нем жили их бабушка с дедушкой. И несмотря на то, что юноша был не уверен, примут ли они внуков после всего, что случилось в Сиэтле, ждать, пока простуда Даниэля выльется в осложнения, Шон не мог. Лучше рискнуть, нежели потом разбираться с последствиями своего бездействия. И Шон таким образом взял на себя этот риск.
Клэр и Стивен приняли их не сказать, что с распростертыми объятиями, но большего Шон от них и не ожидал. В доме Рейнольдс было уютно, тепло, не то что в хижине, где они кантовались последние пару недель; здесь Даниэль мог получить настоящую помощь, он ее и получил. Уже через пару дней мальчик стал чувствовать себя лучше, а еще через несколько — вовсе вернул себе прежний задор. В этом городе Даниэль был счастлив: у него появились друзья — Крис и его вечно хмурый, но забавный отец, новая семья — бабушка с дедушкой, какая-никакая, но спокойная жизнь, и, вопреки собственной настороженности, Шон был рад за брата. После всего, что они пережили за пару месяцев, Даниэль заслужил эти минуты беззаботного отдыха. Шон, однако, похвастаться тем же не мог.
Клэр и Стивену юноша не доверял. За Криса и его отца опасался, ведь рано или поздно они могли узнать о магической силе брата. И завершали общее настроение многочисленные кошмары, которые преследовали Шона чуть ли не каждую ночь. Клементина. Несмотря на то, что их связь пропала пару недель назад, девушка все равно возвращалась к Шону каждую ночь, но уже совершенно в другом амплуа. Шон не мог больше слышать голос Клем, не мог снова ощутить те эмоции, которые она переживала, юноша больше не чувствовал ее. Но видел. Представлял многочисленные варианты произошедшего на корабле Дельты, каждый из которых пугал не хуже другого. Ее могли укусить, застрелить, зарезать, поймать. Она могла оступиться, утонуть, или нет. Взрыв корабля. Что, если она не выбралась? Что, если смогла спасти своих друзей, но банально не успела сбежать с горящего судна сама? Голова гудела от бесконечных мыслей и образов. И тем не менее не думать парень не мог. Просыпаясь посреди ночи, Шон молча смотрел в потолок, в окно, за которым сумеречную темноту прорезали бледные огни новогодних гирлянд, и продолжал думать. Он предполагал многое, даже то, что связь никогда не пропадала. Возможно, Клементина до сих пор слышит его. Возможно, она все-таки выжила, победила, вернулась в Эриксон, в свою комнату, и на самом деле проблема не в ней, а в нем? Не исключено. Но, если проблема в нем, то как он может все разрешить? Как все исправить?..
«Ответь, пожалуйста, как? Подскажи» — проговаривал про себя Шон, представляя, как Клементина смотрит за ним и печально качает головой. Она недовольна. Девушка наверняка ожидала от него большего. Больших стараний, большего желания вернуть их разорвавшуюся связь. И от этих мыслей Шону становилось только противнее от самого себя. Проблема точно в нем, совершенно. Он всегда был неправильным. Недостаточно изобретательным как отец, недостаточно харизматичным как Даниэль, недостаточно умным как Лайла, недостаточно сильным как Клем. В каждой черте, которой мог себя охарактеризовать Шон, звучало пресловутое «недостаточно». Недостаточный. И это ли не лучшее определение его самого.
И среди таких мыслей временами всплывала еще одна, самая худшая, самая неприятная. Что, если он зря тратит время? Что, если никакой связи никогда и не было? Что, если Клементина — это всего лишь иллюзия, миф, который Шон придумал сам для себя? Он перенес смерть отца, и после этого на его плечи легла непомерная ответственность — забота о младшем брате, вся эта беготня от полиции, «путь в никуда», которому Диасы следуют всю свою новую жизнь. Что, если Клементина — это просто результат его психической травмы? Почему нет? Возможен и такой вариант, хотя Шон и до последнего не хотел в него верить. Несмотря ни на что, он любил Клементину, до сих пор любит. И даже если она — это олицетворение его проблем с головой, значит Шону повезло, и ему досталась самая лучшая шиза из возможных, пропажа которой надломила его, но не сломала.
Первый урок Клементины: «Никогда не сдавайся, шли страхи на хер и помни, в какую бы глубокую жопу ни завела тебя жизнь, из нее всегда найдется выход наружу». И Шон в это верил. Искренне верил. Ведь Клементина никогда не допускала ошибок. И даже сейчас она целиком и полностью оставалась права. Нужно слать страхи на хер и жить дальше. Поэтому Шон, несмотря на ночные кошмары и вечный недосып, смотрел по ее примеру только вперед. И за это титаническое терпение, кажется, сама жизнь сжалилась над ним и в качестве утешительного приза преподнесла самый неожиданный подарок из всех — новый шанс, новую надежду.
Это произошло в одно ясное зимнее утро. В тот день Шон и Даниэль обещали Крису и его отцу поехать с ними на ярмарку, выбрать новогоднюю ель в дом Эриксенов. Спокойствие. Впервые за несколько дней Шон почувствовал, как с души словно камень упал, он впервые мог вздохнуть полной грудью. Заснеженная дорога, яркое солнце и ясное, чистое небо над головой. В салоне автомобиля играла тихая, ненавязчивая мелодия, а позади, из пикапа, слышался детский смех. Даниэль и Крис всегда находили повод повеселиться. А в это время отец Криса — Чарльз — молча смотрел на дорогу. Губы его расплылись в улыбке, а взгляд сиял. Мужчина давно обещал сыну купить новогоднюю ель, а также парочку новых украшений, и наконец он исполнит свое обещание. Вдохнет праздник в их серые будни и вернет ребенку радужное настроение. Несмотря ни на что, Чарльз все равно любил сына и желал ему только хорошего. Возможно, именно сегодня как раз тот день, когда он на самом деле принесет ребенку «что-то хорошее»? Мужчина надеялся на это.
А тем временем сам Шон только молча наблюдал за остальными, периодически бросая взгляд в окно. Впервые он почувствовал себя частью чего-то большего. Частью этого города, частью этой семьи. Все казалось знакомым, родным, полюбившимся. Эти узкие улочки, невысокие дома и местные люди, изредка попадавшиеся на пути. Светлое место, красивое. И тем не менее Бивер-Крик не его дом, и привыкать к нему лучше не стоит. Одернув себя, Шон перевел взгляд на Чарльза и только тогда наконец заметил, что они почти на месте. Впереди показалась открытая площадь, выделявшаяся на фоне улицы яркими оттенками темно-зеленого. Новогодние ели. Шон улыбнулся, а после нахмурился. Интересное место, одно непонятно, откуда местные жители берут столько ухоженных, аккуратных деревьев, а главное зачем им так много? Сколько ни пытался, Шон не мог найти ответ на этот вопрос наверняка. Видимо, так надо, пожимал плечами Шон, когда выходил из авто. Наконец-то они приехали. Шон огляделся и вместе с детьми и Чарльзом направился дальше. Краем глаза заметив счастливую улыбку Даниэля, Шон сам невольно усмехнулся и после того, как дети побежали выбирать ель, направился в одиночку изучать ярмарку. Шон давно носил в себе идею купить брату новогодний подарок. Несмотря на произошедшее в Сиэтле, детство должно оставаться для Даниэля детством, а праздники — праздниками. И какое же в таком случае Рождество без подарков? Верно, не то, которое Шон желал Даниэлю. Потому, лишний раз прикинув, сколько денег у него осталось с собой и сколько он может потратить на игрушку, Шон сделал правильный выбор.
Подойдя к мужчине, расположившемуся за деревянным столом, Шон кивком поприветствовал продавца и стал с интересом разглядывать разнообразные фигурки. Что могло бы понравиться Даниэлю? Бобер, вырезанный из дерева? Слишком дорого. Свечка в форме снеговика? Практично, дешево, но выглядит странно. Или, может быть, белый медведь? Красочный, цвета новогодние. Шон задумался, нахмурив брови, и оттого не заметил, как рядом с ним встала другая покупательница, принявшаяся также с интересом изучать ассортимент ярмарки. Кроме игрушек, продавец предлагал коллекцию рождественского печенья разных форм и размеров. Среди них были и пряничные человечки, и различные печенюшки в форме других фруктов и овощей. Шон даже удивился. Кто придумал сделать печенье в форме красивой оранжевой апельсинки?
— Извините, а у вас не будет такой же, но в форме яблока? — произнесла девушка, стоявшая рядом с Шоном, и ослепительно улыбнулась. Однако, Шон был слишком занят собственной проблемой выбора покупки, чтобы обратить на особу внимание. Продавец тем временем хмуро посмотрел на покупательницу и закатил глаза. Девушка непонимающе вскинула брови, но доброжелательного настроя не растеряла. — Что? Я просто очень люблю яблоки, хотелось бы…
— Если вам нужны яблоки, идите и купите себя пару штук. А весь ассортимент перед вами, нужно печенье, берите, какое есть, — грубо ответил мужчина. Было видно, что он напряжен и недоволен, возможно, его уже не в первый раз спрашивали о наличии «чего-то такого же, но другого». — Брать будете?
Девушка улыбнулась. А Шон тем временем выбрал наконец игрушку медведя. Лучше уже сделать покупку и поскорее свалить отсюда, пока продавец не нагрубил и ему тоже.
— Хорошо, я возьму. Три штучки, пожалуйста. Знаете, клементины — это мой своеобразный талисман, — рассмеялась девушка и отдала продавцу пару долларов. Мужчина проигнорировал ее «шутку» и хмыкнул. А Шон в это время нахмурился, погруженный в свои мысли. Впервые он встретил человека, который зовет обычные мандарины звучным словом «клементины». Юноша, конечно, слышал об этом сорте, но от одного произношения Шон вспоминал совершенно не цитрусы. Обернувшись, парень решил взглянуть на девушку, убирающую печенье в рюкзак. И в тот же момент он застыл. Девушка была одета в теплую куртку серого цвета, на голову накинут капюшон, но даже из-под него выбивалась копна кудрявых каштановых волос. Шон не мог увидеть лица юной особы, но одно он заметил так точно — нашивку буквы «D», точь-в-точь как на кепке Клементины. Почувствовав, как хорошее настроение тут же испарилось, а мысли о подарке Даниэлю словно выветрились из головы, Шон положил выбранную игрушку обратно на витрину и сделал шаг ближе к девушке, привлекшей его внимание.
— Извините, а откуда у вас эта?.. — не успел юноша договорить, как девушка отвлеклась от своего рюкзака и подняла голову. Темно-карие глаза встретились с нежно-янтарными, а вечная красивая улыбка пропала с губ замершей Клементины. Шон остановился и не мог подобрать больше и слова, потому, продолжая глупо смотреть на девушку перед собой, он только и произнес: — Клем, ты?..
— Шон?! — испугавшись, она отпрыгнула на два шага назад и в одно движение закинула рюкзак себе на плечи. — Боже… Прости, пожалуйста, за то, что я тебе наговорила в прошлый раз, я правда не хотела. Ты так разозлился, а я была не права. Мне не стоило спрашивать о твоей семье, я не думала, что… — Клементина замолчала так же быстро и неожиданно, как начала извиняться. Словно в ее голове что-то щелкнуло. Шон тем временем молча стоял, глядя в светлые глаза девушки.
— Как ты здесь очутилась? — на губах Шона показалась улыбка, а сам он невольно сделал шаг навстречу Клем, однако та снова отступила назад, стараясь сохранять дистанцию. — Я думал, ты… — Шон покачал головой и остановился, нахмурившись. Почему она отходит от него? И откуда столько страха в глазах? Он же ничего не делал. Просто подошел. И они ведь не чужие друг другу люди. Она совершенно точно узнала его, назвала по имени, даже стала извиняться за что-то… — А ты не она, — тут же понял Шон, однако Клементина не ответила. Она продолжала с шоком смотреть на парня перед собой, нервно сжимая лямку своего рюкзака. Как загнанная в угол лесная зверушка. Его Клементина никогда бы не повела себя так на людях. Девушка бы, напротив, гордо выпрямила бы спину, сложила бы руки на груди и выжидающе вздернула бровь, всем своим видом давая понять, кто хозяин ситуации и кого следует опасаться. Вот его Клементина, а эта же девушка, наоборот, вся терялась, взгляд ее бегал, хотя Шон даже не тронул ее, просто подошел. — Кто ты? — наконец заключил Шон, вернув выражению лица спокойный вид. Несмотря на первый эмоциональный всплеск от встречи с идеальной копией Клементины, юноша смог взять себя в руки. Отец всегда учил Шона: сперва думай, потом делай. И вопреки тому, что Шон уже сделал явно много лишнего, он, не предавая наставлений отца, решил подумать наконец головой.
Ответ пришел почти сразу же. Словно он всегда знал его, просто не хотел проверять. Девушка перед ним точно Клем. Все говорило об этом. Ее внешность, даже выбор в одежде: такие же джинсы, куртка и неизменный рюкзак, буква «D», пришитая на передний карман. Этот же чистый взгляд янтарных глаз. Тихий, но неизменно красивый голос его девушки. Шон видел перед собой Клементину, ее точную копию, но умом понимал, что это была не совсем она. Когда его Клем характером напоминала хищную пуму, эта девушка больше походила на котенка, маленького и милого, совсем безобидного. Шон улыбнулся. Несмотря на то, что эта Клементина другая, он все равно был рад увидеть ее.
— Не бойся, я такой же человек, как и ты, — тихо произнес Шон и, протянув раскрытую ладонь для рукопожатия, заключил: — Я Шон.
— Шон из моего мира, — едва слышно прошептала Клем и удивилась. Губы девушки расплылись в улыбке, а сама она словно сбросила тяжелую ношу со своих плеч. — Я Клементина, из… из… из этого мира, — наконец кивнула она и тут же пожала протянутую руку Шона, отчего тот усмехнулся. Однако, за первой улыбкой пришло осознание. Они узнали друг друга, без слов поняли, кем друг другу являются, даже первое впечатление: несмотря на страх поначалу, Клементина все равно быстро нашла с этим Шоном общий язык. Бесспорно, это было прекрасное чувство, приятное, но ситуация, напротив, страшная, до невозможного непонятная. Встал вопрос, а откуда все это? И Шон нашел на него ответ первый: если он видел сны о Клементине, был с ней связан, значит и эта Клем наверняка получала видения… о нем из параллельного мира? Шон застыл, а глаза его бегали. Если он встретил эту Клем, значит его Клементина могла встретить другого Шона.
— Постой, а у тебя?.. — только Шон хотел задать вопрос о связи, о том, осталась ли она у других Шона и Клем, (о том, была ли она вообще, юноша не сомневался), как его оборвали:
— Шон! — тишину разрезал звонкий голос Даниэля. Юноша обернулся и заметил, как в другой стороне ему машут Крис и Даниэль, а рядом с ними стоит Чарльз, отчего-то загадочно улыбавшийся. Мужчина смотрел на Шона и девушку рядом с ним, пытаясь сдержать недвусмысленную усмешку. Шон, однако, это проигнорировал, снова переведя взгляд на Даниэля, быстрым шагом направившемуся к брату навстречу. — Привет, — кивнул Даниэль Клементине и снова обратился к Шону: — Я все понимаю, у тебя тут «дела», но если мы сейчас не пойдем, то опоздаем на обед.
Шон закатил глаза, а Клементина тем временем отступила назад, словно увидела перед собой приведение. Юноша обернулся, заметил это, однако никак не прокомментировал. С Даниэлем все стало сложнее. Из-за брата Шон не мог спросить Клем о связи, из-за Криса и Чарльза не мог остаться на ярмарке подольше, ведь задерживать всех Шон не хотел, да и это было бы странно. Поджав губы, Шон вновь обернулся посмотреть на Клементину, но та спрятала свои первые эмоции подальше и теперь стояла такая же спокойная и обычная, как до встречи с Шоном. Улыбнувшись и кивнув ему, Клементина сказала, что ей самой давно пора бежать, ведь ее уже заждались. Однако, Шон не поверил ни единому ее слову. Она отмазалась, и, когда Шон с Даниэлем, попрощавшись с ней, ушли обратно к Эриксенам, юноша обернулся и встретился взглядом с Клем, так и не сдвинувшейся с места. Стиснув зубы, Шон понял, какая же это тупая ситуация. Он несколько недель только и мечтал о том, чтобы вновь встретиться с Клем, и теперь, когда он наткнулся на другую, но все-таки Клементину, он просто ушел, упустил свой последний шанс, потому что «в глазах других людей он бы выглядел странно или тупо». Сев в машину, Шон потерял последние остатки хорошего настроения. Он идиот. Самый что ни на есть настоящий и-ди-от.