Заговор с целью подружить

      Глава 15.       Скинув одежду на расстеленное полотенце, Усаги поднялась на мыски, вытянула руки к небу, сладко потянулась и пошевелила пальцами.        - Мы здесь третий день и впервые пришли поплавать, - она покачала головой, будто сама не верит, что такое возможно. Обернулась к мужу, который стоял в паре шагов позади и, заложив руки в карманы шортов, с улыбкой наблюдал за ней, чуть прищурившись от яркого солнца, - Так и будешь стоять там? Или мы все же сделаем, зачем пришли? – она развернулась на месте, нетерпеливо протянула к нему руку, - Пойдем же, Мамо-Тян.       Он кивнул, торопливо стянул футболку, одним движением расстегнул пуговицу на джинсовых шортах. Через минуту уже прижал к себе жену, вместе с ней торопясь окунуться в мерно покачивающуюся синеву легких волн. В несколько первых секунд, вода показалась прохладной, Усаги теснее прильнула к мужу, чтобы разделить собственное тепло. А вскоре, тело привыкло к окружающим условиям.       Мамору не то чтобы плавал лучше жены, просто был выносливее и всегда предпочитал контролировать ситуацию – поглядывал, все ли с ней в порядке, не отплывал далеко и темп старался держать доступный девушке. Знал, что она и сама прекрасно держится на воде, но забота о ней давно уже вошла в его системе ценностей в пирамиду потребностей куда-то на уровень физиологических нужд. Низменных и ничтожных с точки зрения философии, но единственно нужных для поддержания жизни. Чиба не знал, что там располагается в пирамиде у других людей, но в его личной – совершенно точно – Усаги была и основанием, и вершиной.       Не подозревая о том, какие глубокие мысли ходят в голове мужа, расслабленно плывущего на расстоянии вытянутой руки, Усаги просто улыбалась, мерно покачиваясь на волнах. Улыбалась всему – своему любимому мужчине, своему хорошему настроению и сытому удовлетворению, до сих пор разливавшейся по телу после того, как они занимались любовью этой ночью. Улыбалась самой своей любви и предвкушению телефонного разговора с дочкой. Собиралась позвонить родителям, когда они вернутся с пляжа. Как раз пора будет.       Никто из них не знал, сколько времени прошло до того, как они выбрались из воды, изнеможенно опустились на расстеленные, нагретые солнцем и песком полотенца. Повернувшись немного в сторону, Усаги вытащила из сумки свои солнцезащитные очки, надела их снова улеглась рядом с мужем, лишь едва соприкасаясь с ним самыми кончиками пальцев. Даже этого, такого невесомого контакта хватало, чтобы хранить ощущение полного, безграничного счастья и покоя. Где-то позади них ветер шумел в ветвях и листьях. Впереди перед ними волны с тихим шорохом набегали на берег. А здесь существовали только они наедине со своим счастьем и любовью. Усаги хотела сохранить это ощущение их общей отрешенности от всего мира как можно дольше.       Она не считала секунды, проведенные наедине с мужем. Но если бы сделала это – знала бы, что их одиночество на пляже продлилось восемнадцать минут и двадцать четыре секунды. Песок сбоку от нее взметнулся, попал на полотенце. Она отвела взгляд от неба, где следила за ленивым скольжением облаков. Минако опустилась рядом, умудрившись сложить ноги едва ли не в позу лотоса еще до того, как ее ягодицы коснулись земной тверди. Выглядела подруга неважно.        - Что-то не так? – Усаги приподнялась на локтях, сместила очки выше лба.        - Не выспалась, - Минако отмахнулась, обернулась на мужа, который разговаривал по телефону с кем-то с работы, - Мы вернулись, кажется, в седьмом часу, - блондинка прижала руку ко рту, пытаясь скрыть отчаянный зевок.        - Нужно было подольше поспать, - пожала плечами Усаги, - В конце-концов, мы на отдыхе. Где еще высыпаться?        - Это была месть, Усаги. Продуманная и страшная месть. Муж когда-нибудь будил тебя, прижав мокрую ледяную руку между лопаток? – Минако даже передернуло от одних только воспоминаний. Казалось это прикосновение так и жжет кожу до сих пор, - Мы просто хотели немного потанцевать! - обернувшись корпусом, крикнула она мужу. Тот едва заметно усмехнулся, махнул ей рукой, продолжая разговор.        - Пойдем, - Усаги кивнула подруге в сторону моря, - Тебе совершенно точно нужно смыть с себя недосып. Мамо-Тян, ты не против? – она посмотрела на мужа, дождалась его одобрительной улыбки и быстро поцеловала мужчину в щеку, - Пошли-пошли, - она потрепала подругу по плечу, первой побежала к воде.       Привычно, Мамору сел, чтобы наблюдать за женой. Усаги подбежала к кромке моря, вошла в воду и шла, пока вода не коснулась ее бедер, а потом скользнула вперед какой-то яркой тропической рыбкой, вызвав улыбку на губах мужа.        - Вместе им однозначно веселее, чем врозь. Доброе утро, - Кунсайт опустился рядом на песок, потер переносицу.        - Добрый день, - поправил его Мамору, - Надеюсь, со мной Усаги тоже весело, - он все так же смотрел вдаль, где над водной гладью то исчезала, то появлялась жена.        - Не сомневаюсь даже, - пепельный блондин кивнул, откинувшись назад на вытянутых руках. Собраться с мыслями было непросто. Но он обещал самому себе. И что еще важнее – обещал Минако, пусть это обещание так и не было высказано вслух, - Ты.. ты правда знаешь всех подруг своей дочери?        - Их всего трое. Постоянных в садике. Периодически появляются какие-то подруги из парка, но это дружба, которая продлится минут пятнадцать-двадцать. Малышка и сама не всегда узнает имена таких «подруг». Так, наверное, у всех детей бывает, - Мамору пожал плечами, улыбнулся мыслям о дочери. Он уже невероятно скучал по Малышке, как и ее мама. Но был рад тому, что они сюда приехали. Умел ценить моменты, проведенные с женой. Точно так же, как она ценила каждое мгновение с ним.        - Тебе не бывает скучно с дочкой? – Кунсайт молчал так долго, что Чиба успел почти забыть о его присутствии.        - Скучно? – тон брюнета больно полоснул собеседника по ушам. Как будто он никогда даже мысли такой не допускал, - Нет, - Мамору покачал головой, - Мне не бывает с ней скучно. Она все время что-то придумывает. Игры, занятия… А иногда скажет что-то такое, что мы с Усако несколько дней в себя прийти не можем. Откуда у нее это? Ей же всего три года. А недавно увидела по телевизору рекламу какого-то чистящего средства. И там была балерина, которая очень красиво танцевала на идеально вычищенном паркете. А Усаги – дочка я имею в виду – стала пытаться это повторить. Все эти движения, взмахи руками, повороты. У нее ничего не получилось. Но она так хотела этого. Так старалась. Мы нашли балетную студию, где принимают девочек ее возраста. В следующую субботу там прослушивание. Мы пока ничего ей не говорили. Потому что иначе она свела бы нас всех с ума. Нас с Усако, ее родителей, учительницу. Но она будет рада, когда узнает.        - Не может быть, чтобы тебе нравилось абсолютно все, - Кунсайт неверяще посмотрел на собеседника. Тот пожал плечами в ответ.        - Конечно нет. Маленькие пони. Я их ненавижу. Честно – если бы где-то продавался спецвыпуск для родителей, где Флатершайн сбивает поезд – я купил бы его за любые деньги. И смотрел вместе с Усако, запершись в спальне, как самую лучшую комедию. С попкорном и колой, все как полагается. Но Малышка их любит. И любит устраивать для них чаепитие. И сует их мне под нос, чтобы поцеловал на ночь. Ей три года и я готов сделать все, о чем она меня попросит. Но у меня есть два человека, которых я хочу целовать перед сном. И включать в этот список плюшевых лошадей совсем не хочется, - он внезапно замолчал, как будто вдруг осознал, сколько всего очень личного он рассказал чужому, по сути, человеку. Совершенно неважно при этом, сколько лет они знакомы.        - Так почему… Почему ты не прекратишь все это, не перестанешь целовать пони на ночь. Раз не хочешь.        - Потому что ей не всегда будет три. Сейчас она моя Малышка и я нужен ей. А потом она подрастет. И перестанет подсовывать мне свои игрушки для ежевечерних поцелуев. А потом она подрастет еще. И в ее жизни появится парень, который будет значить гораздо больше, чем я. Как я появился у Усако. И это будет хорошо. Очень хорошо, потому что наша дочь будет счастлива. Но когда это все произойдет, я хочу, чтобы у меня было как можно больше воспоминаний о том времени, когда я был самым главным, самым важным в ее жизни. После Усако, конечно. На ее роль я не претендую.        - Минако тоже говорит, что дети будут маленькими только раз. И я понимаю это. Мне хочется чаще быть с ними. Но Ичиро сейчас любит какой-то мультик про поезда. Они как будто живые, живут в городе, у них есть школы, больницы, все как надо. И у меня просто мозги закипают каждый раз, как эти твари поют в нашей гостиной. Я просто не могу их по-другому называть, - Кунсайт согнул колени, положил на них локти вытянутых рук. Смотрел на свои ладони так, будто видит их впервые, - Мне хочется быть хорошим отцом. Но каждый раз как слышу звуки этой тупой песенки, мне хочется закрыться в кабинете и закопаться в работе, чтобы вынырнуть, когда Ичиро начнет интересоваться девочками, а Джиро футболом. Тогда, мне хотя бы будут понятны их увлечения. Сейчас – вообще нет.        - Когда Минако в последний раз приводила к нам мальчишек играть с Малышкой, за столом Ичиро очень бойко рассуждал о пищевых цепях. Это конечно не девушки, но для трех лет он очень развит. Хоть и довел мою девочку до слез. Малышка думала, что белые мишки питаются снежинками, а не милыми тюленями, - Мамору усмехнулся, - Тебе стоит попытаться найти общие точки. Раз уж ты на самом деле этого хочешь. Чем дальше, тем будет сложнее. Не обязательно смотреть с ними мультики, которые тебя бесят, чтобы быть вместе.       Они несколько минут помолчали, просто глядя в сторону горизонта поверх двух златовласых девушек, все еще плававших вдоль берега.        - Мы второго пытаемся зачать. Давно, - Мамору посмотрел на песок под его ступнями, - Малышка еще совсем маленькой была, когда начали. Хотели погодок, - он тяжело вздохнул, - Не получилось. Я хочу еще ребенка. Хотя бы одного. И Усако хочет. Даже не знаю, кто из нас больше. Наверное, мы вместе этого хотим. Одинаково. Но я иногда думаю про себя: «Мужик, чего ты еще хочешь?! У тебя есть прекрасная жена, которую ты обожаешь и она родила тебе великолепную дочь. Так чего тебе еще-то надо?!». А потом снова начинаю хотеть. Не знаю, зачем это рассказываю.        - Нам всем нужно иногда выговориться, - почти философски ответил Кунсайт. Думал он о своем. Внезапно в голову пришла мысль. Многие отдали бы почти все или все, что у них есть за то, чтобы иметь то, что есть у него – у Кунсайта. Двое здоровых и очень смышленых для своих лет мальчуганов. А он, вместо того чтобы на самом деле быть их отцом ищет приличные отговорки для того, чтобы проводить с ними как можно меньше времени. Просто потому, что ему скучно. Но когда они станут взрослыми, кто сказал, что им не будет скучно со своим отцом? Ему, совершенно точно, нужно пересмотреть что-то в своей жизни, пока не стало слишком поздно.