Просыпается на спине, глаза упираются в потолок. Пустой взгляд вникуда с комочками несмытой туши на ресницах. Веснушки пробиваются сквозь смазанный тональник. Сухость во рту, боль во всём теле. Из вены на руке торчит катетер. Вчерашняя одежда стала измятой тряпкой и лежит на стуле неподалёку. Кажется, она не хочет сейчас находиться в своём теле. Не хочет даже думать о том, чтобы изменить его положение в пространстве. И этот запах… Пахнет лекарствами и больничным компотом. Не нравится. У неё нет сил даже на ненависть к себе. Веки шторами опускаются, Лайла погружается в сон.
***
Солнечные лучи ударили в глаза, и, поморщившись, Стинки закутался в небольшой плед ещё сильнее и перевернулся на другой бок, прячась от утреннего солнца. –Вот чёрт! Чёрт, чёрт, чёрт! — Парень резко вскочил с дивана и осмотрелся. Он находился в гостинной своего друга Сида, вокруг была толпа спящих людей: они спали прямо на полу, подложив под головы диванные подушки. Время было уже двенадцать часов дня, и уже через несколько часов маскарад в школе, а ещё надо убраться помочь Сиду и всё такое. Он встал, и потирая глаза прошёл на кухню — неимоверное колличество пустых бутылок и коробок из-под пиццы валялось на полу. Судя по всему, вечеринка удалась на славу, если не считать то, что именинника обвинили в изнасиловании и он ушёл в середине вечера под всеобщее осуждение. Уже через пару минут Петерсон будил Сида, который лежал в своей спальне с какой-то девушкой, которую Стинки видел впервые в жизни. –Эй, чувак! — Шептал он ему на ухо, чтобы не разбудить девушку, –Чувак, просыпайся! –Что? Что тебе надо? Отстань от меня, — Сквозь сон пробубнил Гифальди. –Уже полдень, вставай. –Блять… — Сид открыл глаза и укоризненно посмотрел на друга, –С каких пор ты стал кайфоломом? –С тех самых, когда ты мне сказал, что твои родители приезжают сегодня вечером, и надо убраться тут хорошенько. –Блять… — Повторил Гифальди закатывая глаза. Через два часа, когда все гости были вежливо выпровожены, несколько мешков мусора вынесено, а бардак прибран, два друга валялись на диване в гостинной тяжело дыша, потому что сами были до сих пор пьяные, а убираться в таком состоянии не самое приятное занятие. –Ты на маскарад идёшь? — Разглядывая потолок пробормотал Гифальди. –Да надо бы, Арнольда найти и спросить как он, ему сейчас явно нужна поддержка. –Вот тут согласен. Он не писал тебе? –Нет, не знаю, чем ночью занимался и куда исчез вчера, надеюсь расскажет. Где Гарольд, кстати? — Вздохнул Петерсон и достал пачку сигарет. –Да хрен бы его знал, — Поморщился Сид и закрыл глаза.***
Хельга буквально физически ощущает, как трещат по швам её нервы. Виски неистово пульсируют. По лбу стекает одинокая капелька пота. Голова гудит так, что, кажется, сейчас просто разлетится на мелкие кусочки. И музыка… Эта чёртова музыка такая громкая, что её мозг сейчас расплавится. Она стоит в толпе одношкольников и смотрит, как Лайлу уносят на носилках приехавшие врачи скорой помощи. Лайлу, которая переодета в неё. Что за бред?… Минуту назад они с Арнольдом бежали по коридору так быстро, как будто за ними гнался маньяк. Шотмен был очень обеспокоен и достаточно пьян, но повёл себя правильно — позвонил 911. Всё происходило так быстро, что до Хельги только сейчас начало доходить, что когда они бежали, он тащил её за руку за собой. Когда именно он схватил её за руку, видимо, не отпечаталось в памяти из-за шока от происходящего, но факт оставался фактом — он сделал это. Она находила это действие довольно смущающим, даже при том, что очень злилась на него и его бред про любимый цвет, который она просто не поняла. Может быть потому, что достаточно выпила, может быть потому, что боялась напрячь хоть немного свои извилины и осознать что-то, что ей, возможно, не понравится. Но не это сейчас важно. Она осматривается вокруг себя и тяжело вздыхает — половина школы столпилась, казалось, всего на парочке квадратных метров. Становилось сложно дышать из-за духоты, перед глазами немного плыло, и все эти костюмы вампиров и гангстеров ещё больше сбивали с толку. Она искала в толпе Лоренцо, который, как она подумала, точно должен был пойти сюда. Попыталась протиснуться к выходу из зала, крылья за спиной мешаются, цепляются за всех — бесят. Мимо пробегает кто-то, заставляя всех, кто не хочет упасть — отпрыгивать в сторону, и прыгает на Арнольда, который разговаривал с кем-то, сбивает с ног, и, садясь сверху, бьёт в лицо раз за разом да так быстро, что никто даже не успевает среагировать. Прищурившись и подойдя немного ближе, Хельга от неожиданности открыла рот — морду Шотмену набивал его лучший друг Джеральд. Хотя, справедливости ради нужно отметить, что, наверное, уже бывший друг. Шум в помещении заметно нарастает. Джеральд чуть отступает, обдумывая что-то. Арнольд садится, мотая головой. На его щеке отчётливо пропечатался ярко-алый след от ударов, а во рту привкус крови. Посидев немного, он вдруг рывком вскакивает на ноги, и, словно его рассудок затуманен, он обрушивает на Джеральда целый шквал ударов. Звук такой, словно отбивают мясо — звонкие, сочные шлепки. Шотмен как будто вымещает на нём свою злобу и отчаяние. Пытается доказать что-то самому себе. Джоханссен не отвечает, прижимая подбородок к груди и закрываясь руками. Вдруг нога его описывает полукруг в воздухе и врезается в бедро Арнольда. Он падает на одно колено, а уже спустя миг баскетболист бьёт ему кулаком в скулу. Блондин падает на спину, но тут же пытается вскочить, хотя это получается не сразу, и, в свою очередь, пинает противника ногой. А какого хрена? Он первый начал ногами махать. Некоторое время они кружат друг против друга, обмениваясь нечастыми ударами, а потом Джеральд налетает на своего когда-то лучшего друга, налегая всем своим не маленьким весом, бьёт локтём в ребро. Слышен хруст. Хельга изо всех сил цепляется руками за кого-то, кто стоит рядом с ней, и крепко жмурится. Джеральд трясёт кулаками и вопит нечто бессвязное столпившемся вокруг них ребятам. Хельга открывает глаза, и видит как Арнольд лежит на полу, держась рукой за ребро, а Джеральд упивается победой под крики толпы, словно это может как-то помочь Лайле, которая уже мчит в больницу в корете скорой помощи. Патаки обнаруживает, что вцепилась она в руку Рут, которая, в свою очередь, была совсем не против, ведь тоже сильно волновалась. –Что между ними произошло? — Шепнула Патаки на ухо своей новой знакомой. –Ты не вкурсе? — Брови Рут взлетели вверх, а пухлые губы слегка поджались. –Лайла обвинила Арнольда в том, что он пытался её изнасиловать, хотя от себя хочу добавить, что это не так. Хельга не могла проронить ни слова. Это просто такая наглость со стороны рыжей сучки, что теряется дар речи, чтобы прокомментировать это. –Так вот, — Продолжала МакДугал, –Это было вчера на вечеринке, Джеральд ещё вчера кулаками в его сторону махал, но сегодня, после того, что с ней произошло, совсем с катушек слетел. Арнольду не верит, верит только ей. –Жесть… — Выдавила из себя блондинка, поглядывая на Арнольда, который отполз к лавочке и сидел согнувшись пополам, всё также прижимая руки к грудной клетке. Рут кивнула ей, мол, ещё увидимся, и растворилась в толпе. Хельга не понимала, почему Арнольд не рассказал обо всём этом дерьме, ведь у него было предостаточно возможностей. Хоть она и злится на него, но всё же… Хотя, вдруг он правда пытался это сделать? Ему же нравится грубость и доминировать. Изнасилование кого-то — явный шанс почувствовать себя доминантом. Но она никогда не узнает правду. Ей уже физически плохо становилось от всего происходящего. Нужно было срочно убираться отсюда, хотя нотка переживаний за Шотмена всё равно присутствовала. Она быстро отыскала в толпе Фиби, которая практически вросла в стену и выглядела невероятно потерянной, и уверенно зашагала к ней. –Пошли отсюда? — Сходу выпалила блондинка хватая подруга за руку. –Пошли. Они вышли из душного помещения на крыльцо школы. Хельга уселась на верхнюю ступеньку и уставилась на свои дрожащие руки. –Платье не боишься заморать? — Поправляя очки осторожно спросила Фиби. –Ой, да плевать на это платье… — Патаки пыталась успокоиться, глубоко и медленно дыша, но это мало помогало сейчас. –Отвлеки меня, пожалуйста, Фибс, — Взмолилась Патаки, –Расскажи, как твои дела, мы давно не разговаривали… –Ничего нового. Учусь, хожу в магазин по просьбе родителей, вчера думала записаться в какой-нибудь школьный клуб… –Ты серьёзно? –Как тебя понять? –Это то, чем ты хочешь поделиться со мной? Как на счёт переживаний из-за Джеральдо и его новой подружки-самоубийцы? Хотя, хочу отметить, что костюмчик она выбрала отпадный, — Хихикнула Хельга и прикусила губу. –Я… Я просто не знаю. У меня внутри пустота относительно этого всего. Я всё ещё люблю его и мне больно видеть, как он дерётся за Лайлу… Дерётся с тем, кого любишь ты. –Тут я бы уже не была так уверена, — Хмыкнула девушка и принялась отстёгивать крылья со спины, –Я встретила кое-кого, и… –Боже, Хельга, серьёзно? — Улыбнулась японка, –Неужели! А то Арнольд слишком плохо на тебя влиял. –Вот теперь уже я должна переспросить: как это понимать? — Напряглась блондинка. –Только не говори, что это не так. После той истории, что ты рассказала мне вчера сидя под столом, у меня ещё пару часов волосы на голове шевелились от ужаса происходящего. Он грубый и невоспитанный мудак, обращается с тобой, как с ничтожеством. Ты же очередная его игрушка, ты понимаешь это? Ты знаешь, со сколькими он так поигрался за последние пару лет? Хельга молчала. Молчала и смотрела вдаль. В ней кипело раздражение и злость на подругу. И с каких пор эта скромная девушка стала так выражаться? –Ты понимаешь, что ты сейчас говоришь о том, кого я люблю? Я уже в этом не уверена, но я большую часть жизни прожила с глубоким чувством к этому человеку, а сейчас, по твоему мнению получается, что я люблю… Полное ничтожество? –Ты же только что сказала, что встретила кого-то. Или как? Или ты с двумя сразу? — Удивлённо вскинула брови вверх японка, сама поражаясь мыслям, что пришли в её голову. –После того, как ты стала тусоваться с ним каждое дежурство, мы совершенно отдалились друг от друга… –О Боже, я… Стой, да какого хрена? Мы не вместе с Арнольдом, это и долбаному первокласснику будет ясно, что отношений он не заводит, тем более с такой игрушкой, как я, — Она фыркнула от своего сарказма и встала, держа в руках свои белые крылья. –Тебе есть, что добавить? –Ты изменилась, Хельга, или ты просто очень пьяна. Позвони мне, как протрезвеешь и захочешь нормально поговорить, — Хейердал помахала ей рукой в знак прощания и поплелась домой. –Крылышки свои ангельские не забудь, — Крикнула ей в след блондинка и кинула крылья в сторону подруги, –Святоша хренова, — Следом пробубнила тихо под нос. Сейчас она отчаянно нуждалась в том, чтобы её кто-то понял и поддержал. Обнял и пожалел, в конце-концов. Она вскочила и побежала назад в школу, совершенно не думая о том, что делает, вдруг резкий толчок — и она падает на пол, потирая ушибленное место поднимает глаза, и видит растерянный взгляд Лоренцо. –Это становится какой-то нашей традицией или как? — Улыбнулся парень. –Ты ушиблась? Тебе больно? Он протянул ей руку и помог встать. –Лоренцо, я… Я искала тебя. –Правда? — Смутился парень. –Клянусь моими крыльями, — Засмеялась девушка. Они медленно и молча побрели на улицу, да и слова им были сейчас совершенно не нужны. –Подвести тебя домой? — Доставая ключи от машины из кармана спросил парень. –Было бы здорово, сама я сомневаюсь, что дойду. –Так и о чём хотел поговорить с тобой Арнольд? — Серьёзным тоном спросил парень пристёиваясь ремнём безопасности. –Да так…-Замялась Патаки растекаясь по переднему сиденью. –Пьяный бред, не более. Всё нормально. Лоренцо молча кивнул и завёл мотор. Ехали они молча, Хельга смотрела на мелькающие огни города и ей было так спокойно, так хорошо и беззаботно, что она даже не верила в это. Но мысли об Арнольде и его, возможно, сломанном ребре не давали ей покоя. А что если Джеральд сильно его побил и теперь ему нужно в больницу? Так, хватит думать про это. Думать про него. Она же приняла решение не общаться с ним, так? Ей будет только лучше. Со временем она обязательно про него забудет. По крайней мере она надеялась на это. А сейчас… Сейчас она с хорошим парнем, которому она нравится и который определённо начинал нравиться ей. Что же ещё нужно? Он остановился возле её дома и заглушил мотор. Она осторожно повернула голову к нему и увидела очень обеспокоенный взгляд. –Ты думаешь о нём? — Спокойно спросил парень. –Нет. Она не смогла сдержать себя сейчас. Не могла. Не хотела. Она потянулась к нему и чмокнула его в губы, обхватывая руками лицо с лёгкой щетиной. Лоренцо провёл руками по её светлым волосам и с таким трепетом посмотрел на неё, что ей стало даже не по себе. –Могу я надеяться на то, что увижу тебя завтра? –Конечно! — Радостно воскрикнула Хельга. –Погуляем завтра, хорошо? –Да, напиши мне, и я зайду за тобой, — Уверил её парень. –Спокойной ночи, Хельга. –Спокойной, — Улыбнулась она на последок и вышла из машины.***
Арнольд ввалился в свою комнату когда на часах уже было глубоко за полночь. Разбитая губа ныла, ребро болело так, что отвлечься от этого было нереально. От него пахло сигаретами и алкоголем, вперемешку с бешенным страхом неизвестности. Он быстро и резко скинул с себя куртку, затем толстовку и упал на диван, вскрикнув от резко усилившейся боли. Он пялился в потолок, одновременно стараясь не начать себя жалеть. 'Прекрасный, сука, вечерочек, не так ли? ' спросил он сам у себя и фыркнул от досады. Какого хрена творит Лайла? Какого хрена творит Джеральд? Какого хрена творил он сам, когда полез со своими пьяными ненужными откровениями к сучке Патаки? Какого чёрта?! Он вскочил резко, не обращая внимания на потемнение в глазах, большими шагами подошёл к столу, и скинул с него на пол всё, что там лежало. Ноутбук, парочка тетрадей, кружка с недопитым чаем — полетели на пол звонко ударяясь. Секундное удовлетворение — но надо ещё! Он сбросил вещи с полок над кроватью, сопровождая это отчаянным криком, безжалостно выкинул всю одежду из шкафа на пол — и попрыгал ещё сверху. Глаза стали влажные, вдобавок к их красноте — жуткое зрелище. Нужно выплеснуть пар, как будто ему драки было мало! Перевернул кофейный столик, что стоял в углу, но нет — ещё раз взял его, и, подняв над головой, швырнул на пол, наблюдая, как он ломается, превращаясь в горку досточек с шурупами. Стал задыхаться, паника, попытки вдохнуть хоть каплю воздуха, но получается лишь хрипота. Потом начался гнев и паника от своей беспомощности. Он мог сравнить это лишь с прыжком с парашютом, когда ты прыгаешь и не уверен, раскроется ли он. Не помнишь, взял ли ты его вообще. Он сейчас не уверен в себе настолько, что это выходит за границы добра и зла. Это не объяснить. Не понимает, что реально, а что нет. Он. Он сейчас нереален. И происходящее последних двух дней тоже. Без сил упал на кровать, тихонько всхлипывая, уткнулся лицом в подушку, и завопил, что было силы, вложив в крик всё своё отчаяние и беспомощность, пока не кончился воздух в лёгких. Резко и жадно вдыхая, он учуясь еле ощутимый, но такой знакомый запах — тут спала Патаки и подушка явно пахла ею. Он… Он просто не мог. Только не сейчас. Только не это. Схватил подушку и швырнул на пол, к остальным валяющимся вещам, и снова уткнулся лицом в кровать, шмыгая носом. Пролежав так некоторое время, незаметно для себя вырубился.***
Арнольд проснулся поздно, после полудня, когда свежая выпечка в пекарне неподалёку от пансиона уже начала заканчиваться. Дисплей телефона показывал, что сегодня воскресенье, ну и отлично. Ведь какой сумасшедший станет организовывать маскарад в школе, если завтра на уроки? Спал он плохо, сон был прерывистый и тревожный, постоянное чувство страха и беспомощности не покидало его всю ночь и сейчас тоже. Он резко сел на кровати, потёр глаза и отправился в душ, где простоял под струёй горячей воды, почти кипятка, около двадцати минут, залипая в стену и думая обо всём и не о чём одновременно. Знаете, такое состояние, когда как будто ваты в голову напихали и чувствуешь себя игрушкой, не иначе. Не прошло и десяти минут, как он уже вышел на крыльцо пансиона, укутанный в большую и тёплую белую толстовку, джинсовую куртку и жёлтую шапку на голове. На улице, по ощущениям, почти зима — чего выпендриваться? И ноги понесли его куда-то, он был бы рад пойти туда, где ещё не был, но этот город он знал как свои пять пальцев, поэтому просто побрёл вперёд по улице мимо пекарни, где пару минут назад купили последний свежий круассан с ежевикой. Руки в карманах сжаты в кулаки, и ногти выпиваются в кожу, губы искусанные от стресса, и поэтому красные, как и его глаза. Арнольду было просто необходимо пройтись и подумать, что делать. Может зайти к Лайле в больницу? Может зайти к Джеральду и попытаться объяснить всё? Хотя, он точно не станет слушать его, и скорее всего снова попробует избить его до полусмерти. Если честно, Арнольд уже и против не был. Он уже начал думать, что, возможно, он заслужил это. Может он правда дал Лайле какую-то надежду, а потом обломал? Он резко затормозил и помотал головой, зажмурившись и глубоко вдыхая, пытаясь не словить снова этот психоз, что был вчера. Стараясь не вспоминать число девушек, которым он обещал перезвонить, и не перезвонил. Может это и есть тот самый эффект бумеранга?… Так он дошёл до моста над речкой, где когда-то в детстве он рыбачил с дедушкой. Остановился посередине моста и осмотрелся, держась за перила руками. Люди по оба берега реки выглядели, по его мнению, жалко: куда-то спешили, обсуждали что-то нервно по телефону, ели на ходу. Не наслаждались моментом. А стоило бы… Облокотившись локтями на перила, он смог немного расслабиться глядя на журчащую воду внизу, которая уже очень скоро станет лишь глыбой льда. Его голова была забита мыслями о том, что если он прыгнет сейчас в реку, и постарается игнорировать инстинкты и попытки своего тела выплыть на поверхность, то все его проблемы закончатся. Да что там, проблемы других людей тоже подойдут к концу. На полном серьёзне обдумывая эту мысль как один из возможных исходов этого дня, внезапно его взгляд притянула парочка, такая до боли знакомая и так сильно раздражающая. Хельга, которая явно постаралась нарядиться — ещё бы, на ней было платье и пальто, а такое она носит… Разве что никогда. И Лоренцо, ох уж этот Лоренцо, идёт гордый, как индюк, подбородок задрал, и рассказывает ей что-то, а она улыбается, искренне, или наигранно — непонятно, далеко слишком. Арнольд фыркнул и хотел уже отвернуться, как вдруг заметил на себе взгляд Хельги, между ними было расстояние не меньше двухсот метров, но это было точно — она смотрела на него с полным покерфейсом, и как только их взгляды встретились, она вскинула брови и сразу отвела взгляд, улыбка снова вспыхнула на её лице, и звонкий смех раздался через несколько секунд — видимо, её спутник закончил рассказывать какую-то неинтересную историю. Теперь Арнольд точно чувствовал, что хочет убивать. Уже не себя, а этих двоих. Стиснув зубы от злости так сильно, что скулы неприлично сильно проступили на его лице, он достал телефон и набрал номер Сида. –Да? –Здаров Сид, я приеду к тебе? –Эм… Давай к Гарольду, мы сейчас у него. –У Вас есть что? — Вздохнул Арнольд всё ещё глядя в воду. –Есть, — Закашлялся Гифальди, –Ты как обычно? –Сегодня мне нужно что-то сильнее. Я скоро буду. Он сбросил, не дожидаясь ответа, про себя отметив, что поступил так же как Рут. Кстати о ней, он надеялся, что она захочет повидаться с ним перед тем, как уедет. Парень зашагал в сторону дома одноклассника, нет, в сторону дома своего близкого друга, потому что ему срочно нужно было забыться.***
Арнольд был сейчас где угодно, в любой точке вселенной, только не здесь. Не на диване в гостинной своего друга Гарольда. Его зрачки расширяются, повышается темперетура тела, ускоряется сердцебиение так сильно, что он его слышит. Оно пульсирует прямо у него в ушах. Он чувствовал истинное блаженство, было ощущение, что он вне времени, как будто залез за грань какой-то программы, видел себя и мир в многослойной проэкции. Слабый запах дезодоранта Стинки пронизывает каждую клеточку его тела, он физически чувствует запах и цвет. Он чувствует всё и одновременно ничего. Пустота. Нет, опустошение. Облегчение. Он молекула, он капля воды в океане и целый океан одновременно. Он каждая песчинка в бесконечном космосе, он каждый уголёк в аду. По границам поля его видимости уже вовсю кипела жизнь, краем глаза он видел, что предметы и элементы интерьера будто парят и плавают в воздухе, свет от настольной лампы медленно менял свой цвет от бледно-розового в синий, затем зелёный, жёлтый и далее по кругу. Мир наполнился красивейшими разноцветными формами. Они были везде: на стенах, потолке, столе, предметах, даже на его друзьях. На поверхностях вещей стали отчетливо видны тонкие, переливающиеся радугой нити, образующие густую сеть, будто скелет трёхмерной модели. Стена перед ним колыхалась волнами, то прогибаясь, то выпячиваясь вперёд, клетчатый рисунок на футболке Сида превратился во что-то среднее между печатной машинкой и видом большого города с высоты птичьего полета, где вертикально и горизонтально бегало огромное колличество маленьких ярких огоньков. Медведи в автобусе проезжают мимо дома и машут им своими лапами непереставая. А руки, руки! Глядя на свои руки, он видел не человеческие конечности, нет, а заросшие живыми волосами и подвижными пигментами руки хамелеоноподобного существа со странной чешуйчатой текстурой. Созерцание всех этих красот просто завораживало. Это было невероятно. Он наконец перестал думать. Наконец погрузился в полную эйфорию. Он был эйфорией. Может это заговор? Рептилоиды выглядывают из шкафа, открывая дверцу своими неуклюжими лапками, и он проваливается в диван. Лежит неподвижно примерно минуту. Встаёт с трудом, на своих трёхметровых ногах идёт на кухню, берёт в руку стакан с водой и понимает, что он всё время меняет форму, что он нихуя не овальный, а пластичный и прогинается. –Боже..... — Шепчет блондин и отключается, падая на пол.***
–Всё будет хорошо, слышишь? — Пригрозила Хельга пальцем своему отражению в зеркале. –И даже не смей сделать какую-нибудь херню! Всё утро она провела в полнейшем отчаянии, пока собиралась на прогулку с Лоренцо. Он должен был зайти уже через пять минут, а она была совершенно не готова. Потерянно металась между несколькими комплектами одежды, каждый осматривая с особой придирчивостью, представляя, как будет выглядеть в этом в глазах брюнета. 'Как полная дура' вопила в её голове подсознательная неуверенность в себе и она снова искала что-то новое. Услышав под окном жужжание мотора, она быстро схватила какое-то нелепое платье в цветочек и накинула сверху пальто, проклиная себя за этот выбор, но времени катастрофически не было. Она схватила телефон с ключами и побежала вниз, пока Мириам не увидела машину и не додумалась выйти посмотреть, кто это там. –Перепаркуйся немедленно! — Приказным тоном потребовала она как только за ней захлопнулась входная дверь. –И тебе доброе утро, Хельга, — Улыбнулся парень, –Залезай в машину, вместе доедем до стоянки, если ты так хочешь, а потом пройдёмся по набережной, хорошо? –Звучит здорово, — Проворчала Патаки и забралась на переднее сиденье автомобиля. –Плохой день? –Ух, не спрашивай, — Прошипела она вжимаясь в сиденье и сдувая белую прядь волос с глаз. День предстоял не из простых.***
–Очухался? –Вроде да. –Вы точно уверены? Арнольд слышал голоса, но не мог открыть глаза и ответить им хотя-бы что-то. Он чувствовал, что три его друга сидят возле него, но тело плохо его слушалось. Вдруг резко ощущение чего-то холодного и мокрого, оно обволакивало его лицо и волосы, поглощая в себя. Но… Это сработало. –Блять! — Испуганно закричал блондин резко открывая глаза. –Что за херня?! Его друзья облегчённо засмеялись и расслабились. –Вот это трип ты поймал, дружище! — Похлопывая Шотмена по плечу пролепетал Гарольд. –Мы уже успели испугаться за тебя! –Но воду то на меня зачем лить? -Возмутился парень. –Зато смотри-ка, сработало! — Улыбнулся Сид закуривая сигарету. –Ребят, больше марки ему не даём. — Начал было Стинки, но видя осуждающие нахмуренные взгляды на себе, добавил: –Ну, по крайней мере не в таких колличествах! –Вы просто не представляете, — Вдохновлённо и задыхаясь от волнения начал Шотмен, –Это были лучшие минуты в моей жизни! –Минуты? — Да тебя колбасило несколько часов, а потом ты ещё в отключке всю ночь пролежал. Нам в школу через час, алло! –Но… Как? –Примерно так, — Указывая на настенные часы ответил Гарольд. –Эта марка, это лучшее, что было со мной за последнее время. Никакая трава так не вставляла, клянусь. Я наконец познал это чувство, когда не чувствуешь ничего. Я был пуст. Я не был счастлив, не был грустен, я был ничем. Мой разум шёл кругом, но я всё равно не могу ничего почувствовать… Это мне и было нужно вчера, иначе бы я убил себя. –Надеюсь, ты шутишь, — Испуганно закашлялся сигаретным дымом Сид. –Ладно, давайте выдвигаться в школу, –Вставая с дивана сказал Арнольд.***
Через две минуты после звонка в класс вошёл обеспокоенный Мистер Симмонс, и остановился у доски, окинув взглядом класс. –У меня плохие новости, ребята. Как вы все знаете, вчера Лайле Сойер, вашей однокласснице стало плохо и её увезла скорая помощь. Сегодня мне звонил её отец, и сообщил, что, к сожалению, Лайла в коме и неизвестно, выйдет ли она из неё когда-либо. — Он поджал губы и посмотрел вверх, пытаясь не расплакаться перед учениками. –Простите меня, мне нужно выйти подышать свежим воздухом. Только за учителем закрылась дверь, в классе резко встал один человек. Он грубо отодвинул стул и громко топая, как будто пытаясь показаться больше и сильнее, пошёл в сторону Арнольда, остановился у его парты, и, глядя на его разбитую губу, ехидно ухмыльнулся. –Чего тебе, Джеральд? — Сухо спросил Арнольд не поднимая глаз. –Хочу уничтожить тебя. Мечтаю просто! — Прорычал он стиснув зубы, –Из-за тебя, из-за того что ты не способен себя сдерживать в своих желаниях, моя девушка не спрашивилась с этим, не справилась с попыткой изнасилования! И наглоталась таблеток, сукин ты сын! Это твоя вина и только твоя! Джеральд выглядел так, словно не спал несколько дней. Хотя, скорее всего так и было. Арнольд был готов поспорить, что он просидел всю ночь возле больничной койки этой пиздаболки. Даже умереть не может просто так, раз так хочет, не подпортив ему жизнь. –Я этого не делал, — Спокойно ответил Арнольд всё также не поднимая взгляд. –Она лжёт. И снова сочный и резкий удар в лицо, из-за которого Шотмен почти упал со стула. Девочки в классе завизжали, как ненормальные, одна только Хельга усталым взглядом следила за их перепалкой и ни звука не издала, даже бровью не повела, когда Джоханссен снова ударил друга. Фиби закрыла лицо руками, чтобы скрыть слёзы, что полились из её глаз от досады. Десять секунд спустя Гарольд держал Джеральда, который со злостью вырывается и хочет уничтожить блондина, а Сид сел перед ним и пытается осмотреть его уже довольно сильно обезображенное лицо. –Заживёт, — Ухмыльнулся Арнольд. Но внутри у него всё кипело. Злость разливалась по всему телу вместе с кровью, и самая её большая концентрация была в сердце, которое снова колотилось. Он очень боялся снова сорваться и начать крушить всё вокруг. Ронда побежала к нему почти сразу, испуганно хватая его за холодную руку, потянула за собой, в коридор. Выведя одноклассника из класса, она осмотрела его лицо, и, прикусив губу от откуда-то взявшегося смущения, чмокнула его в уголок рта, одновременно покрываясь мурашками. –Пошли, я провожу тебя домой, –Обеспокоенно сказала она подталкивая к выходу из школы. Через полчаса Ронда уже открывала ключами Арнольда входные двери пансиона. Проводив Шотмена до его комнаты и усадив на диван, она встала возле него и робко, боясь услышать ответ, наконец спросила. –Хочешь, я посижу с тобой? –Мм, да, давай, если тебе не трудно. — Буркнул он и облокотился на спинку дивана. В её глазах промелькнуло удовлетворение, и она счастливая плюхнулась возле него, попутно перечисляя фильмы, которые они могут сегодня посмотреть. Вечером, когда за окном уже давно стемнело, а по телевизору прошли четыре фильма, Арнольд сидел, словно зомби, ковыряя свой мобильный в руках, а Ллойд спала рядом, свернувшись клубочком. Она отрубилась ещё на середине второго фильма, кажется. Он даже на секунду вспомнил о том, что нагло бросил её на маскараде, но она не поднимала эту тему и вела себя так, словно этого не было, поэтому плевать. Он снова взглянул на экран телефона, на котором не было ни одного оповещения о новых сообщениях. Опять! Его знобит и ломает. Нет, не болезнь. Видимо, ему необходимо вывести из себя одну блондинку. Он целый день писал ей, а она не отвечала. Вот сука. Он встал, накинул куртку и собрался уже выйти, как вдруг Ронда, сонным и испуганным голосом позвала его. –Кажется, я уснула… Ты куда? –Мне надо..... Мне надо за сигаретами. –Мне сходить с тобой? –Нет, конечно нет, ты можешь остаться, на улице холодно, а ты легко одета, я быстро вернусь, вот увидишь. Арнольд сказал это словно робот, который повторяет заученные фразы отрепетированно неравнодушным голосом. Он идёт неспеша, шоркая кроссовками по мокрому асфальту, и набирает смс 'Выходи немедленно, я уже подхожу к твоему дому' и, вздыхая, засовывает мобильный в карман, а из другого достаёт пачку сигарет. Руки делают движения на автомате, даже думать об этом не приходится. Подошёл, остановился. Поднял голову вглядываясь в окно её спальни и сделал первую затяжку за последние пару часов. Он даже думать не хотел, что делать, если она снова проигнорирует его. Арнольд чувствовал, что не сможет успокоиться сам, ему нужно, нет, необходимо провести с ней хотя бы минуту. То, как она смущается возле него… Краснеет… Успокаивало его. С того вечера на маскараде Хельга игнорировала его. Входная дверь дома хлопнула и на крыльце показалась Патаки в нелепых розовых домашних штанах и большом свитере. Её волосы были небрежно собраны в пучок, а на лице одновременно застыло удивление и злость, причём вторая эмоция была подавляющей. –Чего тебе? — Грубо рявкнула Хельга, недовольно скрешивая руки на груди. –Почему ты игноришь мои сообщения весь день? –Ох, ну прошу прощения, Арнольдо, я думала это было адресовано не мне. –Серьёзно? — Он усмехнулся, –Сообщение 'Сука, Хельга, ответь мне немедленно' было не тебе? –Я домой, — Она быстро развернулась и потянулась к дверной ручке. –Стой! — Крикнул Шотмен, и в его крике был настоящий страх. Страх, что она сейчас уйдёт, и он останется один. Она замерла и медленно опустила руку. –Давай пройдемся немного, — Он кинул бычок на дорогу и наступил кроссовком сверху, чтобы затушить, –Прошу. –У тебя десять минут, одноклеточное. — Вздохнула девушка и спустилась с крыльца. Арнольд нехотя отметил, что с того самого момента, как он нашёл у неё в рюкзаке свою фотографию, она особо не употребляла обзывательства в его сторону. Видать, чувствовала стеснение. Боялась своих чувств, или того, что он смеяться будет. А сейчас… После того, что она сказала ему в том кабинете во время маскарада, всех этих слов про то, что, возможно, она его и не любит больше… Она освободилась. Наверное, впервые за последние недели вздохнула спокойно. И больше ей нечего бояться. –Ну типа, и чего ты хотел? — Устало вздохнула Патаки неспеша шагая по тёмной улице слегка освещённой фонарями. –Я… Я не знаю. Поговорить? — Растерялся парень. –С каких пор ты приходишь к моему дому чтобы поговорить? — Вскинула брови Хельга, поворачивая к нему голову. –С сегодняшнего дня. — Он закрыл глаза и глубоко вздохнул, –Как с Лоренцо погуляли? –Ах, ты об этом… Знаешь, чудесно. Он замечательный. –Хм, странно. –Что именно кажется тебе странным? — Немного начала раздражаться Хельга. –Что ты резко начала тусить с ним, хотя говорила… –Заткнись! — Закричала девушка и остановилась, –Просто закрой свой рот! Если ты собираешься опять повторять то-же самое, что и раньше, про то, что 'я же якобы тебя люблю, но гуляю с другим' — Она как могла исковеркала последние слова, сделав максимально гнусавый голос, –То я уйду сейчас и больше не заговорю с тобой, потому что меня это задолбало, ведь я тебе ничего не должна, ты относишься ко мне как к своей собственности, но это не так! Он стоял и смотрел на неё, нет, буквально пялился, и ждал, когда же его посетит это чувство удовлетворения, как это происходило раньше. Но почему-то удовлетворения не было ни сейчас, ни через десять секунд. На этой тёмной улице тихонько и медленно начали падать с неба снежные хлопья, медленно кружась по ветру в свете фонаря и приземляямь в их золотистые волосы. Хельга тяжело дышала и смотрела на него в ответ, сжимая кулаки так, что ногти впивались в кожу, оставляя углубления. Она не могла поверить сама себе, что наконец смогла дать отпор. Ещё пару недель назад, да что там? Ещё пару дней назад она плакала под столом из-за него, а сейчас… Как будто Лоренцо внушал ей уверенность в себе, уверенность в том, что не обязательно любить всю жизнь этого человека, и постоянно прогибаться под его желания. Безусловно, чувствовать что-то нежное и тёплое по отношению к нему она не перестала, но… Сложно. Она не знала, что и думать. Поэтому, просто ждала, пока он скажет хоть что-то. –Но получается… — Арнольд замялся, быстро решая, что сказать, –Мне не понравилось, что ты гуляла с ним вчера, потому что… –Прощай, Арнольдо, — Грубо и решительно перебила его Патаки, –Я сделаю то, что обещала. Она уходила, а ему хотелось, чтобы время остановилось. На этом пустынном тротуаре, сам не зная почему, он уже начинал скучать по ней. Это чувство драло ему глотку изнутри и как будто ломало кости, заставляло кровь в венах закипать от ярости ко всему миру и ненависти к самому себе. Он смотрел на удаляющийся силуэт девушки и подкуривал сигарету красными от холода и чуть дрожащими руками. Он предчувствовал, что это случится. С такими-то темпами их постоянного взаимодействия. Ожидаемо. Так почему же, чёрт возьми, он ничего не сделал, чтобы остановить это? Одиночество, которое он так резко ощутил в эту секунду, зависает над ним, контролирует его, полностью сковывает всё тело. Новая сигарета зажата между губ и пепел медленно падает вниз, а ветер подхватывает его и сносит в сторону. В ту самую, куда уходит Хельга. Уходит и не оборачивается.