Soulless

      Я падаю.       Куда-то очень глубоко.       Здесь так холодно, но…       Отрезвляюще.       Холодный воздух, на удивление, очень мягкий, обволакивающий, свежий после прошедшего дождя. Пыль прибита, редкие оставшиеся лужи убегают под землю через водостоки. Я же — бегу от себя и к себе одновременно. Все противоречиво.       Душный бар был лишь средством сбежать от себя, от постоянных мыслей, а в итоге лишь расщепил, как кислота, все цепи, что я ставил себе разумом — и понеслись реки размышлений, которых мне не хотелось ни капли.       Я упал на самом деле. Во всех смыслах. И самый прямой из них был с лестницы в три ступеньки, которые пришлись мне по ощущениям глубоким колодцем.       Сначала чувствовалось, будто холодно и зябко, оказалось — я не дышал. Разучился. Или не хотел? Просто упасть, утонуть в своей бездне. Темнота быстро сменилась пестрыми огнями «пьяной» улицы. Воздух, попав в легкие, будто погрузил в океан. Мне в нем хорошо, готов к плаванию, каким бы долгим оно ни было. Только не вновь в душные помещения.       Да, мне бы сейчас в свободное путешествие. Не хочу быть связан по рукам и ногам. Надоели правила, офисный дресс-код, субординация с глупыми начальниками, постоянное «обязан». Никому ничего не должен, кроме себя. — Может, все-таки встанешь? — а я и правда все еще сижу, растирая ушибленные колени, понимая, что порвал брюки от любимого костюма. Смешно. Ненавижу костюмы.       Мне так смешно, что охранник считает необходимым поднять и попросить идти домой. Конечно, нельзя же, чтобы им клиентов отпугивал какой-то пьяный парень, смеющийся истерически в голос, роняющий слезы бессилия. Домой? Где этот дом? Что это такое? Наверное, если бы не перебрался в столицу, а остался жить с родителями, держать семейный магазинчик… там бы я был дома.       Моя душа там...       А тело здесь, и ему тошно без нее, оно умирает, разлагается и не видит смысла в своем существовании.       Бездушный город, состоящий из стекла и бетона. Красивый, манящий, обещающий лучшую жизнь, а в итоге? Я потерял себя. Заблудился в каменных джунглях, думая, что раз могу выйти из настоящего леса, ориентируясь по солнцу, то и здесь… Но его здесь нет, ни лучика. Мы утопаем в смоге и пыли.       Я вру. Бывают ясные дни. Это для меня они все серые. Я сам — серый. Слившийся с асфальтом по всех смыслах. Потому что снова падаю. Вновь глубоко.       Наверняка неприятен людям, ведь мне никто и руки не протянул. Почему? Я противен себе. А я… я не пью. Совсем не употребляю алкоголь, да вот только… Как так у героев дорам все быстро решается, если пойти и выпить соджу?       Хочу, чтобы все стало проще. Но каким образом? Вернуться — было бы верным решением. Признать свою слабость, что не справился, не смог найти себя в этом одиноком месте.        Как же паршиво.       Хочу, чтобы пошел ливень вновь, чтобы унес, смыл меня под землю сквозь водосточные решетки.       Но я дорог. Пусть не себе — родителям, друзьям. Всех оставил и никого не нашел. Оставил с ними и душу. Домой. Забрать бы свой мир, да уйти в горы, живя у ручьев в скалах. Дышать настоящим воздухом, вкушать настоящую свежесть.       Жить. Не существовать       Хотел спасти себя, заперев нутро, не пуская в этот страшный мир, а оказалось — нельзя разъединять душу и тело.       Гармония. То, чего мне не хватает.       Ловлю с удовольствием ветер в лицо, подаваясь навстречу с закрытыми глазами. Вновь падаю, но не в колодец.       Завис.       Невесомость космическая, и даже воздуха нет — не поступает, потому перегибаюсь через чью-то определенно сильную руку, опустив голову вниз, явно нарушая какие-то процессы. Все сбивается, все ритмы становятся хаотичным танцем неизвестного народа, когда все-таки нахожу в себе силы разогнуться, и голова идет кругом. — Вы в порядке? — на меня смотрит пара искренне взволнованных глаз. — Горел красный светофор…       Стою и смотрю в глаза, что кажутся бездонным океаном. Хочу утонуть, исчезнуть, найти себя, вернуть душу…       У него она есть — по взгляду видно, по голосу слышно.       Тоже хочу быть живым.       Кажется, я улыбаюсь, не в истерике, просто… мне приятно знать, что здесь еще не все потеряли суть. — Спасибо, — возможно, не все еще потеряно и для меня.       Куда вот только идти? Не знаю, не понимаю, где я и есть ли у меня вообще направление, появится ли цель, точка возврата. В свою маленькую квартирку, в почти пустые стены без фотографий, ведь нечего помнить. — Потерялись? Здесь немудрено, — он все еще передо мной, не ушел, не оставил… — Почему?.. — мужчина пожимает плечами: — Наверное, не всем привычны шум, толпы людей и высокие здания, — не прочитал моих мыслей. Правильно, такое только в дорамах, и мне вновь смешно, искренне. Он прав, здесь легко потеряться. Просто я — не исключение. — А Вы здесь живете? — кажется, благодаря тому, как произношу слова, начинает понимать, его взгляд серьезный и пристальный. — Скорее, как феникс — то умираю, то воскресаю, — с грустью, но и с легкой улыбкой отвечает незнакомец, — это не то, что принято обсуждать, будьте осторожны с собеседниками, — мужчина гладит по плечу, а жест его — будто что-то родное. Словно встретил родственную душу, из-за чего моя ладонь тянется накрыть, сохранить его теплое касание, но не успевает.       Только все заметно, даже скрывать нет желания, и рука возвращается на плечо, а моя ладонь все-таки сверху касается чужих пальцев. Лишь сейчас обращаю внимание на всего человека, а не на глаза, на чувства, что вызывает. — Простите, — вытираю рукавом пиджака веки и щеки. — Не извиняйтесь. Если слезы никуда не деть, они затопят изнутри.       Внутри меня — океан, как и в глазах напротив. Он топит, но не убивает, выходит со слезами и сменяется со шторма на штиль.       Неужели людям подвластно воскресать души?