Воспитан волками и другими тварями

Вообще-то Уилл не собирался убегать. Ну или, по крайней мере, он не затевал это так, как позже решил его отец — словно Уилл спланировал всё загодя, чтобы сделать ему больно. Он вообще об этом не думал. Просто в один прекрасный день он пришёл в школу и понял — сделав всего один шаг в класс и увидев, как миссис Дэвис слегка морщится, наклонившись, чтобы вытереть доску, — что вчера супруг снова её бил. Разрозненные картинки падали к Уиллу в голову, словно капли масла в воду: смятые банки из-под пива, расстёгиваемый ремень, вспышка боли от разорванной кожи и синяки, уже меняющие цвет с баклажаново-фиолетового на нездоровый жёлто-зелёный. Уилл тут же шагнул назад, как будто тело ему даже не принадлежало, и вышел из класса, скрипнув по линолеуму резиновыми подошвами своих ботинок. Развернувшись, он побрёл обратно по коридору, а затем и к выходу из школы, снова и снова нервно сглатывая в попытках избавиться от кислого привкуса страха во рту. Он прошёл мимо автобуса и людей на улице, опустив голову, чтобы никто его не узнал, и ловко проскальзывая сквозь прорехи в человеческой толпе. Он шёл и шёл, до тех пор, пока наконец не перестал слышать хлёсткие звуки, с которыми ремень бил по коже. Протиснувшись в узкую, как раз подходящую по размеру для ребёнка, дыру в установленном вокруг леса заборе из проволочной сетки, он побрёл вглубь леса по окутанной ноябрьским туманом протоптанной дорожке. У него под ногами хрустели случайные ветки. Туман просачивался к нему в голову, мягко обволакивая мысли и превращая их в ничто. Когда Уилл наконец поднял взгляд, то обнаружил, что вышел на берег лесного ручья, начинающегося у торгового поста, и что уже начало смеркаться. Поправив чуть растянувшиеся лямки рюкзака, Уилл побрёл дальше. Он понятия не имел, куда шёл. Они с отцом прожили здесь всего несколько недель — достаточно долго для того, чтобы успеть заблудиться, но не более того. Уилл вышел на полянку, усыпанную мягкими золотистыми горками дубовых листьев, дыша так глубоко, что холодный воздух заставил его закашляться. Он с удовольствием сделал ещё несколько долгих затяжных вдохов. Здешний воздух был гораздо чище, чем в последних нескольких местах, где они жили; он был хрустким и свежим, словно первый укус яблока, и царившая в глубине леса тишина казалась почти доброй. По крайней мере, так Уиллу продолжало казаться до тех пор, пока его желудок не начал издавать голодное урчание, оглушительно громко нарушая лесную безмятежность. Хотя вокруг не было никого, кто мог бы его услышать, Уилл залился смущённым румянцем. У него в рюкзаке был сэндвич с арахисовым маслом, взятый на ланч, но Уилл понимал, что лучше растянуть его на подольше: неизвестно, сколько ещё времени он здесь пробудет. Он подозревал, что немало. Впереди, в нескольких сотнях ярдов от него, раздался негромкий шелест. Уилл замер. На полянку шагнуло нечто, выглядящее так, словно оно явилось прямиком из кошмарного сна. У этого существа были более-менее человеческие очертания, чёрная кожа (настолько чёрная, что она отливала поверх резко выступающих рёбер радужной синевой) и великолепно сформированные ветвистые рога, напоминающие оленьи. Существо ступало тяжело, словно навьюченное животное, медленно и неотвратимо — и оно смотрело прямо на Уилла. Затем оно моргнуло. Это был тот самый момент, когда Уиллу стоило убежать. Он это почувствовал. Понимание накрыло его резко и недвусмысленно, громко крича: «Беги!» Но его ноги не двигались с места, а ступни не шевелились. У него открывался рот, и оттуда даже вылетали какие-то слова, но без малейшей связи с мозгом. — Не думаю, что я уже должен начать галлюцинировать, — произнёс Уилл вслух. — У меня же нет обезвоживания или чего-то в этом духе. Я пил воду меньше часа назад. Существо с любопытством наклонило голову. — Возможно, ты употребил в пищу какие-то ядовитые ягоды или грибы, — сказало оно. У него оказался низкий и ровный голос со следами странного резковатого акцента, которого Уиллу не доводилось слышать прежде. Ему вдруг захотелось услышать, как оно произнесёт слова, в которых много согласных, мягко перекатывая «р». — Я ничего здесь не ел. — Возможно, твоя память тебя обманывает. Возможно, ты бродишь здесь уже гораздо дольше, чем тебе кажется. — Не думаю, — отозвался Уилл. У него слегка подрагивали ноги, а в мышцах вспыхивали лёгкие спазмы из-за столь неподвижного стояния после столь продолжительной ходьбы. Существо было примерно одного с ним роста, если не считать рогов. Интересно, те считались? Или это как с обувью, которую нужно снимать, прежде чем твой рост измерят? Непохоже, чтобы эти рога можно было снять. — С моей памятью всё в порядке. Всё это происходит по-настоящему. — Да. — Ты действительно здесь. — Да. Несколько долгих мгновений они смотрели друг на друга. — Ты не боишься, — поделилось своим наблюдением существо. — Я бы так не сказал, — ответил Уилл. Его сердце колотилось громко и настойчиво, отдаваясь в ушах оглушительным грохотом, впервые за многие недели безапелляционно заявляя о своём существовании. — Ты не убежал. Ты часто встречаешь чудовищ? Уилл сглотнул, и в тишине этот звук раздался так громко и неуверенно, что он машинально поморщился. Он сжал в кулаки свои ладони в потрёпанных и изношенных варежках. Он не хотел казаться испуганным. Он не хотел быть испуганным. — Ты — чудовище? — Полагаю, что большинство людей назвало бы меня так. Мне уже доводилось слышать это слово, и позже было нетрудно догадаться, что оно значило. — Насколько позже? — Слишком поздно для тех, кто так меня называл. Сжав зубы, Уилл кивнул. Он не чувствовал в голове ничьего присутствия, словно это существо держало свои мысли столь надёжно запертыми, что Уилл не мог пробраться сквозь воздвигнутую им преграду. Или, возможно, его разум отличался от человеческого. Возможно, Уиллу нечего было бояться и не из-за чего беспокоиться. Возможно. От этих мыслей Уилл ощутил проблески надежды. Он раздавил их в зародыше. Он открыл рот, чтобы заговорить снова — и за какие-то доли секунды существо вдруг оказалось всего в нескольких метрах от него, кружа перед ним, словно дикое животное. С такого близкого расстояния Уилл мог пересчитать все его тощие рёбра, даже не двигаясь с места. Уилл сделал глубокий осторожный вдох, но существо нарушило тишину первым. — Как ты здесь очутился? — Я заблудился. — Нет. — Что значит «нет»? Это не было вопросом. — Ты не заблудился. Я знаю, как выглядят заблудившиеся люди. У Уилла задрожали губы. Свист ремня, багровые полосы, лиловые синяки, выцветающие в зелень. Громкие звуки, громкие запахи, громкая боль, забивающаяся в поры, закупоривая и оглушая. Иногда он лежал в ванной до тех пор, пока вода совсем не остынет, а пальцы не сморщатся — пытаясь вымыть всё это из себя. — И как же, по-твоему, выгляжу я? — Грустным. Уилл моргнул, и за то время, пока его веки оставались сомкнутыми, существо исчезло. Теперь Уилл смотрел в пустоту. Кончики его пальцев, лежащие на молнии кармана куртки, мелко подрагивали. — Ладно! — крикнул он куда-то в сторону деревьев. У него резко сжался желудок, а его голос, подпитываемый всплеском адреналина, прозвучал слишком громко. В воздух взмыло несколько вспугнутых его окриком птиц, и на фоне тёмного неба их белые крылья мелькали, словно книжные страницы. Сделав дрожащий выдох, Уилл нервно рассмеялся. — Рад был с тобой познакомиться. * * * Позже существо показалось снова — после того, как Уилл успел съесть четверть своего сэндвича и сделать несколько осторожных глотков из бутылки с водой. Существо возникало в нескольких сотнях ярдов впереди, то ускользая, то вновь появляясь на периферии его зрения. Уилл вспомнил первый день в своей второй новой школе, когда он топтался на границе каждой маленькой группки других детей, заглядывая внутрь, но оставаясь снаружи. Через некоторое время ему перестало казаться, будто так уж важно обзавестись друзьями. Всё равно через несколько недель отец снова увезёт их в какое-то новое место. Теперь Уилл просто читал много книг. Он открыл, но затем снова закрыл рот, и проделал так несколько раз, прежде чем наконец заговорить. — Если хочешь, можешь пойти вместе со мной. Ответа не последовало, как и новых перемещений существа. Закатив глаза, Уилл продолжил шагать вперёд. Он не отследил, когда именно это произошло, но когда он через некоторое время поднял взгляд с тропы под ногами, чтобы осмотреться, существо уже было здесь, идя рядом с ним и выглядя чёрным сгустком даже в вечерних сумерках. Его босые ступни мягко шелестели по упавшим листьям. — Куда ты идёшь? — спросило оно. Уилл посмотрел в небо. Там было столько звёзд, больших и ярких, словно кто-то воткнул в огромное синее одеяло множество булавок, и из-под образовавшихся дырочек проглядывала пушистая набивка. — В какое-то другое место, — решил он. Существо кивнуло. — Люди тоже способны ощущать энтропию, хотя и не в той же степени, что мой род — учитывая нашу более длинную продолжительность жизни. Уилл не знал, что такое «энтропия», но ему не хотелось выслушивать объяснения, которые, скорее всего, последовали бы, если бы он спросил. Существо говорило так, будто цитировало куски из учебника и, возможно, ожидало высшего балла за продемонстрированные знания. «Это существо было мужского пола?» Уилл бросил быстрый взгляд вниз, чтобы проверить свою догадку, но увиденное ничего не прояснило. Покраснев, он отвернулся. Возможно, с этим у них тоже было не так, как у людей. — Ты тоже ребёнок? — спросил Уилл. — Ты мальчик? Ты довольно мелкий, как и я. Существо издало неожиданно приятное протяжное хмыканье. — Я мужского пола и нахожусь на ранних стадиях своего жизненного цикла, да. Но я вполне типичного роста для своего возраста. Уилл кивнул, и у него чуточку дёрнулся уголок рта. Ему стало интересно, насколько длинным мог быть этот жизненный цикл. Теперь, когда они шли так близко, что могли бы друг друга коснуться, нос Уилла улавливал в запахе существа что-то глубокое и тёмное, что-то, твёрдо говорящее «хищник»; как будто дорога к его сердцу была очень и очень старой, выкрашенной красным и густо покрытой кровью и смятыми листьями. — Меня зовут Уилл, — через несколько минут сообщил он. — А тебя? Возможно, в той или иной форме он уже знал имя этого существа — он ведь прочёл столько сказок. Больше всего ему нравились те, которые были про животных. — Зачем тебе это знать? — Просто интересно. Я же тебе сказал, как меня зовут. — Я не спрашивал твоего имени и не скажу тебе моё. Оно тебе не принадлежит. — Ладно, — ответил Уилл. Он когда-то читал историю о духах, которых можно было контролировать, зная их настоящие имена. Возможно, ему не стоило столь беспечно называть своё. Он решил сменить тактику. — У тебя есть семья? — спросил он, хотя это и казалось ему плохой идеей. Но данный вопрос не давал ему покоя, топчась на задворках сознания и вскидывая там флажки. Уилл знал, почему он, ребёнок, бродил в чаще леса в полном одиночестве. — Кто-то, с кем ты ходишь вместе? — А у тебя? — с лёгким рычанием тут же парировало существо. — Я первый спросил, — настоял Уилл. У существа слегка подрагивали пальцы и оно молчало, глядя по сторонам, как будто вовсе и не слышало слов Уилла. — Ну ладно, ладно. У меня только папа, — неохотно пробурчал Уилл. К этому времени его отец, наверное, уже узнал, что Уилл пропал. Если он уже успел вернуться с работы. Или если ему позвонили из школы. Как бы там ни было, отец уже знал — вопрос только в том, знал ли он об этом на протяжении минут или часов. — Без матери? — Без мамы, — подтвердил Уилл, снова фокусируя взгляд на тропинке впереди. И поёжился. Дело шло к ночи и становилось холодно. Рюкзак начинал казаться Уиллу неоправданно тяжёлым, хотя в нём были лишь несколько книг, ручка, да ланч. — Братьев и сестёр тоже нет. — Нет сестёр, — эхом отозвалось существо, и от его слов повеяло чем-то тёмным и пустым. Уилл долго ничего не говорил, впервые за всё время с момента их встречи ощущая сильную тревогу. — Ты собираешься меня съесть? — наконец спросил он, больше не в силах выдерживать эту гнетущую тишину. Его голос прозвучал гораздо тише и тоньше, чем ему хотелось бы, но он ничего не мог с этим поделать. Лучше уж было просто задать этот вопрос сейчас. Может, он даже получит честный ответ. — Да, — ответило существо, поворачивая свою массивную голову, чтобы взглянуть на него. Когда Уилл лишь кивнул и продолжил шагать вперёд, существо в явном волнении повело рогами из стороны в сторону. — Почему ты не убегаешь? — А какой в этом смысл? — рассудительно спросил Уилл. — Уверен, что ты бегаешь быстрее меня. А кроме того, я даже не знаю, где мы сейчас находимся. — Мы далеко от человеческого поселения, из которого ты пришёл. Тебя здесь никто не услышит. — Угу, это я и сам уже сообразил, спасибо. Я всё равно не собираюсь туда возвращаться. — А как же твой папа? — современное «папа», произнесённое этим древним низким голосом, казалось чем-то неправильным. Уилл сделал глубокий выдох и какое-то время наблюдал за медленно растворяющимся облачком пара, вырвавшемся у него изо рта. Небо уже почти совсем почернело, но луны нигде не было видно. — Он тоже чудовище? Ты поэтому меня не боишься? — Нет! — слишком громко вырвалось у Уилла. — Он не чудовище, просто… тьфу ты, я не хочу об этом говорить. — А о чём ты хочешь говорить? — Ни о чём! — выкрикнул Уилл, и идущее рядом существо застыло. Закрыв глаза, Уилл сжал ладони внутри своих варежек и с силой прижал к глазам, — до тех пор, пока не перестал видеть что-либо, кроме белых точек. — Извини, — не открывая глаз, пробормотал он. — Я не хотел… Но когда он убрал ладони, то снова оказался в одиночестве. * * * Когда существо объявилось снова, Уилл сидел на поваленном дереве, грустно глядя на собственные ступни и дрожа от холода. Широко распахнув глаза, Уилл смотрел, как существо просто соткалось из мерцающего воздуха, похожего на воздушные потоки над раскалённым асфальтом в летний день. Вокруг оставалось так мало света, что казалось, будто это кусочки самой тьмы стянулись вместе, встряхнулись и подошли к Уиллу, чтобы сесть рядом. Уилл не мог отвести от них глаз. Веки существа, когда оно моргало, выглядели мягкими и нежными, такими же тонкими, как и у человека. — Извини, — тихо сказал Уилл. — Я не должен был на тебя кричать. Это было ужасно невежливо с моей стороны. Существо посмотрело на него. Затем оно издало недовольный звук, напоминающий лошадиное фырканье. — Мне нужно было поохотиться, — ответило оно. И положило руку на древесный ствол между ними, всего в волоске от левой варежки Уилла. Его ладонь была гораздо крупнее, чем у Уилла, чуть ли не вдвое. Уилл посмотрел вниз, на их руки, лежащие рядом на пёстрой коре. Он чувствовал в воздухе слабый, но вполне различимый запах крови. Он сглотнул. — Я всё равно тебя съем, — заверило его существо. — Умгу, обязательно, — отозвался Уилл. — Ну, у нас ещё есть для этого время. Он снова поёжился. Холод хлестал его почти настоящими ударами. Уилл уставился на свои напрочь промокшие ботинки. Его ступни замёрзли до онемения, точно так же, как и лицо. Когда он попытался сжать пальцы, те заболели. Здесь было так холодно и так тихо — словно его сунули в банку с веточками, листиками и тому подобными штуками. Как будто он был жуком-палочником. Вот только кому придёт в голову назвать жука-палочника Уиллом? Уилл даже не понял, что глупо улыбается своим мыслям, пока существо не издало вопросительный звук. — Тебе холодно, — отметило оно, видя, как усилилась бьющая Уилла дрожь. — Ага, — моргая, согласился Уилл. Наверное, ему стоило выпить в скором времени ещё воды и, может, съесть ещё немного сэндвича. Но он уже перестал чувствовать позывы голода — словно его организм, не получив требуемого вовремя, теперь возмущённо сдался. — Думаю, мне стоит поискать место посуше. Поднявшись, существо протянуло ему ладонь. И нетерпеливо фыркнуло, когда Уилл просто уставился на неё отсутствующим взглядом. — Я знаю как раз такое место, — сообщило оно. — Пойдём, я тебе покажу. Уилл взял его за руку. Та оказалась неожиданно тёплой, Уилл чувствовал это тепло даже сквозь свою прохудившуюся варежку. Может, кожа существа на ощупь была как у той змеи, которую Уиллу однажды разрешили подержать в руках, когда он был в зоопарке на день своего рождения? Сухая, но тёплая, и совсем не скользкая и не чешуйчатая. Существо крепко сжало его ладонь в своей и не отпустило, даже когда они зашагали вперёд. * * * Уилл старался избегать этой темы, но в итоге просто не смог сдержаться. — Знаешь, ты прикладываешь совершенно неоправданную уйму усилий, чтобы мне помочь — учитывая, что в итоге ты собираешься меня съесть, — заявил он, проводя ладонью по куче листьев, которые должны были послужить ему постелью. Варежки он снял ещё некоторое время назад. Существо наблюдало за ним со своей ветки, находившейся прямо над небольшой не то ямкой, не то норой, в которой устроился Уилл. Оно беззаботно болтало ногами. Если бы оно не выглядело, как иллюстрация из книги братьев Гримм, то вполне могло бы сойти за обычного ребёнка. С оленьими рогами. — Ты подаришь мне ценный дар, — ответило оно. — С моей стороны было бы жестоко обходиться с тобой плохо перед тем, как это произойдёт. — Не ахти какой дар, — фыркнул Уилл. — Я, наверное, самый мелкий ребенок в нашем классе. — Это не важно. Дети слаще, какого бы размера они ни были. — Правда? Как конфеты? — Что такое «конфеты»? — Ну-у, это вроде… Э-э… Что-то вроде маленьких пилюль из сахара. Со вкусом фруктов и тому подобной всячины. Существо сморщило нос. Улыбнувшись, Уилл поглубже зарыл ладони в листья. Закрыв глаза, он лёг на спину и погрузился в полудрёму: он не спал, но толком и не бодрствовал. Через некоторое время до него донёсся его собственный голос: — Я хотел уйти, потому что всё было слишком громким. Он открыл глаза. Существо, наклонив голову к плечу, смотрело прямо на него, но ничего не говорило. Уилл сглотнул. — Обычно я знаю, о чём люди думают, — сообщил он. — Я это не контролирую. Я просто смотрю на других людей, и все их мысли начинают без спроса появляться у меня в голове, так что мне приходится напрягаться, чтобы их оттуда вытолкнуть — иначе всё перемешается и я больше не смогу различить, где я, а где они. Существо молча ожидало продолжения, по-прежнему глядя на него. — Но с тобой не так, — тихо сказал Уилл. — С тобой такое ощущение, будто кто-то взял огромную губку и стёр все твои мысли. Я совсем ничего не вижу. Это… это приятно. Мне это нравится. Существо моргнуло, а затем вдруг улыбнулось: его белые зубы ярко сверкнули в темноте. Оно выглядело неуверенным, словно не привыкло к этому жесту. Уилл улыбнулся в ответ. * * * — Ты знаешь какие-нибудь сказки? — спросил Уилл. Вокруг них тихо шелестели деревья и ухали совы, а в подлеске шуршали мыши. Уилл уже едва мог различить силуэт существа. Он покрепче запахнул свою куртку. — В смысле о твоём народе? Существо выглядело задумчивым. — Мой народ не слишком увлекается сказками. Мы неразговорчивая раса. — Но не ты. — Я — исключение. «Во многом», — подумалось Уиллу. — А у нас много сказок, — услужливо сообщил он. — У людей, в смысле. Иногда мне кажется, что мы только то и делаем, что рассказываем друг другу сказки. Даже когда утверждаем, будто говорим правду. — Ты тоже рассказываешь другим людям сказки? — Я пытаюсь этого не делать, — неловко ответил Уилл. — Я не хочу врать. Я не хочу, но все остальные врут. Не думаю, что без этого можно жить среди людей. Существо на какое-то время замолкло, явно обдумывая его слова. — Кому тебе приходится лгать? — Папе. И учителям. Люди не хотят признаваться в своих мыслях, поэтому они лгут, но я знаю, что они лгут, и всё становится лишь ещё хуже и запутаннее, и… — он сделал глубокий вдох. — Я всё это ненавижу, — наконец пробормотал он и закрыл глаза. — Тебе не нужно лгать мне, — сказало существо. Когда Уилл открыл глаза, оно успело спрыгнуть со своего насеста в ветвях и теперь подошло ближе, немного неуверенно нависая над Уиллом. В темноте белки его глаз сияли, словно звёзды. Уилл посмотрел на него, а затем критически изучил свою ямку-нору. — Если хочешь, можешь тоже тут сесть, — предложил он. — Мне придётся немного потесниться, но я не против. — Тебе так будет теплее, — существо окинуло быстрым взглядом его лицо. Уилл кивнул. — Я всё равно тебя съем, — напомнило оно, сгибая свои худые чёрные конечности рядом с Уиллом и устраиваясь так, чтобы не задевать рогами толстые корни деревьев, которые образовывали их убежище. Затем оно повернуло голову, чтобы очутиться к Уиллу лицом, и он почувствовал у себя на лбу его мягкое дыхание. Ёрзая, Уилл стал придвигаться ближе, до тех пор, пока тепло от тела существа не начало просачиваться сквозь все слои его одежды, словно жар от переносного обогревателя. У Уилла отяжелели веки, но, по крайней мере, теперь он снова чувствовал руки и ноги. — М-м? А какие части меня ты съешь первыми? — поинтересовался он. — Твои пальцы, — с уверенностью заявило существо. Уилл вытянул перед собой свою ладошку, маленькую и бледную. Если прищуриться, она немного напоминала морскую звезду. — Эти? — уточнил он. — Они не слишком-то аппетитно выглядят. Существо вздохнуло, всколыхнув дыханием его кудряшки. Глядя на него, Уилл вдруг вспомнил, как оно выглядело в самые первые секунды их встречи всего несколькими часами ранее, когда с любопытством его разглядывало, моргая, под лучами тусклого полуденного солнца. Сейчас они сидели, так тесно прижавшись друг к другу, что Уилл даже не чувствовал больше холодных порывов ветра. — Тебе придётся поверить мне на слово, — сказало существо. — И тебе стоит съесть ещё этой твоей еды из хлеба перед тем, как ты ляжешь спать. — Сэндвича, — сонно уточнил Уилл. — Да. — Попозже. Существо снова вздохнуло, но не стало настаивать. — Люди тебя ищут, — сообщило оно после нескольких минут молчания. Его пальцы дёргали выбившуюся нитку у Уилла на куртке. — Я видел их немного раньше, когда охотился. — Не дай им меня найти, — пробормотал Уилл, и пальцы существа застыли. В ночной тишине раздавалось его неровное дыхание. Уилл провалился в тёплую волну сна и больше не пытался всплыть на поверхность. * * * Уилл сонно заморгал, когда через несколько часов чья-то нетерпеливая рука попыталась его растолкать, сопровождая это бормотанием на незнакомом языке, которого он никогда раньше не слышал. — Глупый, — донеслось до него. О, ну, по крайней мере, этот язык он знал. — Я не смог услышать стук твоего сердца, — сказало существо, и Уилл наконец распахнул глаза полностью, чтобы обнаружить его всего в дюйме от своего лица (белки его глаз почти ослепляли). Ладонь существа нервно комкала его куртку. — Ты слишком холодный. Съешь свой хлебный сэндвич. — Фу-у, — скривился Уилл. — Ешь, — настояло существо, и продолжило дёргать Уилла до тех пор, пока он не сел и не начал послушно жевать свой слежавшийся, наполовину замёрзший сэндвич с арахисовым маслом, который едва мог есть. У него было такое ощущение, что его желудок смёрзся в ледяной ком, а горло превратилось в наждачную бумагу. Он то проваливался в сон, то снова выныривал в реальность. Все краски вокруг сделались бледными и размытыми, но каждый раз, когда он приходил в себя, он видел пристально наблюдающее за ним существо, взволнованное и нетерпеливое. Теперь его костлявые конечности казались ещё теплее: оно обвило их вокруг Уилла, словно пыталось таким образом не дать ему замёрзнуть ещё сильнее. Уилл доел свой сэндвич. — Ты слишком холодный, — снова повторило существо, и издало встревоженный горловой звук. Интересно, оно отдавало себе в этом отчёт? — Если я принесу мясо, ты будешь его есть? — Нет, — твёрдо ответил Уилл. Уж в этом-то он был уверен. — И если ты уйдёшь, мне станет ещё холоднее. Существо горестно засопело. — Да всё в порядке, — сказал Уилл. Существо избегало встречаться с ним взглядом. Его пальцы порхали по пуговицам и застёжкам-молниям у Уилла на куртке, отчего те тихонько звенели, пока оно пыталось обнять Уилла ещё крепче. — Эй, посмотри на меня… Эй… Всё в порядке, правда. Неуклюже схватив ладонь существа, Уилл поднёс её к губам и, даже не задумываясь, поцеловал, оставляя на мягкой тёплой коже мокрый след. Существо вскинуло голову, часто-часто моргая, и какое-то время они оба молча смотрели друг на друга. — Почему ты не побежал? — тихо, с надрывом, спросило оно. — Так было бы гораздо проще. — Но и скучнее, — ответил Уилл, слабо улыбаясь. И зашёлся в приступе затяжного надрывного кашля. Ломота у него в теле потихоньку начала отступать. Он больше не чувствовал холода. Наверное, этот факт должен был бы обеспокоить его гораздо сильнее. — А кроме того, у тебя был такой вид, словно тебе не помешала бы компания. — Я всё равно тебя съем, — почти прошептало существо, но осторожно согнуло пальцы, чтобы не поцарапать ему рот своими когтями. — Как тебя зовут? — спросил Уилл, снова сонно закрывая глаза. — Ты же мне так никогда и не сказал. Пожалуйста, а? Существо заёрзало, старательно дёргая вниз рукава его куртки, хотя те и так уже закрывали всё, что могли. Ещё через мгновение оно осторожно положило ладонь Уиллу на грудь и прижало к себе. И больше уже не отпускало. — Ганнибал, — донёсся до Уилла его глухой и напряжённый голос. — Меня зовут Ганнибал. * * * — Уилл, — услышал он откуда-то очень издалека. — Уилл. — Пора в школу, — побормотал Уилл. — Просыпайся. Сюда идут люди, — сказало существо, всматриваясь куда-то вглубь деревьев снаружи их укрытия. Ганнибал. Ганнибал сказал. — Я их слышу. Они уже близко. Скоро они тебя найдут. Ганнибал понюхал воздух и замер. — У них есть человеческие еда и питьё. Это хорошо. Какое-то долгое мгновение он смотрел на Уилла, затем кивнул и начал выбираться из их норы. Собрав остатки своих немногочисленных сил, Уилл схватил его за запястье. — А как же… ты же собирался меня съесть, — жалобно сказал он. Он знал, что не имел права просить, он это знал, но что, если он всё-таки попросит?.. Ганнибал издал тихий клокочущий звук. — Уилл. Мне нужно уходить. Если они меня увидят, произойдут плохие вещи. — Плохие для них или для тебя? — Для всех, — вроде бы спокойно ответил Ганнибал, но его голос звучал натянуто. Уилл поневоле удивился лёгкости, с которой он теперь различал подобные нюансы. Прошло ведь меньше дня. Это очень мало для того, чтобы кого-то узнать. Он старался сдерживаться, но в итоге не смог. — Не уходи, — вырвалось у него, когда Ганнибал снова попытался двинуться к выходу. Он ещё крепче сжал пальцы у Ганнибала на запястье. — Не уходи. — Я должен, — Ганнибал заколебался, бросив на него быстрый взгляд. — Но я вернусь за тобой. Ты — единственный человек, которого я… Ты — мой человек. Я тебя найду. Я вернусь. — Я никому не расскажу, — пообещал Уилл, неуклюже гладя большим пальцем его жутковатое костлявое запястье. — Я знаю, — успокаивающе ответил Ганнибал, и принялся отцеплять его пальцы со своего запястья по одному. Он растворился в воздухе в тот самый момент, когда до Уилла начали доноситься голоса людей вдалеке. * * * Уилл открыл дверь в кабинет Джека, привычно глядя в пол, но когда он мельком поднял глаза на психиатра, о котором Джек ему все уши прожужжал, то намертво прикипел к нему взглядом. Это был он. Прошло почти тридцать чёртовых лет и его лицо выглядело иначе, но Уиллу не нужно было видеть мерцающие рога у него над головой, чтобы в этом убедиться. Он был уверен. Он сразу узнал этот свинцовый холод у себя в желудке: «Беги!» — Уилл, — поздоровался Ганнибал. У него была очень обаятельная улыбка. Наверное, он над ней практиковался. Он что, всё это время следил за Уиллом? Все эти годы? Боже правый! Он же сказал, что вернётся. Уилл бросил быстрый взгляд на Джека, который смотрел на них и пытался понять: то, что они оба выглядели так, словно их огрели мешком по голове — это хороший или плохой знак? Это какой-то странный мужской ритуал демонстрации своего статуса, или они откуда-то знакомы, или это что-то более сложное, что-то такое, о чём у него даже нет времени беспокоиться? Уилл откашлялся. — Доктор Лектер, — поздоровался он, снова переводя взгляд на всё ещё улыбающегося Ганнибала. * * * Когда они с Ганнибалом вышли у Джека из кабинета полчаса спустя, Уилл не мог вспомнить ни единого слова из их недавнего разговора. В безмолвной гармонии они зашагали к парковке. Тело Уилла вибрировало от напряжения, от желания вытянуть руку и прикоснуться к Ганнибалу, проверить, по-прежнему ли его кожа такая же мягкая и тёплая, как и тогда, когда он был гораздо более очевидным хищником, не носившим великолепно подогнанный человеческий костюм. Остановившись возле своей машины, Уилл повернулся к Ганнибалу, который до сих пор был примерно одного с ним роста. Уилл с любопытством его рассматривал, снова и снова поражаясь его преображению. Интересно, они росли так же, как и люди? Ганнибал мог этим управлять? Когда он научился принимать человеческий облик? Он это сделал из-за Уилла? Где, чёрт побери, он был все эти годы?! Он всё это время был один, так же, как и Уилл?.. — Это сумасшествие, — не выдержав, заявил Уилл, слишком крепко вцепившись в дверную ручку своей машины, но не в силах её отпустить. — Это просто какое-то чёртово… поверить в это не могу. — Кажется, у тебя запоздалая шоковая реакция, Уилл. Давай-ка ты лучше присядешь. — Я ждал, — ответил Уилл. Ганнибал прекратил пытаться добраться до дверцы машины мимо его пальцев, чтобы её открыть, и теперь просто смотрел на него. — Я тебя ждал. — Я… — впервые за всё время Ганнибал выглядел немного неуверенно. Если у Уилла ещё оставались какие-то сомнения, сейчас они напрочь испарились. Он помнил этот взгляд: он уже видел его, когда потянулся тогда к Ганнибалу, сам, по собственной воле. Он помнил мягкую нежную кожу у него на запястье. И его ускорившийся пульс, словно пытающийся угнаться за пульсом Уилла. — Я думал, ты мне приснился, — признался Уилл. Каждое его воспоминание о Ганнибале казалось таким живым, таким реальным, даже после того, как ему удалось убедить себя, что он всё это выдумал, бредя от голода, холода и изнеможения. Ладонь Ганнибала легла на дверную ручку поверх его собственной, и Уилл увидел, как она на мгновение — явно нарочно — сделалась матово-чёрной, а затем снова приобрела человеческий вид. Отпустив наконец дверцу, Уилл развернул руку так, чтобы вложить её в эту крепкую и уютную ладонь. И поднял взгляд на Ганнибала, наблюдающего за ним своими тёмными бездонными глазами, такими же голодными, какими Уилл их и помнил. — Значит, и ты мне приснился, — ответил Ганнибал. ~Fin~