Будь чуточку нежнее

— Го Чан Чен, просыпайся, — Чу Шу Чжи мягко потряс юношу за плечо, желая убедиться, что тот его услышит и поймёт: — Я должен идти с Лао Чжао и Да Цинем. Я вернусь так скоро, как только смогу. Юноша на столе не шевелился. Сяо Го был совсем без сил. Всё, что произошло с ним за последние сутки вымотало до такой степени, что он отключился сразу после разговора. — Маленький, проснись, — Чу сам не заметил, как ласковое прозвище соскользнуло с языка. Мужчина вновь потряс Чан Чена за плечо, в последний раз пытаясь его разбудить. — Ммм? — Сяо Го, словно маленький сонный котёнок, слабо приоткрыл глаза. — Эй, — мягко улыбнулся ему Шу Чжи. — Мне нужно идти с Лао Чжао и Да Цинем, я вернусь сразу, как только смогу. Я отвезу тебя домой, так что не уходи никуда без меня. Я обещаю, я вернусь за тобой. Хорошо? — Хорошо, — Чан Чен сжал ладонь Чу, которая лежала рядом. — Спасибо. — За что? — Что ты здесь, со мной. Что не оставил меня одного. Что стал мне… другом? — последнее он произнёс с лёгкой вопросительной интонацией, стараясь подобрать слово, подходящее для их отношений. — Спи, Сяо Го, я вернусь и отвезу тебя домой, — всё ещё находясь под впечатлением от своего сна о “жизни”, мужчина хотел скорее попасть домой, в спокойное и безопасное место. Он не мог точно сказать, в какой момент “дом” для него стал прочно ассоциироваться с Чан Ченом, в какой момент впервые в его груди стало расцветать это тёплое чувство от того, что Чан Чен рядом. Но оно успело глубоко пустить корни прежде, чем он всё осознал. Осознал, что любит. Чу видел, как веки юноши сомкнулись, как сон вновь объял того, кто стал ему дороже всех на свете. Прежде чем покинуть лабораторию, он в последний раз провёл кончиками пальцев по лицу Сяо Го, мягко задержавшись на подбородке. ~~~ Спокойствие. Только спокойствие. Повторял он себе, положив трубку. Министр распустил ССО и забрал своего племянника из офиса. Забрал его у Чу. Я обещал, что отвезу его домой. Я обещал! Он не мог нарушить обещание, но потеря контроля над собой сейчас точно не поможет. — Я должен забрать Го Чан Чена. Я обещал, — Чу сделал глубокий вдох, пытаясь успокоиться. — Я обещал, что отвезу его домой. Я сказал ему ждать меня. Я обещал, что вернусь. Он повернулся к Лао Чжао с явным вопросом во взгляде. Чжао Юнь Лан был зол. Аура злобы практически видимо исходила от него волнами, сливаясь со злобой Чу. — Тебе нечего терять, Лао Чу, они уже назвали тебя преступником, убийцей. Если он нужен тебе, то просто иди и забери его. ~~~ — Ты хочешь к убийству добавить ещё и похищение? — Министр Го практически выплёвывал слова, ненависть и гнев сквозили в каждом звуке. — Я не думаю, что он это воспримет как похищение. Я обещал, что вернусь. Я обещал отвести его домой! — все рамки, в которые он загонял свои эмоции до этого мгновения, резко рухнули. — И я забираю его. Ему пришлось подрезать машину министра на своём чёрном сидане, пренебрегая безопасностью. Единственное, что его волновало в тот момент — необходимость забрать Сяо Го. Когда он увидел Чан Чена без сознания, паника подступила слишком близко. Юноша выглядел хуже, чем на столе в лаборатории. Едва сдерживая себя, Чу открыл дверь и достал его из машины министра настолько аккуратно, насколько только позволяла спешка, и перенёс его в седан. — Чу-гэ? — послышался шёпот. Го широко распахнул глаза, и словно голодный впился взглядом в лицо Чу. — Я… Я говорил дяде.. Я говорил ему… — Шшш, всё хорошо, я забираю тебя. Шшш, — он нежно погладил Го по щеке. — Я отвезу тебя домой, как и обещал. Мужчина застегнул ремень безопасности и тихо прикрыл дверь. С презрение отразилось на лице Чу Шу Чжи, когда он повернулся к министру. — Я знаю что я, кто я, и что я совершил. И он тоже это знает. И если ему на это плевать, то мнения других не имеют никакого значения: ни Ваше, ни министра Гао, ни старшего шефа Чжао. Ничьё, кроме его. Я знаю, что со мной он всегда будет в безопасности. Оба мужчины застыли друг напротив друга в напряжённом молчании, будто перед дуэлью. Сяо Го завозился в салоне машины, чем вывел их из оцепенения. — Если он тебе дорог, — министр кивнул на племянника. — То лучше заботься о нём, а не воюй со мной. И это не конец, Чу Шу Чжи. Я намерен забрать его. Министр Гу жестом указал водителю, что пора уезжать. Чу подождал, пока машина министра скроется из виду, и вернулся к Гу. Убедившись, что тот спокоен и спит, он достал телефон и сделал короткий звонок. ~~~ Остановившись около любимого ресторана, Чу увидел, что хозяин с несколькими пакетами в руках уже ждёт на улице. Он лишь отмахнулся, когда мужчина попросил счёт: — Ты обедаешь здесь чаще, чем моя жена, просто забирай. Я приготовил несколько разных каш, как просил. Ещё положил их рецепты, так что ты сможешь приготовить их сам. Но если их узнает кто-то ещё, то не сомневайся — я отрежу тебе яйца и подам их в качестве блюда дня. Чу забрал пакеты, сердечно поблагодарил друга и, наконец, направился домой. Наверно, ему уже давно надо было определиться, что значит “домой”. Когда он думал о “доме”, то там обязательно должен был быть Сяо Го. Дом — это там, где он, где бы Чу хотел, чтобы он был. И он хотел, чтобы Го был в его квартире, где Чу сможет за ним ухаживать, пока тот восстанавливается. Когда “Го из сна” пообещал совместный дом на Дисине, мужчина уцепился за эту идею. Эта маленькая искра, проскользнувшая прежде, чем иллюзия успела рухнуть, превратилась в голодный огонь, когда он проснулся с разочарованием и жаждой. Разочарованием в том, что могло бы быть, и жаждой того, чем он мог бы обладать, будь он чуть более удачлив. Это был первый шаг. Он припарковался и отстегнул ремень безопасности Сяо Го. Их взгляды встретились. Глаза Го всё ещё были затуманены сном, но смотрели так пристально, будто лицо Чу Шу Чжи было самой прекрасной вещью на свете. — Где мы? — его чуть хриплый ото сна голос заставил сердце Чу ёкнуть. — У меня, — мужчина протянул ему открытую бутылку воды. — Ты ничего не ел с тех пор, как мы спустились в Дисин. Я сомневаюсь, что твой дядя позаботился дать тебе хотя бы немного воды. Вот. Попей. Медленно. Он смотрел, как Го неспешно допивает воду, и дал себе мысленный пинок за то, что додумался до этого только сейчас. Дурак, дурак! Чу помог Го выйти из машины и повёл его к лифту, приобнимая за пояс для поддержки. “Для поддержки” было лишь одной из причин. Другая крылась в его собственных желаниях. Ему было необходимо чувствовать тепло Го, его дыхание, ему было необходимо знать, что тот целиком и полностью здесь. — Я никогда не был у тебя дома, Чу-гэ. Там наверно всё чёрное? — Чу Шу Чжи улыбнулся, услышав лёгкую издёвку в голосе Го Чан Чена. — Ты, должно быть, уже лучше себя чувствуешь, раз смеёшься надо мной. Увидишь, когда доберёмся. Лифт остановился на седьмом этаже, номер квартиры тоже был семь. — Чу-гэ, тебе наверняка везёт в любви, со всеми этими семёрками, — произнёс Го едва слышно. Чу открыл дверь и впустил его в переполненное светом помещение — светлые цвета, тёплые тона, много солнца. — Спустя все те годы на Дисине, я больше люблю свет. Я ношу чёрное только, потому что так проще. На лице Го читался восторг. Он действительно не ожидал увидеть что-то подобное. Горшки с травами и цветами занимали все подоконники и теснились на балконе. Куда бы ни упал взгляд взгляд — всюду находилось что-то неожиданное. Морские раковины, книги на полках, даже мягкие игрушки. Чу следил за взглядом юноши и несколько смутился, когда очередь дошла до игрушечного кота. — Моя соседка любит дарить мне всё, что считает “милым”, — он заметил выражение лица, промелькнувшие у Чан Чена, при упоминании “её”. Заметил, запомнил и решил проанализировать позже. — Ей четыре. Облегчение на лице Сяо Го тоже заслуживало интереса. Его тоже стоило запомнить и проанализировать позже. Сейчас на это нет времени. Чу взял сумку Го и поставил её на стол около пакетов с едой. Взяв юношу за плечи он повёл его в спальню, бездумно сказав: — Пойдём-ка в постель. От этих слов Чан Чен застыл, как вкопанный. Неловко хохотнув, Чу попытался исправиться: — Я хотел сказать, что хочу уложить тебя в постель, — вышло не лучше. — Спать! Ты ещё совсем без сил! Как только ты уляжешься, я принесу тебе немного каши с яйцом. Ты давно не ел, так что тебе нужно что-нибудь лёгкое для желудка. Красный как рак Го всё-таки позволил Чу отвести себя в комнату. Спальня тоже была полна света. Большие окна пропускали много полуденного солнца в тёплое помещение, окрашивая огромную постель в золотистые тона. На ней лежало невероятное число белых, мягких и таких уютных подушек. Эта комната больше бы подошла домику на берегу моря, чем городской квартире угрюмого мужчины, предпочитающего в одежде все оттенки чёрного. — Мне бы в туалет, кажется я выпил слишком много воды… — красный от смущения Го так и не смог закончить мысль. — Это вон там, — Чу указал на дверь в углу. — Если тебе нужна помощь… — на этот раз Чу не смог договорить, и ужасное чувство неловкости повисло между ними. — Нет, спасибо, но не мог бы ты помочь мне с одеждой? Я могу сам снять верхнюю кофту, но со второй, боюсь, мне понадобится помощь. И неё длинные рукава, а я всё ещё чувствую слабость. Боюсь в ней запутаться. — Да, конечно. Пока Чу снимал белую футболку с длинными рукавами с Го, желание поцеловать было практически неудержимым. Их лица были так близко, что он мог просто податься чуть вперёд и.. Нет, пока ещё не время. Пока они оба слишком хрупки для этого. Слишком хрупки для чего-то, кроме чувства безопасности и понимания того, что они наконец вместе. Оставшись в майке и джинсах, Го указал на дверь в углу. — Ванна? — Ванна. А я пока схожу за едой. ~~~ Шу Чжи достал контейнеры с кашей из пакетов и выбрал одну, перелив её в домашнюю посуду. Он на несколько секунд в нерешительности уставился на миску. Бросив взгляд на дверь в спальню, взвесив все за и против, он наконец принял решение. Мужчина открыл шкафчик, достал небольшую баночку со специями и насыпал их в кашу. Поставив миску и стакан с водой на поднос, понёс всё в спальню. Го, устроившийся на подушках под одеялом, выглядел ещё меньше, чем обычно. — Твоя кровать смехотворна, Чу-гэ. Эти подушки и одеяло поглотили меня, — он потянулся за подносом, как только Чу сел на кровать. — Нет, я буду кормить тебя. — Я прекрасно могу… — Я знаю, просто позволь мне. Ты сможешь поесть сам позже. Сейчас позволь мне.. сделать это для тебя. Он набрал ложку каши. — Открывай рот. Сяо Го послушно открыл рот, как маленький птенчик, и сомкнул губы вокруг ложки. Стоило каше коснуться языка, юноша стал задыхаться: — Остро! Слишком остро! Это чили? — он широко раскрыл рот и замахал на язык ладонью, другой рукой выхватил стакан с водой, который ему подал Чу. — Почему так много чили-перца? Я ненавижу чили-перец! Ты же знаешь! Ты тоже ненавидишь чили! Зачем ты заказал такое острое!? Слёзы катились по его щекам, он в растерянности смотрел на Чу. — Я не заказывал. Я насыпал перца только на одну ложку. — Зачем?! Ты же знаешь, как я ненавижу… — Именно поэтому! — слова вырвались из него так же резко, как воздух из воздушного шарика. — Я должен был убедиться, что это именно ты! Не тот ты “из сна”, а настоящий ты! Го утёр слёзы: — Я не понимаю. Что это за “ты из сна” и “настоящий ты”? О чём ты говоришь, Чу-гэ? — он был одновременно уставшим и растерянным. — Я просто хочу понять. Ты можешь мне объяснить? Проведя ладонью по лицу, Чу произнёс: — Позволь мне рассказать тебе одну историю, Чан Чен. Он наполнил ещё одну ложку каши и протянул её юноши. — И никакого чили? — И никакого чили. ~~~ Ложечка за ложечкой, он рассказывал Чан Чену о том сне, который казался ему реальностью, о “Го из сна”, о своём брате. Всю болезненную, ломающую и искреннюю правду. Каша закончилась раньше, чем слова. Когда он рассказывал, как “Го из сна” обещал жить вместе с ним, считать его старшим братом, горькие слёзы пропитали майку Чан Чена. Когда Чу добрался до части про чили-перец и осознание того, что всё было лишь сном, в слезах была уже его собственная одежда. Тишина и сумерки упали вместе, заставив комнату замереть в серой полумгле. — Ох, — было достаточно темно, лицо Го оказалось в тени, но глаза Чу, с детства привычные к сумеркам, смогли различить выражение лица юноши. — Тебе жаль, что я не тот “Го из сна”? Их взгляды встретились, и ни один не стал убегать от честных эмоций в глазах. — Нет, — мужчина постарался сказать это как можно более твёрдо. — Мне не нужны иллюзии. Мне не нужен кто-то, кто будет говорить лишь то, что я хочу слышать. Мне нужна правда. Даже если она мне не понравиться, — он замолчал на мгновение. — Хотя я бы хотел дом. Я устал быть один. И, может… — он не решился задать этот вопрос и отвёл взгляд. — Тебе нужно поспать. Это был очень длинный день. Я посплю на диване. Он взял поднос и направился к двери. — Чу-гэ? Чу застыл на месте. — Останься? Тебе тоже нужно отдохнуть. А эта кровать до смешного огромна, нам хватит места. — Го обвёл рукой вторую половину постели. — Я тоже устал быть один. — Хорошо, — пробормотал Чу, не оборачиваясь, и понёс посуду на кухню. ~~~ — Может тебе нужен свет? — Нет, я достаточно хорошо вижу в темноте, чтобы снять штаны. — О. — Спи, Чан Чен, — Чу скользнул в постель, оставшись в чёрной майке и боксёрах, стараясь лечь как можно дальше от Го. Он очень устал и пытался устоять перед искушением. А искушение было огромным. Спустя какое-то время тихий голос спросил: — Этот “Го из сна” был лучше меня? Чу услышал неуверенность, какой-то подвох в вопросе. Он провёл ладонью под одеялом, нащупывая ладонь Го. Найдя, мягко сжал его пальцы, стараясь успокоить. — Нет. Нет ничего лучше реальности, Го Чан Чен. А теперь — спи. Он попытался убрать руку, но Го отчаянно схватился за его ладонь. — Не надо. Позволь держать тебя за руку чуть дольше, Чу-гэ. Мне нужно.. Мне нужна поддержка. Я был так напуган. Я думал, что больше никогда не окажусь на Хайсине, что больше никогда не увижу тебя. Я не представлял, что с тобой случилось, где ты. Шеф Чжао нашёл меня, как-то доставил в офис — и я догадываюсь об этом лишь потому, что очнулся в лаборатории с тобой. Я даже не знаю, как долго я был там. Когда ты ушёл с Шефом Чжао, я нашёл силы, чтобы выйти из лаборатории. И тогда приехал дядя. Сказал, что ССО расформирован и что я должен ехать с ним. Я сказал ему, что ты вернёшься, что я не хочу уезжать, что я не хочу… Юноша говорил так быстро, что ему едва ли хватало дыхания. В каждом слове сквозил ужас пережитого. — Тихо, тихо, всё хорошо, всё хорошо. — Чу притянул Го к себе, надеясь унять его панику, мягко проводя ладонью по спине. — Я забрал тебя, любовь. Всё хорошо. И снова Чу не смог сдержать нежных слов. Он осознал это, когда паника уже отступила, когда Го расслабился и вжался в него. Спрятав лицо на груди Чу, схватившись пальцами за его майку, Го продолжил: — Тоже самое произошло в офисе. У меня была паническая атака и, вероятно, я потерял сознание. Следующие, что помню — твоё лицо в машине. Ярость прокатилась по телу Чу. Если бы министр был рядом, он бы точно его убил. Я знаю, что со мной он будет в безопасности. Слова, сказанные дяде Го, пронеслись в его голове. — Теперь спи, Сяо Го. — он продолжал гладить юношу по спине. Сбивчивое дыхание у его груди успокоилось, мышцы расслабились, пальцы чуть разжались. — Спи. — он поцеловал Го в макушку, скованный желанием поддержать, скованный моментом нежности. — Спи. За секунду до того, как он позволил себе самому забыться сном, Чу больше почувствовал, чем услышал, слова, которые пробормотали ему у самого сердца: — Я люблю тебя, Чу-гэ. Чу сильнее прижал к себе Го, позволив всем своим чувствам вылиться в этом простом жесте: — Я тоже тебя люблю. ~~~ Шу Чжи медленно открыл глаза, разбуженный мягкими и нежными касаниями к груди. Он встретился взглядом с Сяо Го, искрящимся в рассветных сумерках. — Привет, — он приобнял Чан Чена чуть крепче в защитном жесте. — Как ты? Лучше? — М, угу, — кивнул тот. Его взгляд не покидал лица Чу. — А ты? Он продолжил пальцами невесомо прослеживать линии мускулов Чу, будто боясь своими касаниями навредить. — Ммм, — он знал, что должен остановить Го, ему слишком нравилось эти прикосновения. Поэтому он поймал ладонь юноши и мягко спросил: — Что ты делаешь? — Я слышал тебя, — Го прижал ладонь к груди Чу. — Все те слова. Я слышал тебя. “Маленький”, “любовь”, “я тоже тебя люблю”, — его голос был совсем тихий. — Я был серьёзен прошлой ночью. Я люблю тебя, Чу Шу Чжи. И я не “Го из сна”. Я не могу стать всем, о чём ты мечтаешь. Это просто я. И я знаю, что этого не достаточно. — Этого достаточно, Го Чан Чен. Тебя достаточно, более, чем достаточно. Не смей думать, что это не так. В тебе так много того, чего ты не замечаешь, чего ты не ценишь, и чего не ценят остальные. Чу вновь вспомнил о дяде Го, и злость вновь колыхнулась в груди. — Но я вижу всё это, — он взял лицо Сяо Го в ладони, провёл большими пальцами по его щекам. — Я вижу, как сильно ты заботишься обо всех вокруг. Я вижу твою доброту, твою силу, твою добродетель. Как этого может быть недостаточно? Чуть подтянувшись, сгорая от стыда, Го поцеловал его. Это было мягкое касание губ, которое закончилось едва начавшись. — В этом я не очень хорош, я никогда раньше никого не целовал. — Тогда можно я поцелую тебя? — Да, пожалуйста, Чу-гэ. Прошу. Он притянул Сяо Го ближе, мягко прикусил его нижнюю губу, тут же приласкав языком, захватив нежно его рот. Го нетерпеливо застонал, вжимаясь в Чу, прося о большем. Он углубил поцелуй, отвечая, требуя. Широко раскрытый рот позволил языку Чу скользнуть внутрь, пробуя на вкус, лаская. Го вцепился в плечи мужчины, словно боялся упасть, если отпустит, словно не хотел отпускать больше никогда. Ладони Чу скользнули на шею Чан Чена, пальцы одной стали ласкать затылок, другая проследила изгиб спины и дошла до бёдер, прижимая юношу как можно ближе. Восставшая плоть Го прижалась к его собственной, и разделял их лишь тонкий слой одежды. Необходимость дышать заставила разорвать поцелуй, а необходимость друг в друге притянула их ещё сильнее. Они касались, ласкали, тянулись друг к другу, как молодые листья по весне тянутся к солнцу. — Мы можем остановиться на этом, если ты хочешь, Чан Чен. У нас куча времени, нам некуда торопиться. Го ответил ему тягучим, глубоким поцелуем, выгибаясь в спине, словно кот, и прижимаясь. Он гладил ладонями мускулы под чёрной майкой, задирая её всё сильнее, вызывая дрожь у Шу Чжи. — Я не хочу останавливаться, Чу-гэ. Это нормально? Из глотки Чу вырвалось глухое рычание и он начал покрывать шею Го голодными поцелуями, остановившись только чтобы сдёрнуть белую майку. Затем он продолжил целовать каждый участок кожи. Чан Чен чувствовал, как плавится под этими губами, под этим языком. Юноша снова выгнул спину, пытаясь прижаться как можно сильнее. Теперь дрожал Сяо Го. Он потянул чёрную майку Чу Шу Чжи, пытаясь снять, хныкая от бессилия. В какой-то момент майка пропала, но Го не заметил когда именно. Всё, что он ощущал — это горячая кожа под его руками, мягкость которой он мечтал попробовать на вкус. В голове не осталось ни единой ясной мысли. Было лишь желание. Желание прикосновений, желание ощущений, желание довести другого до грани, за грань и дальше, к полному забытию. ~~~ Позднее утреннее солнце разбудило Чу в тёплой и уютной “смехотворной” постели, напомнив ему, что необходимо вернуть Го дяде. Точно так же, как он ненавидел саму мысль об этом, он понимал, что не стоит злить министра ещё больше. Кто знает, что тот может сделать, чтобы разлучить их? Он неохотно разбудил Го, наслаждаясь ощущением юноши в своих руках. Дома. — Любовь, тебе надо вставать. — В этот раз мужчина точно знал, что говорит. — Любовь… просыпайся. — Ммм, мне нравится, — Го прижался ближе к Чу. — Скажи ещё раз. — Если ты не встанешь, любовь моя, мы попадём в неприятности. — Не хочу вставать, — надулся Чан Чен. — Я должен отвести тебя к дяде. Я не представляю, что он сделает, если ты не вернёшься. Это касается не только меня, но и тебя тоже. Я не знаю, что он сделает с тобой, если ты не вернешься к нему сам. — Шу Чжи погладил юношу по руке. — Если ты хочешь жить со мной, то мне нужно хотя бы попытаться получить одобрение твоей семьи. И ещё освободить пару полок в шкафу. — Он поцеловал Сяо Го в макушку. — Но мы точно не будем жить как братья. Однозначно не как братья. ~~~ Одетого и накормленного, Чу доставил Чан Чена в офис к министру. Он ждал вместе с юношей, пока дядя вышел к ним, полностью проигнорировав злой взгляд министра. Быстро поцеловав Го на прощание, мужчина уже собрался уходить, но громкий злой вдох остановил его. Министр был в ярости. — Я не одобряю эти отношения! Чу Шу Чжи приподнял бровь, глядя на министра Го. — Я договорюсь о свиданиях с подходящими девушками, посмотрим, как долго это сможет продолжаться! — Вы можете сколько угодно посылать Го Чан Чена на какие угодно свидания, на каждое я пойду вместе с ним. — Тебе нет места в его жизни! Сяо Го поймал Чу за руку. — Дядя, это моя жизнь! — он посмотрел на Чу. — Для меня нет ничего лучше, чем быть рядом с ним. Юноша вновь повернулся к дяде: — Мы можем всё обсудить позже, с глазу на глаз. Но я буду с Чу Шу Чжи несмотря ни на что. Чу вновь поцеловал Го в макушку и, усмехнувшись министру, покинул здание. Ему ещё было надо освободить пару полок в шкафу.