Serenity

      Доктор не кричит и не пятится назад, когда за ней приходит Жнец. Она лишь устало улыбается, сложив руки на столе и ласково произнося его имя — одними глазами.       Габриэль не дрожит, пока Ангела смотрит на него таким тоскливым взглядом. Он плачет — но только не очами.       Бессознательно срывает с чужих уст невольный вздох, когда обнажает рассыпающееся, точно угольный пепел, лицо с обескровленными губами. Сотни пылинок отходят от потрескавшейся кожи, оседают где-то под одеждой и испаряются чёрным дымом — а Ангела не осуждает, терпеливо безмолвствуя, полная осознания.       Смиренная, но такая яростная в своих стремлениях и откровенная — во взгляде. Она всегда такой была — не произнесет ни слова, хотя и скажет всё глазами.       Габриэль помнит, помнит и скорбит об упущенном шансе — шансе на искупление и понимание.       Жнец видит, видит молчаливую мольбу в её взоре — мольбу об окончании.       Она не знает, что Габриэль умер. Что его сердце темнее чёрного, и никакая смерть не освободит эту пустую, потерянную душу от оков данных себе обещаний — таких же прогнивших, как и он сам. Иначе не бывает.       Жнец не стреляет. Надевает лицо и уходит под её безотрадным взглядом. Но Габриэль не забывает.