Воск свечи

      Эдвард Нигма не особо любил экологические праздники. И это было странно, учитывая, что у него дома живут эко-террористка Готэм-Сити и самая ярая для своих лет зоозащитница. Сам же Эдди не был в восторге от того, чтобы очередной выходной потратить на поездку с дочерью в заповедник (цирки и зоопарки Нигма-младшая на дух не переносила и могла там закатить слёзную истерику), но под горящим взглядом Пэм поневоле, хочешь или нет, приходилось периодически вестись на поводу у своих дам.       На удивление, Элис вела себя сегодня достаточно тихо, но зная эту атаманшу, смело можно предположить — она явно что-то задумала и потихонечку реализует коварные планы, которые обычно выходят всем боком. Субботний день Эдди в кои-то веки решил провести с семьёй дома, а не у Розенталей или в детективном агентстве — да, время от времени дома ему находиться было практически нереально, поэтому зачастую Риддлер попросту сбегал из собственного дома, который уже давно стал гибридом оранжереи и контактного зоопарка с котами, енотами, манулами и каракалами.       И пока он рассматривал бумаги, которые успел захватить с собой с работы, краем глаза успел-таки заметить, как Элис с особо подозрительным видом, то и дело резко озираясь по сторонам, прятала за спиной что-то, мышью выходя из комнаты.       — И куда ты собралась? — Элис вздрогнула, обернувшись к сидевшему в кресле отцу, который внимательно сощурился. Тем не менее, она не подала даже виду, что испугалась, и в ответную нахмурилась — определённо, сдаваться без боя не собиралась.       — А тебе какое дело? — агрессивным шипением в подобные моменты она напоминала мать, благо, вокруг не копошились особо злобные лианы. Это хорошая новость. Плохая: по свистку юной хозяйки может примчаться натренированный похлеще любого питбуля енот и по команде «взять!» погнаться за Эдди (этот ворюга в чёрной маске таким образом уже испортил несколько костюмов и утопил невесть сколько пар обуви).       — Такое, чтобы мне потом не пришлось тебя спасать из очередной неприятности, в которую попадёшь по собственной глупости. И на кой чёрт тебе свечи? — девчушка помрачнела, и это выглядело немного устрашающе в контрасте с медными, торчащими во все стороны непослушными волосами.       — Надо, — лаконично отрезала Элис, решительно удаляясь из гостиной под скептический взгляд отца, однако на середине пути обернулась и с особо виноватой улыбкой попросила: — Ты… кхм. Лучше не планируй никакой работы за компьютером сегодня вечером.       Риддлер удивлённо взметнул брови, но не успел ничего толком разузнать, как Элис и след простыл. Определённо, сегодня его дочь вела себя особо тихо и очень странно. Потому что «тишина» и «Элис Нигма» это тот ещё забавный оксюморон.       Позднее, часам к шести, Эдди обнаружил Элис в своей комнате напротив открытого шкафа с его личной коллекцией головоломок и игр. Она бы так и продолжила задумчиво скользить взглядом по забитым полкам, если бы не появление отца на пороге.       — Без разрешения лазить в чужих вещах не особо прилично, юная леди, — резонно заметил Риддлер, нахмурившись и подойдя к дочери, которая устало выдохнула и закатила глаза — предчувствовала шедшую по её голову бурю. — Элис, что ты всё-таки задумала? Рассказывай давай уже.       Девочка медленно обернулась и после глубокого молчания тихо, но спокойно и уверенно объяснила:       — Сегодня в 20:30 начнётся акция «Час Земли».       — Это когда на целый час отключают везде свет и электроприборы? — Эдди смутно помнил о таком мероприятии, когда даже памятникам всемирного наследия ЮНЕСКО отключают подсветку в знак солидарности с Всемирным фондом дикой природы. Сам Нигма несколько скептически относился к подобной акции, потому что за какой-то часок невозможно восстановить весь тот ущерб, который наносит человечество планете.       Элис удовлетворённо кивнула.       — Поэтому ты и таскаешь свечи?       — Чтобы было естественное освещение, — мисс Нигма снова еле заметно кивнула. — Мама в курсе, но мне еле удалось её уговорить выключить на это время свет в теплице, — лицо Риддлера исказило искреннее недоумение, потому что он по себе знал: уговорить Пэм что-либо сделать в отношении её «крошек» можно обернуться катастрофическими последствиями, на что Элис с готовностью пояснила: — Мой аргумент, что в такое время суток вся природа — и растения в том числе — готовится ко сну, её убедил.       — Всё равно не понимаю, зачем тебе эта вся возня, — честно признался Эдвард, несколько скептически поморщившись. Он не рискнул прямо сказать дочери, что «Час Земли» всего лишь пустая трата времени, так как прекрасно помнил недавнюю атаку агрессивного енота, который раздробил в щепки его трость-«вопроску» (кличка Халк вполне себя оправдывала, чёрт бы побрал этого мелкого пакостника!).       — Нравится она мне, и всё тут, — недовольно буркнула Элис, снова вернувшись к рассматриванию полок, — Посоветуй самые интересные и весёлые игры. Лучше поиграем, чем весь вечер будем слушать раздражающие речи тёти Харли о её «пирожочке». Честное слово, даже у Бада и Лу уши вянут от её любовных стенаний!       Как выяснилось, в скромную обитель Эдварда Нигмы, без его предварительного согласия, были приглашены Селина и Харли — приглашены Элис, разумеется, потому что Памела не особо жаловала Кошку, что было взаимно. Но каждая из Готэмских Сирен по-своему привязалась к мелкой занозе Элис Нигме. Поэтому и не смогли отказать.       Ровно в восемь тридцать вечера Элис самолично отключила всю электронику — телефоны, компьютеры, телевизоры… правда, отобрать планшет у Харли оказалось не так-то просто, но щенячий взгляд Нигмы-младшей растопил и без того чуткое сердце Арлекины. Наблюдая эту сцену, Эдди тихо усмехнулся — Элис была в своём репертуаре; она умела быть чертовски милой, когда от вас что-то ей требовалось. Уж он по себе это знал.       Памела села между ним и Харли, и в неровно-жёлтом отсвете свечи зелёная кожа отливала нежно-салатовым лоском. Пэм нервно поджимала губы, несколько нервно поглядывая, как Элис с особым репертуаром зажигает свечи по всей гостиной.       — Не волнуйся, дом не спалит, — чуть наклонился к ней Нигма и тихо прошептал на ухо, чтобы Элис не услышала. Впрочем, она реально не услышала, учитывая творящийся в соседней комнате шум и гам — то Халк попытался оседлать одну из гиен Харли, а те с протестующим хихиканьем намеревались сожрать наглого енота.       Селина устало закатила глаза:       — Харли, усмири своих гиен. Иначе мы оглохнем быстрее, чем этот «час Земли» закончится.       Впрочем, шум быстро прекратился, когда к драчунам пришёл манул по кличке Милли — она, суровая грузная мадам, умело держала авторитет среди домашних зверей; даже вечный задира Халк в её присутствии был смирён, как послушный лапочка-зайка.       — Можно я позвоню своему Пудингу? Я уже по нему соскучилась… — опечалено вздохнула Харли, на что удосужилась колючего взгляда Памелы.       — И пяти минут не прошло, Харл, а ты уже воешь по Клоуну? Сказано же: «час Земли». А дальше — делай, что хочешь.       — А дальше можем продолжить просмотр «Ходячих мертвецов», — хмыкнула Селина, поглаживая за ухом примостившегося на коленях белоснежного кота Вихря.       Особая атмосфера царила в полутёмной гостиной, мрак которой разбавлял неровный желтоватый свет от многочисленных свеч, расставленных по полкам, столам и тумбам. Эдди поначалу почувствовал себя неуютно — ему то и дело хотелось взяться за телефон, но он был отключен, да и Элис бы кинула на него обиду минимум на месяц. Поэтому, хочешь или нет, придётся участвовать в её очередной авантюре.       Некое напряжение и растерянность растаяли воском в свече спустя несколько минут. Растерянность была от того, что все привыкли и в некотором смысле уже были зависимы от современных технологий — может, разве что Плющ не испытывала никакого дискомфорта, так как Айсли не питала тёплых чувств к технике — и позабыли о том, как замечательно время от времени просто вот так посидеть в тесном кругу друзей, беззаботно общаясь.       Зелёные глаза Элис горели искренним восторгом — Эдвард мог поклясться, что давно не видел такого глубокого чувства феерии в глазах дочери. Как оказалось, она не просто так копошилась днём в отцовых головоломках, а искала подходящие игры, чтобы весело провести время. «Монополию» девушка сразу отмела, считая её несколько скучной; в «Мафию», по предложению Харли, сыграть не получилось бы, учитывая небольшое количество игроков. От шахмат и шашек Элис тоже наотрез отказалась — сказала, что по горло сыта этими играми с Эдгаром. Касательно «крестиков-ноликов» послышалось протестующее шипение Пэм, из-за чего Эдди моментально заткнулся.       Игра «Крокодил» свернулась достаточно быстро — всё бы ничего, но Харли постоянно, в каждом загаданном слове, находила связанное с её «пирожком», даже если там не было ни намёка на Клоуна. Немного веселее было играть в «Города-реки», хотя тут чаще всех, конечно же, выигрывал Эдвард.       Когда стрелки часов показали 21:30, Харли, радостно взвизгнув, побежала за планшетом, Селина, словно только этого и ждала, достала и терпеливо ждала включения телефона, Памела ушла проведать своих «крошек»… а лицо Элис на несколько мгновений исказилось немой болью и разочарованием, когда по всему дому включили свет, а Харли и Селина, довольные обе, ушли смотреть долгожданный сериал.       Что-то кольнуло у Риддлера в груди, стоило увидеть это короткое, но весьма многозначное выражение лица дочери. Которая, протяжно и тоскливо вздохнула, аккуратно беря в руки зелёную, едва начатую свечу, и, робко закрывая ладонью танцующий огонёк, неторопливым шагом направилась наверх, в свою комнату.       У Риддлера, который весь чёртов «час Земли» страстно желал поскорее засесть за ноутбук и приняться за работу, внутри что-то оборвалось. Зудящее желание выйти во всемирную паутину испарилось, уступив место какой-то непонятной тоске. Он не сразу решился последовать за Элис — но он это сделал.       Дверь в её небольшую спальню была чуть приоткрыта. Эдвард уже было подумал, что она отправилась спать, судя по отсутствию света, однако, чуть толкнув дверь, увидел небольшой ореол зелёной свечи на кофейном столике. На диване перед ней сидела, понурившись и укутавшись в одеяло, Элис, отрешённо и несколько тоскливо наблюдая за мирным незаурядным танцем жёлтого пламени.       — Всё в порядке, Элис? — она даже ухом не повела, продолжая молча таращиться на робкий огонёк свечи во тьме комнаты. В обычные моменты Элис было попросту не заткнуть, но сейчас Риддлеру стало не по себе от её молчаливого игнорирования. Нигма присел рядом с ней, ожидая ответа: — Эл?..       — Мне плохо, — через несколько мгновений болезненного молчания призналась девочка, прикрыв глаза и медленно покачав головой. — Всё… всем ведь было так весело… так хорошо этот час… ведь живое общение — это здорово… — она опустила голову так, что медные волосы, отлившие в свете свечи ярко-алым, закрыли лицо, — Но стоило времени кончиться, как все, как ни в чём не бывало, принялись за свои дела, начисто позабыв о том, как нам было хорошо…       Тут-то Эдди и понял, почему Элис так страстно хотела стать частью всемирной акции, и дело было далеко не в экологии. Для неё час без современных технологий означал время, которое можно провести в кругу семьи и близких друзей; когда все заняты непосредственно друг другом, а не пялятся через каждую минуту в гаджеты, поддерживая — или делая вид, что поддерживают — разговор собеседника. И её особо сильно ранило то, с каким рвением Харли рванула за планшетом, а Селина, будто того и ждала, включила телефон, — словно наваждение спало и всё встало на круги своя, круги суровой реальности. Ему отчего-то и самому стало несколько стыдно за мысли о скором воссоединении с рабочим ноутбуком.       Нигма аккуратно прижал дочь к себе, задумчиво глядя за тающим воском свечи и незамысловатым танцем крошечного огонька.       — А давай-ка сыграем в города, м? — Загадочник искоса посмотрел на расстроенную Элис, определённо и до конца не зная, захочет ли она вообще в таком настроении играть. Ему теперь очень хотелось продолжить тот «час Земли», к которому она так тщательно готовилась весь день. — Я начну: Дубай.       Внутри он обливался ледяным потом, гадая, что сейчас сделает Элис. Вариантов была масса, тем не менее, девочка выбрала самый простой.       — Йорк, — тихо буркнула та из глубины одеяла, на что Эдди про себя улыбнулся, — Если решил на слабо меня взять, то очень зря.       — Я в тебе и не сомневался. И да — Корриентес, тебе на «С».       

* * *

      Ближе к полуночи Селина застала интересную картину, после чего подозвала Плющ «взглянуть на это»: Элис и Эдди, заметно уставшие, спали на диване в её комнате, причём девочка, заботливо укутанная в одеяло, тесно прижалась к отцу, положив голову ему на грудь. Оба уже видели невесть какой по счёту сон.       Так и осталось неизвестно, кто же выиграл в «городах» — лишь свеча тускло догорала на столе.