Сбежавший, но счастливый.

Детство Ченле сложно назвать детством. Его мать оставила маленького мальчика охмеленному мужчине, которого мало волновала судьба ребёнка. Его так называемого отца волновала только новая откупоренная бутылка крепкого спиртного в компании таких же алкашей как и он. В возрасте 16 лет, не выдержав очередной пьяный разбой человека, которого даже язык не поворачивается назвать отцом, Ченле собирает свои вещи и уходит из дома. С собой только вещи первой необходимости: тёплая одежда, пара карманных грелок, найденных некогда в былой аптечке, одеяло, термос и телефон. Сумма в кармане оставляла желать лучшего: этого хватит на небольшое количество времени только для рамена. Парень стоит на пороге уже бывшего дома и глубоко вдыхает носом воздух. Ему страшно. Стиснутая челюсть уже побаливает, а костяшки пальцев побелели от того, как сильно непроизвольно сжимаются кулаки. Но оставаться в этом персональном аду он уже не может: терпеть каждодневные побои, голод, бессоницу по ночам, прислушиваясь к каждому шороху в соседней комнате, где отец и его хмельные друзья громко звенят рюмками и смеются, как гиены, отдавшись чарам дьявольского напитка. Не такой жизни хотел Ченле: он сам постарается стать кузнецом своего счастья в столь раннем возрасте. Парень скитается по улицам города уже целый день. Живот предательски урчит, а уличная еда пахнет слишком вкусно и дурманит сознание. Ченле умеет экономить деньги, поэтому не позволит себе растратить небольшую сумму, накопленную большим трудом в первый же день. Возвращаться ему некуда: родственников он не знает, друзей нет. Приходится начинать жизнь с чистого листа и самому строить собственное благополучие. В городе слишком дорого, слишком много людей, полиции и тех, кто любит лезть не в свое дело. В детский дом попадать для Ченле было равносильно тому, чтобы вернуться к отцу, поэтому, не долго думая, юноша берет самый дешёвый билет на ближайшую электричку, которая едет за город. Уж там он, скорее всего, найдёт себе подработку или добрую пожилую семью, которая нуждается в помощнике в обмен на ночлег или тёплый ужин. Чжон сошел в небольшой живописной деревушке с широкими полями и бедными домиками. Идя по разбитым дорогам он всматривался в далёкую линию горизонта с западающим за него солнцем. Середина лета делала прекрасную погоду, и ,если бы не страх перед неизвестностью, парень уже давно бы сделал тысячи фотографий с каждой встречной коровой или красивым кустом жасмина. Первую ночь Ченле пришлось несладко: быстро стемнело, ещё до того, как парень принялся искать ночлег, поэтому парню довелось спать на лавочке около одного из зданий магазина в деревне. Хорошо, что он имел при себе теплый плед. В первый раз юноша спал спокойно, не боясь, что во сне его убьет собственный отец. Джисон встаёт в 5 утра, чтобы купить самого свежего молока в другом конце деревни у милой бабули, держащей коров. Почти каждое утро он садится на свой старый велосипед и едет через овраги и разбитые дороги, чтобы обрадовать бабушку парным молоком на завтрак. Каждый день его преследует один и тот же маршрут через поле с подсолнухами и любование красивым рассветом. Он не жалуется на свою жизнь. Лишённый с детства родителей, он живёт с бабушкой в деревне, в дали от города. Много трудится и ходит в местную школу, где на всю деревню всего пара классов, которые насчитывает примерно по 3 человека в каждом. Из-за того, что деревня маленькая, он знает тут всех и с улыбкой здоровается с каждым встречным. Сегодня его взгляд привлекает молодой парень, спящий на лавочке около магазина. Его лицо не знакомо Джисону, и поставив свой велосипед на подножку, он неуверенно подходит к юноше и вглядывается в его спящее лицо. Пак любуется красивыми чертами лица и пару раз легко толкает незнакомца в плечо. Парень открывает сонные глаза, немного сщурившись, резко подскакивает с лавки, двигаясь на её край, и напуганно хлопает глазами, вглядываясь в лицо Джисона. — Почему ты тут спишь? – тихо задаёт вопрос Пак и слегка отодвигается, давая парню понять, что ему не собираются причинить вреда. — Я... Мне некуда пойти..., – очень неуверенно отвечает Ченле и пару раз трясёт головой, чтобы привести мысли в порядок. Чжон поднимает взгляд на незнакомца и осматривает его с ног до головы. Молодое лицо кажется ему очень привлекательным, даже парочка юношеских прыщей на лбу и пыльная одежда не отталкивает, а лишь больше привлекают к себе. — Как тебя зовут? - все так же тихо спрашивает Пак и вытирает ладони о поношенные шорты. — Я Ченле, а ты? — Джисон. Так прошло знакомство двух парней, чьи жизни надолго переплетутся между собой. Уже второй месяц Ченле живёт в доме бабушки Джисона. Помогает по хозяйству: готовит еду, работает в огороде, кормит живность. Он безумно благодарен старой бабушке Пак и Джисону, позволившим ему остаться в их доме. Парни между собой очень хорошо ладили, что сильно радовало бабушку. Чжон начал замечать свои чувства к младшему спустя месяц его проживания в доме. Невольно засматривался на длинные пальцы, на губы и красивую улыбку. Но он боялся испортить спокойную жизнь Джисона своими чувствами. Часто бывало такое, что после тяжёлого трудового дня младший залезал в кровать Ченле и они долго обнимались, разговаривая на разные темы, или играли в карты, спрятавшись под одеялом с фонариком, чтобы не мешать бабушке. Чжона поглащали чувства изнутри. С каждым днем было все сложнее смотреть на губы, которые не можешь поцеловать, обнимать человека, которого хочется сжать своими руками до хруста костей и никогда больше не отпускать. Душил обиду в одиночестве на заросшем камышами пруду, даже не представляя, что чувства могут быть взаимными. Дождливым осенним вечером Ченле лежал в своей кровати и размышлял о прошлой жизни. Хотелось плакать и кричать, но он просто безэмоционально пялился в потолок и рассматривал свои руки, изредка вытирая скопившуюся влагу в уголках глаз. От давящих мыслей парня прервал вошедший в комнату Джисон, он осмотрел его с ног до головы и лёг рядом, заключив в крепкие объятия. От этого легче не стало. Захотелось плакать ещё сильнее, и Ченле уткнулся носом в плечо Пака. Комната, наполненная звуками бьющегося об стекла дождя, заполнилась тихим всхлипыванием. Джисон приподнял подбородок Ченле и начал легонько сцеловывать катящиеся по щекам слезы, а потом долго смотрел в глаза, набираясь храбрости, и поцеловал сухие обветренные губы. Оба были в замешательстве, но не хотели терять этот момент первой близости и продолжали неуверенно посасывать губы друг друга, прижимаясь все ближе и ближе, пока младший не отстранился и уткнувшись своим лбом в лоб Ченле тихо прошептал: — Это был мой первый поцелуй, – слегка запинаясь шептал он. — Мой тоже, – так же тихо прошептал Ченле, и оба засмеялись, обхватывая друг друга руками и ногами, боясь потерять тепло, исходящее от переплетенных тел.