Условие

Август, 1996 Косой переулок Драко стоял под небольшим навесом и ждал, когда закончится ливень. Он хотел побыть один, поэтому попросил мать отправиться домой, а сам пошел в Косой Переулок. Поход в «Горбин и Бэркес» закончился вполне удачно: он уговорил хозяина магазина починить шкаф и заказал проклятое ожерелье. Однако идти домой не хотелось. Беллатриса все лето учила его окклюменции и противостоять Круциатусу, но второе у Малфоя не получалось, так что в последние дни эта психопатка совсем разошлась. Драко уже не мог спокойно спать, ему снились кошмары и пытки. Не мог нормально есть, его руки дрожали от постоянного Круциатуса. Даже надеть мантию сегодня оказалось проблематично, так заклятие повлияло на него. — Вы забыли зонтик? — поинтересовался кто-то у Драко. Он обернулся и увидел Грейнджер. Она, поняв кто перед ней стоит, застыла в изумлении. Видимо, в тени она не разглядела лица и цвет волос человека и хотела предложить свой зонт. Протянутая к нему рука также оставалась неподвижной. Первым из ступора вышел Малфой. — Что, Грейнджер, благотворительностью занялась? Так начала бы со своего дружка, ему нужнее, — он просто не мог не задеть финансовое состояние Уизли. Позор всего чистокровного общества. Гермиона, услышав очередную колкость, тоже вернула себе способность говорить. — Так я и начала с самого нуждающегося, — парировала она. — Ты сейчас выглядишь не многим лучше бомжа: мокрый, грязный, — и указала рукой на его колено. Проклятье! Он споткнулся, выходя из Лютного, и упал в лужу. Ему казалось, что он стер всю грязь, но оказалось, что нет. — Тоже потрепанный, — продолжала Гермиона, — и всеми забытый. Да, еще и взгляд голодный. — Закончила? — Драко чуть двинулся в ее сторону, но потом передумал и остановился. — Теперь я понял, откуда у тебя синяк под глазом — все-таки «друзья» не удержались и врезали тебе. Не оценили твое чувства юмора? — Как же не оценили? — улыбнулась Грейнджер. — Мы как раз вспоминали тебя. И я так сильно смеялась, что упала со стула. На удивление, Малфой улыбнулся. — Ой, а точно смеялись? Я скорее поверю, что ты подралась со своей рыжей подружкой, когда решали, кому я должен достаться. — Эх, раскусил, — улыбка на ее лице стала еще шире. — Рон выиграл, теперь ты его. Услышав это, Драко скривился. — Не претендую. Забирай. — Спасибо, — ухмыльнулась Гермиона. — Теперь, когда мы все решили, больше не будем драться, — она открыла зонт и уже собралась уходить, как вдруг остановилась и повернулась обратно к нему. — Тебе точно не нужен зонт? Ливень еще долго будет идти, тут редко кто ходит, а магией нам пока еще нельзя пользоваться вне школы. — Обойдусь, не нуждаюсь в помощи от грязнокровки. Гермиона как-то странно на него посмотрела, а потом подошла и протянула ему свой зонт. Он был белым с черным узором по краям. — Возьми, а то заболеешь. — С чего это вдруг? Неужто и впрямь влюбилась? — Дурак ты, — беззлобно сказала она. — Я иду вот в этот магазин, — и показала на соседнюю дверь. — И не успею промокнуть. Малфой задумался. Ему нужно было дойти до «Дырявого Котла», а там можно воспользоваться камином, но до него идти минут двадцать. Он не то что промокнет, его выжимать можно будет. А Гермиона так и стояла с протянутой рукой с зонтиком и ждала. На ее лице не было отвращения или брезгливости. Будь он на ее месте, он бы высмеял и ее внешний вид, и саму ситуацию, а она просто предложила помощь. «Интересно почему?» — промелькнул вопрос в его голове. Все-таки Гриффиндор — это диагноз. Гермиона уже начала опускать руку, как Драко осторожно забрал у нее зонт. Она ничего не сказала, только кивнула и пошла к какому-то магазинчику, где ее, наверняка, ожидали друзья. А Малфой еще несколько минут так и стоял. Под навесом и с зонтиком над головой. «Странная она», — подумал он. Наконец Драко решил, что пора идти домой, и почти вышел из-под навеса, как его посетила одна мысль. Он ухмыльнулся, покачал головой, собрал зонт и вызвал своего эльфа. Так глупо, он забыл о своем домовике, который мог сразу перенести его куда угодно. Дома Малфой еще долго рассматривал этот зонтик и пытался понять мотивы грязнокровки. Но так и не смог этого сделать. Декабрь, 2000 Хогвартс — Гермиона? — спросил Малфой. Он не мог в это поверить. Это она! Его жена стоит напротив. Живая. Или нет? — Это ты? Но она все молчала и лишь смотрела грустными глазами на него. — Что ты здесь делаешь? — Разве не ясно? — наконец ответила Гермиона. — Прячусь. — Что? — не понял Драко. — От кого? — он попытался к ней подойти, но она сделала шаг назад. — Гермиона, что происходит? Подойди ко мне! — Нет! — твердо произнесла Гермиона. — И ты тоже не подходи ко мне! — Почему? — он ничего не понимал. Что происходит? — Почему? — задала тот же вопрос она. — Да, почему? Нет-нет, не так… За что? За что ты так со мной? Малфой не понимал. Наконец Гермиона сделала к нему шаг, и он уже протянул к ней руку, но она покачала головой. — Нет, я не хочу, чтобы ты дотрагивался до меня… И никогда не хотела этого. — Что? Милая, что с тобой произошло? От кого ты здесь прячешься? — От тебя. Этот ответ поразил его. Он смотрел на свою жену и понимал, что с ней что-то не так. Нет, внешне она была точной копией его Гермионы, но ее поведение разнилось с тем, какой она была раньше. Но ведь это она. Что же с ней произошло и почему она в Хогвартсе? — МакГонагалл знает, что ты здесь? — Нет, — улыбнулась она. — Никто не знает и не узнает. Ты ведь никому об этом не расскажешь? — Гермиона, хватит! Идем домой! — он сделал шаг к ней, и она закричала. Это был как будто нечеловеческий крик. Она кричала как банши. Стекла задрожали, крышки парт открылись, книги полетели с полок. Драко закрыл руками уши и отошел от нее. Как только он отошел, она замолчала и посмотрела на него глазами, полными слез. — За что ты так со мной, Малфой? — ее голос дрожал, а по щекам потекли слезы. — За что ты убил меня? — Что? — не понял он. — Я не убивал тебя! — Нет, именно это ты и сделал! Ты столько всего натворил. То, что ты сделал, преследовало нас и настигло. Зачем ты это совершил? Если бы не твой поступок, я была бы жива! — НЕТ! Это не так! — закричал Драко. — Я проверил, это никак не связано. Ты и Уизли не пострадали бы! — Но мы пострадали! Я мертва, и Джинни тоже! Неужели ты думаешь, что кому-то нужны лишние свидетели? — Мертва? Ты… — Я пришла, чтобы сказать тебе о том, о чем так и не смогла сообщить при жизни… Нет! Это не призрак, это живая Гермиона стоит перед ним. Призраки выглядят иначе! — Останься со мной… — прошептал Драко. — Не уходи больше, пожалуйста. Я не могу без тебя. — А я не могу с тобой, — вдруг она оказалась рядом с ним. — Я не могла сказать тебе этого раньше, но теперь могу. Малфой! — то, что она не называла его по имени, ранило так же сильно, как и все остальное, что она говорила. — Я никогда тебя не любила! — Нет, — Драко как ребенок закрыл глаза и приложил руки к ушам. — Это неправда. — Правда! — уже громче произнесла Гермиона. — Никогда! И этих детей тоже. Они не были мне нужны, и я рада, что хотя бы один из них не родился. — Прекрати! — Ты мне даже не нравился! Каждый раз, когда ты целовал меня, я представляла другого. Каждый раз, занимаясь сексом, я надеялась, что открою глаза и увижу Рона! — ХВАТИТ! — не было сил слушать это. Каждое ее слово причиняло ему такую боль, на которую не способен даже Круциатус. Все также не открывая глаз, он упал на колени. — Рон… я хотела быть с ним. Я хотела выйти замуж за него. Я хотела рожать детей ЕМУ, а не тебе. И если бы я осталась с ним, а не с тобой, я была бы жива! — Нет-нет-нет, — ему казалось, что он сходит с ума. Это не Гермиона. Она не могла бы такое сказать! — Да, да и еще раз да! — она начала ходить вокруг него. — Я была бы с ним счастлива. В окружении любящей семьи. Мои родители тоже были бы с нами. Гарри и Джинни никогда бы меня не бросили. Это все ты! Ты во всем виноват. Драко уже не слышал половины того, что она говорила. Он даже не заметил, как начал плакать. Неужели это все правда? Неужели Гермиону убили из-за него? Из-за того, что он совершил? — Бедный маленький мальчик. Никто тебя не любил. Отец, которому нужен был сильный наследник. С самого детства ты был для него одним лишь разочарованием. Мать, которая спокойно смотрела, как ее сестра пытает тебя и ни разу не пожалела, не остановила Беллатрису. Она лишь слушала твои крики и надеялась, что ты станешь хоть немного сильнее. Команда, которой ты был нужен только как спонсор. Ты даже в квиддиче не преуспел. Если бы не метлы, тебя бы никогда не приняли туда. Тебя никто никогда не любил и не уважал. — Ты… ты любила меня… Услышав это, Гермиона громко рассмеялась. — Я лишь жалела тебя. Ты спутал просто человеческое участие с любовью, потому что никто тебя не любил, и ты не знал, что это такое. Мне было жаль тебя. Как щенка, выброшенного на улицу. — Прекрати! — Нет, Малфой, ты должен это услышать! Ты должен понять! Я! НИКОГДА! ТЕБЯ! НЕ! ЛЮБИЛА!!! — РИДДИКУЛУС! Голос Поттера ворвался в сознание Малфоя, и он увидел, как то, что секунду назад было Гермионой, превратилось в разноцветный дым и направилось в небольшой ящик, находившийся в руке того же Поттера. Обернувшись, Драко заметил Гарри, Рона и Асторию, стоящих недалеко от двери. Как давно они тут? Что они слышали? — Драко, — негромко позвала друга Гринграсс. Тот выглядел совсем плохо, но она понимала, что помочь ему никак не сможет. — Мы подождем тебя за дверью. Выходи, как сможешь, — она взяла Поттера и Уизли под руки и вывела их из кабинета. — Пиздец, — констатировал Гарри. — Не знаю, что это значит, но поддерживаю, — сказал Рон. — Никогда не видел Малфоя в таком состоянии. — Боггарт и не до такого может довести, — Астория вспомнила свою первую встречу с этим привидением и вздрогнула. — Да, конечно, но не помню, чтобы Малфой так на него реагировал в тринадцать лет. Гарри, — обратился он к другу. — Какой вид принимал его боггарт тогда? — Не помню, — покачал тот головой. — Помню только, что Гермиона тогда заплакала. Боггарт принял вид МакГонагалл, сообщающей о том, что она завалила все экзамены. Они улыбнулись, вспомнив это. — Это было так странно, — озвучил Рон свои мысли. — Я не про боггарта, а про Малфоя. Никогда не видел его таким. Он же чуть ли не в истерике бился. — А по-моему, именно истерика у него и началась, — заметил Гарри. — Астория, нам точно не нужно посмотреть, как он? — Нет-нет, — покачала та головой. — Драко не из тех, кто показывает свои эмоции. Когда он выйдет, лучше сделать вид, что ничего не было. Не спрашивайте, как он, а сразу расскажите об осмотре башни. Драко терпеть не может жалость по отношению к себе. — Давно ли? — ухмыльнулся Уизли. — Помнится, в школе он и эмоции не скрывал, и внимание к себе обожал. — Многое изменилось, — ответила Гринграсс. — Во время войны ПСам лучше было не показывать свой страх или боль, поэтому Драко тогда замкнулся. Только рядом с Гермионой показывал настоящие эмоции. — Знаете, — решил рассказать Рон, — когда Гермиона сообщила нам о свадьбе, я был уверен, что они решились на это ради чего-то. Гермиона ради денег, а Малфой — ради репутации. Не смотри так на меня, Астория, я тогда был очень зол на нее. Она нас всех обманывала, сбежала и тайно вышла замуж. За меня говорили эмоции. Но сейчас… видя, как Малфой отреагировал на ее слова… Неужели, больше всего в жизни он боится того, что Гермиона его не любила? — Ну… в этом он может не сомневаться, — заметил Гарри. Астория вопросительно приподняла бровь. — Гермиона не из тех, кто идет на необдуманные поступки или продается за счет в банке. И она не врет на такие темы. Когда Рон спросил ее, любит ли она Малфоя, она уверенно ответила «да», и я не думаю, что она врала. — И он тоже по-настоящему ее любил. Мерлин! В это просто невозможно поверить. И когда он только успел в нее влюбиться? — На шестом курсе, — дверь открылась, и из кабинета вышел Драко. Ничто в его внешнем виде или голосе не выдавали той истерики, которая была у него несколько минут назад. — Это происходило постепенно, но однажды я просто осознал, что люблю ее и хочу быть с ней. — А ведь я тоже влюбился в нее на шестом курсе, — прошептал Уизли. — Я знаю, — сказал Драко. — Видел. Думаю, это видели все, кроме нее. — Это точно, — улыбнулась Гринграсс. Все повернулись к ней. — По крайней мере, я это заметила. Я в то время тоже впервые влюбилась. — И я, — грустно сказал Гарри. — В Джинни. — Что-нибудь нашли в башне? — Малфой вспомнил, зачем они вообще сюда приехали. — Нет, ничего особенного, — покачал головой Рон. — Осталось опросить преподавателей. Даже не знаю, что еще здесь искать. Как выяснить, кто увлекался темной магией в то время? — А если просмотреть списки учеников, бравших подозрительно много темной литературы в библиотеке? — задала вопрос Астория. — Думаю, Министерство это уже давно сделало. Так, Поттер? — предположил Драко. — Эм-м…. Нет. Мы об этом как-то не подумали. Малфой смотрел на Поттера как на полного идиота и удивился, как того вообще приняли в мракоборческий центр, а не отправили в специализированное учреждение вместо Хогвартса. Пока Уизли, Поттер и Гринграсс ожидали списки учеников, интересующихся темными искусствами, Драко подошел к одному из стеллажей, который закрывал собой тот укромный уголок. К стеллажу без задней стенки. Вытащил несколько книг и посмотрел туда. Он помнил, как впервые поцеловал Гермиону. Она этого не ожидала и убежала. Драко улыбнулся этим воспоминаниям. Тогда он понял, что дороги назад нет, и что Гермиона будет его. — Я тебя тут иногда видела, — сказала подошедшая к нему Астория. — Ты наблюдал за ней в Большом зале и библиотеке. Помню, как она отводила глаза. Я тогда еще гадала, почему она это делает: чтобы скрыть ваши отношения, или ей просто неуютно. Я тогда еще не была уверена, что вы встречаетесь, только подозревала. Вы хорошо все скрывали. — Не хотелось, чтобы нам кто-то помешал. — Драко, — она положила руку ему на плечо и слегка сжала его. — Гермиона любила тебя. Я в этом уверена! — Я знаю.

***

— Хипворт, Треверс, изучили дела? — спросил у новеньких Корнер. Кингсли прислал им двух профессионалов, но вот лишнего стажера не нашлось. От Варда в любом случае придется отказаться, так как он причиняет больше вреда, чем приносит пользы. Гидеон Хипворт был отменным стратегом и зельеваром. Ему было чуть за тридцать, но он уже подавал большие надежды. Аманда Треверс, женщина тридцати восьми лет, чистокровная, умная, но немного вспыльчивая. Отлично показала себя на поле боя. — Сэр, я просмотрел все, что связано с Госпиталем имени Ганхильды, и у меня возник ряд вопросов, — начал Гидеон. — Это не имеет отношения к нашему делу, но в перечне зелий, которые у них хранятся, есть опасные сильнодействующие психотропные. Я просмотрел всю их документацию, на часть из них нет разрешения, и на некоторые процедуры, которые они проводят. Я не хочу заострять на этом внимание, но можно я передам копии этих документов в нужный отдел? — Э-э-э, да, конечно, — Корнер замялся. Еще не хватало иска за распространение секретной информации, но если этот госпиталь совершает что-то противозаконное, даже простую продажу запрещенных зелий, об этом нужно сообщить. — Что-нибудь еще обнаружили? — Да, — кивнул Хипворт. — При осмотре кабинета Главного целителя он сам заметил, что у него пропала личная книга. Секундочку… да, вот, «Домашний справочник целителя». Дженкинс сказал, что книга не ценная, но в ней было много его пометок. — Да, и что? Не думаю, что такая книга может нести большую ценность или причинить вред. — Нет, конечно, — сказал Гидеон. — Однако вчера нас кратко ввели в курс дела остальные члены команды. Они упоминали, что миссис Малфой искала что-то в книгах и некоторые из них не вернула. Также, я помню, что в госпитале, на ее любимом месте прогулки, были обнаружены трещины на статуе. Что говорит о том, что там, скорее всего, была борьба. Возможно, мисс Донован пострадала и могла при побеге прихватить эту книгу. — Хм-м, вполне возможно, — согласился Алекс. — Запиши это, завтра обсудим на собрании. Треверс? — Я пока еще не нашла ничего важного. Но меня заинтересовала палочка последней жертвы. Насколько мне известно, ее состав нам не дал ничего ценного. Список возможных жертв остается огромным. А что, если показать Олливандеру ее? Насколько я помню, этот волшебник обладает на редкость шикарной памятью и помнит каждую палочку, которую продал. — От палочки мало что осталось, — покачал головой Корнер. — Но ведь что-то осталось? Быть может, Олливандер сможет найти в ней какой-нибудь опознавательный штрих или назовет примерный возраст. Древесина же со временем портится? — Может быть, может быть. Пожалуй да, отправьте Кэтрин заниматься этим. Она кивнула и вышла из кабинета. Треверс нашла Кэт недалеко от кабинета. Та разговаривала с Беннетом и громко смеялась. — Хватит флиртовать! — громко произнесла Аманда, подходя к этой парочке. Улыбки вмиг сошли с их лиц. — Мы не флиртуем! Мы только друзья, — сразу встал на защиту Кэтрин Беннет. — Да-да, кому-нибудь другому расскажешь, — она даже не посмотрела на него. — Мисс Тернер, верно? — та кивнула. — Сходите за остатками палочки последней жертвы и отнесите их Олливандеру. Пусть осмотрит их, вероятно, сможет что-нибудь о ней рассказать. Вам все понятно? Кэтрин кивнула. Она очень устала за последние несколько недель. Только что Беннет предложил ей немного отдохнуть, так как она только пришла и выглядела вымотанной, но Аманда Треверс нарушила их планы, и ей пришлось выполнять приказ. — Как грубо, — заметил Беннет. — Работать нужно, а не за молоденькими девчонками бегать. — Я же говорил, мы только друзья. Треверс ухмыльнулась и собралась уходить, чтобы дальше изучать дело, как из кабинета вышел Корнер и подозвал их. — Выдвигаемся. — Новое тело? — Не совсем. Пожар. Скорее всего, Адское пламя. — Пожар? — удивилась Треверс. — Разве это как-то связано с нашим делом? — О да, я уверен в этом, — Корнер назвал адрес, и все трое трансгрессировали к нужному дому.

***

Опрос учителей ничего не дал. Никто не замечал странностей в поведении Гермионы в последний учебный год. Много училась, всегда была готова ответить на вопрос, отлично сдала экзамены. Ни с кем из них не делилась подозрениями насчет слежки. Рон и Астория шли впереди остальных и скорее флиртовали, чем обсуждали список имен, выданный им в библиотеке. Позади них шли Драко и Гарри, каждый думал о своем. — Малфой, — все же решил спросить его Поттер. — Я не хотел быть свидетелем того, что произошло в кабинете по ЗоТС, но я должен спросить. О чем говорила «Гермиона»? Что такого ты сделал, из-за чего она могла пострадать? — Ничего, — без раздумий ответил Драко. — Она говорила о каком-то поступке, и я подумал… — Нет! — Малфой остановился и посмотрел на своего собеседника. — Однажды, еще до свадьбы, я совершил один поступок, которым не горжусь. Гермиона знала о нем, но ее не могли убить из-за него. — Почему ты так в этом уверен? — Да потому что она искала способ это исправить. Я говорил ей, что это невозможно, но она все равно не оставляла попыток. Так что убивать ее просто не было смысла. — Кто-нибудь тогда пострадал? — Можно и так сказать, — тихо произнес Драко и продолжил путь. Гарри пошел за ним. — А что, если этот пострадавший решил тебе отомстить? Малфой рассмеялся. — Это вряд ли. Этот «пострадавший» мертв. Да и при чем бы тут была твоя невеста? — Мертв? Это ты убил его? От неприятного разговора Драко спас домовик. — Кричер? — удивился Гарри. — Хозяин, — тот поклонился ему и посмотрел на Малфоя. — Профессор МакГонагалл просила Кричера найти мистера Малфоя и передать ему сообщение. Директор только что получила его из Министерства магии. — Мракоборцы знали, что мы отправимся в Хогвартс? — спросил у Поттера Малфой. — Думаю, они за мной следят. Чтобы я не натворил дел. Кричер кивнул. — Да, вчера директор сама написала туда и сообщила, что хозяин прибудет с друзьями. — Чудесно, — буркнул Гарри. — А что твой эльф вообще тут делает? — поинтересовался Малфой. — У нас с ним… непростые отношения. Не ссоримся, но наши понятия чистоты и порядка не совпали, и я отправил его работать в школу. Малфой улыбнулся. Нет, чтобы просто освободить домовика, он ему еще и место новое нашел. Святые гриффиндорцы. — Так что мне просила передать МакГонагалл? — Драко вспомнил, зачем эльф вообще появился тут. — Директор просила передать, что вам нужно домой. Ваш замок, Малфой-мэнор, горит.