Вишня и карамель

Чон Чонгук самый настоящий альфа. Просто альфа до мозга костей. Весь сильный, крепкий, широкоплечий высокого роста, личико правда довольно смазливое, но это вряд ли показатель. В общем все в Чонгуке говорило, нет, кричало, о том что он альфа… Все… Кроме проклятого запаха! Ну разве это нормально, когда от альфы чрезмерно сладко и приторно пахнет карамелью? Вот серьезно, где это видано вообще? …И как назло, пахнет довольно-таки сильно, а потому, только учуяв запах Чона, многие ошибочно принимают его за омегу. Да что уж там, даже собственные родители первое время думали, что их сынишка омега, пока опытные врачи не доказали обратное. Из-за этого идиотского запаха, Чонгуку пришлось не сладко. Многие омеги принимали Гука за своего, держались с ним свободно как с «подружкой». По-началу Чонгуку было как-то все равно, парень комфортно чувствовал себя с омегами, даже охотно проводил время в их компании. Улыбался, вел себя вежливо и даже мило, все было хорошо. А потом он повзрослел… Тот факт, что омеги ни во что его не ставят, уделяя внимание другим альфам, стал нехило так бесить Чонгука, особенно, когда он впервые влюбился… — Ты мне очень нравишься, не хочешь встречаться со мной? — Улыбается Чон, надеясь на положительный ответ. Омежка опускает взгляд, предпочитая рассматривать кроссовки Чона, смущается, алея щеками, теребит край футболки. — Ну… Это как-то не правильно… чтобы омега с омегой… — Эта фраза, вылетевшая из уст симпатичного парнишки, больно ударяет по гордости Чона. Вот это и стало тем переломным моментом. Гук даже ничего не сказал глупому, уже бывшему возлюбленному, а просто скрипя зубами, и сжав руки в кулаки, ушел. С тех пор он перестал вообще как-либо контактировать с омегами, смотрел на них таким ледяным взглядом, что казалось если перевести его в градусы, получилось бы под минус тысячу. Еще Чон стал пользоваться сильным одеколоном, дабы заглушить природный запах, но полностью избавиться от аромата карамели все равно не получалось, единственное чего он добился — запутал всех вокруг. Шло время, тяжелая школьная жизнь Чон Чонгука закончилась, а началась еще более ужасная университетская. Здесь все тоже не пошло на лад. Никто из студентов точно не мог сказать о сущности Чонгука. Кто-то был уверен в том что Чон — альфа, кто-то утверждал, что омега, однако спрашивать никто не решался. Правду знали только близкие друзья парня. Альфу это более менее устраивало, несмотря на то, что ходило множество самых невероятных слухов. С омегами Чон перестал водиться совсем, попросту игнорируя их и их существование. Все шло неплохо, до поры до времени…

***

Этот день с самого утра не предвещал ничего хорошего. А в обед так вообще Чонгук смело мог назвать его Наихудшим днем своей жизни. Ибо, да, его множество раз путали с омегой, но ТАКОЕ, случается впервые… Во время одного из перерывов, который Чонгук обыкновенно проводит в пустующем кабинете музыки на третьем этаже, наслаждаясь прекрасным видом из окна, к парню подходит какой-то альфа, по-собственнически кладет руку брюнету на талию, говоря при этом, что у Чонгука прелестный сладкий аромат, и неплохо было бы сходить на свидание с продолжением. За это неудачливый ловелас, который представился как Чон Хосок, незамедлительно получает кулаком по морде от Гука, ошарашено глядит на «омегу»… Гук в ярости, Хосок в шоке. Позже, конечно, «просвещенные личности», они же Мин Юнги и Ким Сокджин, те самые близкие друзья Чонгука, расскажут наивному хоупу, за что именно тот огреб по лицу. А сейчас Хосок просто шокированно провожает глазами уходящего Чонгука. Альфа бредет по коридору, идти на пары сейчас хочется в последнюю очередь, а потому парень просто околачивается где попало. Он проходит мимо туалетов, и в нос ударяет сильный запах вишни, такой же сладкий, как у самого Чона и какой-то знакомый… Чон пытается не обращать внимания, но запах очень сильный и насколько бы далеко Гук не отошел от туалета, спелая вишня все равно щекочет ноздри, щекочет до тех пор пока игнорировать ее не становится невозможно. Надо бы убраться, как можно скорее, однако ноги не собираются слушать хозяина. Еще бы, ебучий недотрах да и в принципе полное отсутствие какого-либо контакта с омегами дают о себе знать. Чон, конечно, не девственник, но все же… Гук пытается заставить ноги сдвинуться с места, и у него получается, только двигается он совсем не в ту сторону, в которую по идее должен. Этож надо было напороться на течного омегу, ну что за ебанутый день! Когда Гук открывает дверь туалета, то застывает. На полу около раковин, прижавшись спиной к стене, запрокинув голову и расставив ноги, согнутые в коленях, в стороны, сидит светловолосый омега, и нужно сказать очень крепкий, для омеги, не худощавый анорексик как все остальные, а нормальный — стройный и красивый, с гладкой на вид кожей и залипательными руками. На лице парня что-то напоминающее гримасу боли. Чонгук знает этого омегу. Это Ким Тэхён, третьекурсник… И он тот самый парень, которому признавался Чонгук в школе. Первая и последняя любовь. Гук все еще стоит как вкопанный на пороге туалета, Тэхён все еще тихонько поскуливает, но прекращает, услышав Чона. — Ты же омега… Помоги… У тебя есть таблетки…или телефон? — Еле выговаривает Тэхён, принюхавшись, не открывая глаз. Если можно было бы лопнуть от злости, то Чонгук давно бы взорвался атомной бомбой. ВТОРОЙ МАТЬ ЕГО РАЗ! ВТОРОЙ РАЗ ЭТОТ ТУПОГОЛОВЫЙ ОМЕГА ПРИНИМАЕТ ЧОНА ЗА СЕБЕ ПОДОБНОГО… Чонгук еще секунду стоит, а потом срывается с места, проклиная альф и омег и вообще весь свет, и мгновенно оказывается рядом с мучающимся Тэхёном, не особо церемонясь закидывает светловолосого на плечо и тащит по направлению к выходу из университета. Сам блондин понимает, что происходит что-то странное и начинает барабанить руками младшему по спине и что-то тихо шипеть. А Чон молчит как рыба, до самого выхода. И только оказавшись за пределами учебного заведения, бросает короткое: — Успокойся, а то прямо тут отымею. — Льда в голосе парня кажется хватит чтобы ад заморозить. Гук чувствует, как омега вздрагивает всем телом, от его слов и послушно затыкается, переваривая в голове новую, довольно шокирующую информацию. Так Чонгук спокойно доносит Тэхёна до своей квартиры. Тот почти не вырывается, ибо сил нет, да и желания, впрочем, тоже. Блондин у себя в голове уже сумел сделать вывод, правильный вывод, о том, что Гук — альфа. Но омега пока не догадывается, что это тот самый парень, признавшийся ему в любви чуть более четырех лет назад. Щелчок замка раздается далеко не сразу после того, как Гук находит ключ в кармане. Руки слегка трясутся, возбуждение дает о себе знать. Чертов вишневый запах щекочет рецепторы и раздражает еще сильнее, чем некоторое время назад. Этот запах какой-то особенно возбуждающий, Чонгуку ненавистен этот запах, Чонгук вообще ненавидит вишню, во всех ее проявлениях, с тех пор как Тэхён впервые спутал его с омегой. До этого вишневый аромат брюнету безумно нравился. Однако теми своими словами, Тэхён очень сильно задел альфу, хоть и не хотел обидеть… Так или иначе, парни попадают наконец в квартиру Чонгука. Не тратя времени Чон скидывает с себя обувь и Тэхёну говорит (приказывает) сделать то же самое. После альфа грубо хватает Тэ за руку и тащит в комнату, не церемонясь швыряет парня на кровать. — С-стой… — мычит Тэхён, когда Чонгук нависает над омегой, начиная расстегивать его рубашку. — Не в этот раз… — Холодно отзывается Чонгук, расправившись с рубашкой, и приступая к джинсам омеги. Вскоре Тэхён уже полностью голый, пытается прикрыться руками, но ему не дают, Чонгук хватает его запястья и заводит над головой. — Погоди…от-отпусти… — Тэхён пытается вырваться, и он мог бы, если бы не чертова течка, жестоко отобравшая все мозги и силы. — Не двигайся, и мне не придется причинять тебе боли. — Усмехается Чонгук, проводя рукой по животу омеги, стараясь отбросить мысли о том, что кожа у Тэ очень приятная на ощупь. Альфа планировал не тратить много времени на растяжку. Но судя потому, как громко вскрикнул омега, когда Чон ввел в него первый палец, Тэхён был девственником, так что хочешь-не хочешь, а растянуть похоже все равно придется, чисто для удобства. Чонгук не нежничает с Тэхёном, растягивает быстро, причиняя дискомфорт и боль. Постепенно они проходят, а Тэхён в свою очередь еле сдерживает слезы. Потому что обидно, потому что страшно, потому что больно, и потому что первый раз… Тэхён не против Чонгука, он красив и у него прекрасный запах… Сладкий… Тэ тот еще сладкоежка, вкусняшки он любит, и будет любить даже после того, как все зубы в старости выпадут. Так что если бы Чон не был так груб с ним, Тэхён был бы не против провести свою течку с ним… А возможно и всю жизнь… Но альфа похоже совсем поглощен старой, вышедшей из-под контроля обидой и не собирается сжалиться над стонущим от боли парнем. Тем временем Чонгук успел растянуть Кима и начал раздеваться сам, для этого ему пришлось отпустить запястья Тэ, и теперь парень мог спокойно вырваться и убежать… Однако то ли в его омежью головушку не пришла эта мысль, в связи с пережитым стрессом, то ли он просто тормоз, то ли настолько боится, что не в силах даже пошевелиться, или, быть может, все сразу, но факт остается фактом, Тэхён ничего не предпринимает, а только наблюдает за сбрасывающим с себя элементы гардероба Чонгуком. Тот, оставшись в одной только расстегнутой белой рубашке, подхватывает Тэ под коленки, пристраиваясь сзади, разводит его ноги шире. Надев презерватив, Чонгук резко входит наполовину, замирая внутри. «В нем так тепло и влажно…» Тэхён отчаянно вскрикивает, альфа недостаточно его растянул, и это больно, очень больно. Сам Чон уже ничего не соображает, узость и жар омеги сводят его с ума, а этот чертов запах вишни…кажется кроме этого запаха ничего больше не осталось… Чонгук не отдает себе отчета в том, что возбужден до предела, а вяло сопротивляющийся омега кажется просто невероятно сексуальным и соблазнительным. Чонгук жадно исследует податливое тело взглядом, в его глазах похоть и злость, в глазах же Тэхёна — мольба и испуг. Чонгук начинает толкаться не дав Киму как следует привыкнуть, от чего омега снова жалобно вскрикивает, корчится от боли, сдается и позволяет слезам брызнуть из глаз… Он и так держался слишком долго. — Пож-жалуйта…не надо. — еле произносит Тэхён, заставляя альфу перевести взгляд на лицо омеги, Чонгук замирает, когда видит в карих тэхёновых глазах ужас, почти что животный страх перед ним… Альфа слегка теряется, пытаясь понять, что именно так напугало Тэ. Чон не осознает как он дейстовал, им руководил гнев и возбуждение, а еще желание доказать что он — альфа, но напугать Тэхёна до полусмерти в его планы точно не входило, и как так получилось парень не понимает. Гук тянется рукой, чтобы провести ею по волосам Тэхёна в успокаивающем жесте, но тот дергается, смотря на эту руку как на раскаленную добела кочергу, его зрачки мечутся, Тэхён настолько напуган, а слезы нескончаемым потоком текут из глаз. Альфа решает не доводить парня еще сильнее и убирает руку, вместо этого гладя по плечам и животу, чтобы омега хоть немного перестал трястись от ужаса. Это помогает. Ким слегка расслабляется принимая грубоватые ласки. Они ничего не говорят. Тэхён потому что нет сил открыть рта, а Чонгук потому что не знает какие подобрать слова. В какой-то момент альфа давит в себе жгучее желание прикоснуться губами к шее Тэхёна, ибо это может его напугать, и кладет руки тому на бедра, начиная двигаться плавно, насколько это можно, стараясь не навредить сверх того что уже сделал. Однако надолго альфы не хватает. Он срывается. Чон вдалбливает Тэхёна в кровать на третьей кроличьей скорости, заставляя того прогибаться, стонать и всхлипывать от чего именно, боли или наслаждения — не понятно. Чон больше не пытается ничего доказать, просто наслаждается моментом, чувствуя, что Ким уже не дрожит и не плачет почти. Гук сам не понимает, почему от этой мысли ему становится легче на душе. Парень быстро, но плавно трахает Тэхёна, гладит теплыми ладошками живот и бедра, закусывает губу, приближаясь к разрядке. Не проходит и минуты альфа заходится хриплым стоном и кончает. Руки перестают держать парня, и он валится на Тэхёна. Омега практически сразу теряет связь с реальностью, отключаясь… Наутро Тэхён просыпается первым, зад ужасно болит, а воспоминания лезвиями режут мозг… На другом краю кровати лежит Чонгук, он спит, но вряд ли достаточно крепко, так что Тэ старается не шевелиться и не шуметь. При мысли о том, что его, вот буквально, несколько часов назад изнасиловали, становится дурно и глаза щиплет. Больно… Тэхён старается не шуршать одеялом, подтягивая коленки к груди и давясь очередным всхлипом. Что теперь делать? Что дальше? Заявить на альфу? Бред, это ничего не даст. Только всем растрезвонят. Уйти пока не проснулся и делать вид что ничего не было? Наилучший вариант. Обидно… Тэхён решает уйти как только высохнут слезы, ведь кровать все равно жутко скрипучая и по-любому разбудит своим скрипом альфу, так что нет разницы когда именно уходить. А пока Тэхён вспоминает вчерашний вечер… Эти полные злобы глаза, эти ужасно сильные руки… Эти неожиданно нежные прикосновения… Странно… Запах карамели… Тэхёну полюбился этот запах, а еще кажется он знаком ему. Как жаль что карамельный альфа такой козел… Тэхёну вчера даже на миг показалось, что они истинные, но омега решил что во всем виновата течка… Как бы не было больно, Тэхён не может отрицать и того, что под конец начало нравиться, и даже Чонгук перестал казаться таким суровым. Это было единственной светлой мыслью омеги. Тем временем, чем больше вспоминает Тэ, тем обильнее льются слезы и громче получаются всхлипы… Их в полусне слышит Чонгук. Альфа просыпается, и первое, что он видит, это торчащие из-под одеяла плечи и затылок Тэхёна. Чонгук запоздало осознает, что омега ревет в три ручья… — Эй, ты там как? — Гук пытается сделать как можно спокойный тон, но выходит плохо, ведь он не настолько сволочь, чтобы совсем не чувствовать, как Тэхёну хреново. Честно говоря, он и не представлял что будет переживать так сильно за вишневого омегу. — Ты проснулся? Я в порядке… Уйду через десять минут. — Сообщает Тэхен дрожащим голосом, и ожидает чего угодно, но только не того что Чонгук вдруг обнимет его со спины и погладит по голове. — Не нужно никуда уходить. Оставайся. — Вся злость Чона потонула еще во вчерашнем оргазме. А засыпая он подумал о том, что поступил как подонок, и неплохо бы извиниться перед Тэхёном, когда тот проснется. — В смысле? — Тэхён поворачивает голову и смотрит растерянно… Чонгук тут же обращает внимание на покрасневшие глаза и мокрые щеки… — О, боже… Прости, не плачь… — Чонгук вытирает тыльной стороной ладони щеки омеги и выдавливает из себя некое подобие улыбки, заглядывая в глаза светловолосому. — Я повел себя как последняя тварь, извини, я не хотел так сильно напугать… Я только.Я был зол… — За что? — Ты назвал меня омегой… — Чонгук опустил взгляд, понимая, что причина сама по себе довольно нелепая и мелочная. — Во второй раз, — Чуть подумав добавляет Чон. — Второй? — Тэхён в изумлении вскидывает бровь. Силясь вспомнить, когда он еще раз успел встретить этого альфу и обратиться к нему как к омеге. — Не помнишь? Четыре года назад… — Говорит Чонгук усмехаясь. — Четыре года… — Тэхён задумался, а спустя пару секунд, — Так ты тот самый? Прости…я правда принял тебя за омегу в тот день. Ты еще признался мне в любви, да? — Ага… И получил отказ, потому что ты спутал меня с омегой. — Спутать-то спутал… Но не отказывал, вроде… — Что…? — Чонгук точно помнит, что получил отказ. Так почему же Тэхён утверждает обратное. — Я сказал, что это странно, когда омега с омегой. Я не говорил что против. А ты убежал, ничего не сказав, откуда я мог знать, что ты серьезно? Ты убежал, а я подумал, что это шутка такая. Расстроился. Ведь ты мне даже понравился… Я долго над этим размышлял, ни один запах мне так не нравился как твой. Я не узнал тебя, вчера. Сначала вообще не почуял твоего запаха, будто его перебивал какой-то другой. Лишь когда ты зашвырнул меня на плечо, я все понял. — Это правда? — Чонгук пытается переварить полученную информацию. — Я обожаю сладости, ты пахнешь карамелью, очень сладко, не свойственно для альфы, а потому я и принял тебя за омегу, я вовсе не хотел задеть тебя… Прости… Я не отказывал тебе. — Тэхён опускает взгляд и его глаза вновь заполняются слезами… Вообще-то, Ким не такой. Он не привык так много плакать, сильный человек и всегда вел себя прежде всего как мужчина, а не как смазливая омежка. Но сейчас это выше его сил. У Чона внутри все переворачивается, оказывается злость была напрасной, все было напрасным, и вчерашний вечер тем более. Стало мерзко от того, что сделал, от того, что не подарил достаточно тепла и ласки, а причинил столько боли… Чонгук впервые чувствует себя полным лохом и желает только одного: чтобы Тэ простил его и остался рядом, хотя каждая частичка альфы кричит о том, что он не заслуживает Тэхёна, после всего. — Прости меня, я повел себя вчера ужасно… Если хочешь - ударь меня, да посильнее. — альфа обнимает Тэ очень крепко, прижимаясь носом к шее. -…Прости, я знаю, такое не прощают, да и одних извинений мало и… — Успокойся, Чонгук… — Ты помнишь мое имя? — Да, разумеется. — Улыбается Ким. — Тэ, я придурок, я знаю… Могу я как-то искупить вину? Хоть чем-нибудь? — Чон действительно сожалеет, таким мудаком он не чувствовал себя никогда. — Не нужно ничего искуплять, я не злюсь. Я сам по большей части виноват. Не должен был судить о книге по обложке. — Ким слегка щелкает Чона по подбородку, дабы немножко приободрить, альфа действительно сожалеет, но Тэ не злопамятный, тем более сейчас он очень уютно устроился у альфы под боком, прижавшись к теплому телу, уходить совершенно нет желания. — И все равно прости, я буду повторять это, еще очень долго… Пока ты наконец точно-точно меня не простишь. Тэ чуть смеется. — Дурак… — Не спорю… Было очень больно? — Чонгук поглаживает Кима по спине. — Было не так больно, как страшно… Я даже не понял, чего именно боюсь. Наверное того, что наутро ты меня вышвырнешь. — Тэхён горько улыбается, отстранившись от Чона, чтобы взглянуть в его глаза цвета темного шоколада. — Не собирался этого делать, я только хотел, чтобы ты увидел во мне альфу, но твой запах. Он будто свел меня с ума, я плохо осознавал, что творю. Прости… Я очень виноват. — Нет, почему же. Если бы не ты, то сидеть мне и мучиться в школьном туалете, и не дай бог, быть изнасилованным там же. А так я провел первый день течки с альфой… Который мне, кажется, все еще нравится… — Тэхён смущенно отводит взгляд. Объятья становятся крепче, Чонгук прижимает омегу к себе максимально близко, а после касается Тэхёновых губ своими. Тэ, не ожидавший этого, лишь пытается втянуть носом воздух и робко отвечает на поцелуй Чонгука. Это даже не поцелуй, а лишь нежное касание. По сравнению со вчерашним сексом, даже слишком нежное. Только этого мало, Тэхён сам предпринимает попытку углубить поцелуй, проходясь языком по верхней губе младшего, удивляясь собственной смелости, ибо еще вчера он дрожал от страха, перед альфой, а теперь сам отдается. Чонгук же, стараясь заслужить прощения, очень трепетно поглаживает Тэхёна по спине и лопаткам. Тем временем поцелуй превращается в нечто совсем непонятное, мокрое, горячее и неконтролируемое. Тэхён чувствует что еще немного и он расплавится… Кто ж знал, что Чонгук может быть еще и таким? Да и вчерашний секс, если опустить некоторые моменты, в принципе омеге понравился. Так что парень счастлив, что так получилось. Счастлив, что судьба свела его с Чонгуком снова. — Тэ, если… Если ты сможешь меня простить, оставайся со мной? — Чонгук пытается отдышаться после поцелуя. — Ну…у меня еще три дня течки, так что… — Нет, ты не понял. Оставайся со мной навсегда. — Чонгук заглядывает в глаза омеги, надеясь на положительный ответ, испытывая некое чувство дежавю. — Разве у меня есть выбор, когда ты так на меня смотришь? — Тэхён усмехается, и Чонгук тоже невольно расплывается в улыбке. — Я могу расценивать это как положительный ответ? — уточняет на всякий случай Чон. — Ты можешь расценивать это как признание в любви, Гуки. — Омега подается вперед и обнимает Чонгука за талию. — Ты прощен. — Спасибо Тэ~