***
Хрустальный шар для гаданий стоял на самой высокой полке в шкафу. Судя по слою пыли, никто не забирался туда уже очень много лет. Впрочем, так было даже лучше: Тесей упорно верил, что тщательная уборка в доме, особенно если поменьше пользоваться магией, помогает привести мысли в порядок. Ньюту начинало казаться, что стремление брата к порядку за последнее время превратилось в манию. Поэтому, наверное, он и согласился на совместную поездку к родителям и на уборку в их старом доме: Тесей любил, когда вся семья собиралась вместе. Было бы жестоко отказывать ему в такой малости. — Интересно, чей он? — Тесей задумчиво повертел шар в руках и вдруг замер. После возвращения с фронта с ним это часто случалось: он вдруг, совершенно безо всякого повода, застывал, и его взгляд делался совсем пустым. Ньюта это пугало, но он не лез с расспросами. Он знал, что с прошедшими войну бывает и не такое, он и сам был там и вернулся не тем, кем был раньше. — Не знаю. — Ньют покачал головой. — Кажется, никто в семье не увлекался предсказаниями. Тесей рассеянно кивнул. — К этому должен быть талант, я думаю. Помню, на пятом курсе я минут десять смотрел в похожий дурацкий шар, но так ничего и не увидел, только туман. — Я тоже, — отозвался Ньют. — Очевидно, это семейная бездарность. На губах Тесея мелькнула рассеянная улыбка, будто это несомненное доказательство родства радовало его. — Да. — Он помолчал и неожиданно сухо прибавил: — Знаешь, иногда я думаю о том, можно ли было вообще предвидеть… Это все. То, что случилось. Ньют понятия не имел, что следует отвечать на такое, поэтому коротко сказал: — Вряд ли. — Или просто нам нравится так думать, — медленно произнес Тесей и снова замолчал.***
— Не единственная жизнь? — повторил Ньют. Гриндельвальд кивнул. С каждым произнесенным словом разговор становился все более вязким и мутным. — Я… Пожалуй, я допускаю такую возможность, — честно ответил Ньют после некоторого колебания. — А вот я в этом совершенно убежден! — с неожиданной горячностью откликнулся Гриндельвальд. — У меня, как вам известно, часто бывают видения о будущем. Так вот, последнее время я часто вижу вас, мистер Скамандер. Однако как будто бы не совсем здесь, если вы успеваете за моей мыслью.***
Тесей вдруг отмер, улыбнулся зыбкой, больной улыбкой и вдруг предложил: — Давай сейчас погадаем? За окном было жаркое лето, однако по спине пробежала неприятная дрожь. — Зачем? — Просто так. Раз уж мы нашли этот мусор. Ньют не хотел гадать: предсказания будущего вызывали у него не вполне осознанную неприязнь. Но Тесей так редко просил его о чем-то, что не согласиться не вышло. — Хорошо. Давай я первый посмотрю. Шар был холодный и какой-то липкий. Прищурившись, Ньют заглянул в него, в самую глубину, где клубился серый туман… и ничего не увидел, разве что отблески чего-то синего. Это было ожидаемо — Ньют предполагал, что так и будет, — но Тесей ждал от него каких-то слов, чего-то, что даст надежду, и нельзя было его подвести. — Я вижу девушку, — неуверенно проговорил Ньют. — Она подходит к тебе и берет тебя за руку, и… Все, исчезла! — Красивая девушка? — В голосе Тесей мелькнуло что-то мечтательное и совсем прежнее, довоенное. — Очень, — сказал Ньют и отчего-то подумал о Лите.***
Поколебавшись, Ньют опустился в кресло. Гриндельвальд сразу же сел напротив. — Не уверен, что я поспеваю за вашей мыслью, но… Что это за видения обо мне? — Самые разные, — отозвался Гриндельвальд, небрежно положив ногу на ногу. — В некоторых из них вы становитесь причиной моей смерти, к слову. Что неудивительно, учитывая, как старательно вы путаетесь у меня под ногами. Ничего личного, я просто констатирую факт. Ньют не знал, что на это ответить. — Пожалуй, было бы логично вас убить, — продолжил Гриндельвальд, словно рассуждая сам с собой. — Мы с вами слишком тесно связаны, и однажды это может дурно закончиться. — Вам виднее, — отозвался Ньют. Почему-то его вовсе не напугала эта угроза. — Да. — Гриндельвальд кивнул. — Мне виднее.***
— Теперь моя очередь. — Тесей осторожно забрал шар и вгляделся внутрь. Ньют был совершенно убежден, что брат ничего не увидит, равно как и он сам. Скорее всего, наврет что-то про редких фантастических животных, чтобы Ньют не огорчался. Однако напряженный взгляд Тесей вдруг остановился, а между бровей залегла складка. — Я вижу, Ньют, — прошептал он. — Я действительно вижу. Ньют вздрогнул. Настоящее вдруг показалось слишком хрупким, совсем как стекло хрустального шара. — Что ты видишь? — тихо спросил Ньют. — Человека с разноцветными глазами, — ответил Тесей.***
На каминной полке Ньют заметил совсем обыкновенные магловские часы. Они начали тикать ритмично и громко. — Вопреки тому, что обо мне болтают, я не люблю убивать, — заметил Гриндельвальд, словно продолжая однажды начатый разговор. — Это своего рода последняя мера, если вы понимаете, о чем я. Я глубоко убежден, что простым разговором по душам можно добиться большего, нежели угрозами. Собственно, поэтому я и пригласил вас к себе. На этих словах Ньют вспомнил про Литу, и сердце болезненно сжалось. — Не думаю, что вы можете добиться от меня чего-то разговорами, — проговорил он, глядя в сторону. — Правда? — Гриндельвальд хмыкнул. — Ну, когда-то, судя по всему, мне это удалось. Тиканье часов стало громче. — Когда-то? — повторил Ньют. — Когда-то. Где-то. Неважно. — Гриндельвальд небрежно махнул рукой. — Это не имеет особенного значения. Ньют подумал, что происходящее с ним вполне могло быть сюжетом сна. Но огонь горел слишком ярко и горячо, и от тиканья часов было не спрятаться. Гриндельвальд встал на ноги и сказал: — Я просто покажу вам, Ньют.***
У Тесея был мертвый остановившийся взгляд, и хотелось поскорее вывести его из этого подобия транса. — Что делает этот человек? — спросил Ньют. — Он просто… Он просто всегда рядом с тобой, — медленно произнес Тесей. — У тебя за плечом. У него светлые волосы. Он как будто сторожит тебя, понимаешь? Ньют ничего не понимал, однако спорить не решился: кто знает, как Тесей на это отреагировал бы. — Кто это был? — негромко спросил Ньют. — Ты видел этого человека прежде? — Я не знаю. — Тесей помотал головой; его взгляд немного прояснился. — Не уверен. Я видел только глаза. И еще светлые волосы, даже лица не разглядел. Ты… Извини меня, ладно? Нам и правда не стоило гадать. — Ну, он же не пытался меня убить. — Ньют небрежно дернул плечом. — Значит, все в порядке. Возможно, это было видение из какой-нибудь другой реальности, где все не так, как здесь. Он и сам почти верил в то, что говорил. — Да, все в порядке, — невпопад проговорил Тесей и поставил хрустальный шар на место.***
Дым, что выдыхал Гриндельвальд, не имел запаха. Он стелился по полу и напоминал туман, похожий на тот, что Ньют увидел в хрустальном шаре много лет назад. Всматриваться в него не хотелось, но закрыть глаза казалось малодушием. Через некоторое время в тумане начали проступать образы. Ньют узнал комнату — это была та самая гостиная, в которой он находился сейчас, но за окном был день, и солнце било прямо в глаза. Себя самого Ньют узнал не сразу: он сидел в том же кресле, что и сейчас, но выглядел, кажется, моложе и был одет иначе, более строго. Слова заглушал шелест стелющегося по полу тумана, и оттого Ньют не знал, что так старательно втолковывает — зато прекрасно видел, кому. В соседнем кресле сидел Гриндельвальд и внимательно слушал его. Они оба растаяли в тумане, и Ньют оказался в собственном чемодане. Он снова увидел себя, на этот раз того же возраста, что и теперь. Гриндельвальд снова был рядом; его руку обвивала маленькая окками, и он улыбался так, словно ему нравилось это. — Вот чистая, настоящая магия, — сказал Гриндельвальд. — Никогда не сомневайся в том, что выбрал верную сторону. Это было единственным, что Ньют успел расслышать, прежде чем Гриндельвальд, равно как и он сам, растворились в сизой дымке. Следующую комнату Ньют не узнал, да и не вышло бы разглядеть ее как следует. Он видел только широкую кровать, ослепительно белые простыни и два переплетенных тела. Ньют знал, что ему должно быть неловко наблюдать за подобным, однако он не мог оторвать взгляд. Не признать было нельзя: это выглядело красиво. Ньют смотрел на себя и не узнавал собственные движения: то, как он прижимал Гриндельвальда — Геллерта — к кровати, как уверенно сжимал захват на его горле, как хищно улыбался — все это казалось чем-то чужим и одновременно настоящим. Впрочем, то, что Геллерт подчинялся и позволял ему делать это с собой, завораживало не меньше. В комнате пахло чем-то цветочным и душным. Ньют чувствовал тепло кожи Геллерта и то, как колотится его сердце. Они делали это не впервые, они знали друг друга, и это ощущалось в каждом прикосновении. — Что, так и будешь смотреть снизу вверх? — спросил Ньют, ухмыльнувшись. Его голос звучал для другого, настоящего Ньюта как будто бы издалека. Геллерт вернул ему такую же ухмылку и бросил: — Никогда. Он играючи ловким движением подмял Ньюта под себя и прикусил кожу на шее. Наблюдать за этим и одновременно ощущать легкую боль от укуса было странно, но отнюдь не неприятно. Геллерт целовал его торопливо и горячо, так, будто ужасно соскучился, и его руки чуть подрагивали. Ньют вовсе не хотел этого знать, мелькнуло в голове — как и того, что в какой-то другой жизни он нетерпеливо подается вперед и просит Геллерта не мучить его. Однако Геллерт не торопился: его пальцы внутри двигались издевательски медленно. Он явно хотел, чтобы его как следует попросили, однако Ньют упрямо молчал. Кажется, им обоим нравилась эта игра. Ньют больше не был уверен в том, что именно он, наблюдающий со стороны, настоящий. Иллюзия казалась слишком реальной, как и горячая волна возбуждения. Перед глазами потемнело, и Ньют попросил: — Пожалуйста. Хотя, возможно, это был не он, а тот, другой Ньют, лежащий на кровати и крепко целующий Геллерта в губы, и глубже насаживающийся на его пальцы. Сизый туман стелился по полу, и две фигуры на белых простынях постепенно растаяли в нем. — Почему… Почему вы видите это? — спросил Ньют, судорожно переводя дыхание. Он все еще чувствовал чужое — или собственное — лихорадочное возбуждение. — Судьба сводит нас неслучайно. — Гриндельвальд вдруг оказался совсем близко, и его горячая ладонь обожгла плечо. — Подумайте об этом, Ньют. В следующий миг он исчез, словно бы опять растворившись в тумане.***
Ньют так ни разу и не спросил у Тесея, похож ли Геллерт Гриндельвальд на того человека из хрустального шара. В этом не было смысла, потому что они оба знали ответ.