— И как же тебя зовут, загадочный спаситель?
Чонгук взял в руки антисептик, промокнув сбитые костяшки влажным тампоном. Сразу неприятно защипало. Подув на кулак, он продолжил обрабатывать ранки.
— Юнги.
— Чонгук, — представился парень, а Юнги едва не ляпнул «я знаю», — Хотя, наверняка, ты знаешь. Верно?
Старший благоразумно предпочёл отмолчаться. Он вообще понятия не имел, в каком виде должен рассказать Чонгуку о некоторых интересных деталях, вроде супергеройского появления из ниоткуда и рассматривания колготок в магазине.
— Послушай, я не хочу, чтобы ты думал обо мне всякое. Я просто хотел помочь. Какая разница, кто я? Может, у меня активная гражданская позиция. Хобби такое, выручать людей.
А ещё я вижу призраков. И нить, соединяющую нас. Выходит, что мы с тобой созданы друг для друга. Так, пустяки, и рассказать нечего.
— Вот это характеристика, прям Стив Роджерс во плоти! И ты всерьёз думаешь, что я так просто забью на всё и поверю?
— Просто поверь. Это всё, что я хотел.
Юнги, наблюдая за попытками парня нанести мазь на ушибы на спине, сначала не собирался ему помогать, подозревая, что это будет странно. Но, когда Чонгук в очередной раз мазнул пальцами не там, где надо, он, не выдержав, выхватил у него из рук тюбик.
— Что ты?..
— Ты ещё долго будешь задавать ненужные вопросы или уже поймёшь, что вреда для тебя я не хочу?
Надув губы, Чонгук замешкался, но всё же повернулся к парню спиной, всем своим видом показывая недовольство. Выдавив немного прозрачной мази на пальцы, Юнги приблизился к нему, вдыхая запах геля для душа. Пах тот типичным мужским, Юнги и сам таким пользовался. Гук повернулся к нему вполоборота, внимательно следя за движениями парня из-под дрожащих ресниц. Как только тёплые пальцы коснулись кожи младшего, тот вздрогнул. Замер и Юнги.
— Всё в порядке?
— ... Да.
Юнги продолжил. По коже Чонгука прошлись мурашки, привлекая внимание. Было… волнующе. Остановившись на секунду, чтобы выдавить ещё мази, Юнги снова продолжил обрабатывать синяк. Когда он коснулся рёбер Чонгука, тот тут же отодвинулся от него.
— Больно? — заволновался Юнги, опуская руку.
— Щекотно.
Господи, что за ребёнок! Так и подзадоривал пощекотать его. Проведя на выступающим рёбрам, Юнги снова втирал в пострадавшую кожу мазь.
А ведь с утра у него в мыслях не было, что он будет сидеть у Чонгука дома, аккуратно обрабатывая ушибы. Юнги просто помогал ему, но само осознание уже вгоняло его в смятение. Вот перед ним абсолютно незнакомый парень. Полуголый. Его предначертанный. А это значит, что Юнги внезапно оказался перетянут на голубую сторону. Со всеми вытекающими. Следовательно... Юнги опустил взгляд вниз по спине Чонгука… Оу! Мысли вышли из-под контроля. Качнув головой, Юнги ужаснулся сам себе. Дерьмо, что с ним происходит?! Надо срочно отвлечься от этой темы!
— Эти парни… Ты знаешь их?
— К сожалению, да. Несколько отморозков, с которыми меня так некстати свела жизнь.
— Имеют они такое свойство, — согласился Юнги, — И за что они так с тобой?
Чонгук не ответил, только нахмурился. Поглядывая на него, Юнги бесстыже рассматривал парня. Почему именно он? В который раз он задался этим вопросом. Каким человеком является этот Чонгук? Так необычно было сидеть рядом с ним, понимать, что он твоя судьба, о чём он даже не подозревает.
Закончив, Юнги отстранился, выйдя помыть руки. Ванная у Чонгука небольшая, в тёплых тонах. Подлетев к раковине, Юнги поднял голову, смотря на своё отражение в зеркале, висевшем над ней. Сокрушенный вздох вырвался сам собой. Настоящая пытка находится рядом с этим парнем!
Пока Юнги обрабатывал синяки и ссадины, Чонгук искоса разглядывал его. Странно, наверное, но парень ему понравился. Он, конечно, загадочный до невозможности, но интрига подогревала интерес Чонгука. Вообще-то, он обратил внимание на пялившегося на него парня, когда впервые увидел его. Ничего такого, он просто поймал этот любопытный взгляд, когда Юнги, сидя под деревом возле универа, таращился на него. Скорее всего, встреть он его снова, вряд ли бы обратил внимание, но встреча повторилась. Тогда Чонгук вообще подумал, что тот либо псих ненормальный (опровержений этой теории ещё не найдено), который его преследует, либо он извращенец, любящий женские колготки (не проверено до конца), либо им реально по пути — в это он точно не верил. Поначалу он и не заметил, что Юнги идёт за ним, так как был слишком погружён в свои мысли. Вот Чонгук и удивился.
Неловкость между парнями зашкаливала. Они друг другу незнакомцы, знающие только имена. Напряжение едва не искрило в воздухе, когда Чонгук, выдержав паузу, тихо произнёс: — Я так и не поблагодарил тебя. Спасибо.
— Дождался, — подкатил глаза Юнги. — Думал, ты и слова такого не знаешь.
Помогая Чонгуку наклеить пластырь на ссадины, Юнги наклонился к его рёбрам и, выпрямившись, едва нос к носу не столкнулся с младшим. Стоя так близко к парню, Юнги мог рассмотреть родинки на лице Гука, маленький шрам на скуле. Прочистив горло, он сухо сглотнул и отвернулся. Почему он смущён?
— Выпей обезболивающего и ложись спать. Я пойду, только скажи свой адрес, я вызову такси.
Чонгук не стал задерживать парня, предложив денег на поездку, но Юнги вежливо отказался. Не хватало ещё со студентов брать деньги. Стоя у двери, он зашнуровывал кроссовки, когда наблюдающий за ним Чонгук выбил почву у него из-под ног.
— Ты гей?
— Что-о?! Нет! — к таким откровениям Юнги не был готов.
— Хм… Жаль.
В шоке Юнги уставился на Чонгука, чувствуя, как краска приливает к лицу, словно у благородной девицы, услышавшей впервые про секс.
— И ещё один вопрос.
Тут Юнги стало ещё больше неуютно. От этого пацана можно что угодно ожидать. Он знал его всего ничего, а уже успел засомневаться в желании дальнейшего общения. В данный момент мужался попросить у Чонгука номер телефона, дабы не искать того с высунутым языком по всему городу, но отчаянно смущался. Впрочем, переживал он зря.
— Планы есть на выходные?
Юнги как-то деревянно покачал головой, понимая, что планы на выходные и на всю оставшуюся жизнь тоже полетели к чёрту.
— Тогда диктуй номер.
***
***
Юнги всю оставшуюся ночь не спал, ворочаясь в коконе одеяла, что едва выбрался из него с утра. И его, сонного, застрявшего на входе в поисках пропуска в карманах, настиг болезненный пинок возмездия чуть пониже поясницы. Взревев, он развернулся, в мыслях отворачивая голову обидчику. Перед ним стоял злой как чёрт Чимин, пышущий недовольством.
— Ты! — Чимин был так зол, что даже говорить ему было трудно, — Ты бросил меня вчера одного!
— Чи-им, — Юнги протянул к нему руки, состроив самую виноватую моську, на которую был способен, — Прости! Чёрт, мне так стыдно!
— Чтоб ты знал — я тебя ненавижу! Всей душой! — Чимин проследил за рукой Юнги, когда тот закрыл лицо ладонью, — А это что?
Заметив покрасневшие костяшки друга, он тут же взял Юнги чуть повыше локтя, потащив его подальше от чужих глаз.
— Юнги, — серьёзно посмотрел на него Чимин, — Ты не в том возрасте, чтобы попадать в плохие компании. Ты не ввязался в какую-то задницу, из которой я потом тебя не вытащу?
— Срань Господня, что ты несёшь?! — тут Юнги не знал, плакать ему или смеяться. Он в такой жопе, что страшно представить.
— Просто ответь, — продолжал напирать Чимин.
— Не знаю, что ты там напридумывал, но честно, Чим, всё норм. У меня просто возникла ситуация, когда я должен был помочь одному… м-м-м… человеку.
— Что за неслыханный героизм? Что значит "S" на твоей груди, Кларк?
— Шуга, — ответил с улыбкой Юнги и тут же сник под укорительным взглядом, — Вся ситуация настолько безумна, что я сам сомневаюсь в её правдоподобности и не могу тебе… Чимин, ну вот куда ты пошёл?! Стой! Я правда не могу!
— Тогда отвали-и!
Не разговаривал Чимин с Юнги весь оставшийся день, который последний замаливал грехи, положив на алтарь их дружбы собственные нервы и силы, вызываясь вместо Чимина организовать план мероприятий на следующую неделю и потакая его прихотям.
Юнги определённо обожал свою жизнь.
***
***
Подъезжая, Юнги увидел машину отца и припарковался рядом. Подойдя к дому, Юнги прошёл по дорожке, хорошо ему известной. Прежде, чем ступить на порог, он окинул взглядом место, где прошло много моментов его детства. Стоило Юнги сделать шаг, половица под ним недовольно скрипнула. Обстановка осталась нетронутой, за исключением коробок в комнатах, куда мать сложила часть вещей.
— Я схожу на кухню, нужно упаковать посуду, — сказала женщина, держа в руках пустую коробку.
Кивнув матери, Юнги отправился в гостиную. В груди заболело. Скоро этот дом перестанет быть частицей воспоминаний, кто-то другой станет его хозяином, комнаты наполнят чьи-то чужие голоса. Прошлое ушло навсегда.
Фото. Юнги помнил, где лежали фотографии, которые бабушка любила ему показывать. Пройдя в её комнату, он остановился у шкафа. Разумеется, всё до сих пор на своих местах. Потянувшись, он достал с полок повыше один из альбомов, смахнув заметный слой пыли. Сев на кровать, он положил альбом себе на колени, проведя по истрепанной обложке ладонью. Тёмно-зелёная шершавая обложка отозвалась прохладой. Листая страницы, Юнги с улыбкой смотрел на лица, глядевшие с фото. Молодая бабушка, с модной для того времени укладкой, такая красивая и счастливая. Длинный ханбок был так ей к лицу, что оставалось только удивляться её красоте. Он перевернул страницу. Большая чёрно-белая фотография, которую он видел в альбоме матери. Бабушка, на коленях которой сидел старший брат и он, на руках матери.
Оторвавшись от фото, Юнги посмотрел в окно. Словно тень мелькнула за ним, привлекая внимание. Призрак? Парень отложил альбом в сторону, сделав шаг к окну и убедившись что за ним никого. Поджав губы, он поспешил выйти из комнаты, забрав альбом с собой.
Открыв дверь, Юнги снова увидел ту тень, что была ранее. И эта тень неслась прямо на него. Он даже ничего не успел сделать, ни отшатнуться, ни вскрикнуть. Неприятное ощущение, будто его тело обволокло дымкой, погружая сознание в темноту. В висках запульсировала боль, и, мотнув головой, Юнги стряхнул наваждение, оседая на пол.
Злоба. И жажда.
Эмоции были такие сильные, что Юнги скрипнул зубами, не в силах сдержать эту лютую ненависть. Так, словно он презирал каждое живое существо в этом мире, желая сжечь всё. Чтобы не осталось даже пепла. Рвать, терзать, убивать. Делать так больно, насколько это возможно.
Остатками воли, Юнги попытался отогнать эти мысли. Нет, он не хочет этого! Это не он! Всё прошло внезапно, словно кто-то нашептывал ему до этого на ухо и резко отошёл в сторону. Осев на пол, Юнги прокашлялся. Его грудь ходила ходуном, а сердце грозило проломить грудную клетку. Силы оставили его, и он даже не рискнул встать. Тень легко скользнула из комнаты.
На кухне раздался шум бьющейся посуды и громкий вскрик матери. Сорвавшись с места, Юнги прибежал на кухню. Сохи сидела на полу, в окружении осколков какой-то разбитой посуды.
— Мам! — воскликнул Юнги, моментально оказавшись рядом, — Что случилось?
— Доставала посуду из шкафчика и не устояла на табуретке, — женщина охватила правую руку — на пальцах кровоточили порезы, судя по всему, полученные при падении на осколки.
— Сильно порезалась? — волнуясь, Юнги коснулся материнской ладони, но та отдёрнула руку обратно. Руки у неё мелко дрожали.
— Ерунда, — отмахнулась Сохи.
Юнги помог матери встать, и, пока та промывала ранки, собрал осколки, отправляя их в мусорку.
Вернувшись домой, Юнги с наслаждением лёг на диван. По телу словно каток проехался. Целый вечер они провели в доме бабушки, убирая и складывая вещи, часть из которых они отвезут в приют для бездомных. Считай, что предстоящая суббота с блеском проёбана.
Наградив подушку парочкой ударов, Юнги уткнулся в неё лицом. Прооравшись, он протянул руку за телефоном и сощурился от яркого экрана. От Чонгука никаких вестей, а сам парень слишком стеснялся набрать первым. Покрутив телефон в руках, он уронил себе его на лицо, больно ударившись носом. В сердцах отбросив смартфон, Юнги прикрыл глаза и уже начал было засыпать, когда телефон завибрировал.
На дисплее высветилось «Чонгук»
