Дома было тихо. Инко всегда уходила после ссор с сыном и не возвращалась до следующего утра.
Изуку поднялся с кровати с тихим скрипом, потянулся и легким шагом направился к балконной двери.
Звонить нет смысла — не ответят, лишь время отнимет. Он уверен — его уже ждут.
Юноша тянет на себя пластиковую дверь и порывы свежего весеннего ветра ударяют в лицо, отбрасывая волосы со лба и заставляет прикрыть глаза. На улице хорошо: довольно тепло, хоть и вечереет, сухо и безлюдно.
Подходит к ограждению и оглядывается вокруг — и правда никого.
Жмется ближе к поручням. забираясь с ногами на перила, встает в полный рост и вестибулярный аппарат инстинктивно восстанавливает равновесие, хоть фигура при этом опасно покачнулась, но держится уверенно, — не впервые.
Светлые глаза устремлены вниз, там, где имеется пару деревьев. Рядом с домом пролегла двухполосная дорога, пустующая и лишь редкие прохожие спешили домой. Мальчик хмыкает, лететь далеко, но недолго, и он невольно задумывается: «Больно ли умирать от падения?».
Вдыхает полной грудью; грудная клетка отзывается неприятным хрустом. Рывок вперёд — и хрупкая фигура спорхнул ясной птицей — навстречу вобравшему солнца тёплому асфальту, головой вниз. Наслаждение от секунд свободного падения, но ветер свистит и закладывал уши, и это не самое приятное.
Чувства обострились до предела и время будто замедлилось. Парень закрыл глаза, расправляя руки, словно пытаюсь взлететь и поток воздуха проходящий сквозь пальцы — приятно обвивает, холодит плоть, а шум всё нарастает.
Изуку резко распахивает глаза, группируется в воздухе (всё как учили) и хватается за ограждение чужого балкона. Пальцы больно резануло и он сжимает сильнее железный прут.
Потягивается к оконному проёму, в который вцепился. Под ним ещё этажа эдак три, скоростной спуск прям. Внутрь не лезет, зачем? Просто нужна опора, чтобы не сорваться. Парень шарит в поиске любой выступ ногой, к счастью, балкон старого образца, так что он находится быстро и он прочно упирается в него, перенося весь вес на одну единственную опору. Аккуратно, по балконам и окнам, спускается вниз. Последний пролет — он спрыгнул. Неприятная резь прошлась от стоп до позвоночника. Юноша пошатнулся, перекатывается с пятки на носок и обратно.
«Твою мать, не очень приятно.» — хмурится брюнет.
— Ты опоздал, малышка, — раздался знакомый голос со стороны.
Мидория оборачивается и красноречиво фыркает, наблюдая как темноволосый парень подходит, и, обвивая талию, целует в шею.
— Дрянной мальчишка, — прыскает со смеху Даби, отстраняясь, когда тот недовольно шикнул на него — Ладно-ладно, нежная девица.
— И что это за телячьи нежности? Фу-фу, найди себе уже кого-нибудь или шлюху сними, — язвительно усмехается Изуку.
— Шигараки там уже рвёт и мечет, — говорит Даби, игнорируя все нелестные комментарии.
Зеленоглазый заливается смехом:
— Ла-адно, идём, а то всех заживо сожрет.
***
— Твою мать, шкет, ты где лазил?! — Томура встретил их недовольным фырчанием, готовый разорвать «потеряшек».
Изуку девятнадцать, но по повадкам можно подумать, что ему лет четырнадцать. Химико шестнадцать, она вновь кружит подле зеленоглазого, улыбается, и он улыбаюсь в ответ.
Даби, Двадцать три, и о нем почти нечего сказать. Строптивый, свободный, достоин уважения.
Мидория младший в нашей компании, но это никого не смущает, ведь он стал одним из лучших, пребывая в этой организации около несколько месяцев.
Мальчишка разминает пальцы: «любимчик Босса покажет, что выживают сильнейшие. Как бы они не думали. Не старались подмять, затоптать — сильнейшим здесь буду я.» — ухмыляется он сам себе.
***
Благодаря связям Энджи Тодороки, мальчишку рассмотрели более детально. Отмечая умственные способности и знания области, которые поражали в таком молодом возрасте и без образования.
Тесты, собеседования и экзамены сданы, и вот зеленоглазый юноша с самодовольной ухмылкой вышагивает в здание учебного заведения. Благо, он не задержится в нем надолго. Тодороки Энджи подтолкнул комиссию к нужному для них решению, и того зачислили на третий курс антропологической (Физической) кафедры, руководствуясь тем, что такой талант не должен пропадать, и юношу требуется как можно быстрее выпустить в свет, в мир науки, криминальной деятельности и смерти.
Теперь он — студент, и это словно глоток свежего воздуха. Наконец-то что-то новое. Парень уже ощущал привкус свободы, что так сладко перекатывался на корне языка.
Мидория заходит в аудиторию. Чуть склонив голову в бок и сощурив глаза, он оглядывает местный сброд, небрежно бросив краткое:
— Простите за опоздание, позвольте войти?
Мужчина с длинными угольными волосами и словно смоль глазами равнодушно осмотрел вошедшего,
— Ты ещё кто? Мальчик, ты явно потерялся.
Изуку лишь пожал плечами, по-кошачьи осторожным шагом преодолел короткое расстояние меж своим визави и предоставил свой студенческий,
— Уверяю Вас, я потерялся лишь в самом здании. И если я не ошибаюсь, это группа третьего курса физической антропологии?
Мужчина всматривался в документ, поднимая глаза то на непрошеного гостя, то на корочку. Но в итоге вздохнув, выдал:
— Ошибки нет. Представься и садись на свободное место. Быстрее, пару никто не отменял.
Изуку кивнул, отойдя от преподавателя, он встал спиной к доске и, натянув улыбку, громко заговорил:
— Здравствуйте, Я — Изуку Мидория, отныне являюсь вашим одногрупником.
Договорил, он всё также лёгкой поступью не торопясь прошел к последнему, самому высокому ряду, завис на пару мгновений цепляясь вглядом за предпологаемого соседа, и «упал» вблизи от этого странного парня с фиалковыми волосами. Переглянувшись, они проигнорировали присутствие друг друга, хоть Изуку ему улыбнулся и уже было хотел открыть рот, но передумал после демонстротивного фырка. Он пожал плечами и, сложив руки на стол, лёг на парту. Вслушиваясь в лекцию, которая, к слову, была очень нудной, брюнет зевнул, почти сразу засыпая.
Так пролетело около полугода, и парень успевал все: учёба, работа и даже личная жизнь, которую сложно назвать личной. Состояла она из бара и иногда игрище с Тогой и Даби. К слову, последний как-то умудрился протиснуться к нему на курс. Хотя… Изуку догадывался как, но лучше уж иметь друга среди врагов, чем быть одному.
Знакомство с тем парнем из задних рядов было сумбурным, но не неприятным.
Его звали Хитоши Шинсо. По уму не уступал Мидории, и парни спелись с друг другом после близкого знакомства.
Забавно вышло, Изуку зашёл в местную библиотеку за материалом для проекта, а вышел с другом и парочкой синяков от упавшей полки.
***
Троица сидела в столовой, и пока двое спокойно ели, Мидория воодушевленно что-то щебетал о проекте и предстоящей сессии.
При упоминании экзаменов — Даби передернуло и, поморщившись, покосился на друга:
— Может сменишь пластинку?
— Ну так поговори со мной.
— Нет.
— Шинсо?
— Я ем.
Обиженно засопев, Мидория усердней затараторил о своём, пока Даби просто не засунул кусок сыра ему в рот, едва не лишившись пальцев.
— Хитоши, ты, блять, посмотри на это! Злобный хомяк, ахахаха, бля-я, — задыхаясь, Даби дергает за рукав Шинсо.
Фиолетоволосый смотря насколько агрессивно Изуку пережевывает несчастный ломтик сыра, при этом клацая зубами как дворовая шавка, пытается не впасть в ту же истерики, что и черноволосый.
Сверкая глазами, Мидория переводил грозный взгляд то на одного друга, то на второго.
Он им ещё отомстит.
Отомстить не получилось. А эказен Даби провалил. Мидория ещё долго злорадствовал.
***
Вот так, весело, задорно, сложно и тоскливо — так и пролетели остатки университета. На практике в местной прокуратуре их втроем: Изуку, Хитоши и Даби (Ныне известного как Тойю Мидорию), пригласили на стажировку и после — работу. Справлялись те отлично, командой. Смогли плюнуть в лицо местным специалистам и дали понять, что новое поколение уже выросло, и те могут покоиться с миром в другой деятельности. «Например, достойно закончить уборщиками», — усмехалась они.
Сам же Изуку изначально выделялся фоне компании, не только как эксперт в антропологии, но и как человек, разбирающийся в преступлениях не хуже опытных детективов. Прошло больше года, пока молодого перспективного парня заметила верхушка. Правда, несговорчивость, излишняя наглость и неясность прошлого явно тормозили начальство в принятии решения по продвижению никому неизвестного парня. Поэтому все его заслуги таинственным образом приписывались к детективам, которые работали с ним.
Ему было абсолютно плевать на все эту неопределенность, недопонимание и остальные прелести работы в полиции, самом честном и добросовестном предприятии. Об новичков здесь всегда вытирали ноги, он понял это при первой же встрече с Иидой. Это была одна из самых неприятных встреч. Его впервые так отчитал совершенно незнакомый человек, начав с отсутствия формы и завершив замечанием о нахальном (на самом деле заебавшемся) взгляде. На что Изуку промямлил: «Отвали». Его просто не хватило на большее, да и что можно сказать человеку, уверенному в своей правоте, оказавшемуся еще и старшим по званию.
Спустя год бесконечной, неблагодарной работы, в один из дней, когда Мидория чувствовал пустоту после недели, каждый день которой его просто расчленяли, медленно, аккуратно доставая каждый орган, и начинали поедать сырым, разбрызгивая капли алой крови, кажущейся черной в темноте. От подобных мыслей в сон не клонило, так что парень принял решение прогуляться по городу.
Укутавшись в кофту, которую забыл (?) Даби, он вышел из квартиры, не закрывая дверь. «Все равно никому не нужна, да и если кто-то придет, то может забрать недопитый кофе и просроченные счета за коммуналку».
Удивительным образом ноги привели сонного антрополога, как истинного японца, в место, где он проебал последний год и остатки душевного спокойствия, на работу.
Усмехнувшись, Изуку выпросил пропуск у явно заспанного охранника. Парень в некоторой степени даже ему позавидовал.
Мидория написал несколько отчётов, «обработал» свежих клиентов, посидел в углу с чашкой кофе и понял, что нервы начинают сдавать. Глаз юноши предательски дергался, срочно нужно сбросить напряжение. Зеленоглазый выудил из кармана телефон, экранные часы показывают четыре двадцать три, и тот, тяжело вздыхая, снимает блокировку и стучит отросшими ноготками по дисплею.
Кому: Извращенец
Тема: —
«Я согласен».
Кай нехотя приоткрывает глаз, недовольно зыркнул на смартфон мутной поволокой, уведомление которого разбудило его. Уткнувшись лицом в подушку, мужчина потянулся к гаджету и поднес к лицу, пообещав, что наглец наутро уже будет мёртв, бросил взгляд на экран, сон как рукой сняло при виде наименования контакта.
«Я согласен». — гласило сообщение, и Чисаки усмехнулся, нет, он знал, на что тот согласен, но он хочет это «слышать» лично. Брюнет лениво печатает ответ.
Кому: Деку-чан
Тема: —
«На что согласен?»
Изуку закатывает глаза и раздраженно цыкает.
Кому: Извращенец
Тема: —
«Ну уж явно не на отсос тебе. На задание, что ты предлагал… вроде, дня два назад. Ещё актуально?»
Кому: Деку-чан
Тема: —
«Конечно, малыш, для тебя всегда найдётся работа. Тебе срочно?»
Кому: Извращенец
Тема: —
«Желательно».
Кому: Деку-чан
Тема: —
«Ладно. Через полчаса в офисе».
Мужчина отбрасывает телефон и с трудом поднимается. Смотрит на время — полпятого. Чёрт, если бы это был бы не Изуку, он бы спокойно спал. Но он смотрит в блокнот, выбирает, что можно дать его малышу в такое время и подходящее именно ему, вырывает лист и бредет к шкафу.
Через несколько минут замок щелкает, и квартира остаётся пустой.
Мидория вздыхает, потягивается и тянется за чашкой едва тёплого кофе. «Заказное убийство, да? Интересно, кого?» — думает парень и допивает в один присест содержимое. Когда Изуку поднялся, кости неприятно захрустели, и он поморщился: «Старею…». Парень почесал затылок и пошел собираться.
У него сегодня выходной, так что возвращаться он не собирается. Быстро убрав за собой рабочее место, тот накинул сумку на плечо и покинул зал, пробежавшись по нему уставшим взглядом напоследок. Ничего не забыл.
***
Мальчишка бросает сумку около входной двери и вновь включает в себе рабочее поведение «Дилера» изящно проходит вглубь, виляя бедрами. Облегающая одежда преступного образа не скрывает элегантность юного тела, выделяя каждый изгиб.
Кай проглатывает вязкую слюну и усмехается:
— А ты уже при параде, да?
— По-моему, я не заходил в организацию в обычной одежде где-то… полгода или больше, — хмыкает парень, убирая заячью маску с лица и склоняя голову в бок, — так, что за работа? — Изуку запрыгивает на край стола в ожидании ответа и, принимая удобное-деловое положение, закидывает ногу на ногу.
— Простая, не пыльная, но стоит пять миллионов, — кивает Чисаки, но похоже внимание его, как и мысли, уже далеко не о работе для паренька. По крайней мере не для той, за которой тот пришел.
— Что? Пять лямов? Что ж за работа такая? — парень вскидывает брови и удивленно смотрит на своего собеседника.
— Похоже, этот или близкий ему человек сильно насолил заказчику, — жмёт плечами брюнет, и тёплая рука в перчатке ложится на чужое бедро, — Вот этот малец, — он отдаёт фотографию Мидории, что так успешно игнорировал поглаживания.
Зеленые глаза удивленно распахиваются при виде цели:
— Тодороки… Шото, — пораженно выдыхает он, всматриваясь в лицо знакомого уже пару лет паренька, что буквально недавно гонялся за ним.
— Да-да, точно. Сынок Энджи. Удивлён, что ты его знаешь. Ментяра, может, накрыл кого, вот и оказался тут.
— Х-хорошо, я сделаю это, — голос юноши предательски дрогнул, но Кай проигнорировал это и сжал чужое бедро,
— Уж не подведи. Сегодня пресс-конференция в семь часов, найдешь его там.
Мальчишка кивнул. Убрав чужую ладонь, спрыгнул со столешницы и направился на выход. Оставалось два часа.
***
Мидория вошел в помещение с арсеналом и позаимствовал оттуда СВД, просто потому, что не держал подобные вещи у себя. Любил больше ножи. Парень глубоко вдохнул, закрывая глаза и, приложившись лбом к стволу, медленно выдохнул.
Убить сына Энджи? Что за фарс? Он не уверен, что сможет…
Изуку уже на месте, винтовка поставлена на выступ плоской крыши многоэтажного здания, а прицел бегает за целью. Разноцветная макушка мелькает в толпе, после мишень поднимается на подиум, идеальный шанс пробить черепную коробку одним точным выстрелом.
Но, Мидория вспоминает тот день… День, когда он был в отчаянии, день, когда один человек изменил его и всю его жизнь. Он вспоминает, как Тодороки Энджи отзывался о своём чаде, как это чадо бегало за ним, играя в негласные кошки-мышки без согласованных ролей, и рука зеленоглазого дрогнула, соскользнув с курка. По веснушчатой щеке пробежала одинокая слеза, и дыхание сбилось.
«Не могу, не могу, не могу я!» — мысленно взвыл парень, забываясь в истерике.
Хватается за волосы и выдирает, рвет, с неприятным ощущением в ладонях. Вдох, выдох, вдох, выдох. Он снова прильнул к прицелу и сразу же отскочил назад, испуганно пискнув. Разноцветные глаза смотрели прямо на него. Киллер хватает оружие и убегает, как позорно, как низко, но так… правильно?
***
Изуку стоит в оконной раме на тринадцатом этаже элитного комплекса, весь взмокший, прерывисто дыша.
— Энджи-сан! — зовёт он, но в ответ тишина. Тогда парень спрыгивает на пол и спешит внутрь. Мужчина находится в своей комнате, лежащим в кровати.
— Энджи-сан! Ну что вы так? Почему не отзываетесь? Эй, проснитесь! — проговаривает тот и, прильнув к Тодороки, пытается растормошить.
— Дядя Энджи, срочно, забирайте Шото и уезжайте из города, прошу вас! За ним назначена охота и за вами, скорее всего, тоже! — тараторит напуганный парень, но когда ничто не помогает вывести мужчину из спящего режима, он раздраженно сдергивает покрывало и больше ничего не говорит. Изуку на дрожащих ногах делает шаг назад, второй, почти третий, но падает на колени, шепча одними губами:
— Нет… не может быть… нет, нет, нет, нет, нет! Это не правда! Этого не может быть! — выкрикивает парень, всхлипывая. Капля за каплей падали на пол, он так давно не плакал, но сегодня… Он не мог успокоиться. В горле — ком, внутри — пустота, а на глазах — слёзы.
— Энджи сан… — шепчет он, срывающимся голосом, сжимая в руках пушистый ковролин. Такое чувство, что он потерял отца, которого никогда не знал, и человек перед ним заменил того.
Мидория поднимается, утирает слёзы рукавом белой рубашки и смотрит на хладный труп.
— Точный удар в сердце… — судорожно выдыхает и накрывает тело.
— Энджи, милый, я дома! — звучит звонкий голос из другой части квартиры с хлопком двери и Изуку вздрагивает. Какой знакомый…
В комнату входит блондин, весело щебеча, что безумно соскучился, но улыбка мигом пропадает, а зеленоволосый успевает надеть маску.
— Мидория…
— Ястреб…
Это единственное что сказали они, перед тем, как первый накинулся на второго.
Комната была перевернута, маска надломлена и откинута в сторону, волосы выдраны и разлетались во все стороны, как и клочки одежды, которые стелились по полу.
Изуку уворачивался от очередного удара раскладным ножом и вскрикнул.
— Это не я!
Ястреб озлобленно посмотрел тому в глаза и пригвоздил к стене. Старший, будто физически ощущал беззащитность младшего.
— Кроме тебя тут никого не было, и я прекрасно знаю тебя, Мидория Изуку, мальчишка с ножами и без морали, — шипит блондин перед тем, как вогнать лезвие в ладонь, пробивая ее насквозь, впиваясь в стену.
Юноша истошно вопит от боли, судорожно закусывает губу и, смаргивая выступившие слёзы, дергает рукой. Снова взвывает. Парень не может собраться, но инстинктивно отталкивает нападавшего, вырывает нож из
руки и судорожно зажимает рану, морщась от неприятного ощущения.
Подняв взгляд на обидчика, Мидория с трудом успевает увернуться от новой атаки. Нож, не замаранный кровью противника, мажет по виску, срезая волосы, и вонзается в стену. Мужчины смотрят друг другу в глаза, застыв на месте, и кто бы знал, сколько это длилось, если бы не грохот тяжелого предмета из прихожей, что прервал их зрительный контакт.
— Отпустите! Если бы не вы, шавки позорные, я бы смог пришить этого ублюдка! Чёртов Мидория, не думай, что смерть Энджи сойдёт тебе с рук! Я убью тебя! Слышал?! Убью! — орал блондин в сторону окна, где и след простыл.
Молодой парень с болью смотрит на бездыханное тело и склоняет голову. С родителем у Шото были не лучшие отношения, но не такого он желал старику… не такого.
Накрыв труп с головой, Тодороки повернулся на предположительного убийцу,
— О чем ты? Точнее, о ком? — нахмурился гетерохром, наклоняясь к Ястребу, чтобы смотреть глаза в глаза.
Тот лишь фыркнул и прищурился, бросив краткое:
— Дилер убил твоего папашу.
***
Мидория висел на оконной раме этажом ниже, пачкая белый подоконник собственной кровью и морщась от невыносимой боли. Он слышал все, что происходило в квартире Энджи, но сейчас главная цель — не сорваться, лететь далеко.
Шмыгнув, парень аккуратно пытался перебраться с окна на окно. «Это будет большой удачей, если никого нет дома, и меня не заметят, хватит мне на сегодня приключений.»
Медленно, но верно, этаж за этажом. Оставалось совсем немного, но рука предательски соскальзывает на пролёте между третьим и четвертым, и парень не успевает перехватиться из-за раненной ладони. Зеленоглазый испуганно всхлипывает, зажмуриваясь.
Лететь недолго, три этажа — не смертельно, но, чёрт, это все равно страшно, все равно больно. Изуку уже приготовился встретиться с остановкой лицо-асфальт, как почувствовал… Ничего. Он не ощущал, как собственное тело с глухим шлепком ударяется об холодную поверхность, но чувствовал на себе руки. Секунда, вторая, третья, и юноша боязливо приоткрывает один глаз, встречаясь с такими глубокими, синими и родными, что смотрят в душу.
— Даби… — судорожно выдыхает он, тянется и обнимает за шею друга, — Даби, Даби, Даби… Это правда ты? Я так испугался! Спасибо, спасибо, — всхлипывает мальчонка в чужих руках.
— Тише… Все хорошо. Я здесь. Я рядом, — спокойно откликается брюнет, аккуратно перехватывает находку поудобнее и уходит.
Парень с презрением смотрит, как полицейские грубо заталкивают их некогда товарища в машину и крепче прижимает к себе потрясенного друга, поглаживая того большим пальцем по лопаткам.
Изуку в тот день сбежал, а Ястреба посадили за убийство.
