***
Англиканская миссия в Бомбее занимала несколько зданий: просторный длинный дом, в котором также размещалась школа, хозяйственные постройки и возведенное год назад здание больницы для бедняков. Мистера Бинкса разместили в маленькой комнате, просто и скромно обставленной. Единственное окно выходило в сад, чисто выметенный глинобитный пол укрывали пестрые циновки. Улыбчивый тихий индус помог ему с вещами и с любопытством разглядывал сачки Бинкса. — Это для бабочек, — объяснил мистер Бинкс. Индус еще шире улыбнулся и поклонился ему, но в глазах его мелькнула растерянность. Он ушел, но вскоре вернулся и сказал, что Кеноби-сахиб и Винду-сахиб приглашают его выпить чаю. К чаю накрыли на просторной веранде, которую защищали от жгучего индийского солнца занавески из тростника. Бинкс познакомился с суровым епископом Винду, и после обмена приветствиями все уселись за стол. Когда мистер Бинкс сделал первый глоток чая с молоком из расписной фарфоровой чашки, он прикрыл глаза и блаженно улыбнулся. — Я словно вернулся в Англию, — сообщил он. Завязался общий разговор — об Англии, о сравнении ее погоды с климатом Индии. — Не думал, что мне будет так тяжело переносить здешнюю жару, — признался мистер Бинкс. — Вы скоро привыкнете, — сказал преподобный Кеноби. — Но жара не самое страшное в Индии, уверяю вас. Змеи, насекомые, малярия… — Главная опасность грозит душе, а не телу, — тихо проговорил епископ Винду. — В Индии сильны темные дьявольские культы, с которыми мы боремся изо всех сил. К моей неустанной печали, туземцы предпочитают слушать своих демонов, отвергая Слово Божие. «Наши боги рядом с нами, — говорят они. — Они отвечают на наши молитвы, а бог сахибов любит только сахибов и не слышит нас». Да, мистер Бинкс, демоны, которых они называют богами, имеют здесь большую власть! — Но это всего лишь суеверия невежественных туземцев. — Мистер Бинкс растерянно рассмеялся. — Не хотите же вы сказать, что их боги действительно существуют? Епископ нахмурился. — Я не один год прожил в Индии, мистер Бинкс, — сказал он. — Я видел слишком много странного, необъяснимого и страшного, чтобы беспечно отмахиваться от этих суеверий. Мистер Бинкс хотел было что-то возразить ему, но разговор их прервал светловолосый мальчик лет десяти, который вбежал на веранду и остановился в замешательстве, увидев чужого. — Что случилось, Энакин? — спросил его преподобный Кеноби. — Девушка у ограды, Кеноби-баба, — ответил мальчик. — Она ранена, но в больницу идти не хочет, просит еды. — Ранена? Идем скорее! — Преподобный Кеноби вскочил с места. — Прошу меня извинить, мистер Бинкс, — обратился он к гостю. — О, разумеется, — откликнулся Бинкс. — Не нужна ли моя помощь? — Что вы, не беспокойтесь! — Преподобный быстро покинул веранду. — Энакин, — окликнул мальчика епископ Винду. — Подойди. Тот с явной неохотой приблизился. — Я уже говорил тебе, что ты не должен выражаться как индус. Ты англичанин, Энакин, белый человек и христианин. Помнишь ли ты об этом? — Да, помню… ваша милость. — На щеках мальчика выступили яркие красные пятна. — Хорошо, — кивнул епископ Винду. — Иди, помоги преподобному Кеноби. — Этот мальчик ваш воспитанник? — Бинкс не смог удержать любопытства в узде. — Несчастный ребенок! — вздохнул епископ Винду. — Два года назад он с матерью попал к разбойникам-тагам. Мать погибла, как все их жертвы, но мальчика по какой-то причине они оставили в живых и всюду возили с собой. Он видел много такого, чего ребенок видеть не должен… К счастью, ему удалось бежать. Какое-то время он скитался и просил милостыню, а потом его встретил преподобный Джин и привез в нашу миссию. — О! Прекрасный поступок, проявление истинно христианского милосердия! — воскликнул Бинкс. — Надеюсь, что смогу лично встретиться с преподобным… — Увы, нет, — мрачно ответил епископ. — От погиб от руки язычников, неся заблудшим Слово Божие. Он горячо желал спасти Энакина и воспитать его служителем Христовым, и мы исполнили волю нашего покойного брата. Мы изо всех сил стараемся очистить душу этого ребенка от языческих плевел, которые буйно проросли в ней… О, не подумайте, он хороший и добрый мальчик, — добавил епископ. — Но прикосновение к тьме не может не запятнать даже самую чистую душу. На мистера Бинкса этот разговор произвел тягостное впечатление. Он поспешил допить чай и попросил позволения уйти, отговорившись тем, что устал за время пути.***
На следующий день мистер Бинкс встретил во дворе незнакомую ему юную девушку с длинными черными косами. Увидев Бинкса, она поклонилась, сложив ладони у груди. — Как тебя зовут? — спросил ее Бинкс. — Мое имя Сабе, сахиб, — ответила она на хорошем английском с еле заметным акцентом. — Ты работаешь здесь? Я прежде тебя не встречал. — Кеноби-сахиб разрешил мне помогать на кухне. — Девушка еще раз поклонилась. Она была невысокого роста, с гибкими и плавными движениями, свойственными всем индианкам. Одета она была в легкие шаровары из хлопка и что-то вроде кофточки с короткими рукавами, поверх же был обмотан довольно длинный отрез ткани. Бинкс заметил на ее руке выше локтя чистую тряпичную повязку. — Ты поранилась, Сабе? — с участием спросил он. Девушка побледнела. — Все хорошо, сахиб, — ответила она тихо. — Это не мешает работать. — О, я вовсе не имел в виду! — воскликнул мистер Бинкс. — Это тебя вчера встретил Энакин? Ты была ранена? — Это просто царапина, сахиб, я была неосторожна. Могу я идти? — Сабе поклонилась еще ниже. — Да, да, конечно… Мистер Бинкс не раз встречал Сабе во дворе или в доме за какой-то работой. Тихая, старательная и услужливая, она смогла угодить всем, даже строгому епископу Винду.***
Прошло несколько дней. Мучаясь в душе своим положением нахлебника, мистер Бинкс старался помогать чем мог. Он предложил вести занятия в школе, и его помощь с благодарностью приняли. В свободное же время Бинкс ползал с сачком и банками по саду, ловя бабочек и жуков. Свою добычу он пришпиливал к бумажным листам, тщательно зарисовывал пойманных насекомых и составлял их подробные описания. — Я приехал в Индию не с праздной целью, — рассказывал он преподобному Кеноби. — Нет, дорогой мой сэр, у меня грандиозные планы! Я собираюсь продолжить дело Керби, Уэствуда и Леббока в составлении классификации насекомых. А ведь в Индии они почти не изучены! Глаза его горели воодушевлением; Бинкс предвкушал тот момент, когда он сможет наконец отправиться в свое путешествие. — Я желаю вам всяческих успехов, друг мой, но умоляю, будьте осторожнее, — отвечал ему преподобный Кеноби. — Вы постоянно забываете, что вы не в Англии, и эта беспечность может дорого вам обойтись. — Я буду осторожен, — уверил его Бинкс. — Вы говорили это и вчера, как раз перед тем, как чуть не угодили под несущуюся повозку, — напомнил преподобный. Мистер Бинкс покраснел. — Пожалуй, я иногда бываю рассеянным, — со смущенной улыбкой признал он. — Хорошо, что вы были в тот момент рядом, друг мой. — Да, но скоро я вас покину и боюсь, что надолго, — возразил преподобный. — Епископ посылает меня в княжество Набу, махарани Падме Амидала разрешила нам открыть христианскую миссию в Тиде. — Набу? — встрепенулся мистер Бинкс. — Я читал о нем у миссионера Крика… Он, конечно, более всего уделял внимание климату и ландшафту княжества, но попадающиеся упоминания насекомых очень меня заинтересовали! — Хотите, чтобы я привез вам оттуда какого-нибудь редкого жука или бабочку? — с улыбкой спросил преподобный. — О, у меня другое предложение! — заявил мистер Бинкс. — Возьмите меня с собой! Преподобный Кеноби не смог скрыть удивления. — Я понимаю, что пока сильно стеснен в средствах, но обещаю возместить все расходы, — зачастил Бинкс. — Я готов взять ссуду в Бомбейском банке, так что не буду вас обременять… — Ну что же, — ответил преподобный. — Признаться, меня самого греет мысль о компании в пути. Но предупреждаю, что дорога может оказаться для вас тяжелой, а Набу — далеко не Бомбей… — И прекрасно! — энергично ответил Бинкс. — Уверяю вас, что готов к любым трудностям!***
Энакина очень расстроил предстоящий отъезд преподобного Кеноби. Что же касается преподобного, даже мистер Бинкс при всей его рассеянности прекрасно понимал, что он очень привязан к Энакину, хоть и старается не выделять его среди других детей и не оказывать слишком уж явного предпочтения. Сам Энакин был довольно замкнутым мальчиком и сторонился чужих людей, тем удивительнее для Бинкса было однажды увидеть, как он увлеченно болтает с Сабе на языке индусов, мешая его с английскими словами. Увидев Бинкса, Энакин смутился и как будто бы испугался, словно ожидал, что его станут ругать за разговор с индианкой, но Бинкс ободряюще улыбнулся ему. Он часто потом замечал, что Энакин пользуется любой возможностью, чтобы помочь Сабе или поговорить с ней. Все это, равно как и полные восторженного обожания взгляды, которые Энакин бросал на Сабе, не укрылось от глаз преподобного Кеноби, но он не стал ничего предпринимать. Вероятно, преподобный решил, что Энакин еще слишком мал и его увлечение совершенно невинно и не несет никакой опасности.***
Вскоре их спокойную жизнь всколыхнули тревожные вести. — Боюсь, что наши планы по поводу миссии в Набу придется отложить, — проронил за обедом епископ. — Как мне стало известно, юная махарани Амидала похищена. Нут Ганрей сообщил об этом генерал-губернатору Дальхузи и попросил назначить его регентом, а если махарани не удастся найти — то подтвердить его права на престол как единственного оставшегося в живых потомка династии. — Бедная девочка, — вздохнул преподобный Кеноби. — Боюсь, что сам Ганрей и причастен к ее похищению. Возможно, она уже мертва… Мистер Бинкс с широко раскрытыми глазами слушал их разговор. — Неужели генерал-губернатор не проведет расследование этого темного дела? — воскликнул он. — Вероятно, расследование уже ведется, — ответил епископ. — Но думается мне, жива махарани или мертва, в любом случае Набу постигнет участь Сатары и Джапура. Амидала показала себя слабой правительницей, и лорд Дальхузи, несомненно, прикажет аннексировать княжество… — Лорд Дальхузи не покладая рук расширяет владения Короны. — В голосе преподобного Кеноби звучало сдержанное неодобрение. — Действуя в интересах Англии и к вящей славе Божьей, — сухо отозвался епископ Винду. Сабе разлила чай и стала в отдалении, сложив руки. Лицо ее было безмятежно спокойно.***
Спустя час преподобный Кеноби хватился Энакина и не смог его нигде найти. Он не встревожился, только рассердился на сорванца, который опять куда-то убежал, но шло время, а Энакина все не было. Он вернулся на закате, с печальным и виноватым видом, и отказался ответить, где был. — Мне придется наказать тебя, Энакин, — вздохнув, сказал преподобный Кеноби. Наказание заключалось в том, что Энакин был отправлен спать без ужина и обязался выучить наизусть десять псалмов. Впрочем, мистер Бинкс был уверен, что голодным мальчик не останется: Сабе наверняка принесет что-нибудь поесть своему маленькому другу.***
С наступлением ночи сад заполонили светлячки, и мистер Бинкс решил поймать нескольких, чтобы порадовать Энакина. Он увлекся охотой и забирался все глубже в сад, как вдруг увидел, как в тени платана что-то блеснуло в лунном свете. Решив, что это светлячок, Бинкс подошел ближе, и тут ему показалось, что под платаном кто-то стоит. Внутри у него все похолодело, но мистер Бинкс попытался уверить себя, что ему показалось и это просто игра теней. Чтобы убедиться в этом, он сделал еще один шаг вперед. — Мистер Бинкс! — раздался с веранды голос преподобного Кеноби. Бинкс обернулся на мгновение, но этого оказалась достаточно — зашуршали кусты, и некто в тени платана исчез. — Странные дела происходят, дорогой сэр, — Бинкс обеспокоенно рассказал все преподобному, и тот нахмурился. — Вероятнее всего, вор, — сказал он. — Многие индусы думают, что раз мы сахибы, то значит, богачи. Какое разочарование их ждет, если они заберутся в нашу скромную обитель!***
Мистер Бинкс проснулся посреди ночи от странного шума. Он сел на постели, потирая глаза и еще не вполне освободившись от власти сна. Было тихо, и мистер Бинкс уже решил, что его разбудили шакалы, которые часто сновали по улицам ночного Бомбея и иногда прибегали к стенам миссии. Он снова лег и закрыл глаза, как вдруг услышал совершенно отчетливый женский крик. Вскочив и зачем-то взяв сачок для ловли бабочек, мистер Бинкс выбежал из комнаты. — Вставайте, вставайте, — кричал он, мчась по коридору. — Преподобный Кеноби, епископ! Вставайте! Преподобный Кеноби выглянул из своей комнаты. — Что случилось, Бинкс? — спросил он. — Разве вы не слышите? Сабе, она кричала! Бинкс ринулся во двор. Он отчего-то решил, что Сабе наткнулась на змею, и как же он ошибался! Во дворе действительно была Сабе, но Бинкс пришел в ужас, увидев перед ней двоих вооруженных кривыми мечами мужчин в темных одеждах. Сабе, вооружившись кухонным ножом, медленно отступала. — На помощь! — крикнула она. Мистер Бинкс застыл в растерянности, сжимая в руках свой сачок, совершенно бесполезный против двух головорезов. — Полиция! — жалко вскрикнул он.***
Из оцепенения его вывел внезапно появившийся Энакин с горящим факелом в руке; он бесстрашно ринулся вперед и ткнул факелом одного из головорезов. Тот взвыл и взмахнул мечом, но Энакин ловко отпрыгнул в сторону. Тем временем второй злодей попытался схватить Сабе, но тут появился преподобный Кеноби с обнаженной армейской саблей, подобный архангелу Михаилу в священном гневе. — Энакин, назад! — крикнул преподобный. Завязалась схватка. На преподобного Кеноби насели с двух сторон, но он оборонялся с величайшей искусностью, так что мистер Бинкс дивился его воинским умениям, удивительным для скромного священника. Ему удалось выбить оружие у одного из злодеев, другой попытался сбежать, но был сбит с ног подоспевшим епископом. — Что здесь такое происходит? — отдуваясь, спросил епископ Винду. Он был в длинном ночном одеянии, вместо меча держал в руках увесистую дубинку. Преподобный Кеноби опустил саблю. — Воры, — ответил он. — Сабе заметила их и подняла шум, эти негодяи хотели убить девочку. Хвала Господу, у мистера Бинкса чуткий сон и… Крик Сабе прервал его слова. Она указала на двух злодеев, которые вдруг упали наземь и начали корчиться и стонать, на губах их выступила пена. — Яд, — мрачно сказал епископ. — Оставьте, здесь уже ничего не сделать, — бросил он преподобному Кеноби. — От этого яда нет лекарств. — Да что же это? — запинаясь, пробормотал Бинкс. — Я уже говорил вам, мистер Бинкс, что в этой стране главная опасность грозит душе, — сказал епископ. — Эти несчастные погубили свои души, я буду молиться о них. Но думается мне, это были не просто воры, — добавил он, бросив острый взгляд на Сабе. — Идите за мной. Все покорно последовали за епископом в его рабочий кабинет.***
— А теперь прошу рассказать мне, кто ты такая на самом деле, — спокойно произнес епископ, усевшись в свое кресло. — Почему за тобой охотятся эти люди. Сабе стояла перед ним, как преступница на допросе, но она смело встретила его взгляд. — Я служанка махарани Амидалы из княжества Набу, — ответила она. — Моя госпожа послала меня сюда, чтобы я передала послание хану Бейлу, другу ее отца. — Махарани жива? — поразился Бинкс. — Да, — кивнула Сабе. — Но ее жизни угрожает опасность. Нут Ганрей хочет убить ее, чтобы занять престол Набу… — Этот идиот думает, что станет махараджей, но Компания избавится от него и аннексирует княжество! — сказал преподобный Кеноби. — Хан Бейл убедит сахибов помочь махарани, — горячо ответила Сабе. — Речь его сладка как мед, сахибы с охотой его слушают. — Для генерал-губернатора Дальхузи куда более сладостен звон денег, — веско сказал преподобный Кеноби. — Боюсь, что он откажет хану Бейлу, чтобы обогатить Ост-Индийскую компанию. Сабе на мгновение смутилась, но быстро овладела собой. — Есть один влиятельный человек, который знал мою госпожу еще ребенком, — сказала она. — Это Палпатин-сахиб, он был советником у отца госпожи Падме. Сейчас он в Бомбее, но меня не пустят к нему. Энакин передал слова моей госпожи хану Бейлу, но к Палпатину ему не попасть… — Почему я не удивлен, Энакин, — пробормотал преподобный. Мальчик покраснел. — Я должен был помочь Сабе, — упрямо сказал он. — Ты мог посоветоваться со мной. — Я обещал никому не рассказывать, я не мог нарушить слово! — В этом лишь моя вина, Кеноби-сахиб. — Сабе с мольбой сложила руки перед собой. — Не вините Энакина. — Не нужно снимать с него ответственность, — холодно ответил преподобный. — Но твоя вина, конечно, несравненно больше, ты лгала нам и подвергла Энакина опасности. Бинкс моргнул — никогда он не видел своего друга таким сердитым. — Простите меня. — Сабе низко склонилась перед ними. — Я сейчас же покину ваш дом. — Вздор! — отозвался преподобный. — Тебя выследят и убьют. Может ли хан Бейл приютить тебя? — Хан Бейл добр и не откажет мне в приюте, но я не доверяю его слугам, — ответила Сабе. — Кто-то из них может шпионить на Ганрея. В миссии я была в безопасности, но даже здесь им удалось меня выследить. — Это я виноват, — подал голос Энакин. На глазах у него выступили слезы. — За мной вчера следили. Я пытался уйти от них, долго бродил по городу, думал, что оторвался от них. Но они все равно меня нашли. Сабе что-то ласково сказала ему на своем языке, и мальчик слегка приободрился. — И все же у хана Бейла тебе будет безопаснее, чем у нас, — решил преподобный. — Мы отвезем тебя в его дом, но на этом наше участие в этом деле будет окончено. — Мы должны помочь Сабе! — воскликнул Энакин. — Это было бы благородным поступком, — согласился мистер Бинкс. — Не следует священникам вмешиваться в дела мирские, — сурово ответил преподобный Кеноби. — Мы врачуем души и помогаем выжить телу, но не занимаемся вопросами политики. — Но речь же идет о жизни махарани, дорогой друг, — напомнил ему Бинкс. — И о жизни Сабе. Епископ до поры не участвовал в разговоре, но внимательно слушал их всех. — Я думаю, что мы должны помочь восстановлению на троне законной правительницы, — сказал он к общему удивлению. — Утром я попробую добиться аудиенции у лорда Палпатина. — Умоляю вас, позвольте мне присутствовать на встрече! — воскликнула Сабе. — Есть вещи, которые я могу сообщить только ему. — Если меня, конечно, примут, — вздохнул епископ.***
Хан Бейл не походил на важного индийского правителя. У него было смуглое доброе лицо, темные глаза смотрели мягко и печально. — Я говорил с генерал-губернатором Дальхузи, но он не склонен верить мне на слово, — с горечью сказал он. — Кажется, решение уже принято им. Только лорд Палпатин выразил сочувствие моим словам, и он готов ходатайствовать за махарани, но даже его поддержки может оказаться недостаточно. — Если я смогу встретиться с лордом Палпатином, думаю, мне удастся его убедить, — сказала Сабе. — Я считаю, что это излишне, — заметил епископ. — Ты можешь все рассказать мне и хану Бейлу, и мы передадим твои слова. — Девушка права, — внезапно сказал Бейл, не отводя взгляда от Сабе. — Пусть идет с нами.***
Епископ отбыл вместе с ханом Бейлом и Сабе, а преподобный Кеноби, Бинкс и Энакин остались в миссии, снедаемые тревогой и волнением. Явился епископ через несколько часов, красный и взволнованный, и наотрез отказался рассказать о том, что произошло. — Лорд Палпатин согласился помочь, — только и сказал он. — Есть большой шанс, что к нему прислушаются. Преподобный Кеноби не стал его расспрашивать, а вот мистер Бинкс терзался любопытством. Энакин же больше всего переживал о том, что больше может не увидеть Сабе. Однако спустя час явился посланец от лорда Палпатина и принес письмо. В нем лорд Палпатин в изысканных выражениях благодарил всех членов миссии за помощь и обещал свое покровительство. После же — что невероятно удивило всех — он предложил мистеру Бинксу и Энакину погостить у него дома. — Это странно, — задумчиво сказал преподобный Кеноби после того, как епископ прочитал вслух письмо. — Но до завершения этого дела для вас может быть опасно оставаться в миссии, в доме лорда Палпатина, под его охраной вы будете в безопасности, как и Сабе. Энакин издал восторженный вопль, когда узнал, что снова увидит Сабе, и преподобный Кеноби прочитал ему длинное наставление о том, как следует вести себя английскому джентльмену. Энакин покорно его выслушал, но видно было, что думает он лишь о скорой встрече с Сабе.***
Лорд Палпатин занимал не последний пост в Британской Ост-Индийской компании. Он пользовался славой мудрого и честного человека, и даже мистер Бинкс немало слышал о нем. Палпатин был уже немолод, когда-то рыжие волосы его давно поседели, но взгляд светло-голубых глаз был зорок и ясен. Говорил он негромко и мягко, но никто в здравом уме не принял бы это за слабохарактерность. Он вел себя без малейшего чванства, сердечно приветствовал мистера Бинкса и Энакина, за обедом усадил их за один стол с собой. Он с интересом расспрашивал мистера Бинкса о его научных изысканиях, а история Энакина вызвала у него живое сочувствие, и он обещал помочь мальчику. Энакин, обычно застенчивый и неразговорчивый с посторонними, был совершенно очарован им. Пока что им не удалось увидеться с Сабе, но лорд Палатин заверил, что с ней все в порядке и что ее охраняют каждую минуту. — Английские солдаты, так что измена совершенно исключена, — добавил он. — А когда я смогу ее увидеть? — с еле сдерживаемым волнением спросил Энакин. — В любое время, мальчик мой, — с улыбкой ответил лорд Палпатин. — Я скажу, чтобы тебя свободно пропускали к твоей подруге. — Тогда я хочу к ней сейчас! — заявил Энакин, и мистер Бинкс вполголоса укорил его за несдержанность, но лорд Палпатин лишь рассмеялся. — После того как ты поешь, я сам провожу тебя к ней, — сказал он. Энакин заглотил свой обед в считанные секунды и вскочил из-за стола. — Я готов, — объявил он. — Что ж, идем, — ответил лорд Палпатин. Мистер Бинкс увязался за ними. — Здесь, в моем доме, девушка в совершенной безопасности, — говорил лорд Палатин, пока они шли по коридору. Перед одной из дверей стоял караул, и солдаты, увидев Палпатина, вытянулись во фрунт и отдали ему честь. Лорд Палпатин открыл дверь, и им открылась ужасная картина. Над мертвенно-бледной Сабе нависала высокая фигура, закутанная в черное. Парализованная ужасом девушка не издавала ни звука, лишь неотрывно смотрела ему в лицо. — Боже мой! — воскликнул лорд Палпатин. Энакин, не раздумывая, ринулся вперед. Он попытался оттолкнуть убийцу от Сабе, и тут произошло самое удивительное, что мистер Бинкс видел в своей жизни. Казалось бы, маленький мальчик не смог бы даже сдвинуть с места сильного взрослого мужчину, но убийца отлетел в сторону и с силой врезался в стену. С его лица сполз платок, обнажая смуглое лицо, изуродованное разноцветными татуировками. Вбежавшие солдаты навели на него ружья, но убица, тут же вскочив, бросился к окну. — Стреляйте! — крикнул лорд Палпатин. Солдаты выстрелили, и один из них попал в цель, но убийцу это не остановило. Он выпрыгнул в окно. — Вниз, — приказал лорд Палпатин. — Он, наверное, уже мертв, но, если жив, нужно его допросить. Однако таинственный злодей исчез, как будто растворился в воздухе. Солдаты обшарили дом и сад, но нашли лишь следы крови на дорожке, которые вели в никуда. Мистер Бинкс вспомнил зловещие рассказы епископа Винду о темных индийских колдунах, и ему стало очень неуютно, хоть он и старался не показывать своего страха. Сабе, хоть и была бледна и тяжело дышала, вела себя очень мужественно. — Какой ужас! — сокрушенно качал головой лорд Палпатин. — Энакин, ты поступил очень храбро, но очень опрометчиво! — Но он хотел убить Сабе! — возразил Энакин. — Но он мог убить и тебя. Если бы он не поскользнулся, что случилось бы с тобой? Мистр Бинкс был уверен, что убийца не поскользнулся и что это Энакину удалось оттолкнуть его, но он молчал. Палпатин приказал удвоить охрану и расставил своих солдат по всему саду. Остаток дня и ночь прошли спокойно, а утром лорд Палпатин и Сабе уехали в сопровождении охраны.***
Следующие несколько дней были наполнены событиями, правда, мистер Бинкс узнал о них много позже. Лорд Дальхузи прислушался к лорду Палпатину и приказал низложить Нута Ганрея. Были найдены и арестованы его сообщники в Бомбее, из них несколько служили у хана Бейла и лорда Палпатина. В Набу был направлен британский полк, и мятежники вскоре сложили оружие. Сабе так и не вернулась в дом лорда Палпатина, и Энакин попытался хоть что-то выведать о ее судьбе. — Ты больше не увидишь Сабе, мальчик мой, — мягко ответил Палпатин. — Она вернулась к своей госпоже. Но махарани Амидала желает встретиться со всеми вами и поблагодарить за помощь. Глаза Энакина наполнились слезами, но он не позволил им пролиться. — С Сабе все хорошо? — только и спросил он, и лорд Палпатин заверил его в этом.***
Спустя день их всех пригласили в дом хана Бейла. Мистер Бинкс с любопытством разглядывал пышное восточное убранство комнаты, главным и самым дорогим украшением которой была девушка в расшитом золотом сари изумрудного цвета. Изящную шею охватывало роскошное ожерелье с изумрудами и рубинами, тонкие руки были украшены множеством браслетов из золота и слоновой кости, пальцы унизаны кольцами. — Благодарю вас за ваше милосердие и мужество, господа, — сказала девушка нежным и певучим, странно знакомым голосом. — Я, Падме Амидала, правительница Набу, никогда не забуду того, что вы для меня сделали. — Сабе? — вскричал Энакин. Девушка смущенно рассмеялась. — Не называй меня так, Энакин, — нежно попеняла она мальчику. — Сабе — это моя служанка, и она показала великую преданность мне. — Изображая вас, пока вы скрывались под видом служанки? — спросил преподобный Кеноби. Падме опустила глаза. — Простите мне мою ложь, — сказала она. — Я знала, что могу вам доверять, но хотела уберечь вас. Надеюсь, мои извинения и дары для вашей миссии хотя бы немного искупят мою вину. По ее знаку слуга открыл шкатулку, которую держал в руках, и мистер Бинкс не смог сдержать крик удивления, увидев россыпи драгоценных камней. Епископ поклонился. — Благодарю вас, махарани, за щедрый дар, — сказал он. — Мы сможем накормить и вылечить немало бедняков. Однако главнее для нас забота о душах людей. Помните ли вы свое обещание? Падме кивнула. — Я не беру назад свое слово, — сказала она. — Вы можете открыть миссию в Набу. Мистер Бинкс тоже получил в подарок несколько драгоценных камней и впервые почувствовал себя богачом. Сколько теперь поездок он сможет совершить, сколько стран посетить! Ему грезилась слава величайшего энтомолога Англии. — Энакин, — мягко сказала Падме. — Ты был для меня верным другом и защищал, не жалея свой жизни. Прости, что не была полностью откровенна с тобой. Примешь ли ты от меня подарок? Энакин замотал головой, и лицо Падме омрачилось. — Я готов защищать тебя всю жизнь и не ради подарков, — заявил мальчик, и Падме не сдержала улыбки. — Ты вырастешь великим воином, — сказала она. — Но сейчас нам нужно расстаться. Если позволит Господь, мы еще встретимся, а пока — прими в память обо мне. Она сняла с пальца одно из колец и протянула Энакину, и тот, багрово-красный от смущения, принял дар. — Мы обязательно еще встретимся, Падме! — горячо заявил он.Эпилог
Девушка в выцветшем синем сари быстро шла по улице. Она прикрывала лицо дупаттой и не обращала внимания на крики уличных торговцев, которые хватали ее за руки и уговаривали что-то купить. Одному, излишне настойчивому, она показала короткий кривой нож, и торговец в испуге отпрянул. Свернув в переулок, девушка остановилась перед неприметным домом и постучала в старую рассохшуюся дверь. Ей открыл мужчина в темном и тут же отступил внутрь, словно прячась от дневного света. Его смуглое лицо было покрыто красно-черными татуировками. — Ты победила их, госпожа Падме, — сказал он с низким поклоном. Падме сняла с головы дупатту. — Нет, рано об этом говорить, — ответила она. — Битва еще не началась, мы только готовимся к ней, Мол. Годы пройдут, прежде чем мы сможем нанести удар по сахибам. — Есть мальчик, — сказал Мол. — Да, он владеет великой Силой, — кивнула Падме. — Нет сомнений, это он, избранник Матушки Кали! — Сахиб с черным сердцем тоже видел, на что способен мальчик, — хриплым голосом произнес Мол. — Он может отравить душу избранного. — Защищай его! — решительно сказала Падме. — Следуй за ним незримой тенью. Пусть сахиб с черным сердцем считает, что ты его раб, не прекословь ему ни в чем. Мы должны спасти избранника Богини. Мол, опустившись перед ней на колени, поцеловал край ее сари. — Повинуюсь, госпожа, — ответил он. Падме улыбалась, глаза ее лихорадочно блестели. — Берегитесь, сахибы, — тихо проговорила она. — Скоро Мать Кали отомстит за наши страдания.