***
Белль, вымотанная, взлохмаченная, в порванном переднике, в заляпанном маслом корсаже, в укороченной на треть юбке, с раздербаненным в клочья рукавом рубашки, но довольная выше крыши сидела на кухонном столе и болтала ногами. — ГДЕ МОЙ УЖИН?! — глас Румпельштильцхена ворвался в кухню на пару мгновений раньше него самого. Белль недовольно прикрыла ладошками уши. — Да не ори ты так. Ужин там, — и она выпростала руку себе за спину, где круглая металлическая крышка прикрывала "ужин". — Извини, донести не смогу. Румпельштильцхен повел носом — пахло действительно неплохо, — и осторожно приподнял крышку. Белль подскочила и с интересом уставилась на его лицо, ожидая реакции. С минуту царила тишина, приукрашенная витиеватым дымком от съестного. — Что… … это?.... — раздельно спросил Темный. — Ужин. — Вот это? — Котлеты. — Котлеты?! — Ну да. — Я бы сказал, что это... даже не котлетки... и не котлеточки... это какие-то... — Котлетусечки? — подсказала Белль, старательно сохраняя придурковатое выражение лица. — Именно. Какой-то... какое-то... А это что? — Рагушенько. — Рагу... что?! — Рагушенько. Ну, очень маленькое рагу. Зато порция великанская, — она выдержала его пристальный тяжелый взгляд и дрожащим голосом пояснила: — Ну, крупнее я не могу. Если я сделаю котлету побольше, то она меня задавит. Пришлось делать частями. — А рагу...шенько? — Румпельштильцхен уже не скрывал смеха. — А с ним еще сложнее, вообще пришлось порциями готовить, а потом кое-как доводить и держать в тепле и... Все сложно. — До тарелок, надо полагать, ты не дотягиваешься? — Почему? Пришлось, правда, заняться строительством: часа три на это потратила... — она скромно указала на сложное сооружение из табуретки, множества веревок и перекладин, которое вело с пола к буфетам и шкафчикам. — Да я смотрю, мое колдовство тебе на пользу! — ехидно заметил Румпельштильцхен. — Сразу вон какие навыки обнаружились! А подержу-ка я тебя так с недельку... — Что-о-о-о?! За что-о-о-о?! — А! Точно! За что! За магию расплатишься обедами!***
— Белль! Почему возле моей прялки мусор? — Румпельштильцхен ткнул острым носком сапога в мелкую крошку из соломы и золота. — А стол с самого утра залит мармеладом? — он провел пальцем по сладкой вязкой лужице и продемонстрировал его Белль. — Потому что до прялки я еще не добралась, — она тяжело охнула, оперевшись на уменьшенную копию метлы и откинула со лба выбившуюся прядь. — А до стола не дотянусь! Румпельштильцхен согнулся почти пополам, нависнув над служанкой. — Если к завтрашнему утру... хоть что-то.. не будет убрано… Он говорил непривычно низким, хриплым голосом, и Белль растерялась, чего ей сильнее бояться: того, что он подденет ее острым кончиком носа или того, что загипнотизирует бездонными магическими зрачками. — Хоть что-нибудь… Я тебя в микроба превращу! — А что такое микроб? — пискнула Белль. — Тьфу ты! — Темный выпрямился. — Будешь стараться — я тебе книжку про микробов подарю. Между прочим, не из нашего мира! — он многозначительно покачал пальцем. — Кстати, посуду в шкафу надо перемыть — год как немытая стоит! — Неправда! Я эти чашки вымыла, как только пришла сюда! — Значит, плохо мыла! Если к утру... — Да поняла я. Только я до шкафа не дотянусь. — Придется постараться! А то микробам, знаешь ли, читать нечем, — и он пропал, как и не было его в гостиной.***
Утром Румпельштильцхен возвращался в благодушном настроении, которое портила только одна мысль: без Белль ему будет скучно, а он ведь обещал превратить ее в микроба... С кем же тогда ругаться, болтать… над кем смеяться и кого заставлять работать ненужную, в общем-то, в магическом замке работу? Опять тоска настанет... — Белль? Ну и куда ты спряталась? Встань передо мной как... — он щелкнул пальцами, и Белль тут же оказалась на невысоком постаменте перед его взором. — Красиво встала, — оценил он: Белль появилась, стоя на одной ноге, — явно тянулась за чем-то, но, даже потеряв опору, сумела сохранить равновесие. — М-м, доброе утро, — бодро поприветствовала она Темного. — Ты что-то задержался, случилось чего? — Так и быть, решил тебя не подгонять, — нахмурился он. — А что у тебя в руке? — Завтрак, — огорчилась Белль, — был. Уронила, когда ты меня сюда перенес. — У тебя есть время завтракать? А как же мои задания? — Все сделаны. — А ну показывай. Белль ткнула пальцем в угол комнаты. — Там собраны золотые пылинки, можешь использовать. Солому я сожгла, уж извини. Да и не спрядешь ничего из этих обломков. — Допустим, — Румпельштильцхен хмыкнул: это задание было самым простым, он и не сомневался, что Белль справится. — Что со столом? — Все печально, — Белль грустно поджала губы. — Он забродил. — Стол забродил? — Нет, мармелад. Что-то в него попало, он как-то странно себя повел и... И... А я не умею делать вино, хотя можно было бы. — Из пыльного мармеладного пятна — вино? — Ну, лучше у меня идей не было. А под мой размер как раз была бы бутылочка... — А что со столом? — Ну, он немного поменял цвет... — Ага! У меня теперь будет пятно на столе! Ты испортила мой стол! — Да нет, он весь поменял... я его засыпала одним порошком... А потом хорошо протерла, и... он посветлел. Очень хорошо посветлел. Наверно, с рожденья такой чистоты не знал, — радостно заключила Белль. — А шкаф и посуда? — Ты к нему лучше не подходи, пока я не уберу, — предупредила Белль. — А что с ним? — и Румпельштильцхен намеренно двинулся к шкафу. — И что это? — он поддел пальцем спускающиеся с самого верха веревки. — Ой, не трогай! Я разберу! Потом, когда опять вырасту! Ну... ну... не надо!.. — И Белль чуть не свалилась с постамента в порыве остановить Темного. — А как оно работает? — он с интересом рассматривал механизм из нескольких колес и множества веревок. — Да как-как, вручную. Если бы у меня было немножечко больше времени, я бы приделала к нему что-нибудь, может, ветряк какой за окном, но вручную подниматься оказалось быстрее. Хотя и трудно, — она спрятала за спину натертые ладони. — А вода? — Поставила внизу, набрала, а потом как колодец. На веревке… поднимала… что ты там разглядываешь? — Белль аж подпрыгнула, на секунду подумав, что в ее конструкции Темный найдет нечто предосудительное. — А зачем тебе столько воды? — Чтоб тряпку намочить, зачем еще! Не бегать же каждый раз через весь замок! Румпельштильцхен отвернулся, скрывая довольное выражение лица. — А что с завтраком? Помни: за магию ты расплачиваешься... — ... обедами, — завершила за него Белль. — Обед подам по-английски — в пять.***
Белль долго-долго шла вдоль нижней полки книжного шкафа. Дойдя до конца, она решительно потянула крайнюю книгу. Та упала. Белль оттолкала ее от полки и вернулась к следующей. Так она скинула на пол еще с полдесятка книг, пока не добралась до нужной. Правда, тащить добытое сокровище на кушетку или того хуже — на стол стало бы поистине сизифовым трудом. Но Белль поступила хитрее: возле намеченной книги у нее уже лежал свернутый плед, маленькая — теперь такая огромная для нее — подушка и стояла кукольная чашечка чая. — И как же мне тебя листать?.. — Белль легко справилась с обложкой, подняв ее палкой, но поняла, что с листами ей придется побегать. К утру она едва осилила четыре страницы. Проснувшись на пятой, девушка всхлипнула с досады. Вот только долго предаваться унынию ей не пришлось: сверху рухнул огромный белый ворох. Белль даже пискнуть не успела. Душный, неприятный запах заставил ее панически выкарабкаться и, едва дыша, остановиться на самой верхушке горы нестиранного белья. — Доброе утро! — радостно возвестил над ней Румпельштильцхен. — Я смотрю, ты совсем забросила стирку! — Доброе... Чхи! Да когда же мне еще и стирать?! — Белль развела руками и расчихалась, отворачиваясь от кучи рубашек и прочего тряпья. — Какое мне дело, когда у меня рубашки кончились! А вечером предстоит визит к королевскому двору! — он картинно заломил кисти рук. — Так что будь добра, приготовь мне рубашку. И вот еще: не жалей крахмала. А будешь гладить камзол, черт побери, будь осторожна! Особенно когда доберешься до воротничка. А! Брюки! Ты посмотри, во что превратились мои бронзовые штаны! Их бы зашить, дорогуша! — И он пропал в клубах фиолетового дыма с мерзким хихиканьем. — Ты же можешь и магией все сделать! — отчаянно крикнула ему вслед Белль, и дым в ответ сложился в надпись: "Всякая магия имеет свою цену!" — Ну да... А я и так банкрот... — и она со вздохом принялась выкарабкиваться из рубашек. — Ну и какую тебе?.. — И Белль потянула на себя первый попавшийся рукав...***
— Итого: три рубашки уплыло вниз по течению, две сгорело вместе с синей гостиной, одну разорвало пополам под весом тебя и утюга, еще одна — моя любимая красная! — теперь вся в мыльных разводах... — перечислял убытки наряженный в бронзово-зеленый костюм Румпельштильцхен, поправляя пышный белый ворот под подбородком. — Одним словом, я теперь должен подумать: наказать тебя или записать на твой счет. Придумал! Расплатишься шитьем! Вон как зашила любимые штаны — любо-дорого смотреть! — и он крутанулся перед зеркалом. Пока Темный говорил, Белль стояла, опустив голову, и сжимала порезанные, обожжённые ладони, украшенные болезненными мозолями от слишком большой для нее иголки. На возмущение у нее уже не было сил, лишь предложение расплатиться шитьем заставило ее вскинуться. — Ну да ладно, завтра решу. Мне пора! Пока можешь отдохнуть! Или позашивать что-нибудь еще! — и он по щелчку пальцев пропал в клубах дыма. — А если бы ты задницей перед принцессками всякими да ведьмами не вертел, то и штаны б не лопались в неподходящих местах! — зло выпалила в этот дым Белль и испуганно застыла: услышал, нет? Реакции не последовало — значит, не услышал. Или не понял. Или обалдел от неожиданности. Белль хихикнула и отправилась отдыхать.***
Белль задремала совсем ненадолго. Задремала, листая специально выбранную книгу: с буквами помельче, чтобы реже приходилось переворачивать страницы. Ее разбудили негромкий стук каблуков по полу: Румпельштильцхен вернулся. — Спишь что ли? — спросил он. — Нет, — Белль протерла глаза, — читаю. Что-то еще нужно, Румпельштильцхен? — Нет, — он сел возле нее, возвышаясь на кушетке против ее свернутых одеял. — Тогда я почитаю? — робко спросила она. — Почему бы тебе не почитать?.. — и он протянул к ней руку. Белль недоверчиво отодвинулась. — Ай, да ладно, не съем я тебя. Ты ж такая тощая, да и готовишь явно вкуснее, чем я, — он осклабился и подмигнул девушке. Белль, несмотря на то, что знала Темного уже неплохо, на секунду засомневалась: а ну как и вправду мог бы съесть?.. — Чего замерла? — недовольно поинтересовался тем временем Румпельштильцхен. — Надоела своим менжеванием, — он грубо, будто куклу, обхватил ее за талию и усадил возле себя, Белль и охнуть не успела. — Что ты там читаешь? — он взял книгу, глянул обложку и отбросил ее в сторону. — Тоска какая. — До чего дотянулась, то и читаю... — недовольно пробормотала Белль. — Хм, — он поднялся. — Как насчет этого? — и он показал ей томик с верхней полки. Белль, которая минуту назад боялась и слова сказать поперек, решительно воспользовалась хорошим настроением Румпельштильцхена и отрицательно покачала головой. — Ах, нет. А это? — он призвал жестом книгу с другого конца библиотеки. Белль кивнула и улыбнулась. — Прекрасно. Ну-ка, подвинься... Он полулежа устроился на кушетке, пристроил книгу на согнутое колено, а Белль усадил себе на плечо. — Тебе удобно? Видно? — Да, Румпельштильцхен, — в ее голосе слышалась улыбка. — Как прочитаешь страницу — скажешь, я переверну.***
Румпельштильцхен никогда не спал. Смутная полудрема-полузадумчивость лишь изредка укладывала его и закрывала его глаза. Этой ночью он расслабился ближе к рассвету и лишь с первыми лучами солнца вздрогнул и понял, что действие зелья прошло. Обычная по размеру Белль уютно разместилась сбоку от него на кушетке и тихо посапывала во сне. От неожиданности Румпельштильцхен едва не свалился сам и перепугано, почти инстинктивно прижал к себе Белль. Она только недовольно что-то пробормотала, но не проснулась. — Замечательно, с добрым утром, Темный маг, — пробормотал Румпельштильцхен, ища возможности тихо выскользнуть, не потревожив чужой сон. За спиной слишком близко была стена, а попытайся он перелезть через Белль — непременно бы ее разбудил. Почему-то и думать не хотелось о том, чтобы перемахнуть в другое крыло замка магией. Румпельштильцхен поудобнее устроился, наслаждаясь теплом «постели». В тот момент, когда он окончательно смирился со своим положением, Белль зашевелилась, вздохнула и замерла. «Я ведь мог бы ее и оставить, не свалится теперь,» — подумал он, ощущая, как она медленно щупает его чешуйчатую ладонь на своем теле. — Доброе утро, — негромко проговорила Белль и неловко перевернулась. Ее лицо осветила ясная, радостная улыбка. — Значит, я больше не наказана? — Просто действие зелья кончилось, — как можно более кисло проговорил Румпельтильцхен. — Оно же должно был действовать неделю. — Неделя и прошла, — он все больше и больше терял ощущение уюта. — Да?.. — Да. — И ты не будешь продлевать... м-м-м... действие зелья?.. — Зачем? — Ну... вдруг ты еще зол на меня? — Нет. Нам не пора ли вставать? А то есть у меня задумка на одно дивное зельице… — Что?.. Но... Наверно… — казалось, девушка его и не услышала. — Да нет, не прошла еще неделя... — она хитро посмотрела на Темного. — Спасибо, — и Белль дотянулась до шершавой щеки, чтобы ласково коснуться ее губами. — Ой, — пробормотал Румпельштильцхен и решил, что переубеждать Белль сейчас — пустая и глупая трата времени.