Однажды во сне...

"Это случилось опять. Он был там. Один. Среди тьмы. И я видела его. Слышала его крики, мольбы о прощении и спасении. Хотелось подойти. Да, он злодей, да, от той раны до сих пор боль в груди, и Рутса постоянно мучают кошмары, да, он - монстр. Но очень хотелось его обнять..." Этот дневник Чисэ подарила Анджелика. Обычная голубая тетрадка со старыми, но вкусно пахнущими страницами, наделённая особой магией. Мысли, которые обладатель тетради выводил на этих страницах пером, не дано было прочесть даже самому сильному чародею. Тетрадь была накрепко связана с Чисэ и скрывала все тайны от Элиеса и остальных. А тайна была одна, это - Картофил. "Мы с ним немного похожи. Он так же брошен и одинок, как и я когда - то, та боль, что он, скорее всего, пережил, мне знакома. Боль от этой жизни... Я не знаю о нем ничего, но его чувства, что передаются мне во сне, тяжелы и жгут сердце. Карто... Джозеф страдает, и я не могу ему в этом помочь. Но хочу. Почему то, каждый раз, когда он меня замечает, в его глазах читается одно лишь недоумение. Он никогда меня не узнает и видит, как будто впервые. Постоянно спрашивает, кто я, и.. Да ну, я уже повторяюсь, я писала об этом и в прошлый раз!" Обычное зачарование мыслей всегда превращалось в объемную беседу с дневником. Юная чародейка выливала на бумагу все свои чувства и переживания, а потом перечитывала и укоряла себя за расточительство, пожалуй, бесценной бумаги. Но то, что творилось внутри, она не могла сдерживать и всегда срывалась. Она ожидала ночи. Она хотела увидеть его. Она знала, что Элиес подозревает об этой связи, но не могла ничего с собой поделать. Она видела запутавшегося в себе ребёнка каждую ночь и жаждала следующей встречи... Проснувшись в холодном поту, девушка схватилась за рубашку и с жадностью стала глотать воздух, точно только что вылезла из воды, где тонула. Рутс мирно спал на полу. Он и понятия не имел о состоянии хозяйки, эта нить снов не опутывала его и даже не слегка касалась. Успокоившись, она тихо сползла с кровати и, стараясь не задеть огромное мохнатое тело, прокралась к столу и выдвинула ящик. Там лежала заветная голубая тетрадка, единственная, кто знал о девичьих снах. Забравшись обратно на кровать и призвав маленький синий огонек, Чисэ раскрыла дневник примерно на середине и на секунду замерла, коснувшись кончиком пера бумаги. В том месте появилась довольно некрасивая клякса, которую чародейка поклялась утром стереть. Воспоминания о кошмаре смешались в голове чёрным, колючим клубком и катались по всем полочкам здравомыслия, сметая все на своём пути. Зажмурившись, Чисэ мысленно посчитала от одного до десяти и открыла глаза. Вскоре тишину нарушал почти неуловимый скрежет пера по бумаге. "Он... Он был весь в крови. Я видела его прошлое. Это не был сон, я попала в воспоминания Джозефа, которые он, видимо, перебирал в голове. Больно. Снова больно. Его руки.. Руки Картофила были не его. Он.. Он.. " Девушка дрожащей рукой вытерла слезы. Пережитое не давало покоя мыслям, перед глазами всплывали все более ужасающие образы. "Повсюду были люди. Мертвые, они пугали больше, чем живые. Он разорвал их тела. Под ногами, будто осенью листва, лежал целый ковёр из кусков кожи и мяса. Звуки.. Звуки при его шагах не выходят из головы! Как так можно? Разве можно быть таким кровожадным? Души. Души тех, кого Он убил, кричали. Я закрывала уши, кричала в ответ, но не могла заглушить эти визги. Ему тоже было плохо. Он упал на колени, также кричал, хватался за волосы и.. смеялся. Сумасшедший смех. Картофил монстр!.. Но он же " — Не поздновато для записей? - послышался голос над головой. Чисэ подскочила и резко повернулась. Над ней навис Элиес. Сложив руки на груди, щуря красные огоньки, он внимательно смотрел на нее, ожидая объяснений. — Мне.. Кошмар приснился, - пролепетала Хатори, стараясь как можно незаметней запихнуть тетрадь под подушку. Чародей, видя все ее безнадежные попытки, протянул руку. — Что это там у тебя? — Это.. - девушка запнулась. Послышался недовольный рык - это проснулся Рутс. Сев и зевнув, он сонными глазами недобро взглянул на Эйнсворта. — Какого черта ты тут забыл здесь ночью, Элиес? Злость фамильяра ничуть не смутила чародея. Он терпеливо ожидал ответа и самой тетради. — Это мой.. Дневник, - лгать не было смысла. Но то, что Элиес узнал о существовании «тайника» мыслей Чисэ, делало девушку несчастной. — Дневник? - хором спросили учитель и фамильяр. Рутс озадаченно посмотрел на хозяйку, а затем пожал лохматыми плечами и дернул хвостом. — Ты по ночам строчишь в дневнике? И зачем тебе это? - только и спросил он, ложась обратно на ковёр и тяжело вздыхая. Элиес не отрывал взгляда от ученицы. Он чувствовал особую магию, исходящую от спрятанных под подушкой страниц, и понимал свою беспомощность перед ней. Его огорчал тот факт, что Чисэ скрывает от него свои ночные похождения, о которых он прекрасно знал. «Что же.. Пусть для неё это будет хорошим уроком. Когда Чисэ пожалеет об этой связи, а это случится скоро, то сразу прибежит ко мне,» - так подумал Эйнсворт, когда наконец извинился за поздний визит и вышел из комнаты. Хатори облегченно вздохнула и упала на подушки. Закрыв лицо ладонями, она, уже забыв о своём раскрытии, вновь вспомнила о сне и еле уняла дрожь. — Чисэ, с тобой все в порядке? - спросил Рутс. - Ты же знаешь, что можешь мне доверять во всем! — Да, спасибо, Рутс. Все нормально, - нет. Все очень НЕнормально. — Чисэ, ты идёшь спать? — Ещё немного... Девушка сидела неподвижно на полу, поджав к себе колени и беспрерывно смотря на огонь в камине. В задумчивых зелёных глазах отражались языки пламени, а все ее положение выдавало сжатость и некий страх. Элиес дернул плечом, но ничего не сказал по этому поводу. Позвав Шелковку, он вместе с банши вышел из гостиной. Рутс, встревоженно посмотрев на девушку, поплёлся вслед за ними, вяло помахивая хвостом. Каждая свеча, каждая лампа угасали одна за другой, и вскоре дом Элиеса погрузился в ночную тьму и тишину. Лишь в одной комнате пылал тлеющий костёр. Своим треском и теплом он отвлекал чародейку от жутких мыслей о предстоящем сне. — Может, и не ложиться сегодня вовсе? - одними губами зашевелила Чисэ. - Но мне нельзя без сна. Кошмары кошмарами, но мое тело нуждается в любом отдыхе, даже таком... Зеленые глаза испуганно сверкнули. В огне девушка увидела лицо ребёнка, в далёком прошлом изорванного руками Картофила. Немой шёпот сменил беззвучный крик. — Я не выдержу больше его снов! Как бы ни было его жалко, воспоминания Джозефа мне не вынести! - Хатори схватилась за голову и вся скрючилась, точно от сильной боли в животе. Трупы, трупы, трупы! Хочется закрыть глаза, отвернуться. И ты это делаешь, но продолжаешь видеть все это! Как?! Как он с этим живет!!. От тёплого огня остались тлеющие головешки. Она лежала на полу, перебирая пальцами ворс ковра, и тихо пела, всячески отгоняя от себя нити снов. Но песни и разглаживание шерсти не мешали посланникам кошмаров опутывать чародейку жгучими сетями, и через некоторое время рука с тихим стуком упала на ковёр и больше не двинулась. Лес. Холодно и жутко темно. Скрип скрюченных ветвей сверху и хруст чего-то хрупкого под ногами. Чисэ старалась не смотреть вниз, с ужасом понимая, что покрывает землю. Мурашки по коже. Капелька пота, медленно скатывающаяся вниз, под рубашку, и мерзко щекочущая лопатку. Дёрнувшись и обреченно вздохнув, Хатори пошла вперёд, навстречу таким же тьме и деревьям. Все вокруг дышало, шепталось и смотрело на неё. Неприятно, страшно, но никак не обратимо. Это все-таки сон. Очередной кошмар, и вскоре она встретит его... встретит Джозефа. Смешок где-то в корнях дерева напротив заставил девушку снова вздрогнуть. Чисэ ускорила шаг, но споткнулась об нечто чёрное и упала, вонзившись локтями и коленями в твёрдую землю, усыпанную человеческими костями. Крик. Нет, не ее. Крик издалека, еле уловимый и короткий. Снова живая тишина и ничего, похожего на человека. Боль. Всхлип. Тихий звук, отдаленно напоминающий рычание. Удар кулаком по земле и хруст очередной разбитой кости. — Да чтоб тебя! Ты пережил столько и ничему не научился?! - жалость и сочувствие сменились на злость и презрение, но не с той стороны, как раньше. Чисэ злилась на Джозефа не из-за его преступлений и извращений, а из-за непоколебимой упёртости во всех отношениях. — Ты же даже не пытаешься что-то изменить! Не желаешь искать способов спасения! Я понимаю, сложно, сложно идти против Бога, и так же трудно встать на колени перед Ним! Но все, то, что ты делаешь с собой и другими, давно, тысячелетия назад перешло все границы! Ты не уймёшь боль и не искупишь вину перед убитыми, уродуя себя и убивая других!! — Да что ты.. Знаешь? Дыхание, что холоднее ночи в лесу, обожгло щеку. Одним рывком Картофил поднял Чисэ с земли и прижал к дереву, держа руку на тонкой шее. Девушка вскрикнула, почувствовав ужасную боль в спине при ударе об твёрдую древесину. С веток на них посыпались сухие листья и чёрные, мохнатые шарики, напоминающие пауков. Один из таких приземлился на красный затылок и не спеша спустился вниз, к лицу. Пока Джозеф рассматривал свою жертву, он прошёлся по лбу, потерся о щеку, направился к уху в желании заползти внутрь. Чисэ подняла руку, чтобы смахнуть паука, но рука тоже оказалась в мертвой хватке Картофила. — Карто.. Джозеф! - прошептала Хатори, сжав свободной рукой ладонь, которая могла ее придушить. — Ты кто такая, чтобы ходить тут и рассуждать о моей жизни? - зарычал он на неё, с каждой секундой впиваясь пальцами в белую кожу сильнее. Под рубашку потекли капли горячей крови. "Снова. Он не помнит обо мне. Раньше он не нападал на меня, когда видел... Сегодня он злее, чем обычно..." — Отпусти.. - знакомое чувство. Сколько раз уже в этой жизни ее убивали таким способом? И всегда что-то происходило не так, и она оставалась жива. Может, раньше она бы и терпела до конца, но не в этот раз. — Отпусти, Джозеф, - она пыталась оттолкнуть его ногой, но тщетно. Картофил, хоть и выглядел младше неё, обладал огромной силой. Смотря, как она мучается, он не чувствовал радости, но желал увидеть все до конца. Ему не нравилось, когда кто-то смеет лезть в его жизнь... — Интересно, как ты сюда попала, - растягивая слова, произнёс он, отходя в сторону. Чисэ сползла вниз, хватаясь за горло и тяжело глотая воздух. Дышать было больно, но возможно. Кровь, что текла из ран, окрашивала белую рубашку в красный. — Единственное, что я от тебя услышал, это своё имя и критику насчёт моих поступков, - он сел на корточки перед ней и невинно улыбнулся. Чисэ, косо взглянув на него, не нашлась, что ответить. — Лицо у тебя знакомое, а его выражение, когда я душил тебя, было таким мне близким, что я решил отпустить тебя, - Джозеф продолжал улыбаться, скрывая за улыбкой, как и всегда, ад, что творился у него внутри. Хатори понимала это и молчала... — А теперь, объясни пожалуйста, что ты, тварь, о себе возомнила, - тем же ангельским голосом попросил Картофил. Девушка подняла голову и встретилась с голубым взглядом человека, сотканного из своей боли и несчастий других. — Я наблюдала за тобой.. уже много дней. Я много о тебе знаю.. — Да что ты знаешь?! - его крик разнесся по всему лесу, столкнув со всех ветвей птиц. — Что ты.. знаешь? - уже шепотом спросил он. Он сел, прижав к себе колени, как Чисэ у камина, и спрятал лицо в коленях. Его плечи вздрогнули, и чародейка на секунду подумала, что он плачет. Но нет. Ко всем ужасающим звуком прибавился самый страшный - смех. — Джозеф.. - Чисэ понимала, что он не в себе. Казалось, он уже забыл, что она рядом. Он смеялся долго и тихо, как ребёнок, что смотрел ночью комедию в тайне от взрослых. Хатори не могла больше слышать этот смех. Коснувшись белых волос, она почувствовала, как из обладатель весь напрягся. Джозеф резко перестал смеяться и поднял голову. Девушка убрала руку - настолько отпугивающим был его взгляд. — Ты думаешь, я не искал путей к спасению? - голос Картофила доносился, будто из под земли. - Думаешь, что я плюнул на все с самого начала и начал резать всех подряд, как сумасшедший? Я знаю, что я псих, но я был готов вырвать себе сердце и броситься со скалы, лишь бы встретить этого Бога! Но ни мои молитвы, ни мои поиски, ни мои раскаяния не тронули вашего Бога! Он продолжал сидеть на своём небе и посылать мне новые страдания, наблюдая за мной, как за героем очередного триллера для разрядки нервов! Я стал шутом с гниющей рожей для Всевышнего! И как я мог ещё разбавить вечную скучную боль, как не причинениям боли другим?! Неужели я один должен страдать в этом мире так сильно, как этого желает Бог?! Так что не смей распинаться тут о том, что я мог поступить иначе!! Он замолчал. Чисэ сидела и смотрела на его бледное, холодное лицо, искаженное ненавистью к тому, кто его проклял. — Ты.. ты чего? - Джозеф оторопел, увидя бегущие по девичьим щекам слезы. - Себя тут жалеть решила? Что?! Пог.. "Он такой хрупкий. Кажется, сейчас расколется в моих руках. А пахнет от него.. почему от него пахнет мандаринами? Он злится. Я чувствую, как он злится. Он сейчас ударит меня. Я понимаю, что не каждый на его месте поступил бы по другому. Но все же... Все же он сдался... Хочется... Хочется избавить его от этих страданий как можно быстрее.. " — Уйди от меня, мерзкая Слей Беге! - довольно грубо отпихнув от себя девушку, воскликнул Картофил. Хатори вздохнула, проглатывая очередную боль, а затем удивленно взглянула на Джозефа. — Ты.. знаешь, кто я? — Твой запах мне все открыл, - пробурчал парень. - И как же я мог забыть о существовании Манящей фей! — Ты каждый раз, видя меня во сне, не узнавал меня... - пробормотала рыжая чародейка. — Так это ещё и не первый раз, - голубые глаза снова недобро сверкнули. - И сколько ты блуждаешь по моим сновидениям? — Давно... — Ясно! - Джозеф поднялся и, отряхнув ноги, отвернулся и шагнул в темноту. — Подожди! Куда? - вскочив, Чисэ побежала за Картофилом и растворилась в темноте вслед за ним. Открыв глаза, она увидела, что оказалась в большой, плохо освещённой спальне. На кровати рядом с ней сидел Джозеф. Он ухмылялся и вопросительно смотрел на Чисэ. — Сегодня твой сон какой-то другой, - пробормотала девушка, разглядывая комнату и довольно медленно соображая. — Я, знаешь ли, не всегда кошмары вижу, - ответил он. - Вот уж кого я не ожидал увидеть в своём сне, так это тебя! — Я тоже не в восторге от нашей связи, чтоб ты знал! — Тогда почему ещё не разорвала? Я о ней и не ведал до сегодняшней ночи, а ты, как я понимаю, давно за мной следишь по запретному каналу! - парень улыбнулся своим словам. - И на кой черт тебе это сдалось? Чисэ вдруг отвернулась, пытаясь скрыть неожиданный стыд. И правда, следила она за ним без особой причины, причиняя самой себе боль. Но.. Картофил был ей близок. Она не могла описать понятно свои чувства, но спасти его ото всех этих ужасов девушка хотела всем сердцем. Снова взглянув на Джозефа, она набралась смелости и сказала: — Ты злодей и гнусный лгун, а ещё упёртый дурак! Но если ты думаешь, что в этом мире никому нет до тебя дела, то ты ошибаешься! Ожидая новой вспышки гнева, она закрыла глаза и замерла. Но Чисэ услышала лишь шорохи одеяла, а затем тихие шаги. — Я не понимаю тебя, Слей Беге, - произнёс Картофил совсем близко. - Ты испытываешь такие сильные чувства к тому, кого называешь чудовищем... — Что? Я не.. - она открыла глаза, но их тут же закрыли ладонью, и горячие губы накрыли ледяные. От удивления девушка приоткрыла рот, что дало возможность Джозефу углубить поцелуй. Нельзя сказать, что он действовал нагло и целовал, желая причинить боль. Он был осторожен, но показывал, что отказа не потерпит. Его язык, как и губы, был холодным. Джозеф в свою очередь обжигался, как огнём, проводя языком по небу и кусая ее губы. Поцелуй длился долго. Когда же Картофил отстранился и убрал руки, Чисэ распахнула удивленные глаза цвета весенней травы и замерла в немом вопросе. Джозеф снова улыбался. Как-то грустно, но все же властно. — Что ты так на меня смотришь? Это же мой сон, что хочу, то и делаю! — Джозеф! - Хатори попыталась отойти, но он схватил ее за руку и за секунду повалил ее на кровать. Прижав ее к мягкой, но холодной перине, он навис над ней и мягко коснулся щеки. Ледяными пальцами он провёл по шее, по оставленным ранее ранам. Наклонившись, он провёл по ним языком и, услышав шумный вздох, вдруг укусил девушку за дрожащий кадык. — Это же мой сон.. - повторил он, заглядывая в зеленые омуты и, видя в них своё отражение, усмехнулся. - А я гостеприимством не брезгую.. Только не надо брыкаться, я не люблю, когда мне так похабно лгут! — Джозеф!.. Нет, Картофил! - нарочито громко выпалила покрасневшая чародейка, за что на ее губы лёг холодный палец. — В этой комнате кричат не по-этому поводу, - встряхнув головой, он снова поддался вперёд, не обращая внимания мерзкое имя, за которое он страдает... — Чисэ? Чисэ! - откуда - то издалека Хатори услышала голос Элиеса. Она очнулась в гостиной, на полу, у давно потухшего камина. Резко сев, она секунд пять сидела в оцепенении, а потом схватилась за голову. — Боже, что это было?! - замотав головой, она пыталась отогнать нахлынувшие воспоминания и краснела, краснела, краснела. Стоящий рядом чародей мог только гадать, что же на этот раз приснилось его ученице... "Он несчастен. Он срывает свою боль на других, мстит Богу и самому себе, погрязая в новых грехах. Он страдает каждую ночь от кошмаров и приносит ужас другим днём. Но он один, потому и не может справиться со всем сам. Я понимаю его боль, я через многое прошла сама в его снах. Но быть с ним... Я жду новый сон, чтобы встретиться с ним. Теперь он меня узнает. Теперь я стала ему нужна."