Runaway

Чед всегда любил в Аврил ее смелость. Она оставалась в его студии после записи и обещала, что побудет здесь «только пару минут», изъясняясь со своим бойфрендом по телефону. Как только мобильный был отброшен, ее лицо озаряла даже азартная улыбка, какая бывает при ожидании очень рискованного и самонадеянного приключения. Что ж, наверно, именно такое их и ждало.       — Я не уверена, догадывается ли он, — говорила она, театрально понижая голос, как заговорщица, чуть даже слегка задыхаясь от переполнявшего ее возбуждения, — он так помешан на тотальном контроле за мной, может быть, он видел мои переписки каким-то образом. С его-то характером, я думаю, он способен на любую непристойность, как эта, не зря он возмущался, что я слишком много времени провожу с тобой. Нужно действовать быстро.       — Не все так просто, солнце, не торопись, — произносил с таким же тоном Чед и зарывался носом в ее светлые мягкие волосы. План их был необычайно взбалмошный и полный риска, тот, который будоражил кровь только одной мыслью о нем и так манил обоих — сбежать, испариться, исчезнуть с лица Земли, как будто их никогда и не было, на каком-нибудь острове или где-черт-возьми-угодно. Может, они не сильно верили в то, что это получится, но попробовать так хотелось. Самая глупая и дерзкая идея вот-вот могла стать реальностью. Было решено лететь разными самолетами, чтобы никто ничего не заподозрил, и Аврил с тяжелой битвой выцепила из своего бойфренда разрешение полететь одной. Они стояли в дверях студии, Эв доверчиво обхватила его талию и смотрела вверх на его лицо, а Чед обнимал ее за шею. Они не могли, не могли еще хоть на секунду расстаться друг с другом, им не хватало друг друга как воздуха, хоть они и знали, что их ждет целая вечность ожидания.       — Солнце, Джонатан заподозрит что-то, если ты задержишься, — тихо сказал Крюгер, глядя на поникшее лицо девушки. — Мы расстанемся всего на день, а потом будем вместе, сколько захочешь.       — Все сработает? — спросила она.       — Да, вот увидишь, — улыбнулся Чед и коснулся губами ее лба. — Хорошего полета, малышка. *** Сидя в самолете и долго прощаясь с Джонатаном, она не могла отвязаться от мыслей о Чеде, и щеки у нее взволнованно вспыхивали алым цветом, а глаза блестели. Он ничего не заподозрил или сделал вид — резкий поцелуй в щеку обжег ее кожу неприятным клеймом, слова напутствий и прощания прошли мимо ушей, и на этом ее пытка закончилась. «Скоро вылетаю, ты?» «Рейс задержали на час» «Удел полетов на обычном самолете, хихи» «Будешь ждать меня в аэропорту?» «Конечно» «Хорошо тебе долететь. Я тебя люблю» Аврил улыбнулась, прикрыв глаза. Его слова, будто вино, расслабили все ее тело и успокоили ее мысли. Глубокий вдох.       — Взлетаем, мисс. *** Он сразу заметил ее в толпе туристов. Простое коралловое платье, светлые вьющиеся волосы под широкополой светлой шляпой, все так же румяные щеки. У него в груди что-то ёкнуло и вспыхнуло вновь: это его девушка. Такая, не похожая ни на кого, храбрая и чудесная. Аврил Лавин, которую он любит больше всего на свете. Аврил, которая тут же бросилась в его объятия, не боясь никого и не стесняясь взглядов, и на глазах были слезы, настоящие слезы. И это был первый раз за все это мучительное ожидание, когда Чед взял лицо Эв в свои ладони и горячо поцеловал, не был отвергнут или сдержан. «Я скучал, я так безумно скучал» Наверно, так и ощущается свобода, подумала Аврил, когда они чуть отпрянули друг от друга, давая вдохнуть этого чувства полной грудью.       — Я тоже по тебе скучала, солнце. Сильно-сильно… *** Несколько часов — и они на пороге дома, который сняли на пляже, далеко от всех, вымотанные, но все равно такие счастливые. Вечер опускался на город мягкими сумерками, линии красиво расплывались в тени, а на небе робкими астрами расцветали первые звезды. Оставив сумки в доме, Аврил потянула Чеда за руку, с легкостью утягивая за собой — усталость как рукой сняло, когда девушка увидела начало заката. Остывающий песок приятно щекочет босые ступни, и Эв звонко смеется. Море тихо шумело, отражая в себе все оттенки засыпающего неба, а бриз легко обвевал их лица и игрался с локонами. Эв хотела было что-то сказать, но ее дух внезапно перехватило, и это было странно — она была, кажется, во всех уголках этого мира и видела миллионы закатов, но почему-то именно этот заставил ее крепко ухватиться за Чеда и выдохнуть, чувствуя, как он обнимает ее в ответ. Какое-то время они стояли, не говоря ни слова, прижавшись друг к другу, и время не волновало их. Он чувствовал дрожь ее хрупких обнаженных плеч, и хоть она не просила его ни о чем, он с легкостью подхватил ее на руки и плавно зашагал в сторону дома, а девушка доверчиво уткнулась носом ему в шею. Босиком по веранде из светлого дерева, открытая дверь качалась из-за ветра. Внутри их маленького нового жилища было теплее. Чед бережно опустил Эв на кровать, после этого чуть неуклюжими движениями стряхивая со своих больших ступней песок, который посыпался на пол. Аврил улыбнулась, когда Крюгер сел рядом, смотря на нее, как на самый волшебный закат, который он когда-либо видел в своей жизни.       — Иди сюда, — мурчит девушка. Он отвечает на ее слова, наклоняясь над ней, и их лица всего в паре сантиметров. Они могут ощущать дыхание друг друга, слегка участившееся, такое, какое бывает у безумно влюбленных людей. Замешательство длилось всего секунду, и вот он мягко касается ее губ своими, не так сильно, как это было в аэропорту, но так же трепетно. Их затягивает все крепче, и в поцелуе появляется легкий напор, искра, которая готова разгореться пламенем. Девушка обнимает его за шею, пока он удобнее устраивается над ней. Еще минута — и Аврил мягким движением заставляет их обоих перевернуться, они отодвигаются друг от друга, бесполезно пытаясь восстановить дыхание. Ловкие мягкие пальчики Эв быстро расстегивают пуговицы на белой рубашке с коротким рукавом, что сковывает вздымающуюся грудь мужчины. Он же аккуратно стягивает коралловое платье, а после — нижнее белье, оголяя Аврил, которая с очарованием смотрит на него. И Чед глядит на нее в ответ — на девушку, что одета лишь в яркий алый свет умирающего солнца, игриво переливающийся на каждом сантиметре ее нежной кожи. Аврил снова целует его, и он, пока не потерял рассудок от страсти, понимает, что ради всего этого, ради хотя бы одного момента рядом с ней он бы отдал все. Ведь это того стоило. *** Гавайи оказались чудесным местом для них. Каждый день они вставали, как придется. Аврил, если просыпалась раньше Чеда, готовила завтрак и уходила купаться в ласковой прохладной воде Тихого океана, но вскоре оказывалась в компании Крюгера, потому что он сразу чувствовал ее отсутствие. Они плавали и загорали, а потом, вернувшись в дом, завтракали, разговаривая о чем только можно. Лазурь воды за окном и белизна теплого песка слепили глаз, но никто из них не противился этому. Белое вино отдавало сладостью на кончике языка. Они шли до города пешком, прихватив воды и немного денег с собой, иногда Чед нес Эв на спине, а та все беспокоилась, не тяжело ли ему. Улочки, рынок, маленькие парки — все здесь дышало морским бризом, и ветер слегка поднимал пыль, вокруг были снующие и разговаривающие между собой люди, либо торговцы, пытающиеся привлечь внимание. Аврил всегда заглядывалась на искусные ожерелья и поделки из ракушек, которые чуть блестели, отражая собой лучи солнца, что пробивались горячими линиями сквозь навесы. Она пела вместе с уличными музыкантами или даже затягивала Чеда в какой-то легкий танец. Они могли взять по мороженому и долго гулять по запутанным улицам, не боясь потеряться, шаркая обувью о разогретые булыжники дорог. Чед арендовал велосипед — не особо новой модели, с корзиной впереди и длинным сиденьем. Эв никогда бы не смогла словами описать то чувство, когда они едут по выложенной досками набережной, она крепко держится за сильную спину Крюгера и слышит, как ветер звонко свистит в ее волосах, а цветастое платье легко развевается легким ярким шлейфом, и перед глазами — закатное малиновое небо с ярко-оранжевым диском солнца. Ей не верилось во все это, и она понимала, что не хочет возвращаться. Вернувшись, они устраивали маленькое «свидание» на берегу моря с белым вином, клетчатым пледом и сэндвичами, глядя на причудливые легкие облака, тоже раскрашенные в пастельные розовые цвета. Или же они могли прийти без сил и с приятной усталостью в теле устроиться на кровати в объятиях друг друга. *** Когда Чед уже мирно спал, прислонившись к груди девушки и глубоко дыша, Аврил было плохо. Не в физическом смысле, просто внутри расползалось по телу отвратительное чувство вины и стыда, которое приходит спустя долгое время. Она совсем забыла о Джонатане. Она знала, что он, наверно, и не заслуживает никаких объяснений, что он наверняка все понял. Но побороть ту гадость, что отравляла ей жизнь — спокойную и тихую, с любимым человеком рядом — можно убрать только одним способом. Эв не нашла в себе достаточно сил, чтобы позвонить, поэтому она написала длинное сообщение, в котором попыталась как можно более мягко, но точно все объяснить. Слова и мысли путались в голове, и пальцы почему-то чуть дрожали. Она ясно понимала, что она пишет не для него, не чтобы его утешить, а чтобы ее совесть, которая шепчет ей на ухо гадости, наконец заткнулась. Сообщение было отправлено. Доставлено. Прочитано спустя минуту. Минута, две, три, четыре, десять. Молчание. Аврил выдохнула, без облегчения или горечи — главное, что она все объяснила, все, что чувствует, все, чего хочет. Выключив и отложив телефон, она приобняла Чеда, ища успокоения, и лишь через полчаса мутных мыслей и метаний, она провалилась в сон. В эту ночь, впервые за все время здесь ей снились кошмары. *** Он искал ее везде, вместе со всеми ее фанатами и миром, опросил всех и обошел весь город. Отчаяние захватило его голову, и он уже не знал, где найти себе место, и сообщение, пришедшее ранним утром, все решило. Дома он принял освежающий душ, написал коллегам, выпил пару чашек кофе и позавтракал, а после вышел на балкон и долго дышал Лос-Анджелесом, наслаждаясь видом на суетливый город, а после с размаху выбросил в воздух свой телефон. Сев на кровать, он закрыл глаза, расслабился и застрелил себя в рот из старого револьвера.