Black vs White

Голова гудела, словно чугунок, по которому с размаху ударили железной кочергой. Открыв глаза, Чанмин пытался сморгнуть молочную пленку, прилипшую к ним, казалось, навечно. Он никак не мог прийти в себя, не понимая, что же произошло. После того, как он прочитал тот незатейливый стишок из малопонятной ему книги, мир словно перевернулся, подбросив и его, закрутив в сумасшедших спиралях. Мин вдруг оказался в темном вихре, неспособный различить, где верх, а где низ, перемещаясь в нем с бешеной скоростью неизвестно куда. Лишь на мгновение почудилось, что в этом диком водовороте увидел собственное лицо напротив, недобро ухмыляющееся, какое-то хищное и самодовольное. Но видение так же быстро испарилось, и снова возобновился этот головокружительный полет. Чанмин ощущал, что сидит на чем-то твердом. Руки упирались в шершавую прохладную поверхность, на ощупь похожую на пористый неровный камень. Мотнув еще пару раз головой и, наконец, изгоняя из глаз пелену, что мешала ясно разглядеть окружающую обстановку, он удивленно заозирался. Помещение, в котором он находился, никак не походило на книжный магазин, где провел последние несколько часов, пытаясь спрятаться от самого себя. Мин даже с ходу не смог бы простыми словами описать то, что его окружало. Все было настолько странным и непривычным, что он так и остался сидеть на полу, просто поворачивая голову из стороны в сторону, в изумлении оглядываясь. Из всех аналогий, что перебрал он в уме, больше всего к увиденному подходила пещера, находящаяся глубоко под землей, куда они однажды с Юнхо ездили на экскурсию. Но эта пещера была какая-то благоустроенная, что ли, словно в ней жили очень странные, на его взгляд, люди. Пространство было не очень большое, без окон — по крайней мере, Чанмин не увидел ничего даже отдаленно их напоминающего. Неровные стены, по виду из того же материала, что и пол, на котором он сидел, были покрыты непонятными символами, которые едва заметно светились, будто бы были нанесены флуоресцентной краской. Источником освещения служили белые трубки конической формы, свисающие с потолка, чем-то похожие на сталактиты, что вкупе с каменными стенами и вызвало ассоциацию с пещерой. И верхом странности этой комнаты было то, что ее наполняли зеркала разных форм и размеров. Тут были и большие, в тяжелых вычурных рамах, прислоненные к стене. И обычные туалетные без окантовки, стоявшие на странных кривоногих тумбах. А также совсем маленькие — ручные женские или круглые на подставке, стоящие или лежащие на чем-то очень отдаленно напоминавшем большой письменный стол. Они тускло отблескивали в неярком рассеивающемся свете, словно притягивая к себе своей глубиной и таинственностью. Чанмин ощущал себя словно во сне. На самом деле он и думал, что спит. Все, что окружало его, не казалось реальностью, но все же отдаленно было знакомо. В голове крутились какие-то смутные образы, картины то ли прошлого, то ли вымышленного. Он не хотел заострять на этом внимание. Рациональный мозг, не желая разбираться со всей этой мистической мутотенью, просто откидывал ненужные мысли. Комната, в которой он сейчас находился, словно давила на него, рождая в душе непонятную тревогу. Так, что аж дыхание перехватывало. И Мин, превозмогая тяжесть в ногах, поднялся с намерением немедленно покинуть ее, чтобы, наконец, оказаться снаружи и глотнуть хоть немного воздуха, так необходимого ему сейчас. Не глядя больше по сторонам, Чанмин на негнущихся ногах добрался до неприметной двери, которую обнаружил совершенно случайно, разглядев едва уловимый разрыв в стене. Куча времени ушло на то, чтобы открыть эту конструкцию. Ручки на ней не было. Все его толкания, пинания и красноречивые ругательства результата не приносили. И, лишь только когда он в бессилии привалился плечом к стене рядом, видать в процессе нажав на что-то, дверь слегка заскрежетала и начала открываться. За дверью его встретила темнота. Идти туда было немного страшно, но все-таки желание покинуть эту странную комнату было сильнее, и Чанмин решительно шагнул за порог. Почти так же бесшумно дверь за ним закрылась. На мгновение Мин словно ослеп от черной непроглядной тьмы, окружившей его со всех сторон, но через секунду под ногами зажглись словно крохотные светлячки, змейкой убегающие вперед, призрачным зеленоватым светом освещая подобие коридора, который, казалось, не имел конца. Выбора, куда двигаться, у него особо не было, и Чанмин направился по этим маленьким указателям, надеясь, что те выведут его хоть куда-нибудь. Он не ошибся. Через пару поворотов Мин увидел выход на улицу. Свет уходящего дня свободно проникал в тоннель, по которому он шел. По мере приближения к выходу светлячки, подсвечивающие ему путь, пропадали, незаметно тая у него под ногами. Сводчатый проем не имел дверей и на самом деле напоминал выход из пещеры, подтверждая все его ранние домыслы. Но вот то, что Чанмин увидел на улице, не вписывалось вообще ни в какие рамки. Багровое небо висело низко над головой, подсвеченное по всему горизонту призрачно-красным цветом, словно закат был одновременно со всех сторон. Дул удушающе горячий ветер, что совсем не приносило легким желанного облегчения. Воздух будто был наполнен микропесчинками, забившими горло и не дающими свободно вздохнуть. Земля под ногами казалась выжженной, словно после извержения вулкана. Не было видно ни единого зеленого пятнышка травы, только серо-черная пыль, покрывающая землю, насколько хватало взгляда. И деревьев тоже не было, по крайней мере там, где Чанмин мог увидеть. Разглядеть дальше мешало то, что пещера, из которой он вышел, находилась в низине, и взгляд упирался в нагромождение скалистых холмов, между которыми петляла заметная тропа, убегающая из-под его ног. Оглянувшись назад, он снова застыл в ступоре. Если он спит и видит сон, то как его воображение может нарисовать такое? Перед ним был дом, Чанмин понял это на подсознательном уровне, хотя ничего подобного прежде не то чтобы не видел, но даже и представить себе не мог. Его словно высек безумный скульптор, не соблюдая вообще никаких пропорций. У этого странного дома было широкое основание с небольшими прорезями типа окон и зияющим провалом, через который и вышел Мин. Создавалось впечатление, что при его постройке сверху просто лили раскаленную лаву, а она хаотично застывала, не успевая стечь на землю. А поверх него ввысь тянулись высокие шпили каменных глыб, словно подпирая собой низкое небо. Они давили своей внушительностью и мрачностью, как замок с многовековой историей. Чанмин постоял еще немного, разглядывая буйный полет чьей-то фантазии — не исключено, что своей же собственной, — а потом развернулся и двинулся по тропе с намерением узнать, какие еще сюрпризы подкинет его странный сон. Мин, шагая все дальше по дороге, погруженный в свои мысли, обогнул холм, и его взору открылась широкая площадь, которая, так же как и дом, от которого он шел, находилась в низине. Вокруг стояли такие же нелепые сооружения, но уже не столь внушительные, более приземистые и невзрачные. И тут были люди. Они сновали от одного здания к другому, заходя внутрь, о чем-то перекрикиваясь, чего Мин не мог разобрать, находясь от них довольно далеко. Все это выглядело вполне привычно, словно он вышел на торговую улицу в центре Сеула. Если, конечно, не брать в расчет то, что сама улица имела весьма необычный вид. Он сделал еще несколько шагов вперед, намереваясь посмотреть поближе, как вдруг увидел такое, что разбило всю картину реальности, за которую цеплялся его мозг, пытающийся найти хоть немного рациональности в происходящем. Вынырнув из подворотни, навстречу ему двигались два существа. По-другому Мин не мог их назвать. Их пропорции сохраняли человеческие, но это было единственное, что равняло их с людьми. Все их тело покрывала красно-черная чешуя, на которой играли блики от непрекращающегося заката. Нижние конечности были очень мощными, мускулистыми и заканчивались трехпалыми когтистыми ступнями, что взрывали черную землю при движении. На голове вместо волос рос красный гребень, усеянный белыми наростами, похожими на шипы. Лица были ужасны: едва выступающий нос с черными провалами ноздрей, тонкие губы, обнажающие в оскале острые белые клыки, и глубоко посаженные глаза, налитые кровью, отчего казалось, будто они зловеще светятся красным. И в довершение картины сзади болтался длинный тонкий хвост, раздвоенный на конце, словно язык змеи. Чанмин прирос к земле, скованный страхом, не в силах сделать ни одного движения, во все глаза глядя на монстров, приближающихся к нему. Они двигались стремительно, будто рывками преодолевая пространство. Еще несколько секунд — и они уже совсем рядом, скалятся, разглядывая Мина. — Ух, какой сладенький, — донесся до Чанмина грубый рычащий голос одного из них. — Ты потерялся, крошка? Они заржали, скаля свои и без того безобразные рты. Это привело в себя Чанмина, и он, резко развернувшись, со всех ног помчался обратно в ту сторону, откуда пришел. С него хватит этого сна. Он хотел проснуться, но ничего не выходило, он все так же был здесь, задыхаясь от быстрого бега, несясь прочь от тварей, напугавших его. Это было так, черт возьми, реалистично, что просто не укладывалось в голове. Сердце колотилось как бешеное, а дыхание, затрудненное тяжелым вязким воздухом, срывалось на отчаянные хрипы. Чанмин бежал, не разбирая дороги, не видя ничего перед собой, пока, практически добежав до входа в дом, с которого и началось его странное приключение, не врезался в кого-то. Подняв глаза на внезапно возникшее препятствие, он с удивлением увидел Юнхо, подхватившего его и заставившего остановиться. — Вот ты где, — нараспев произнес тот, скользнув руками по спине Мина. — А я тебя везде ищу, моя сладкая задница. — Ю… — Чанмин сбился на полуслове, чувствуя, как руки Юнхо проникли ему под джинсы и сжали ягодицы. — Что ты делаешь? Он обрадовался, увидев здесь Юнхо, и уже собирался поведать ему о том, что пережил, но то, как странно тот повел себя, заставило Чанмина насторожиться. Приглядевшись, он обратил внимание, что и выглядел Юнхо совсем не так, как обычно. На нем были надеты черные плотные брюки, выгодно подчеркивающие его мощные бедра, и кожаная безрукавка на голый торс. Мину даже показалось, что он стал как будто крупнее, мускулистее. Глаза Юнхо были густо подведены темными тенями, придавая его лицу налет хищности, властности. Взгляд был жесткий, пронизывающий до самых костей. А улыбка, с которой он сейчас смотрел на Чанмина, не предвещала ничего хорошего. — Что за странные тряпки на тебе? — Юнхо оглядел его с ног до головы, продолжая наглаживать его задницу. — А неважно, пошли быстрее, скоро они нам вообще не понадобятся. — И раскатисто рассмеялся, легко приподнимая Чанмина, невольно заставив того обхватить ногами свою талию. Мин совсем растерялся. Не способный произнести ни слова, он позволял тащить себя, словно куклу, обратно в дом. Так не похожий на себя Юн, внезапно появившийся в его сне, совсем выбил его из колеи. Снова зажглись светлячки под ногами, но Чанмину было уже не до них. Его беспокоили руки Юнхо, продолжающие интенсивно массировать ему ягодицы и прижимающие к разгоряченному твердому телу. Точнее, его весьма беспокоила собственная реакция на все эти действия. Он что, в таком положении, находясь неизвестно где, способен еще чего-то хотеть? Но, как видно, да. Тело решило, что это именно то, что ему сейчас нужно. Мозг, как обычно, сопротивлялся. И Чанмин находился в полном раздрае от несогласованности своего же организма. Чанмин вдруг осознал, что они уже находятся в комнате — другой, не в той, где он очнулся. Но разглядеть детали ему не удалось. Потому как все, что он мог видеть и чувствовать сейчас, — это Юнхо. Его острый взгляд, обжигающие грубые прикосновения, тяжелое дыхание. Он словно заполнил собой все окружающее Мина пространство, проникая в каждую клетку. То, что на них уже нет одежды, Чанмин понял, только когда его развернули, грубо прижав к стене. Холодный камень, в который он уперся ладонями, немного вернул ясность мысли. — Нет… я… — Мин задергался, пытаясь вырваться из стальной хватки прижавшего его Юнхо. — Не хочу… Нет! Не надо… — Не дергайся, Чанни! — прорычал Юн, снова прижимая его к стене и пытаясь протолкнуть в него пальцы. — Я не настроен сегодня играть. Чанмин всхлипнул от того, как это было грубо. Юн, надавив коленом, заставил его расставить ноги шире, открывая для себя. От боли на глаза навернулись слезы. Но, похоже, тело с мозгом теперь поменялись местами. Тело сопротивлялось, пытаясь уйти от грубого проникновения, а мозг внезапно поймал кайф от того, как все это ощущалось — грязно, развратно, постыдно… Дело не двигалось быстро. Даже несмотря на то, что от контрастных ощущений холодной стены и пышущего жаром тела Юнхо, прижимавшегося сзади, своей твердой плотью упиравшегося ему в бедро, Чанмин совсем поехал, подставляясь вторжению. Мышцы сопротивлялись. — Ты не пускаешь меня! — Юнхо укусил его за плечо, выдернув пальцы и отлепляя его от стены. — Все-таки хочешь поиграть? Чанмин, все еще потерянный в водовороте эмоций, лишь ощутил под коленями что-то мягкое, когда его с силой толкнули в спину. Властная рука прижала вниз его голову, обездвиживая, заставляя так и застыть со вздернутой кверху задницей. Он, похоже, окончательно рехнулся. Тело горело в огне, жаждая прикосновений. Его заметно трясло, и ведь совсем не от страха. Юнхо ненадолго отстранился, оставив Мина стоять в провокационной позе, но тот даже не пошевелился. Лишь когда между его ягодиц полилась прохладная вязкая жидкость, он коротко простонал, прогибаясь в спине. Следом, не давая опомниться, в него вторглось что-то инородное, выбивая из головы все оставшиеся мысли. По ощущениям, Юнхо ввел в него длинный, не очень толстый стержень, слегка прокручивая, намеренно задевая простату. Со смазкой предмет легко скользил в его теле, разжигая искры удовольствия. Они с Юнхо никогда раньше не использовали игрушки в сексе. И, похоже, зря. Это было ново, очень волнующе и крышесносно. Чанмин застонал, подаваясь бедрами назад, отчаянно желая еще большего. — Что, нравится, моя кошечка? — хрипло спросил Юнхо, наклоняясь к его уху. — Сейчас будет еще лучше. И Мин почувствовал, как внутри него расходятся пульсирующие волны, одновременно приятные и приносящие боль. Колени подогнулись, и он упал на бок, скуля и дергаясь. Он с ума сходил, так хотелось разрядки. Зажав свой член между ладонями, пытался двигать бедрами, чтобы наконец-то кончить, но такой возможности ему не дали. — Не, так не пойдет. — Юнхо не собирался оставаться в стороне, выключая вибрацию, уносящую Чанмина за границы вселенной. — Ты кончишь только на моем члене, — продолжил Юн, поднимая ничего не соображавшего Чанмина. В голове его шумело, он не мог ухватить хотя бы одну здравую мысль. Все, чего он сейчас хотел, — это чтоб его трахнули. Как можно жестче и безумнее. Он потом подумает о том, как до такого докатился, ведя себя как последняя шлюха, жаждущая только члена в своей заднице. Сейчас это было единственное его желание. Юнхо снова подсадил его, заставляя ногами обвить свою талию и с силой насаживая на свой член. Чанмин пошло застонал, выгибаясь в его руках, глаза закрылись от удовольствия, пронзившего все тело. Он судорожно цеплялся за влажные от пота плечи Юна, стараясь совладать с сумасшедшим ритмом, который с ходу задал его партнер. Дрожь, сотрясшая тело Юнхо, вынудила Мина открыть глаза. И то, что он увидел в следующую секунду, заставило его в страхе закричать. Юн менялся. Кожу покрыла уже знакомая красно-черная чешуя, царапая ладони, продолжавшие сжимать его плечи. Волосы исчезли. Вместо них на голове выросли два толстых черных изогнутых рога. Нос провалился, оставив два зияющих провала ноздрей, а истончившиеся губы обнажили ряд белых острых клыков. Он рычал, продолжая двигаться. — Трансформируйся, черт! — пронесся в голове Чанмина раскатистый бас. — Я разорву тебя! Но слова не доходили до помутневшего сознания. Все, что Мин мог сейчас ощущать, — это раздирающая боль от проникновения. Это существо, которое было Юнхо, изменилось полностью, став больше и мощнее. То, что двигалось в нем сейчас, казалось, разрывало его на части. Кровь заструилась по бедрам, одновременно принося облегчение, улучшая скольжение. Чанмин все еще кричал, но не мог остановиться. Вместе с болью его тело прошивали огненные молнии ни с чем не сравнимого удовольствия. Тело предало его, не реагируя больше на сигналы опасности, посылаемые мозгом. Как лиана обвив руками и ногами тело монстра, тесно прижимаясь к нему, Чанмин продолжал двигаться с ним в едином ритме, пока яркая ослепляющая вспышка оргазма не выключила его сознание.