Идеальная

Он помнил, как ей шел любой цвет волос и любые прически от карэ до длинных искусственных дред. Он помнил, как её светлые зелёные глаза смотрели всегда чуть насмешливо, чуть свысока, особенно на него. Он помнил каждое слово, каждый презрительный взгляд, каждое обидное обзывательство, сказанное её звенящим высоким голосом с заливистым смехом. Для неё он был слишком скучным "ботаником", помешанным на учебе, непьющим и некурящим, не мелькающим на шумных вечеринках, занудным "технарем" не особо понимающим прелесть художественной литературы. А он, такой разумный и практичный, действительно полюбил её и сам не понял, как смог неловко признаться. Он помнил, как получил громкую насмешку прямо в глаза, спрятанные за узкими прямоугольными линзами ненавистных очков, как его чувства были втоптаны в грязь вместе с самооценкой. Прошло много лет. Сергей Савин – основатель одной из самых технологичных компаний мира, и самую первую модель он сделал такой похожей на неё. Ей, как и Арии, идет любой цвет волос и прическа. Её глаза такие же светлые, зеленые и блестящие, как у той Арии. Её голос такой же звонкий, а смех заливистый и нежный. Она такая же идеальная, но нет, она ещё идеальней, потому что тут она не отказывает, тут она не насмехается и не смотрит свысока, тут она не перечит и согласна на всё. Более того, по дому Савина ходят множество её копий абсолютно разного назначения, и любую из них готов отдать на что угодно без капли сожаления, ведь все они – роботы, созданные и отлаженные по идеальному механизму. Но они всё ещё роботы, которых он создал сам. Он смог воссоздать в них её идеальную внешность и голос, но не душу, которую, как ему казалось, смог увидеть в далекие школьные годы. Пусть смех модели RT-600 ещё больше ласкает уши, чем насмешка настоящей Арии. Пусть канекалон на её голове ещё мягче и приятнее, чем настоящие волосы Арии. Пусть изумрудные глаза горят ещё ярче, чем настоящие, зеленые, порою неуловимо грустные настоящие глаза Арии. Пусть эта Ария подчиняется всегда и во всем. Пусть это цветок, который не увянет. Как бы не бился Савин над её совершенствованием, он никогда не сделает её той самой Арией, которую когда-то знал и любил.