A Losing Game

Сроки и ставки нещадно горели. До финала самого известного европейского песенного конкурса, Евровидения, осталось меньше двух недель. Все участники постепенно прилетали в Тель-Авив на репетиции, что были за неделю до конкурса. Первая репетиция участников второго полуфинала должна была быть через два дня, но Лука прилетел в город пораньше, чем надо, не в силах больше ждать. Ему хотелось увидеться с Дунканом, который приехал в столицу Израиля вчерашним вечером. Идя от аэропорта и наслаждаясь запахом цветущих растений, Ханни рассуждал о том, что же он скажет Дункану, когда они впервые встретятся. И будет ли тому вообще до него дело, мало ли, слишком занят подготовкой к репетициям. В любом случае, сейчас хотелось просто расслабиться, идти по израильскому асфальту и наслаждаться лёгким ветерком, который развивал волосы. Уже приближаясь к отелю, где жили все участники, Лука отправил свою команду доставить его чемоданы до его номера, пока сам он сходит в ближайший магазин за едой на вечер. Безумно хотелось шоколадных печенек. А ещё безумнее хотелось угостить ими Дункана, который когда-то сказал, что очень их любит. В местном магазине было много народу, зато большой ассортимент. Ханни взял несколько шоколадок и сока в дополнение к парочке пачек шоколадного печенья. Он ненавидел стоять в очереди, особенно в такой важный момент, ведь хотелось как можно быстрее пойти и найти Дункана, который ещё вчера жаловался, что ему достался самый дальний темный номер на третьем этаже. Правда, он жаловался не совсем на это, а на то, что вид плохой, и по ночам птицы орут. Невольно Лука улыбнулся, ловя на себе тут же подозрительный взгляд кассирши, которая резко посмотрела в его сторону. – Проходите, а то у меня целая тележка еды, вам быстрее, – услышал Ханни голос слева от себя, поворачиваясь, чтобы рассмотреть мужчину лет сорока. Который, кажется, хотел его пропустить. – Ой, спасибо большое, я как раз торопился, – обрадовался Лука, тут же проходя вперёд, раскладывая свои будущие покупки перед кассиршей. Как хорошо, что в этом мире ещё есть добрые люди. – Да ладно, пустяки, – ответил мужчина, отворачиваясь к своим вещам. Оплатив еду, чтобы не задерживать доброго человека, Лука отошёл от кассы и тут же направился к выходу, останавливаясь на улице, убирая сдачу и запихивая поудобнее еду в сумку. Погода обещала быть замечательной до самого конца дня, хотя был уже вечер, люди расходились по домам. Когда самолёт садился, была облачность, а теперь ни единого облачка. – Вам нравится в Тель-Авиве? – прозвучал знакомый голос сзади. Тот мужчина вышел из магазина с двумя сумками. – Да, очень, а вам? Вы говорите со мной по-английски, вы ведь как-то поняли, что я иностранец, – неожиданно для себя осознал Лука, обходя магазин по направлению к отелю. Кажется, им было по пути с этим мужчиной. – Да и вы на местного не особо смахиваете. – Нахожу этот город воплощением эстетичности, – вздохнул тот где-то сзади, следуя за парнем. – Кажется, вы очень умны. Это было так неожиданно, что Лука тут же обернулся, широко распахнув глаза, чтобы спросить, что человек имеет ввиду, но было поздно, через секунду его сильно ударили по шее стеклянной бутылкой. Парень почувствовал ужасную боль, падая на теплый асфальт. – Ты ожидал бескорыстной помощи? О, я не пропускаю в очереди кого попало, слишком уж спешу, – мужчина подошёл ближе, бросая свои пакеты с едой. – Что... Тебе надо, – проскулил Лука, пытаясь подняться, но получалось не очень. Мужчина, заметив его попытки, ударил его ногой, а затем поднял с земли и потащил в неизвестном направлении. На улице никого не было, особенно за магазином и в тех переулках, куда сейчас тащили Ханни. – Издашь хоть звук или дернешься, прибью, – злобно проговорил мужчина, ударяя Луку снова. На секунду тот попытался вырваться, оттолкнул человека, но сил не хватало, его снова приложили к земле. – Твою мать, я предупреждал, – крикнул мужчина, ещё раз ударяя Ханни, на этот раз по спине. – Черт... Что ты хочешь... – снова заговорил Лука, игнорируя боль. – Я хочу, чтобы ты заткнулся. Это во-первых, – удар по правой ноге. – Во-вторых, ты слишком мерзкий человек, чтобы земля тебя носила, – удар по лицу. – И в-третьих, привет тебе от Дункана Лоуренса, будущего победителя Евровидения, которому ты теперь точно не помешаешь. Эти слова прозвучали так громко и так резко, что у Ханни сжалось сердце. Он не заметил, как человек ударил его в последний раз и ушел из темного переулка в неизвестном направлении. Он не особо осознавал, что делает, с трудом поднимаясь на ноги, опираясь рукой о стену. Ему было совсем не больно физически. Но морально... Он не мог поверить в то, что Дункан так поступил с ним. Просто не мог. Он видел его, как человека, который всегда хотел только хорошего людям, который никогда не просил первого места в таблице букмекеров, который не хотел побеждать только из-за того, что боялся, что его будут осуждать, или завидовать ему. Лука верил, что тот был последним человеком на земле, готовым навредить кому-то из-за собственной выгоды. Если бы он хотел, он бы сделал это кучу раз до этого. Он мог прибить Ханни ещё спящим в номере, мог вколоть ему что-то в том подвале в отеле, списав все на несчастный случай. Он мог бросить его в лесу, чтобы у того сдали нервы, чтобы тот потерял себя окончательно. Мог скинуть его с дерева, посильнее подтолкнув к падению. Но вместо всего этого Лоуренс заботился о нем. Уж кого как, но его точно волновало, как у Ханни дела, все ли нормально. Луке понадобилось всего несколько минут размышлений на то, чтобы понять, что Дункан никогда так не поступил бы. Будь даже он врагом ему, он не был настолько низким и бесчестным человеком. Это мог быть кто угодно, только не он. В это парень не поверил бы ни за что в жизни. Случайно вспомнился разговор с Эстер перед вылетом из Тель-Авива. Она что-то подозревала. И если принять ее слова за правду, то все сейчас вставало на свои места. Но только... Если Микеле нужно устранить двух людей с первых мест в таблице, ей нужно угрожать обоим. Если перед Лукой она подставила Дункана, то... Осознание ужасной правды пришло поздновато. Лука вздохнул несколько раз, взял себя в руки, и пошел быстрым шагом в сторону отеля. Если с Дунканом уже что-то случилось, то он не сможет себя простить за то, что знал планы Микелы, но не предупредил его. А если ещё ничего не случилось, то стоило бы поспешить и все рассказать. Одежда была в не очень хорошем состоянии, губа разбита, ещё и плечо ужасно болело, остальные синяки, наверное, были не слишком серьезными. В отеле на парня странно смотрели уборщицы и прочий персонал, но Луке было плевать, он твердо направился к лифту, бросая на всех злые взгляды. Лифт не приезжал секунд пятнадцать, но у парня уже сдавали нервы, так что он плюнул на это и побежал к лестнице. Ловя на себе странные взгляды людей, он добежал до третьего этажа, а затем направился в номер, в котором должен был жить Дункан. Уже вечер, вряд ли он гуляет по улице или шляешься ещё где-нибудь, так что должен был быть здесь. И больше всего на свете сейчас Ханни хотелось увидеть его в нормальном состоянии и предупредить обо всем, что могло произойти. И только стоя прямо напротив двери черного номера Лука остановился, запаниковав ещё сильнее. Его руки задрожали, но он потянулся к двери и постучал. Не заставив парня должно ждать, замок щёлкнул секунд через десять, а затем глаза Луки встретились с удивлённым взглядом Дункана. Тот был одет в очень милый свитер, хотя сейчас было не сильно прохладно. Ханни не выдержал и бросился ему на шею, сильно обнимая и начиная рыдать в истерике. – Лука... Что с тобой, что случилось? – явно шокированно и обеспокоенно произнес Дункан. Лука попытался что-то ответить, но слова из него совершенно не лезли, так что он продолжал рыдать. – Превращаешься в истеричку, ей богу, – улыбнулся Лоуренс, обнимая парня в ответ. – Ты хоть помнишь, где твой номер? Лука трясущимися руками вытащил из кармана ключ, отдавая Дункану. Он не мог передать того, насколько сильно переживал за того, и как сейчас был рад, что с ним все нормально. Но успокоиться и все объяснить было явно делом не этого момента. – Давай ты сходишь в душ, придёшь в себя и все расскажешь, что произошло, хорошо? – предложил решение проблемы старший, заходя за Ханни в его номер и закрывая дверь на замок. Чемоданы уже были доставлены, и хозяин номера стал пытаться мыслить нормально, чтобы вытащить новую одежду и переодеться после душа. Теплая вода обжигала свежие раны так сильно, что хотелось кричать, но Лука сидел и не шевелился, смывая грязь и кровь. Одежда, в которой он приехал, была порвана, ее можно было отправить только в мусорку. Закончив принятие душа, парень вытерся теплым махровым полотенцем и переоделся. Терпеть он выглядел гораздо лучше, ещё и успокоился, если не считать раны над бровью, которая все ещё немного кровоточила. – Прости, что не сказал тебе сразу, они могли и с тобой что-то сделать... – начал объясняться Лука, выходя из ванной и направляясь в комнату, где его ждал Дункан, сидя на кресле у окна. – Ну ладно, видимо это что-то очень серьезное, – ответил тот. – Когда я прилетел, я пошел в магазин, в очереди меня пропустил человек, а затем пошел за мной по переулкам. Я не мог поверить, что он какой-то бандит или ещё что-то похуже, но... Он опрокинул меня на землю и... – слезы опять начали литься из глаз, Дункан встал с кресла и присел на кровать к Луке, обнимая того. – Последнее, что он сказал, было... "Привет тебе от Дункана Лоуренса, ты ему теперь точно не помешаешь". Несколько секунд в комнате царила полная тишина, а затем старший отодвинулся подальше от Ханни. – Думаешь, это я натравил на тебя бандита? Чтобы ты получил травму и не мог выступать? Но зачем тогда ты сейчас пришел ко мне? – Потому что я тебе доверяю, и прекрасно знаю, что ты бы не поступил так, – Лука посмотрел прямо в глаза Дункану перед тем, как тот оказался чертовски близко, так, что младший уже чувствовал его дыхание на своей щеке. – Я очень переживал, что тоже самое сделают с тобой, вдобавок использовав мое имя для обвинения. Ханни не успел даже вдохнуть ещё раз до того, как чужие губы накрыли его, яростно целуя. За этот день произошло столько всего, что он не мог поверить ещё и в такой поворот событий, но закрыл глаза, падая на подушку и приоткрывая рот, притягивая парня к себе ближе за шею, хотя ближе было уже некуда. Дункан продолжал целовать его, одну руку перемещая на талию. Лука не выдержал и простонал в поцелуй, создавая волну мурашек, проходящую по телу старшего. Через несколько секунд они оторвались от друг друга, пытаясь нормально отдышаться. – Такого я не планировал, – засмеялся Ханни, переваривая все происходящее и приходя в себя. – Не думаю, что ты планировал сегодняшнее нападение, если у тебя все по минутам на каждый день расписано, – засмеялся в ответ старший. – О, представляю. Два часа дня – обед, три часа дня – просмотр обновлений в таблице букмекеров, четыре... – Ой, заткнись, – Лука пнул парня в плечо, отталкивая от себя. – Ладно, а если серьезно, то мы выясним, кто это устроил и посмел пытаться настроить тебя против меня. – А вот тут все очень просто. Эстер рассказала мне ещё в аэропорту, когда мы улетали... Рассказала, что Микела странно себя вела все это время, следила за нами двумя. Она даже в переписках со мной вечно задавала мне странные вопросы... Подумай, кому это все больше всего выгодно? Она на третьем месте в таблице. Устранит нас и будет главным претендентом на победу. – Как все запутано. Чувствую себя героем детективного сериала, – фальшиво улыбнулся Дункан, пытаясь побороть в себе желание разорвать Микелу на части. – Слушай, я хочу, чтобы ты просто знал, что я никогда бы против тебя ничего не устроил... Потому что с самого первого момента, когда я увидел тебя, ты мне очень нравился. – Взаимно. Я конечно многого натворил, но не задушил же тебя во сне, значит был с хорошими намерениями. Дункан громко засмеялся на весь номер, даже закрывая себе рот рукой. – Это самое идеальное оправдание из всех, что я слышал в своей жизни, – сквозь смех произнес тот, а затем снова поцеловал Луку, медленно и нежно, запуская руку в его мягкие волосы. Даже не смотря на довольно разряженную обстановку, переживания Ханни никуда не делись, он продолжал дрожать, не в состоянии успокоиться после всего того, что произошло. Дункан прижался к нему, улавливая волнение. – Мне уйти или посидеть... Полежать с тобой? – По моему ты это уже решил без интереса к моему мнению, – улыбнулся младший, поворачиваясь лицом к Дункану. – Что будем делать с Микелой? – Главное не показывать того, что мы знаем, что это она. Иначе случиться что-нибудь непоправимое. Мы будем делать вид, что ничего не знаем, но она не поймет, что следим уже мы за ней, а не она за нами. И не позволим больше натворить какого-нибудь говна. Обещаю тебе, все, кто хоть как-то причастны к этому, получат по заслугам, иначе не жить мне спокойно. – Но, черт... Ты уверен, что это лучший вариант? Она ещё тысячу раз успеет навредить и тебе, и мне, в первую очередь тебе, меня то уже потрепали. Дункан поцеловал парня в лоб, переплетая свои пальцы с его, улыбаясь и наслаждаясь моментом. – Никто из нас в одиночестве больше не останется, всегда будем ходить везде вместе. Переезжай втихоря ко мне в номер! – Эй, я на такое не подписывался, – засмеялся Ханни, смущаясь и отворачиваясь. – Господи, тебе уже не впервой спать со мной. Кажется, это было два раза... Или даже три? – Заткнись! – И да, не представляешь, как я за это время соскучился по твоим крикам из ванной по утрам... Лука не выдержал в порыве смеха и толкнул Дункана в другую сторону кровати, пытаясь пнуть, наваливаясь на него, но запястье было вовремя перехвачено, и Лоуренс перевернул младшего обратно на спину, прижимая к кровати за запястья и блокируя все возможности для движения. – Ты невыносимый, – успел выговорить Ханни до того, как чужие губы снова накрыли его.