День за днем

Анфи умела притворяться, что ей не всё равно — набралась немалого опыта в этом искусстве. У нее были века, чтобы его изучить. Некоторые из тех, кто владел ею, хотели чувствовать эту блеклую тень поддельной привязанности — словно высушенные розовые лепестки, которым придают подобие жизни искусственный парфюм и яркие красители; другие просто требовали ее повиновения, ее покорности, принятия права владеть ею. Некоторые из них были даже достаточно искренними — по-своему — и любили некую ее тень, которую, как казалось им, знают. Легче было с теми, кто не заходил слишком уж далеко. Проще обрывать нити. Анфи любила Акио — само собой. В этом заключалась вся истина, и ничего больше не могло быть. Пока Утэна шла всё дальше и дальше по пути, который, как думала, избрала сама, Анфи могла лишь смотреть и играть свою роль. Принцессы, в конце концов, существуют, дабы их спасали, и Утэна любила свою принцессу. Путь продолжался — от роз к яду, от обещаний к кинжалу в спине. И, как и бывало всегда, — к миллиону мечей и гробу. (И, по крайней мере, к тому времени для Утэны все было кончено, и той не нужно было больше страдать.) Мертвым следует лежать в могиле, когда настает час; короткоживущим смертным следует принимать цикл богов; человеческим существам следует склонять головы перед болью, сотворенной для них... Она не ожидала этой изорванной, кровоточащей, исцарапанной шипами руки, что предложила ей свободу. Она была прикована к своему колесу боли, потери и жертвы. Она не могла избежать этого. Не могла уйти прочь. Вот только — именно это она и сделала. И теперь каждую ночь Анфи плачет, пока не уснет, — плачет совершенными слезами, от которых не краснеют глаза и не остается следов на лице, потому что она могла отречься от своей судьбы, и своего предназначения, и своих уз — но она так же отреклась и от любой власти над собственной жизнью. Может быть, Утэне она больше не нужна. Может быть, Утэна ранена. Может быть, она умерла. Каждую ночь ей приходится отказываться от любви брата и от миллиона мечей — снова и снова. Она выигрывает свою свободу день за днем, и это пугает ее. Академия Отори ждет ее, со всеми залитыми солнцем садами, где белые тропинки тянутся идеальными линиями, а зеленая-зеленая трава мягче, чем сон. И каждое утро она говорит себе: «Еще немного. Еще совсем немного, ведь может быть так, что я найду Утэну сегодня». Но всё же быть смертной — это так одиноко.