Все мамы - ведьмы

Маленький Виктор не помнил свою маму, но особой потери или грусти не ощущал. То есть, он знал, что это грустно, что нужно смотреть на носки ботинок, когда две тётушки наперебой вздыхают и гладят по непослушным волосам. В конце концов, у вертикального камня можно оставить маме письмо и она его точно-точно прочтет и будет за него не волноваться, а только гордиться – так бабушка говорит. Только каждый раз папа становится печальным, но ничего – у него есть Виктор на земле и мама на небе, зачем грустить? Виктор рос любопытным, активным и дружелюбным ребенком, а потому только обрадовался, когда папа сказал, что тетя Анна будет жить с ними. Она красиво пела, рассказывала интересные сказки про лесных фей и злых королей и пекла вкусные вафли. Папа тоже пек вафли, но у него получалось как-то не так, словно они были ненастоящими. Анна смеялась и говорила, что это особая женская магия, и мужчины так не могут. - Витя, у тебя будет братик или сестричка. Ты кого больше хочешь? – однажды спрашивает отец, и Виктор без колебаний желает сестренку. Потому что - какой из него рыцарь без принцессы, которую надо защищать? Обещанная сестренка выглядит не принцессой, а свертком с лицом, без свертка же похожа на маленьких щенят, родившихся у бабушки за сараем, и ручками машет также смешно. Виктор пару дней ходит хмурый, на сестру смотри издалека и, наконец, осторожно подбирается к беспокоящейся Анне. - А она точно вырастет? Анна смеется и клянется, что сестренка обязательно вырастет и можно будет ее спасать. Виктор окончательно успокаивается и начинает тренироваться фехтовать игрушечным мечом. Когда через пару месяцев меч потерялся в высокой дворовой траве, Виктор до заката почти на коленках обыскивал территорию, а потом ночью расстроенно всхлипывал в подушку. Какой из него рыцарь, если оружие может отобрать трава?! Утром следующего дня довольная Анна кладет меч ему на колени и получает восхищенный взгляд, вопль и радостные объятия. - Я владею особой поисковой магией, - Анна шутливо щелкает Виктора по кончику носа. - Называется "внимательно поискать". - Ну мааам, - тут же обиженно тянет мальчик, впрочем, сразу снова её обняв. Следующей теряется большущая коробка красок, подаренная бабушкой на Новый Год. Виктор только пыхтит сердито – ему уже семь лет, большие мальчики не плачут, - а все же до слез жаль деревянную коробочку с нацарапанной картой зарытого клада. Сестренке же, с которой этот клад и зарывали, ничто не мешает залиться горьким плачем. В ответ на хмурые мордочки детей Анна закатывает глаза и советует начать убираться в комнате. Виктор тщательно перебирает все игрушки, даже под кроватью, но коробки даже близко нет. - Её украли! Теперь и сокровища украдут! А потом и нас украдут! - растирала слезы мелкая, заикаясь от плача. В ответ на Викторово возмущённое: "Да я везде искал!" - мачеха сама заглядывает под кровать и вытаскивает краски, мягко журит за невнимательность и уходит встречать отца с работы. Виктор задумчиво скребет ногтем карту, которая, кажется, была сверху рисунка, а не снизу, но быстро выкидывает такие мелочи из головы. - Мам, я опаздываю! Где мои чертовы штаны? – взвыл Виктор, судорожно носясь по дому и запихивая спортивную форму в рюкзак. - В шкафу, на нижней полке, - отмахивается Анна, занятая нетривиальной задачей – заплести дочери косы при условии ее активного сопротивления. - Я только что смотрел, там ничего нет, - прокричал Виктор, для верности оглядев полку с двумя одинокими футболками и старым свитером. Раздраженная Анна подходит к шкафу, не глядя вытаскивает с полки брюки и снова напоминает про внимательность. Виктор с удивлением смотрит на одежду и с подозрением – на мачеху. Анна вздыхает и взмахом руки заплетает непоседливой дочери косу. Пора признаваться.